Истинный дракон! (Игра престолов) Глава 206

Услышав звук шагов позади себя, тело женщины не шелохнулось, только глаза слегка блеснули.

В зал вошел мужчина, одетый в черный плащ с капюшоном, закрывающим лицо.

Особняк Визериса находился под строгим наблюдением, а во всех трактирах Пентоса шли облавы.

Но никому не приходило в голову, что Визерис положил свою руку ещё и на храм Красного бога.

«В городе уже царит хаос».

Лицо Рамси Сноу, скрытое под капюшоном, слегка приподнялась.

В то же время глаза не скрывали вожделения, разглядывая жрицу с ног до головы.

Мелисандра, стоя на коленях перед костром, слышала слова и молчала, словно размышляя о чем-то, ее глаза смотрели на пляшущие перед ней языки пламени.

Только когда вытянутая рука Рамси почти коснулась её плеча, она слегка вздрогнула.

«Рамси Сноу».

Голос Мелисандры прозвучал резко, голос жрицы казался каким-то бесплотным в этом пустом зале и даже издавал эхо.

Рука Рамси замерла в воздухе, внутри него поднялось сильное чувство, что если он коснется Мелисандры… произойдет что-то страшное.

Женщины была спиной к нему, когда стояла на коленях перед костром, и даже запах женского тела проник в его ноздри.

И все же Рамси почувствовал жуткий холод, пробежавший от черепа до пальцев ног.

«Ты...».

В глазах Рамси промелькнуло недоверие, он сделал два непроизвольных шага назад.

«Разве не для этого приносятся жертвы в храме?».

В храмах Рглора содержалось множество брошенных сирот, которые вырастали и становились монахами или храмовыми проститутками.

Храмовые проститутки были созданы из-за правила, переданного неизвестным верховным жрецом Красного храма, согласно которому люди чувствовали духов, когда достигали кульминации во время полового акта.

Однако многие из иерархии Рглора прекрасно понимали, что это всего лишь способ привлечь последователей и укрепить религию.

Но по этой причине термин «жертвоприношение» часто клеймится на континенте Эссос.

Вот о чем говорил Рамси в данный момент.

На самом деле он не смел думать ни о чем другом плохом, он просто не мог держать себя в руках, он думал, что и он, и Мелисандра — собаки Визериса, а какая разница между собаками.

Однако лицо Мелисандры было как обычно, ничуть не смущенное явно оскорбительными словами Рамси.

Ее взгляд был по-прежнему древним, а затем она заговорила спокойным голосом.

«Я видела твой трагический конец в пламени, Рамси. Пророчество сбудется, если ты неправильно распорядишься своей нижней половиной и навлечешь на себя гнев короля».

Голос Мелисандры был ровным, в красных глазах плясало пламя, она по-прежнему не поворачивала головы, но слова заставили Рамси почувствовать страх.

Он задался вопросом, действительно ли Мелисандра увидела в пламени пророчество о нём, или же женщина просто пугает его.

И все же, вспомнив о предчувствии опасности, Рамси решил впредь быть осторожнее, чтобы пророчество не сбылось.

Затем молодой человек выпрямился и заговорил с легким покашливанием.

«Город уже в смятении, но план все еще в процессе. Должны ли мы сообщить Его Величеству, чтобы он мог подготовиться?».

Мелисандра тихо сидела перед костром, слегка сузив глаза, и после раздумья кивнула.

«Да. Выполнил ли ты все задания, которые дал тебе Истинный Король?».

Лицо Рамси расплылось в уверенной улыбке при словах Мелисандры, его белые зубы оскалились.

«Конечно».

***

Дворец принца на вершине самого высокого холма в городе Пентос.

Визерис сидел рядом с принцем Пентоса на вершине ступеней ротонды, слева от него — магистр Иллирио Мопатис.

К этому времени ужин уже наполовину закончился, вино было выпито, блюда поданы, и, если не считать небольшого конфликта в самом начале, все шло хорошо.

Но ход событий все же изменился, и Визерис заметил, что многие магистры перешептываются и жестикулируют между собой.

Слуги правителей также входили и выходили с тревогой на лице.

В коридорах за пределами дворца слышался звук шагов, почти полностью заглушаемый звуками представления.

Скандальное представление происходило сейчас у подножия ступеней, и занавес только что опустился.

Выступал невысокий карлик с татуировкой на лице.

В данный момент он рассказывал не очень смешные, даже пошлые шутки преувеличенно пронзительным тоном.

Визерис слушал с некоторой сонливостью, но старшие правители слушали с большим интересом и время от времени смеялись.

Атмосфера в зале казалась гармоничной и дружелюбной, но… под поверхностной гармонией скрывалось подводное течение.

Визерис был одет в черную мантию, подпоясанную льняной рубашкой, а поверх тонкой рубашки была надета мягкая броня из чешуи.

Со стороны почти невозможно понять, что на Визерисе доспехи, а на поясе он носит свой Закат.

Сереброволосый подросток подпер щеку одной рукой, его длинные шелковистые волосы спадали на запястье, а лавандовые глаза смотрели на шута.

У карлика на лице была заметная татуировка, которая, как говорят, была уникальным обычаем Волантиса.

Жители Волантиса любили татуировать лица своих рабов, чтобы они могли определить, кто из них раб, а кто свободный гражданин, и относиться к ним по-разному.

Визерис не слишком задумывался о таком бедном карлике, у него не было силы изменить мир сейчас, и поэтому он не чувствовал никакого бремени внутри.

Единственное, с чем он мог ассоциировать карлика, это с Тирионом Ланнистером.

«Интересно, как бы выглядел Бес сейчас?».

Тирион был старше его, сегодня ему было бы семнадцать или восемнадцать.

Однако Тирион, несмотря на свой физический недостаток — быть карликом, был удивительно умен.

Визерис хотел бы встретиться с Тирионом, если бы мог, посидеть с ним, выпить и поболтать.

Но, увы, Таргариены и Ланнистеры были кровными врагами.

Снаружи зала вдруг появился спешащий солдат Пентоса.

«Мой господин!».

Он быстро поднялся по ступеням к магисту, наклонился и что-то прошептал на ухо.

Сразу же после этого лицо правителя изменилось.