Двенадцать королевств Часть 8: Глава 10

На следующий день Рисай, Киоши и Хоуто покинули Соко. Кюсан отправился вместе с ними. Кенчу, напротив, отправился обратно в Рин’у, посчитав, что теперь у них и так имеется опытный проводник, способный доставить их на гору Канъё.

— Спасибо, что проделал ради нас весь этот путь, — сказала ему напоследок Рисай.

Кенчу лишь молча кивнул в ответ. После этого Киоши и Хоуто проводили его до городских ворот.

Покинув Соко, они отправились на север. Впереди на горизонте величественно возвышалась гора Канъё, а позади, не менее величественно — хребет Ю, вершины которого скрывались за облаками.

Дорога от Соко до горы Канъё шла через долину, прямиком на север. Возглавлявший вереницу Киоши, ехавший на одной из одолженных ими лошадей, вдруг обернулся, и кратким возгласом предупредил остальных об опасности. Вглядевшись вперёд, они заметили, как от развалин роки отделились две фигуры — взрослого и ребёнка. Они держались за руки.

— Это же… — начала было Рисай, но осеклась на полуслове и тут же помрачнела.

Судя по выражению лица Киоши, он тоже испытывал смешанные чувства. Несмотря на вчерашние ужасы, мать с дочкой всё равно продолжали свой путь. Поскольку теперь группа Рисай путешествовала верхом, немудрено было, что им удалось нагнать их. Должно быть, эти двое покинули Соко с рассветом, в момент открытия городских ворот, и сейчас решили устроить небольшой привал, за которым их и застали Рисай и остальные.

Вероятно, эти двое собирались продолжать свой путь, несмотря ни на что.

Запрокинув голову, Киоши задумчиво вгляделся в небо. Оно было затянуто тонкими облаками, но впереди, на подступах к горе, они становились гуще и темнее — верный признак скорого снегопада.

— Впечатляющая решимость, — тихо произнёс Хоуто.

Рисай с печальным видом кивнула.

Они продолжили путь на максимальной скорости, на которой лошади могли нести их, не уставая чересчур быстро. Вскоре они добрались до Анпуку. Этот городок был сравнительно меньше Соко, и находился в дне пешего пути от него. Но, несмотря на скромные размеры, его защищали стены и укрепления, типичные для окружных замков. Имелась даже парочка отдельно стоящих редутов, в которых, при желании, могли поместиться все люди Кюсана.

Теперь гора выглядела значительно выше, и практически нависала над городом. К востоку от неё виднелось несколько высоких холмов, отделявших небольшие пашни от города. К западу от города также располагались холмы, на один из которых взбиралась дорога, по которой они ехали. Вдоль дороги текла небольшая горная речушка, в какой-то момент пересекавшая её. Таким образом, чтобы подобраться к Анпуку с юга, нужно было пересечь мост.

С точки зрения военной науки, Анпуку располагался довольно выгодно. Вероятно, именно этим было обусловлено расположение здесь крепости. И Кюсан, сделавший это место своим штабом, прекрасно это понимал. Анпуку и гора Канъё образовывали эдакий полуестественный укрепрайон, который ныне занимали бандиты. Хакуши, направляющиеся на гору Канъё, попадали к горе с запада, а уходили с востока, между холмами.

— На горе Канъё трудится довольно много людей, — пояснил Кюсан. — Пока они работают, их семьи живут здесь. Два других города нужны нам на тот случай, если нас вдруг атакуют, и нам понадобятся пути к отступлению.

Соко располагался на пересечении многих дорог, ведущих на восток, а Сейсай был одним из ключевых перевалочных пунктов по пути от Тецуя. Если бы войска подступали к ним со стороны Рин’у, бандиты встретили бы их в Соко, и вывезли бы женщин и детей через Сейсай, а если бы наступление велось со стороны Тецуя, то они провернули бы всё ровно наоборот, и вывезли бы гражданских через Соко.

— Дорога к Тецуя не особо подходит для переброски крупных подразделений, но в любом случае, лучше перестраховаться, — добавил Кюсан. — У нас не хватит ни людей, ни оружия, чтобы бодаться с правительственными войсками. Поэтому, случись чего, мы просто забаррикадируемся в городе, и постараемся продержаться достаточно долго, чтобы наши семьи и друзья смогли ускользнуть. Это — лучший исход, на который мы можем надеяться.

— А если вас атакуют одновременно из Рин’у и Тецуя? — поинтересовался Киоши.

— Мы поднимем белый флаг и будем молить о пощаде, — раскатисто усмехнувшись, ответил Кюсан. — Если до такого, конечно, вообще дойдёт, учитывая, кто мы такие. Если и Соко, и Сейсай окажутся в осаде — бежать нам некуда. В лучшем случае, мы можем попытаться уйти холмами, и переждать всю заварушку в глуши.

— У вас правда нет других путей отхода?

— Практически нет. Конечно, если речь идёт о регулярной армии, то им явно придётся перемещаться по дорогам. В таком случае мы могли бы уйти по пересечённой местности и скрыться в горах. Хотя, если уж они вобьют себе в голову идею избавиться от нас — просто так они нас всё равно не отпустят.

— В таком случае, если кто-то решит полностью зачистить бандитов, ему нужно будет всего лишь наступать одновременно со стороны Рин’у и Тецуя, и перекрыть всё нехоженые пути и тропинки в горы, — заметила Рисай.

— Ну да, тогда нам кранты, — ухмыльнулся Кюсан. — Но к чему тратить силы на полную зачистку? Если нечто подобное случится, это будет значить, что кто-то решил вернуть гору Канъё под свой контроль. В таком случае целью будет гора, а не мы. В таком случае, мы можем просто бросить всё и смириться. Но в любом случае, мы попытаемся выиграть время и дать всем желающим уйти, потому что при таком раскладе все, уличённые в связях с бандитами, определённо окажутся за решёткой.

— Понятно, — коротко бросила Рисай, задумчиво глядя на безлюдную дорогу.

Вскоре они взобрались на пологий холм и, миновав развалины некогда большого города, к вечеру прибыли к подножию горы Канъё. Дорога в этом месте поворачивала на запад, и уходила вдаль, частично взбираясь на склон горы. Они же свернули на север, и направились к мосту через горную речку. Миновав его, они быстро заметили, что дорога стала шире, а по обе стороны от неё начали появляться скопления домиков, обнесённые высокими стенами, образующие множество деревень разных размеров. Петлявшая между этими деревушками дорога вскоре свернула к горе, и вывела их к «главному входу» на гору Канъё.

Приблизившись, они обнаружили, что гора, как минимум по обе стороны от дороги, была обнесена насыпью и баррикадами. Путь дальше по дороге преграждали крупные ворота, с обеих сторон обрамлённые сторожевыми башнями. Миновав их, они оказались на широкой площади, прилегавшей прямо к скалистому склону горы. В скалах зияло несколько тёмных проёмов — то были входы в туннели, уходившие вглубь горы. Рядом с центральным туннелем в землю была воткнута старая и потрёпанная деревянная табличка, надпись на которой гласила: «Гора Канъё».

Вокруг площади кучковались здания всевозможных форм и размеров, позади которых возвышалась насыпь — вблизи она оказалась весьма внушительных размеров. Некоторые дома располагались прямо в её склоне, имея лишь одну наружную стену с окнами. К каждому такому жилищу вели лестницы, а некоторые из них были соединены между собой деревянными мостиками.

Несмотря на общую обшарпанность и изношенность, все эти дома, похоже, были обитаемыми — в некоторых окнах горел свет, а на перилах мостиков сушилось бельё. Однако недавний ремонт, явно сделанный уже людьми Кюсана, выполнялся из всего, что было под рукой, и хотя этого места было достаточно для защиты от ветра и дождя, назвать такое жилище хоть сколько-нибудь удобным было невозможно.

Миновав амбары и склады, в которых ржавело шахтёрское оборудование, они вошли в главный туннель, двери которого были украшены замысловатой резьбой. Туннель оказался довольно просторным. Пол его был вымощен добытым здесь же камнем, отполированным до гладкого блеска множеством шахтёров и их тележек, проходивших по нему за долгие годы эксплуатации.

Пройдя ещё немного вперёд, они вышли в широкое открытое помещение, со всех сторон обрамлённое скалистыми стенами. Потолка, однако, в нём не было — помещение было залито светом закатного солнца, а подняв голову, можно было легко увидеть небо.

— Когда-то здесь была крыша, — заметил Кюсан, пока Рисай любовалась небом. — Но в какой-то момент, давным-давно, она обвалилась. Обычное дело для этих мест.

— Гора настолько неустойчива?

— Вся эта гора словно карточный домик. Дело не в хрупкости камня, он здесь такой же, как везде. Просто шахты очень старые. Под горой проложена целая паутина туннелей, и каждый туннель требует кучи вентиляционных шахт. Вот и получается, что вся гора испещрена дырками, и только и ждёт подходящего случая, чтобы развалиться на части. Куда бы вы ни пошли, вы везде найдёте остатки недавних обвалов. И никто не способен предугадать, где и когда случится следующий обвал. Так что не хлопайте в ладоши и не свистите, — Кюсан широко ухмыльнулся. — Это табу среди шахтёров.

— Шутишь? Свист и хлопки не способны спровоцировать обвалы.

— Здесь так думаешь только ты одна, и даже если это логичная и рациональная правда — выкинуть эти табу из головы шахтёрам будет ой как непросто.

Рисай понимающе улыбнулась и кивнула.

Изломанные остатки потолка нависали над залом, словно недостроенные карнизы. Раньше это была большая пещера, но ныне же это место больше походило на дворик или площадь, обнесённую высоченными стенами. На вершинах скал пустили корни кустарники и сосны, некоторые из которых уже успели вырасти до внушительных размеров. Их корни змеились вниз по скалистым склонам, направляя капавшие вниз ручейки воды.

Отсюда вглубь горы вело множество других туннелей. Некоторые их них располагались на том же уровне, другие же уходили глубже под землю, каждый под разным уклоном — часть была довольно пологой, часть могла похвастаться вырубленными в камне лестничными пролётами, а некоторые были практически вертикальными.

— Вон там единственная действующая шахта, — кивнул Кюсан, указывая на впадину, в которой располагалось три туннеля. Войдя в самый правый из них, они обнаружили там деревянные подмостки и лестницы, уходящие вниз. Пробивавшийся снаружи свет практически не попадал в туннель, так что по обе его стороны на стенах висели фонари.

— Не похоже на новую шахту, — заметил Хоуто, заглядывая в туннель. — И ты говоришь, что она ведёт к действующему забою?

— Ага, — Кюсан кивнул и указал на рельсы, закреплённые на подмостках. — Вот тут катаются вагонетки. Благодаря этому нам и удаётся здесь работать.

— А есть ещё действующие шахты?

— Эта — единственная, в которой ещё осталась какая-то жизнь. Отсюда до забоя довольно далеко, но какие-никакие камушки оттуда всё ещё вывозят. Хотя, конечно, с годами их становится всё меньше и меньше. Повезёт, если треть вагонетки будет заполнена самоцветами, остальное обычно пустая порода. Иногда мне хочется всё бросить, и сказать людям, что награда не стоит затраченных усилий, но потом я вспоминаю, что у них нет другой работы за пределами горы. Поэтому люди не жалуются, и трудятся в поте лица. За исключением случаев, когда…

— Когда появляются ёма.

— Да. Пока что это случалось трижды. Дважды — ёма, один раз — ёдзю. К счастью, на людей без разбору они не бросались, но жизнь они нам всё равно попортили. Один из них просто появился в шахте из ниоткуда. Двое других были обнаружены в ходе раскопок — шахтёры нашли их лежавшими в спячке, в маленькой пещере. Перепугались ребята, конечно, не на шутку, и дальше копать они не хотели ещё долго.

Народная мудрость гласила, что когда королевство приходит в упадок, из-под земли обязательно поднимаются полчища ёма, а когда всё снова приходит в норму — ёма возвращаются обратно под землю и засыпают. Теперь Рисай подозревала, что это были не просто поверья.

— Шахтёры были вне себя от счастья, когда они обнаружили пустоту в породе. Обычно это означает, что они наткнулись на пересохший родник, и если он вёл к самоцветному фонтану, то там могло бы лежать целое состояние. Да и вообще, в таких местах самоцветы могут находиться даже в водоносных пластах обычных родников. А вместо этого они наткнулись на ёма!

— Не повезло, — хмыкнула Рисай/ — Ты упомянул идею забросить шахту. Неужели всё настолько плохо? Нет ли другого способа как-то сводить концы с концами?

— Трудно сказать, — мрачно улыбнувшись, ответил Кюсан/ — Ну, у нас есть Кантаку, но тамошние рудники уже несколько лет как иссякли. Нет смысла надеяться найти там что-нибудь стоящее. Ещё всегда остаётся вариант перебраться на другую гору, но каждая гора нынче находится во владении какой-нибудь банды. Мы слишком долго заправляли всем здесь, будет тяжело бодаться за власть с кем-то ещё, а потом начинать всё с нуля. Да и потом, нигде в провинции Бун нет рудников, производящих достаточно камушков, чтобы за них был смысл сражаться.

— А легальную работу найти не пробовали?

— Почему бы и нет. Но проблема в том, что мы вряд ли сможем всех прокормить. Видишь ли, наша банда — словно большая семья. У нас хватает больных и стариков, и мы присматриваем за ними. Покажи мне место, в котором мне заплатят достаточно, чтобы я смог их прокормить, и я с радостью возьмусь за любую работу.

Рисай промолчала.

— Слушай, Кюсан, а ты, получается, знаешь все шахты и рудники в округе? — поинтересовался Хоуто.

— Не-а. Вряд ли кто-то знает их все. Эта гора огромна, в конце концов.

— Понимаешь, мы считаем, что на короля напали где-то здесь. Но мы понятия не имеем, где именно.

Кюсан нахмурился и скрестил перед собой руки.

— Я смотрю, вы, ребята, свято верите в то, что эта гора была местом убийства. Конечно, кто-то старался убрать отсюда лишних свидетелей, но это вовсе не означает, что они собирались убить короля здесь. Предгорья и окрестные леса тоже прекрасно бы подошли для этого.

— Ну, у нас есть основания верить в это, — неуверенно протянул Хоуто, поглядывая на Рисай в поисках поддержки.

— В поставках руды отсюда были обнаружены фрагменты одежды Его Величества, — добавила Рисай.

— Серьёзно?

— Да. Поставки предназначались для отправки в Хан. Если мне не изменяет память, только гора Канъё поставляла руду в Хан.

— Да, ты права. Только здесь добывали достаточно руды, чтобы было оправдано возить её между королевствами. Но, насколько мне известно, добыча прекратилась практически сразу после исчезновения короля.

— Правда?

— Ну, я не знаю всех деталей, и не берусь утверждать. Но я знаю одного парня, которому известно больше. Вам стоит расспросить его, — Кюсан усмехнулся и добавил. — Если вам приглянулся какой-нибудь из домов по пути сюда, вы можете занять его и оставаться здесь до тех пор, пока не утолите своё любопытство. Ищите короля, сколько влезет. Единственное правило — не мешайте жить другим местным.

 

*.*.*

 

— Вы ищете кого-то на этой горе? Да уж, это та ещё задачка.

«Парнем», которого упоминал Кюсан, оказался старик, работавший в шахтёрской столовой. Всю свою жизнь, с самого детства, он провёл на горе Канъё.

— Вы когда-нибудь заставали нападение на человека на этой горе? Или, быть может, находили следы чего-нибудь подобного?

— Не-а. Да и если речь о простой драке, то учитывайте, что природа быстро стирает все следы подобных происшествий.

— Речь об убийстве. Должны были остаться тела, или как минимум кровь.

— Хм-м-м… — протянул старик, расставляя на стойке тарелки с рисовой кашей. — Никогда не видел лично ничего подобного. А последние слухи подобного толка ходили ещё до того, как начались все эти проблемы в королевстве. То был конец года, если мне не изменяет память. Вот насколько закрытое место нынче наша гора Канъё. Сразу после того случая все раскопки свернули — хороших камушков в шахтах попросту не осталось, а самоцветные фонтаны все пересохли. Пересыхать-то они начали ещё при прошлом короле, но окончательно опустели уже когда трон пустовал. Тогда-то все шахтёры и побросали это дело.

Старик замолчал, переводя дыхание, и задумчиво уставился в пространство перед собой, явно погрузившись в воспоминания.

— Последний раз я слышал о смертоубийстве здесь, когда парочка групп самых отчаянных добытчиков, оставшихся здесь до самого конца, передралась друг с другом. Понимаете, власти не закрыли гору даже после официального окончания добычи, и здесь постоянно ошивались всякие… Среди них были как наёмные шахтёры, заказчиков которых не волновало качество камней, так и тёмные копатели, охотящиеся за камнями прошлой эпохи.

— Что за камни прошлой эпохи? — поинтересовалась Рисай.

— Это камни, которые находят в самых древних шахтах, или же просеивая отвалы, оставшиеся со времён прошлых династий. Поговаривали, что таким образом находили куски нефрита размером с руку — шахтёры обнаружили месторождение нефрита, а потом оно оказалось заброшено — может быть, погребено под обвалом, а может, владелец шахты умер и унёс секрет с собой в могилу. Шахтеры обычно не болтают на поверхности о найденном под землёй, так что среди чёрных копателей вполне могли быть и те, кто в своё время обнаружили то месторождение, — старик ухмыльнулся. — Я даже слышал о том, как люди подкапывали опоры шахт так, чтобы в случае чего вызвать обвал, выдернув с помощью верёвки всего парочку опор.

Улыбаясь, старик увлечённо продолжал рассказывать им различные шахтёрские байки, в правдивость которых иногда верилось с трудом.

— Но потом, когда на трон взошёл Его Величество, всё поменялось, — подытожил он. — В Бун приехал новый наместник, и объявил, что добывать стоит даже низкокачественный мусор. Всё для того, лишь бы людям было на что жить. Шайкам чёрных копателей пришлось уйти, и полномасштабная добыча возобновилась. Плюс, государство перестало забирать себе львиную долю добытого и, даже несмотря на откровенно паршивое качество самоцветов, мы оставались в плюсе, поскольку камушки продавались довольно успешно. То были хорошие времена. Но всё это продлилось всего лишь полгода. Потом начались проблемы с бандитами, и гору снова закрыли. Никто не знал, когда всё это закончится. Уехал даже гарнизон стражи. На горе не осталось совсем никого.

Судя по всему, старик говорил о событиях, предшествовавших оккупации Кохаку.

— Как раз тогда пропал Его Величество. Тогда никого не подпускали даже близко к горе.

— Совсем никого?

— Насколько мне известно. Да и не только к Канъё. Никто, кроме бандитов, не мог перемещаться по всему окрестному хребту, — с этими словами старик нахмурился и посерьезнел. — Что-то плохое затевалось на горе Канъё. По крайней мере, мне так кажется. То, как отсюда убирали весь лишний люд, то, какие нервные все ходили… Всем этим определённо занимались бандиты, но, кажется, даже им было велено держаться подальше.

— Что-то плохое?

— Да, да, тогда ведь пропал Его Величество, верно? — энергично закивав, ответил старик. — Кто-то ведь наверняка напал на него, не так ли? Трудно сказать, убили его или похитили, но я практически уверен, что бандиты приложили к этому руку, как минимум, поучаствовали в подготовке. Кем бы ни был сотворивший подобное человек, он явно не хотел, чтобы его застукали. Даже бандиты. Вот почему всех спровадили отсюда подальше.

— Чтобы убить короля на горе Канъё.

— Ага. Должно быть, это дело рук того, кто сейчас на троне. Меня возмущает одна лишь мысль о подобной наглости!

— Значит, гора была необитаема до тех пор, пока вы не вернулись? — отрешённо кивнув, уточнила Рисай.

— Не совсем, — покачал головой старик. — Добыча возобновилась после того, как все проблемы утихли, и торговцы снова смогли вернуться к делам. Уж не знаю, спустили ли это решение сверху, или же богатеи просто выбили себе побольше привилегий. В любом случае, шахтёры и местные жители вернулись. На какое-то время всё стало так, как прежде. Но потом начались чистки. Нас обвинили в укрывании предателей и организации восстания. Многих перебили без суда и следствия. А потом повылазили ёма, и большую часть горных работ пришлось остановить. В то время большая часть добытой руды шла на экспорт. Качество было паршивое, так что мы брали количеством — старались добыть и продать как можно больше. Но без поддержки местных, без перевозчиков… Издержки были слишком велики. Да и если бы нам удалось каким-то чудом отвезти руду на берег Кьёкая, ничего бы не вышло — все порты были заблокированы морскими ёма, никто не хотел возить грузы морем. В общем, так всё и встало.

— А вы вернулись на гору Канъё сразу после возобновления добычи?

— Не-а. Когда гору закрыли, и нас вышвырнули на улицу, я ушёл без оглядки. Я сумел выжить, но едва мог сводить концы с концами, пока босс не подобрал меня и не предложил работу поваром в Кантаку. А сюда я вернулся уже тогда, когда босс решил, что пришло время занять эту территорию.

— Когда вы вернулись, вы находили следы нападения или убийства? Тела, кровь?

— Нет. Даже если что-то такое и было, шахтёры похоронили всех ещё до нашего прибытия. Но в целом я никогда не слышал ни о чём подобном здесь, даже от старожилов.

— Но среди руды, привезённой отсюда, обнаружили некоторые личные вещи Его Величества. Они были найдены в одной из поставок в Хан.

— Хан? Да, мы действительно поставляли туда руду. Но если на короля действительно напали на горе Канъё, вряд ли они стали бы для этого спускаться в действующий забой. Куда вероятнее, что это случилось бы в заброшенной шахте вдали от лишних глаз. Проще прибрать за собой, понимаете? Но загвоздка в том, что вещи оттуда никак не могли затеряться среди добытой руды.

— А могло ли подобное получиться, случись нападение где-то ещё, помимо действующей шахты? — поинтересовалась Рисай, выглядевшая крайне озадаченной.

Старик скрестил руки на груди и глубоко задумался.

— Добытую руду обычно складывают прямо возле той штольни, из которой её достали, — наконец, ответил он. — Может, там всё и случилось.

— Но тогда кто-то, скорее всего, намеренно подбросил вещи короля в руду.

— Вы правы, — кивнул старик. Но спустя мгновение он распахнул глаза, словно бы его озарило, и, окинув взглядом таверну, окликнул сидевшего поодаль пожилого мужчину. — Эй! Помнишь, когда гора снова открылась, и все вы вернулись сюда? Ты говорил, что почуял запах рыбы, не так ли?

— Да, было дело, — кивнул он. — Пахло свежей рудой и рыбьим жиром, которым мы заправляли фонари. Мы решили, что здесь побывали грабители.

— Грабители? — переспросила Рисай.

— Спасибо! — поблагодарил старик, помахав рукой, после чего ответил Рисай. — Помните, я упоминал чёрных копателей? Пока гора была закрыта, кто-то явно бывал здесь. Шахтёры легко могут определить, если кто-то работал в штольнях или копался в отвалах. Да и запах намекает на это. Должно быть, те ребята забрали всё стоящее с собой, а отходы бросили где-то снаружи, и как раз там Его Величество позднее потерял свои вещи. А потом эти отходы нашли наши ребята, упаковали, и отправили в Хан.

— Как такое возможно? Разве с горы не прогнали всех людей?

— Ну, любой, кто очень захочет куда-то попасть, рано или поздно туда попадёт, было бы желание. Таких проныр всегда хватало. Обычно это небольшие команды, которые находят неиспользуемые ямы и разломы, и копаются в них, после чего уносят всё ценное прямо на себе, в рюкзаках, — помолчав немного, старик мрачно усмехнулся и добавил. — Шахтёрское ремесло для нас дело всей жизни, так что мы внимательно относимся ко всему, что с ним связано. К тому же, раньше гора охранялась куда более паршиво, и чёрные копатели захаживали сюда, как к себе домой. Со временем дошло до того, что их было нереально отличить от обычных шахтёров — настолько сильно они примелькались среди нас, и настолько хорошо они научились ориентироваться на горе. Впрочем, без лицензии они могли торговать только на чёрном рынке, и все свои делишки они старались проворачивать тайно. Хотя знаете, спрос на камушки всё равно был и будет всегда, и в любую эпоху находились торговцы, которым было совершенно всё равно, откуда эти камушки взялись.

— А кто-то из здешних обитателей вообще имеет лицензию?

— Мы-то? Конечно же, у каждого есть лицензия. Правда, все наши лицензии предназначены для работы в Кантаку, — старик ухмыльнулся. — И все наши камушки маркируются как добытые в Кантаку. Знаю, нехорошо выходит, но давайте это останется между нами, ладно? Кантаку входит в зону влияния Кохаку, а Кохаку серьёзно пострадал в ходе всей этой бандитской истории. Им нужны эти деньги, поймите. У нас есть самоцветные фонтаны, но большую их часть разграбили, а чтобы начать культивировать новые самоцветы, уйдут годы, вот нам и приходится рыть шахты. А иначе нам попросту не выжить.

— Иными словами, вы хотите сказать, что администрация округа замешана во всех этих махинациях? — нахмурилась Рисай.

— Либо так, либо чёрный рынок, — пожал плечами старик. — И заметьте, чёрный рынок был бы весьма рад нашим самоцветам, поэтому-то тут и ошивалось столько чёрных копателей.

— Кто-то действительно был готов идти на риск и вести здесь дела даже тогда, когда гору закрыли? — хмыкнул Хоуто.

— О, они уходили, но лишь на время. Со временем, банды обо всём договорились. Так или иначе, желающие были. Тот самый запах шахт, когда мы вернулись — прямое тому доказательство. Кто-то явно был здесь. Трудно сказать, кто именно.

Рисай, Киоши и Хоуто переглянулись. Рисай выглядела удручённой и озадаченной одновременно. Киоши и Хоуто ободряюще кивнули ей.

Где-то вдали от хоженых дорог на горе Канъё, Гёсо расстался со своим поясом. По случайному стечению обстоятельств, кто-то добывал там руду и самоцветы. Наткнулись ли они на Гёсо? Был ли он ранен? Мог ли он двигаться? Каковы были шансы, что они могли спасти его?

Весь следующий день они провели, исследуя окрестности в поисках следов чёрных копателей. Но в итоге они так ничего и не нашли. Ни единой улики не указывало на то, где и как могло происходить нападение.

В итоге гора Канъё оказалась тупиком. Ещё спустя день они бросили бесплодные попытки найти что-либо, и ранним утром покинули гору.

Холодный, пронизывающий ветер нёс с собой белые хлопья. Начался снегопад.