Возлюбленная жена деспотичного принца Глава 095.3

Дело закончилось так просто? (3)

Увидев огромное количество хороших вещей, Ли Хун Юань даже глазом не моргнул ― случайным образом вознаградил доставившего все это богатство чиновника, а затем отправил их в свою сокровищницу. Ему не нужно было учить своих людей, как с ними обращаться. Евнух Му прекрасно мог справиться с ними сам. В любом случае достаточно действовать в соответствии с основными принципами. Все вещи, которые могли понравиться будущей ванфэй и были пригодны для использования, аккуратно расставляются в хранилище. Что же касается остального, то каким бы ценным оно ни являлось, все это просто раскидывается по сундукам и задвигается куда подальше.

Ли Хун Юань обладал крайне дурным характером, но когда приходило время что-то доставлять в его ванфу, все чиновники из Дворцового управления боролись за эту задачу. Тут уж ничего не поделаешь. Ли Хун Юань был щедр: каждый раз, когда он кого-то награждал, сумма составляла не меньше сотни таэлей. Такого не было ни в одном другом месте.

Новости о поведении императора Лэчэна в очередной раз стали известны всей столице, распространившись со скоростью лесного пожара.

Независимо от того, были ли это те, кто давно знал о его снисходительности к Ли Хун Юаню, или те, кто только что въехал в столицу и слышал впервые, все они надолго теряли дар речи. Впоследствии знакомые с ситуацией рассказали незнающим, что в столице, независимо от того, кого вы оскорбляете, не провоцируйте этого живого Янь-вана, Цзинь циньвана, Ли Хун Юаня. Если вы встретите его, вам лучше сразу бежать далеко-далеко.

Тем временем в чьих-то особенно отчаянных головах закрутились определенных мысли. Поскольку Цзинь циньван пользуется такой благосклонностью, возможно, в будущем он мог бы... встань они под его знамена... Но эта мысль оказалась безжалостно разрушена. В прошлом так уже пытались сделать. Однако конец таких смельчаков был очень печальным. Прежде чем они успели войти в ворота Цзинь ванфу, им сломали обе ноги и вышвырнули вон. А тех, кто не сдался, превратили в трупы и поступили так же, как и с первыми.

Когда человек лишался жизни, о каких славе и богатстве еще можно говорить?

Однако даже император Лэчэн сказал всем, что это не более чем недоразумение. В конце концов, ничего не произошло, но Сунь И Линь гунцзы все же заливал горе алкоголем, доводя себя до сумасшествия. Почему?

Пьяный Сунь И Линь, вернувшийся в городскую герцогскую резиденцию Дин, естественно, встревожил всех. Независимо от того, беспокоились ли они искренне или притворялись, все они стайкой направились в его двор. К сожалению, независимо от того, кто его спрашивал, Сунь И Линь держал рот на замке. Но из-за непрерывных вопросов он, наконец, разозлился, и просто и ясно сказал им убраться куда подальше. Когда спокойные люди сердятся, то становятся очень страшными!

Когда Сунь И Цзя прибыла, входные двери оказались полностью перекрыты тихо перешептывающимися людьми. Но из-за такой толпы, все эти звуки звучали раздражающе, прямо как жужжание мух.

Сунь И Цзя холодными глазами наблюдала за происходящим, как вдруг на нее сбоку налетела какая-то служанка и намеренно или нет сорвала с ее лица вуаль.

― А-а!.. ― пронзительный крик мгновенно привлек всеобщее внимание. Затем все увидели ужасную рану на лице Сунь И Цзя, и инстинктивно закрыли рты. Раньше никто толком не видел, насколько серьезны ее травмы, просто они никогда не думали, что все окажется так страшно. Некоторые сочувствовали ей, но еще больше людей радовалось ее несчастью.

― Цзецзе, п-прости, мэймэй просто внезапно испугалась, вот почему... н-нет, на самом деле, это... ― несравненно изящно одетая девушка с испуганным выражением лица стояла там и дрожала. Она насильно притворялась спокойной, заикалась, когда пыталась объясниться, и выглядела при этом очень жалкой. И та служанка, которая столкнулась с Сунь И Цзя, тоже опустилась на колени и несколько раз поклонилась, прося прощения.

― Ой! Лицо Цзя эр...

Раздался резкий звук удара, и все дружно замолчали, недоверчиво уставившись на Сунь И Цзя, которая только что кого-то ударила, небрежно надевавшую вуаль.

― Шумно, ― Сунь И Цзя скользнула взглядом по лежавшей на земле служанке. ― Пусть эту нетерпеливую особь пятьдесят раз выпорют.

После пятидесяти ударов те, кому посчастливилось, все еще могли дышать, однако большинство просто умирало.

Эта служанка наконец-то поняла, что ей страшно, и искренне начала кланяться и просить прощения. После нескольких ударов о землю, ее лоб уже кровоточил. Но Сунь И Цзя осталась совершенно равнодушна к этим мольбам, и две крепкие служанки шагнули вперед, заткнули ей рот и утащили прочь.

Девушка, получившая пощечину, закрыла лицо и ее глаза наполнились ненавистью, но, вероятно, потому, что она привыкла сносить все молча, она не набросилась на свою обидчицу. Просто ее слезы напоминали разорванное жемчужное ожерелье, падая крупными каплями, она явно чувствовала себя крайне обиженной:

― Цзецзе, я... я просто...

― Посмеешь сказать еще хоть слово, и я сделаю твое лицо таким же, как и мое, ― Сунь И Цзя многозначительно погладила себя по щеке.

В глазах толпы Сунь И Цзя с ее разрушенной внешностью походила на бешеную собаку. Кто знает, поступит ли она так, как говорит, на самом деле.

Другие не осмелились подать голос, но родная мать этой девчонки чувствовала себя совершенно невыносимо. Ее дочь получила такую сильную затрещину, щека уже явно распухла, а через три дня день рождения великой старшей принцессы. Если к этому сроку они не смогут уменьшить опухоль, то разве это хорошо?

― Цзя эр, есть такая поговорка: "по возможности прощайте людей". Более того, твоя мэймэй просто слишком робка и не…

Сунь И Цзя окинула ее холодным взглядом:

― Эта барышня наказывает служанку и преподает урок своей младшей незаконнорожденной сестре. Ты просто иньян, какое ты имеешь право вмешиваться? Откуда такая смелость? Это двор моего пятого брата, зачем ты, иньян, пришла сюда? Это внешний двор, и пятый брат не трехлетнее дитя. Неужели приличий совсем нет? Что такое? Может, ты презираешь моего отца за старость и поэтому пришла к моему пятому брату, чтобы предложить себя в любовницы?

Слова Сунь И Цзя были чрезвычайно злобны и, более того, даже перевернули все с ног на голову [1]. Толпа зевак мертвецки побледнела и перестала выглядеть так уж замечательно.

― Цзя эр, как ты можешь так говорить, где твое воспитание?

Сунь И Цзя взглянула на жену одного из младших братьев ее отца и сказала:

― Воспитание? Тогда почему бы вам всем не сказать мне, что именно я сказала или сделала не так?

Им нечего было на это ответить. Им сюда, действительно, нельзя или нежелательно приходить. В лучшем случае, достаточно того, что молодого человека навестят братья и сестры. Даже если жены младших братьев отца захотят прийти с визитом, им все равно нужно выбрать подходящее время. Сейчас все еще "рабочий" день. Возможно, в гости придут хорошие друзья Сунь И Линя. Будет нехорошо, столкнись они с ними, не говоря уже о тех иньян, которые обычно не могут даже выйти из вторых ворот без разрешения главной жены.

― Моя мать просто расслабилась на несколько дней, но вы осмелились пренебречь правилами и выбежать во внешний двор, а кто-то даже дерзнул читать нотации этой барышне. Просто на основании вашего нынешнего поведения я могу запереть вас всех в храме предков.

Сунь И Цзя хотя и говорила об иньян, но как она могла не намекнуть на что-то еще?

― Дитя мое, ты права. В последние дни я была слишком занята и пренебрегала своими обязанностями. В результате, кое-кто начал пытаться прыгнуть выше головы. Пошли все вон. Все оштрафованы на три месяца, и на эти же три месяца вам запрещено покидать свои дворы. И скопируйте тысячу раз "Наставления женщинам", ― герцогиня Дин надела свое парадное платье, отправившись за императорским указом, и еще не успела переодеться. Она казалась достойной и величественной, а по холодному выражению лица чувствовалась ее мощь. Она была грозна и внушительна, ей даже не требовалось показывать гнев или злость.

Этот наряд, казалось, резал глаза каждой из присутствующих замужних женщин. Это был символ ее статуса и положения.

― Герцогиня, вы не можете... ― "взбрыкнула" иньян, которая выглядела ненамного старше Сунь И Цзя.

― Ты, действительно, хочешь переселиться в храм предков? Ах, да, конечно же, ты можешь пойти и просить герцога. Посмотрим, придет ли он поговорить со мной из-за тебя, ― в ее словах было три части насмешки и три ― презрения.

Мужчины обычно не вмешиваются в дела внутреннего двора, пока их мозги не сломаны или у них нет на то какой-то уважительной причины. Столкнувшись с добродетельной, мудрой и великодушной главной женой, скромные иньян должны благодарить небеса и воскурять фимиам. Как только главная жена отбрасывала притворную сердечность, больше не собираясь играть в игры, а ты все еще осмеливаешься пойти против нее, тогда это ничем не отличается от танцев со смертью.

― Чего это невестки все еще тянут время? Ждете, что я, старшая невестка, предложу каждой из вас уйти персонально?

Первоначально все они думали, что на этот раз она на самом деле потеряет свою власть, и эти молодые и красивые иньян со взрослыми дочерями смогут подняться на ее место. Ведь ее дочь и сын столкнулись с несчастьем один за другим, а она сама практически каждый день ругалась с герцогом Дин, и, более того, из-за отсутствия ее тотального контроля задний двор герцогской резиденции, действительно, стал несколько расхлябанным. Оказалось, что это не так. Тигрица все еще оставалась тигрицей. Не думайте, что только потому, что она вздремнула, вы можете самодурствовать. Как только она проснется, то сможет раздавить вас до смерти одной лапой.

Похоже, что с ума сошла не только Сунь И Цзя, но и хозяйка герцогской резиденции Дин.

В одно мгновение все они рассеялись, как вспугнутая охотником стая птиц или зверей. Даже те юные барышни, которые оказались лишены возможности поехать в резиденцию великой старшей принцессы, не осмелились ничего сказать.

Герцогиня Дин смягчила выражение лица:

― И Цзя, я позволила тебе страдать.

Сунь И Цзя скривила рот в улыбке, но, вспомнив, что ее мать все равно ничего не видит из-за вуали, перестала заставлять себя улыбаться. В конце концов, между матерью и дочерью все еще существовала отчужденность. Даже если на первый взгляд их отношения казались более близкими, чем раньше, на самом деле это было не так.

― Я в порядке.

После этого они обе замолчали и одновременно направились внутрь, желая развеять повиснувшую в воздухе неловкость.

К этому моменту Сунь И Линь уже немного протрезвел. Столкнувшись лицом к лицу с теми, кто был ему ближе всех, с теми, кто знал его дела сердечные, Сунь И Линь не выгнал их. Увидев их тревогу, он прямо сказал правду:

― Она обручилась.

---

[1] буквальный перевод оригинальной фразы: "один бамбуковый шест, опрокидывающий группу людей". Примерно означает перечеркивание всего сделанного одной фразой. В этом случае слова Сунь И Цзя опровергают их оправдание, что они пришли к Сунь И Линю из-за беспокойства.