Двенадцать королевств Часть 3: Глава 12

Глава 12.

 

Когда пришли приказы, Коурё находился в главном штабе армии.

— Нужна целая дивизия королевской армии… — ошеломлённо пробормотал он тогда.

— Да, одна полная дивизия, — мрачно ответил Эйшоу. В его голосе слышался неприкрытый цинизм.

— Но… — в разговор вклинился Рикей. Он был командиром полка, как и Коурё, и его замешательство было ярким доказательством необычности ситуации. — Я слышал, что бандитов  в том оккупированном городе не больше пяти сотен, — последние слова он произнёс шёпотом.

Рикей был самым младшим из пяти полковников и всё ещё стеснялся в присутствии Эйшоу. Кроме того, он пребывал в этом звании меньше всех остальных. Его предшественника, Кирьё, повысили до генерала и назначили командующим армии провинции Бун. До этого Рикей командовал отрядом, а должность командира полка он занял всего три месяца назад.

Однако, глядя на застенчивого Рикея, Коурё лишь понимающе улыбался. Учитывая сварливый характер их командира, лёгкая скромность была логичным и ожидаемым явлением.

— Враг занял главную крепость округа и скрывается за её крепкими стенами, — ответил Коурё, — Более того, им прекрасно известна прилегающая к крепости территория.

— Чушь собачья, — фыркнул Эйшоу. — Это же просто кучка бродяг и головорезов. Не чета регулярной армии. А помимо армии, у нас будет ещё и армия провинции Бун. Конечно, их ряды пестрят самыми разнообразными личностями, но в основном это просто трусливые бандиты-деревенщины. Генерал Кирьё вернёт их с небес на землю. Победить двенадцатью тысячами солдат против пятиста бандитов будет так же просто, как разбить яйца катапультой.

Закончив свою тираду, Эйшоу повернулся к Коурё и спросил:

— Полагаю, это и есть причина твоих сомнений?

— Ну, по сути да, — спокойно ответил Коурё. Сарказм был привычной чертой генерала Эйшоу, поэтому Коурё вовсе не чувствовал себя задетым.

— Его Величество не согласится с тобой, — несмотря на сарказм, в голосе Эйшоу слышалось явное уважение к Гёсо. — Он полагает, что нам необходимо убедить жителей провинции Бун в том, что королевство в любой момент готово встать на их защиту.

Военная мощь полной дивизии королевской армии должна была стать наглядной демонстрацией того, что нынешний режим не боится угроз со стороны любых бандитов. Именно поэтому разбираться с проблемой в провинции Бун отправили генерала Эйшоу. Коурё начинал понимать причины, лежащие за этим решением.

— Когда мы выдвигаемся? — поинтересовался он.

— Сразу же, как будем готовы, — уверенно ответил Эйшоу.

— Снег может стать проблемой, — заметил Коурё. — По прогнозам министерства весны, в ближайшее время там ожидаются снегопады.

— Армия провинции Зуй займётся расчисткой снега вдоль нашего маршрута.

Во дворце заведомо считали, что смена власти в провинции Бун рано или поздно приведёт к разногласиям с местными бандами. Поэтому на всех ключевых позициях вдоль главных дорог были заранее расположены отряды стражи. Помимо охраны дорог, они занимались в том числе и расчисткой снега в зимнее время.

— Хм. Ну да, это же господин Гёсо, подобного следовало ожидать.

С тех самых пор, как Гёсо стал королём, служившие ему офицеры, в том числе Коурё и Эйшоу, относились к нему с уважением и восхищением.

 

— Так или иначе, мы не можем позволить себе откладывать это дело до весны. И, раз уж нам не избежать переброски войск зимой, лучше сделать это сразу. Кроме того, любые изменения в погоде повлекут за собой определённые проблемы. Внезапная оттепель, например, может помешать операциям зачистки.

Коурё и остальные присутствующие полковники согласно покивали. Стоявшая перед ними задача действительно была не из приятных. Они заранее учитывали возможность подобного исхода, поэтому сейчас они прилагали все усилия, дабы развернуть войска как можно быстрее. Но экспедиция в провинцию Бун была непростым и весьма времязатратным делом. Пожертвовав сном и отдыхом, солдаты сумели уложиться в план за ночь, и следующим утром из Коуки по направлению к провинции Бун выдвинулся полк авангарда. Остальные отряды отправлялись через регулярные интервалы времени. Арьергард, возглавляемый Коурё и сопровождаемый Эйшоу, выдвинулся лишь спустя три дня.

Дорога, ведущая в провинцию Бун, уже представляла собой утоптанную колею в снегу. Зимой в Тай практически всегда было пасмурно, и эти дни не были исключением — небо было постоянно затянуто тучами, и снег шел практически всегда, не прекращаясь. Расчищать утоптанный снег оказалось бессмысленно — дорогу быстро заметало вновь. Следы прошедших здесь до этого солдат были уже неразличимы — снег и ветер делали своё дело.

После двухнедельного путешествия по заснеженным дорогам, армия Эйшоу, наконец, прибыла в провинцию Бун. Они разбили лагерь у окраины города Рин’у. От злополучного Кохаку их отделял всего день пути.

«Все они внезапно хлынули в город» — говорилось в жалобе, поданной главой города Кохаку. Разбойники, ответственные за произошедшее, пришли со стороны горы Коумон. Запасы руды в шахтах Коумона, по-видимому, иссякли ещё несколько лет назад, и теперь добыча велась только из родников, а добываемые там драгоценные камни были мелкими и некачественными. Из-за этого разработка месторождений в том районе перестала приносить прибыль.

Бандиты, которые ныне заправляли практически всем в том районе, принадлежали к молодой, но активно развивающейся группировке. Все попытки вернуть гору под свой контроль терпели одну неудачу за другой. Наместник провинции даже послал туда специально собранную инспекционную команду, целью которой было договориться с бандитами и попытаться решить конфликт. Бандиты прогнали их ещё на подходах к горе, после чего, пораскинув мозгами, решили выгнать и остальных чиновников, обитавших на подконтрольной им территории, и запретили им приближаться к горе.

В ответ на это министр юстиции принял решение отправить туда несколько отрядов провинциальных стражников, во главе которых был поставлен один из заместителей министра. В конце концов, ситуация с горой Коумон на тот момент юридически относилась к министерству осени, и именно им предстояло решить её.

На тот момент это происшествие классифицировалось как публичные беспорядки. Армии и министерству лета было позволено вмешаться лишь если эти беспорядки разрастутся до полномасштабного восстания. Ни одна банда не была готова сражаться против армии в открытом бою, и поэтому они стремились уладить внутренние разногласия за то время, пока это дело находилось под юрисдикцией министерства осени.

Однако в итоге всё закончилось столкновением стражников и бандитов. Несмотря на то, что стражники юридически относились к министерству осени, по факту они были солдатами вооруженных сил королевства Тай, и имели соответствующую подготовку. Поскольку их целью было в первую очередь запугать бандитов и арестовать их главарей, им было приказано не использовать боевое оружие. Но даже при таком раскладе ситуация складывалась совсем не в пользу бандитов.

В итоге всё пошло в точности так, как и предполагало министерство осени — стражники быстро разбили бандитов. Но вместо того, чтобы сдаться властям, преступники сбежали в горы и обосновались в Кохаку. Воспользовавшись слабой защищенностью города, они ворвались в резиденцию главы округа, убили главу и всех, кто попытался сопротивляться, и заперлись в городской крепости.

— Вот тебе и глава правительства, — слабо улыбнувшись, сказал Эйшоу, — Вся заварушка происходила прямо у него под носом, но он и не подумал укреплять защиту города. Конец был немного предсказуем — титула главы округа его лишили… да и жизни, впрочем, тоже.

Сидевший рядом глава министерства осени провинции Бун, прибывший чтобы обрисовать ситуацию, поморщился, словно критиковали лично его.

К ним подошла глава города Кохаку — это была вежливая женщина средних лет с очень добрыми глазами. При ходьбе она слегка подволакивала одну ногу — видимо, это были последствия недавнего ранения.

— Я надеюсь, вы предупредили жителей о том, что ввязываться в конфронтацию с бандитами опасно, и что лучше не мешать армии делать своё дело? — с ходу спросил Эйшоу. — И кстати, что случилось с вашей ногой?

— Бандиты, — ответила женщина. — Когда они ворвались в город, первым делом они попытались захватить городской склад.

На общественном складе в городе или деревне обычно хранились экстренные запасы продуктов и вещей первой необходимости. Зимой, когда выращивать съедобные культуры было невозможно, потеря городского склада была подобна смерти для жителей города.

— Мы не выживем без еды и угля, — принялась жаловаться женщина. — У нас и так не хватало припасов. А эти разбойники постоянно заявляются к нам и забирают наше добро. Будто нам беженцев не хватает! Из-за них нам пришлось экономить на всём, а теперь ещё бандиты объявились!

Глава города вместе с народным ополчением пытались защитить склад от бандитов, но их усилия не увенчались успехом — бандиты раскидали их без особых усилий, и единственным результатом для жителей стали шишки, ссадины и пара переломов.

— Кажется, глава округа не особо-то и стремился защитить Кохаку — ответил Эйшоу. — Ну, что посеешь то и пожнешь. Он получил достойную плату за свою некомпетентность.

Разбойники нападали на склады и дома жителей безнаказанно, никто не собирался защищать их. Главная крепость к тому времени уже давно стала главной базой бандитов. Все жители, способные перемещаться, покинули Кохаку вместе с главой города.

— Ну, вас хотя бы не убили, — продолжил Эйшоу, — И теперь мы здесь, так что я обещаю вернуть вам Кохаку в ближайшее время. О продовольствии не волнуйтесь. Главное — позаботьтесь о ваших раненых.

— Спасибо, — ответила глава города Кохаку. Поклонившись несколько раз, она направилась в сторону окраины лагеря.

— Вы уверены, что стоило обещать ей продовольствие? — спросил Коурё, провожая её взглядом.

— Отправляя нас, Его Величество хотел помочь людям провинции Бун обрести мир и процветание. Когда мы вернём Кохаку, мы пополним его склад из армейских запасов. Вели квартирмейстеру подготовить список заранее.

— А нам самим хватит припасов?

С коронации Гёсо прошло не так уж и много времени. Правление последнего короля Кё и долгое время пустовавший трон привели к упадку и бедности королевства. Даже королевские склады едва ли могли похвастаться богатством и заполненностью.

— Если не хватит, я прикажу доставить недостающее из своего поместья, — пожав плечами, безразлично ответил Эйшоу.

Поместье, которым владел Эйшоу, было весьма зажиточным. Он, как и прочие генералы Гёсо, был прекрасным управленцем. Выбирая своих ближайших подчинённых, Гёсо оценивал не только их владение тактикой и искусством ведения войны, но и их навыки управления землёй и людьми. Последнее легко проверялось тем, как они управляли своими поместьями. Неважно, насколько умело генерал командовал войсками на поле битвы, но если он плохо руководил поместьем, то это опускало его ниже в глазах Гёсо. Подобный подход помог ему восстановить порядок при дворе в кратчайшие сроки.

— Ну, с продовольствием понятно. А что насчёт возвращения Кохаку в кратчайшие сроки? — с ухмылкой спросил Коурё.

— Не волнуйся, я не буду жертвовать сном своих солдат ради его выполнения, — фыркнув, ответил Эйшоу.

Когда армия закончила разбивать лагерь, генерал Эйшоу, будучи верным своим словам, взял три полка и окружил Кохаку. Войдя в город, они первым делом заблокировали все выходы, после чего методично устранили всех преступников и освободили граждан. Воспользовавшись попыткой бандитов сбежать, войска ворвались в окружную крепость и быстро разделались с оставшимися там бандитами. Вся операция закончилась меньше, чем за две недели.

Кохаку был освобождён с минимальными потерями, как и обещалось, но работа Коурё не заканчивалась на этом. Пока армия отвоёвывала город, преступники подняли восстания в трёх близлежащих регионах. Теперь помимо Кохаку у них было ещё три места, которые необходимо зачистить. И каждый раз, когда им казалось, что они вот-вот получат контроль над ситуацией, мятеж лишь распространялся в новые места, подобно пламени. Пока они подавляли очаги восстания, в других местах возникали новые.

Когда подоспела высланная на помощь провинциальная армия, повстанцы отреагировали на это с неожиданной слаженностью и сумели значительно растянуть линию фронта. После этого во дворце возникли подозрения, что это было не стихийное, а тщательно спланированное восстание. В результате в провинцию Бун направили генерала Соугена, руководившего армией провинции Суй. Помимо него подавлять мятеж отправился сам Гёсо, лично отобрав войско из королевской армии.

— Сам король?! — воскликнул Рикей, услышав новости. Коурё выглядел не менее удивлённым.

— Верно, — ответил Эйшоу, отбросив в сторону письмо, принесённое почтовой птицей. Тонкий, почти прозрачный лист бумаги, медленно осел на землю, словно огромная снежинка. Как только он коснулся земли, Эйшоу растоптал его сапогом. Он выглядел недовольным и раздосадованным.

Дождавшись, пока генерал немного успокоится, Коурё подобрал лист. В конце концов, письмо предназначалось лишь для их глаз и его следовало уничтожить должным образом.

Этот ответ явно не удовлетворил Рикея, но он не собирался расспрашивать Эйшоу о деталях.

Бои в последнее время были затяжными и монотонными, и никаких изменений к лучшему не предвиделось. Из-за этого все последние дни Эйшоу пребывал в дурном расположении духа. То, что ему пришлось обращаться за помощью к провинциальной армии, уязвляло его гордость. А теперь ситуация вышла из под контроля настолько, что к нему на помощь даже отправили генерала Согена. И. более того, затянувшийся конфликт с бандитами означал ещё и то, что им придётся воевать зимой.

Снег шёл всё чаще и чаще, и из-за этого поле боя превращалось в слякотное месиво. По ночам же снег замерзал, фиксируя отпечатки прошедших по нему солдат и делая землю опасно скользкой. Даже оттепели не приносили облегчения. Расслабившиеся солдаты одевались более легко и зачастую попадали под неожиданные заморозки. Казалось, сама природа стремилась вымотать Эйшоу и заставить его сдаться.

— Король ни при каких обстоятельствах не должен лично отправляться на фронт! — воскликнул Коурё. — Поля боя постоянно меняются. Не удивлюсь, если в это вовлекут ещё и Тецуй.

— Разве Тецуй не находится к западу от горы Кан’ё? И мало того, что им придётся переходить гору, там ведь есть ещё и весьма приличная крепость.

— Дело не в этом. Тецуй — особенное место для его величества.

Когда-то, ещё во время правления короля Кё, жители Тецуй отказались платить непомерно высокие налоги, которые с них требовали, и закрыли городскую казну. Экстравагантный стиль жизни короля был причиной больших расходов, и налоги росли соответственно им, всё сильнее и сильнее ударяя по более бедным регионам.

Вскоре всё дошло до того, что случись плохая погода или неурожай, жителям после уплаты всех налогов останется только умереть с голоду. Выбор был невелик: уплатить налоги и умереть с голоду, или отказаться и быть приговорённым к смерти. Тецуй выбрал второе. Они выгнали явившихся к ним сборщиков налогов, заперли казну и забаррикадировались в городе. Из-за этого королевство заклеймило их повстанцами. Генералом, которого король Кё отправил разобраться с ними, был Гёсо.

— А ведь верно… — пробормотал Эйшоу. — Ты ведь был там, Коурё?

— Был. Из наших нынешних полковников был Кирьё, его тогда как раз перевели в провинцию Бун. Гохей также был там.

— Да, я бывал там, — вклинился в разговор Гохей. — Меня тогда как раз повысили до командира роты.

— Королевская армия против гражданских повстанцев, запершихся в крепости — звучит очень похоже на то, что у нас было в Кохаку, — задумчиво протянул Рикей.

— Я надеюсь, на этом сходство и закончится, — ухмыльнувшись, ответил Гохей. — Видишь ли, мы проиграли ту битву.

— Проиграли? — глаза Рикея широко распахнулись от удивления.

— Точнее будет сказать «не победили», — вмешался Эйшоу. — Армия не проигрывала, им просто не удалось выиграть. Это было не из-за того, что Тецуй был хорошо защищён. Просто господин Гёсо решил, что Тецуй был прав в этом разногласии. Мы вынудили их открыть казну, но мы никогда не рассматривали жителей Тецуй как повстанцев.

— Я думал, господин Гёсо никогда не проигрывал битв.

— Трудно назвать это поражением, — нахмурившись, ответил Эйшоу. — Он сам назвал это так, поскольку отказался от вполне очевидной победы.

Коурё и Рикей обменялись понимающими улыбками.

— У фразы «не знающий поражений» есть много разных значений, но, среди генералов короля Кё, единственным, кто никогда по-настоящему не проигрывал битву, является Асен.

Помимо Асена было ещё двое генералов, за которыми не числилось поражений. Один из них пребывал в роли командующего совсем недолго, а другой был хитрецом, который никогда не вступал в бой с противником, которому мог бы проиграть.

— Хм-м-м, — задумчиво протянул Коурё.

— Никогда не забуду ту битву, — сказал Гохей. — Поскольку они не были повстанцами, мы не имели права атаковать их.

— Вы не атаковали? — ошеломлённо переспросил Рикей.

— Да, в наших приказах недвусмысленно об этом говорилось. В итоге, когда они побежали на нас с лопатами и мотыгами, нам оставалось лишь прикрываться щитами и изображать из себя черепаху.

— А как же мечи?

— Нам не было позволено взять с собой оружие. У нас были лишь щиты, простые деревянные щиты, обитые листами металла. Когда нам поступил этот приказ, я подумал, что нас, должно быть, посылают на смерть.

— Да уж, точно, — предавшись старым воспоминаниям, Коурё улыбнулся. — Мы стояли, стиснув зубы, и ждали, пока они утомятся.

  В историях и байках, возникших после того дня, они фигурировали как «белотканные щиты». У щитов, которые им выдали, была подбивка из хлопка или шерсти, предназначенная для того чтобы ненароком не поранить нападавших горожан, но на самом деле, эти щиты использовались лишь в самом начале. Они быстро портились, учитывая то неистовство, с которым жители города лупили солдат. У армии просто не хватило бы материалов, чтобы постоянно обновлять эти щиты, но Гёсо и не было это нужно.

«Белотканные щиты» изначально задумывались им лишь как символ намерений королевской армии. До начала той битвы Гёсо объявил солдатам, что любому, кто вернётся с окровавленным щитом, мало не покажется. И действительно, любых солдат, которые, не выдержав, запятнали щиты кровью, ожидали суровые последствия.

— Естественно, наши запасы пустели с каждым днём, в том числе и металл, — усмехнулся Гохей. — Вскоре его и вовсе не осталось. У нас не было выбора, кроме как делать щиты всё толще и толще. И, соответственно, тяжелее. Вскоре ни о каком маневрировании щитом не могло идти и речи. Мы не смогли бы контратаковать им, даже если бы захотели.

— И так в итоге битва и закончилась? — спросил Рикей.

— Нет, не то что бы это привело к нашему поражению. Вот почему до этого мы сказали, что в том сражении никто не проиграл, но и никто не победил.

— Действительно, то была странная битва, — пробормотал Гохей себе под нос. — Когда они только увидели, что у нас нет при себе оружия, они набросились на нас со всей своей мстительной злобой. Но постепенно они били нас всё слабее и слабее.

— Не, скорее они уставали или им было скучно. Да и к тому же, у них долгое время не было нормальной еды. Полагаю, под конец они уже физически не могли хоть как-то атаковать нас.

— Я бы не удивился, если бы нам велели рассовать по карманам сухпайки и раздавать их нашим противникам, когда те устают.

— Между прочим, шутки шутками, а мне однажды реально предложили чай. Те, с кем я дрался, сжалились надо мной, увидев, насколько я устав.

— Действительно, — улыбнулся Гохей. — Были ребята, которые интересовались нашим здоровьем и спрашивали, всё ли у нас в порядке.

— Это похоже на одну из тех древних битв, о которых обычно поют в народных песнях, — прокомментировал Рикей, глядя на них глазами, полными восхищения.

— Не, ничего общего, это ведь было поле боя в конце концов. Изначально люди шли туда, намереваясь пролить кровь.

Когда жителей Тецуй окружила королевская армия, они заранее приготовились быть убитыми. Уверенные, что армия пришла по их души, они контратаковали их, собираясь сражаться не на жизнь, а насмерть. Потребовалось какое-то время на то, чтобы они осознали, что Коурё и его подопечные нисколько не желают нападать на них, хотя многие до самого конца думали, что в итоге всех их всё равно перебьют.

— В итоге там всё равно были и убитые, и пострадавшие. Я вот, например, повредил левую руку, в которой держал щит, настолько, что не мог её нормально разгибать следующие несколько лет.

Сочувствие к жителям Тецуй, которое испытывал Коурё и его солдаты, помогло им выполнить приказ Гёсо и не ответить злобой на злобу. Столь высокие налоги были для них сродни жертвенному кинжалу на алтаре роскошной жизни короля Кё. Все понимали, что в любом из исходов, уплатят они или нет, их ожидала смерть. Даже рядовые и младшие офицеры прекрасно понимали дилемму, которая стояла перед жителями Тецуй, поэтому, когда Коурё услышал, что Гёсо собирается поддержать Тецуй, он искренне обрадовался, и это чувство справедливости помогло ему перенести столь нестандартные приказы с относительной лёгкостью. 

— С точки зрения тактики это была отвратительная битва, — заметил Эйшоу. — Такую я уж точно не стал бы вспоминать. Но к счастью, люди Тецуй оказались разумными и в итоге они всё-таки открыли ворота и выполнили наши требования.

— Когда они открывали ворота, они плакали, — ответил Гохей. — Да и солдаты, выносившие всё из городской казны, тоже не могли сдержать эмоций.

Это решение означало, что им не суждено было пережить эту зиму. Вероятно, они решились пойти против воли короля, ожидая быстрой смерти от рук солдат. Но когда их заставили уплатить налоги, они поняли, что впереди их ожидает лишь долгая и мучительная смерть от голода.

Коурё видел тень смерти на их обречённых лицах от мала до велика, но уплата , но уплата налогов была единственным способом когда-либо закончить эту битву.

— Как и ожидалось, этот случай привлёк внимание к проблеме чрезмерно больших налогов. Которые, кстати, на следующий год возросли ещё больше. После битвы мы все скинулись из собственных карманов, но не заблуждайтесь: предстоящая им зима была тяжёлой.

Все знали, что налоги должны быть уплачены. Позволить нарушителям избежать наказания означало пошатнуть всю финансовую систему королевства, поэтому им не оставалось ничего другого, кроме как напасть на Тецуй, чтобы не создавать подобного прецедента. Если они оказали сопротивление, их следовало уничтожить, однако Гёсо решил не нападать на жителей города. Но чем больше затягивался конфликт, тем выше была вероятность прибытия подкреплений, и тем меньше было шансов для Тецуй избежать полной зачистки.

— Должно быть, им было очень тяжело открывать ворота и осознавать, что это приведёт их к голодной смерти. Но господин Гёсо не уставал говорить, что правда на стороне Тецуй, и что он стремится найти компромисс. Так что, видимо, это решение устроило и их тоже.

Тецуй не победил в той битве, но не победила и королевская армия. Несмотря на то, что им обоим было нечего праздновать, это сформировало между ними определённые узы.

— Вот почему его величество лично отправился на поле боя… — пробормотал Рикей. — А когда именно произошла битва в Тецуй?

— Ну, — Гохей озадаченно склонил голову на бок. — Очень давно. Сомневаюсь, что кто-то из тех, кто сражался с нами тогда, до сих пор жив. Да и большинство их детей уже наверняка умерло от старости.

— Наверняка, — сдавленно улыбнувшись, добавил Коурё. — Для людей Тецуй это стало легендой. Но мы всё ещё живы и воспоминания живут вместе с нами.

Тецуй действительно занимал особое место в их сердцах. Они не могли допустить развитие этого кризиса, и из-за этого Гёсо лично отправился спасти Тецуй от бандитов и ужасов войны.

Но где-то на пути к Тецуй Гёсо внезапно исчез.