Двенадцать королевств Часть 7: Глава 5

 

Кейто вернулся вечером того же дня, но когда Токую предупредил его о том, что Тайки спит, он без лишних слов отправился в свою комнату. В любом случае, у него не было никаких стоящих новостей — возродить бюрократическую машину, служившую интересам тайхо, было непросто, и на это в любом случае должно было уйти довольно много времени.

Вскоре после Кейто к ним прибыли Хейчу и Сёва — они оказались теми самыми слугами, которых упоминал Кейто. Обычно люди их статуса и должности не жили под одной крышей с Кирином, но сейчас, в силу ограниченности данной резиденции, они могли разместиться разве что в пристройке, что они в итоге и сделали.

Поздним вечером к ним заглянул Бун’эн, желавший проверить состояние Тайки. Закончив осмотр, он расспросил Тайки о его самочувствии и обсудил с Токую план его питания на ближайшие дни. Поблагодарив Токую за его самоотверженный труд, Бун’эн пообещал прислать утром другого лекаря ему на смену.

— Вам не стоит об этом беспокоиться, — покачал головой Токую. — Подождите минутку, я организую чай.

Усадив Бун’эна в кресло в гостиной, Токую подошёл к столику, на котором стоял поднос с чайником. С ловкостью и умением чайного мастера заварив и разлив чай по чашкам, он подал его Бун’эну, после чего отправился во внутреннюю комнату чтобы подменить Коурё, дежурившего у кровати Тайки.

— Спасибо вам за всё, — приветственно кивнув лекарю, произнёс Коурё, выйдя в гостиную. Взяв себе чашку чая, он опустился в кресло напротив Бун’эна.

— Нет нужды благодарить меня — я ведь придворный лекарь, так что это моя работа, — ответил Бун’эн.

Коурё улыбнулся. Словом «лекарь» можно было описать терапевта, хирурга, ветеринара, и множество других специальностей. Придворные лекари же, помимо заботы о короле и его приближённых, обычно принимали участие в руководстве системой здравоохранения королевства. Однако среди всех них особняком стоял так называемый «Жёлтый лекарь» — его единственным пациентом был Кирин.

— Мне кажется, что подобным расположением к нам вы довольно быстро испортите отношения с Асеном, — заметил Коурё.

— Было бы что портить, — фыркнул Бун’эн. — Он стал моим врагом в тот самый момент, когда поднял меч на тайхо, причём ещё в первый раз.

— Вы знали о нападении?

— Ну а как ещё можно было объяснить всё случившееся? Лишь Кирин, находящийся в смертельной опасности, способен вызвать мэйшоку таких масштабов. Это закономерно возлагает всю ответственность за случившееся на Асена. И не мы одни пришли к подобным выводам. За эти несколько лет это стало общеизвестным фактом при дворе. Асен организовал восстание бандитов в провинции Бун, захватил Его Величество, и напал на тайхо.

— Захватил Его Величество? — взволнованно переспросил Коурё, инстинктивно подавшись вперёд. — Имеете в виду, что господин Гёсо сейчас в плену?

— Ну, об этом ходят слухи, — задумчиво склонив голову набок, ответил Бун’эн. — Официально он был объявлен мёртвым. Но, по какой-то необъяснимой причине, хакучи до сих пор жив, а значит — король тоже жив. Из этого следует логический вывод — Асен удерживает его в плену и где-то прячет.

— Где-то во дворце?

— Увы, это мне неведомо. Однако если бы я был на месте Асена, то я, пожалуй, не стал бы прятать Его Величество в Коуки. Полагаю, для этого куда лучше подошёл бы один из захваченных им провинциальных замков, — сказав это, Бун’эн понизил голос до хриплого шёпота и добавил. — Скажите, а этот ублюдок — действительно новый король?

Коурё задумался над этим вопросом.

— Так утверждает тайхо, — наконец, ответил он, рассудив, что раскрывать больше в данный момент было бы крайне неразумно.

— Поверить не могу, что подобное вообще могло произойти, — покачал головой Бун’эн.

«В столь беспрецедентной ситуации произойти может всё что угодно», — вспомнил Коурё слова Росан.

— Как вы думаете, госпожа Росан переметнулась к Асену? — спросил он.

— Судя по всему, да, — с понурым видом ответил Бун’эн. — Мне неизвестны детали. Я знаю лишь, что она отказалась от титула дайшику, и стала одним из советников Асена. Хотя, несмотря на это, она продолжает заниматься делами Министерства Зимы. Учитывая дарованные ей свободу и привилегии, логично будет предположить, что она — союзник Асена. Впрочем, вы и сами видели — ладят они как кошка с собакой. Думаю, их связывают исключительно отношения равноценного обмена — свобода в обмен на службу.

— А что насчёт Чо’уна?

Понурое выражение на лице Бун’эна сменилось презрительной усмешкой.

— Осмелюсь заявить, что он — всего лишь очередной оппортунист, поддерживающий Асена исключительно ради собственной выгоды. Когда Асен подчинил себе дворец, Чо’ун тут же принялся действовать «от его имени», а когда министры попытались обвинить Асена в узурпации власти — он не только отклонил все их обвинения, но и выдвинул им встречные обвинения в заговоре против Гёсо. Вскоре после этого он устроил масштабную и методичную чистку в Шести Министерствах, и сместил с должностей всех чиновников, которые отказывались признавать новый порядок. В результате, Асен щедро вознаградил и повысил его. Но поверьте, несмотря на всё это, верностью и преданной службой там и не пахнет.

— А бывший чоусай?..

— Его Величество собрал вокруг себя множество способных служащих. Самым выдающимся из них, конечно же, был господин Сэйрай и его коллеги. Вы наверняка можете вспомнить, как они в своё время привели правительство в подобающий вид менее чем за сутки с момента вступления в должности. Но это, видимо, не впечатлило новую администрацию, ибо от всех них попросту избавились. Дело рук Чо’уна, не сомневайтесь. Он не питал особой верности к господину Гёсо, так что он с готовностью присоединился к Асену, и с тех пор его послужной список рос со скоростью молнии. Вскоре его уже назначили новым чоусаем, причём тихонько, без лишней помпезности. И с тех пор, пользуясь тем фактом, что Асена ни черта не волнует управление королевством, Чо’ун выдрессировал большую часть придворных и перекроил дворцовый уклад под себя.

— Кстати, об этом… — Коурё заговорщицки понизил голос и наклонился поближе к Бун’эну. — Асен правда не хочет править страной?

Это странное ощущение давно не покидало его — даже не видев дворец Хаккей собственными глазами, Коурё чувствовал, что Асен забросил все те новообретённые обязанности, ради которых он поднял меч на короля и Кирина, и теперь не проявляет к правлению ни малейшего интереса.

Когда Асен только-только завладел троном, он принялся пачками выпускать королевские указы. В его тогдашних действиях прослеживались логика и системность, и создавалось впечатление, будто он собирается перекроить правительство согласно своим интересам. Однако, подозрения со стороны чиновников росли, а войско под знамёнами враждебно настроенных наместников множилось, и казалось, что неминуемое и суровое возмездие вот-вот настигнет Асена. Вероятно, эти удручающие перспективы в какой-то степени повлияли на то, что интерес Асена к управлению королевством неожиданно улетучился.

Королевство до сих пор держалось в относительной целости, но лишь потому, что маховики его бюрократической машины продолжали вращаться исключительно по инерции, без какой-либо движущей силы. Разруха в стране и неразбериха во дворце определённо не вязались с грандиозными планами, которые Асен лелеял шесть лет назад, и теперь Коурё понимал, что его подозрения совсем не были беспочвенными.

— Я, конечно, подозревал какое-то время, что Асен бездельничает и даже не пытается сделать ничего полезного, но, в смысле, он правда не делает совсем ничего? Если так, то почему? Для чего же тогда он затеял весь этот дворцовый переворот?

— Вряд ли я в силах разгадать эту загадку, — пожал плечами Бун’эн. — Было бы здорово просто оставить Чо’уна разбираться со всем этим, но, увы, в последнее время его интересует лишь укрепление собственного влияния при дворе. Быть может, таким образом Асен надеется ускользнуть от ответственности за королевство? Или же он изначально хотел просто сидеть на троне и ничего не делать, и чтобы все вокруг при этом ему подыгрывали?

«Вся эта история чересчур странная», — подумал Коурё. Такого королевства желал Асен? Почему он позволяет ему чахнуть и медленно погибать?

— Я слышал, что Асен окружил себя странными последователями, и что они со временем лишь продвигаются по карьерной лестнице всё дальше и дальше.

— Вы про тех марионеток? — нахмурился Бун’эн. — Всё так, как вы описали.

— Кто — или что — они такое?

— Я не знаю. Я предположил бы, что они чем-то больны. Кто-то говорит, что это проклятие. И, поскольку оно поражает в основном оппозиционно настроенных чиновников, ходят слухи, что это какое-то колдовство Асена.

— Колдовство, значит… — задумчиво протянул Коурё. В сферу деятельности Министерства Зимы действительно входили исследования магических ритуалов. Возможно, в этом даже была замешана Росан. — А среди приближённых Асена вообще есть кто-нибудь кроме этих марионеток?

— Ну, когда Асен объявил себя временным правителем, Министерство Неба выделило ему штат прислуги. Однако, насколько мне известно, все они сейчас по какой-то причине не исполняют своих обязанностей.

Также Бун’эн упомянул, что нынешнее обиталище Асена было на удивление странным местом. Никто не осмеливался заходить туда, а сам Асен едва ли стремился покидать свои покои.

— Даже Чо’ун?

— Даже он. Да и потом, не похоже чтобы Асен горел желанием править королевством бок о бок с Чо’уном. Судя по всему, Асен с куда большей готовностью согласен дать Чо’уну полный карт-бланш и позволить делать всё, что ему заблагорассудится.

— Иными словами, Асен сдался?

— Пожалуй, можно и так сказать, — кивнул Бун’эн. — Но, раз уж он теперь законный новый правитель, разве он не захочет вернуться на путь истинный? Правда, поможет ли это Тай — другой вопрос…

— Значит, вы полагаете, что этот выбор не пойдёт на пользу стране?

— О, я не вправе делать подобные заявления. В конце концов, пути Небес неисповедимы. Но нет ведь никаких сомнений в том, что Асен узурпировал трон. Трудно поверить в то, что Небеса стерпели столь тяжкий грех. Так что всё случившееся, по меньшей мере, странно. Впрочем, равно как и то, что происходит в последнее время во дворце. Вам так не кажется, господин Коурё?

Коурё не знал, что ему следовало ответить. Его самого смущало то, что он наблюдал за последние дни. Главным шоком для него стало то, что Росан переметнулась к Асену. Но при всём этом, она исправно продолжала называть Гёсо «господин» и «Его Величество», а с Асеном вела себя крайне бесцеремонно. Всё это попросту не укладывалось в голове у Коурё.

К тому же, казалось, что Асена совершенно не волнует поведение Росан — он никак не пресекал её грубость. Их отношения были весьма странными, но ещё страннее была их реакция на Чо’уна. Было видно, что ни Асен, ни Росан не сходились во взглядах с Чо’уном, и, учитывая, что Асен завладел троном с помощью насилия, любая оппозиционная деятельность со стороны Чо’уна была бы максимально глупым поступком. Однако, судя по всему, ни одна из сторон не питала какого-то пиетета к другой.

Дворец выглядел безлюдным и опустевшим, а слуги были словно одержимы нечистой силой; отношения между власть имущими были сложными и запутанными; эти и многие другие странности пронизывали их окружение, сбивая их с толку и не давая ни малейшего понятия, как следовало относиться или реагировать на всё это.

«Несомненно, что-то здесь не так. Вся эта ситуация в корне, на каком-то глубинном фундаментальном уровне, неправильна».

«Я позволю тебе вернуться», — сказал Асен при встрече с Тайки. Но Коурё не мог отделаться от мысли, что грядущие события ни за что не станут развиваться по простому сценарию, и, возможно, даже заставят их отринуть здравый смысл.