Возлюбленная жена деспотичного принца Глава 096.3

Где-то царит хаос, а где-то — гармония (3)

Недоверие собственного сына было, действительно, неприятным, но он не мог рассердиться еще и на него.

— И Линь, будь осторожнее. Твой старший брат полностью расправил крылья, а теперь он к тому же стал невменяемым. Я боюсь, что он снова попытается убить тебя, не испытывая при этом никаких угрызений совести.

— Есть еще его величество и императрица. Поскольку у него уже имеется власть, он, естественно, не настолько глуп, чтобы идти на крайности. Сейчас он хочет моего превращения в виляющую хвостом бродячую собаку, умоляющую о пощаде. Дайте ему меморандум, а потом делайте, как он говорит, поддерживая себя. Что касается остальных вопросов, просто передайте их мне. Есть много людей, которые хотят, чтобы представители нашей герцогской резиденции сражались между собой. Здесь все решает далеко не один человек. Я не останусь в одиночестве и без поддержки, более того... — кроме того, там все еще был Ли Хун Юань, этот опасный человек, прячущийся в темноте. Он не был уверен, что Сунь И Бинь, дошедший сегодня до такого состояния, не его рук дело. На самом деле, он не знал, разрушены им уже или нет внутренние структуры клана Сунь. Если это, и правда, так, то прямо сейчас, независимо от того, что он сделает, все это бесполезно.

Ли Хун Юань уже как будто раскинул свои сети, и все были просто рыбешками в ней. Все они выглядели бодрыми и жизнерадостными, но, кто знает, может, это просто предсмертные судороги борьбы. И что еще страшнее, эти рыбы не имели ни малейшего представления о том, что происходит. И как единственная рыба, которая знала толику правды, он не мог даже описать ее другим.

Тем временем Сунь И Цзя прибыла в резиденцию Ло. Узнав об этом, Цзин Вань с улыбкой ждала ее у вторых внутренних ворот.

Сунь И Цзя смотрела на Цзин Вань, которая ничем не отличалась от себя обычной, не зная, что сказать.

По отношению к тому, что происходит снаружи, власть имущие все знали, но это не распространялось на внутренние поместья. В результате Цзин Вань на самом деле еще не была в курсе произошедшего, но полагала, что подруга, видимо, узнала о ее помолвке. Иначе она не приехала бы в резиденцию Ло в такое время. Она обвилась вокруг руки Сунь И Цзя:

— Цзя цзэцзэ, давай поговорим внутри.

В Доме Цветущих яблонь служанки уже приготовили чай и десерты. На ее собственной территории не было необходимости в сдержанности и строгом соблюдении этикета, поэтому Цзин Вань позволила Сунь И Цзя снять свою вуаль. Причина, по которой та носила ее, заключалась не в необходимости скрывать свое смущение, и не в том, что ее заботили чужие взгляды, а просто в том, что она не хотела никого пугать. Постоянно пугать и шокировать людей по-настоящему досадно. А здесь она, естественно, ничего не опасалась.

Цзин Вань осмотрела ее рану. Казалось, она довольно хорошо восстановилась. Как только все полностью заживет, вероятно, будет некоторое отличие в структуре и цвете — возможно, кожа там станет немного светлее, но тональный крем в состоянии скрыть это. Или вдоль раны просто придется нарисовать особые "сплетающиеся ветви растений и цветов". Такой вид макияжа, возможно, сделает ее лицо ошеломляющим, и в результате даже станет популярным.

Видя, что Цзин Вань очень осторожна с ее раной, Сунь И Цзя внезапно почувствовала, что у этой меймей Вань, возможно, тоже есть бессердечная сторона.

— Вань меймей, ты специально держала меня в неведении, верно? Не то чтобы я не посылала тебе никаких писем за последние несколько дней. Меймей Вань, даже если бы ты случайно упомянула об этом в своем ответе, тогда я бы не... узнала о твоей помолвке из чужих уст.

Цзин Вань спокойно улыбнулась:

— Вам не нужно служить нам. Все могут уйти, я собираюсь немного поговорить с Цзя цзэцзэ наедине.

Даже слуги Сунь И Цзя почтительно поклонились и затем организованно удалились.

— Поскольку я знаю мысли Цзя цзэцзэ, мне, естественно, нужно остерегаться, чтобы ты не наделала бед, не так ли? — Цзин Вань несколько озорно улыбнулась.

— Тогда ты знаешь и о чувствах моего пятого брата, верно? — Сунь И Цзя упрямилась, не желая отпускать этот вопрос.

— Знаешь что? Цзя цзэцзэ на самом деле ни капельки не симпатичная.

Перед лицом такой Цзин Вань Сунь И Цзя чувствовала себя несколько бессильной. Однако она все же решила сказать все, как есть. Если бы кто-то из них все еще ходил вокруг да около в это время, то это повредило бы их отношениям:

— Меймей Вань, раз уж ты знаешь, почему не выбрала моего пятого брата? Разве он хуже твоего жениха? Он как раз собирался сделать тебе предложение, а ты так по нему ударила. И не используй такие слова, как "по приказу родителей и уговорам свахи", чтобы отмахнуться от меня. Основываясь на любви Ло лаофужэнь к тебе, что если ты не захочешь, тебя не станут принуждать.

— До того, как твой пятый брат приехал ко мне сегодня, я и не подозревала, что он питает ко мне какие-то чувства. Но даже знай я, то все равно не выбрала бы его. Дело не в том, что он плох, а скорее в том, что плоха сама городская герцогская резиденция Дин. Ты лучше меня знаешь, как мутны эти воды, ты там выросла.

— Но ты же не такая, как я. Если ты выйдешь замуж за герцогскую резиденцию Дин, то, естественно, мой пятый брат будет всем сердцем защищать тебя и не позволит никому причинить тебе вред.

— Цзя цзэцзэ, ты должна помнить, что во внутренних поместьях правят женщины. Даже если все так, как ты говоришь, сможет ли он все время находиться рядом со мной? Если он так заботится обо мне, то я стану его слабостью, и люди, противостоящие ему, разумеется, станут активно строить заговоры, чтобы навредить мне. Даже если они не смогут сдвинуть его с места, они все равно придумают способ угрожать ему. Если это окажутся просто заговоры, я, возможно, еще смогу побороться, но один в поле не воин. Если кто-то найдет лазейку и воспользуется самым простым и грубым методом, чтобы справиться со мной, даже если я буду кричать в небеса, они все равно не ответят.

Сунь И Цзя прикусила губу:

— Вань меймей, а ты не слишком много думаешь? Не похоже, что наш дом — пучина дракона и логово тигра.

— Поскольку сын слишком хорошо относится к невестке, мать захочет устранить ее. Подобные вещи тоже случаются.

Сунь И Цзя понимала, что она имела в виду. Учитывая, как сильно ее мать заботится об ее пятом брате, она, и правда, могла бы сделать что-то подобное. Даже если прямо сейчас она пошла бы на компромисс и позволила бы Вань меймей выйти замуж в их семью, со временем она, возможно, станет считать ее все более и более неприятной для глаз, и тогда просто... просто... Сунь И Цзя слабо улыбнулась:

— Во внутренних дворах каких семей не случается каких-то неприятных происшествий? Уверена ли меймей Вань, что, выйдя замуж в другую семью, ты сможешь прожить свою жизнь спокойно?

— По крайней мере, это будет не хуже, чем в герцогской резиденции Дин. На самом деле я ненавижу драки и интриги. Я могу жить безудержно и беззаботно во внутренней резиденции семьи Ло не по тому, что я очень способна, а из-за того, что меня обожает и защищает человек, имеющий здесь высшую власть. Если я буду постоянно погружаться в сражения на заднем дворе, то, вероятно, сойду с ума.

— Разве не говорят, что если вы всем сердцем кого-то любите, то готовы измениться ради него и вытерпеть, и сделать для второй половинки все, что угодно?

Цзин Вань странно посмотрела на Сунь И Цзя:

— Но я же не восхищаюсь твоим пятым братом, так почему должна думать о нем всем сердцем? Более того, брак — это не личное дело двух людей, а, скорее, союз во благо двух семей. Сейчас самый напряженный период борьбы за трон. Ты понимаешь, как трудно для семьи Ло оставаться нейтральной? Как я могу затащить нас всех в этот грязный водоворот?

Больше всего раздражало то, что Цзин Вань не проявляла ни малейшего интереса к ее пятому брату. Сунь И Цзя чувствовала себя подавленной.

— Что такое? Сердишься на меня? — Цзин Вань протянула руку и ткнула ее в лицо.

— Я думала, что Вань меймей — самая нежная и внимательная, но на самом деле твое сердце — холодное и даже пугающе рациональное. Очень хочется посмотреть, какие вещи ты будешь творить, если однажды влюбишься.

— Этого я не знаю. Все может случиться, а может, не случится ничего. Я не узнаю, пока не придет время.

— Ладно, как бы то ни было, этот твой равнодушный вид меня раздражает. Я больше не собираюсь заниматься этим вопросом. Мой пятый брат — взрослый мужчина, он не станет закатывать истерику.

Цзин Вань снова рассмеялась, и Сунь И Цзя снова закипела от гнева, но затем мгновенно остыла, как будто на нее плеснули тазиком с холодной водой.

— Становится ветрено. Твою рану пока лучше не подвергать такому воздействию, а то плохо заживать будет. Давай посидим внутри.

Войдя в комнату, Сунь И Цзя увидела рисунки, лежавшие на столе.

— О боже, что это за стиль рисования? Он такой реалистичный и красивый!

— Это стиль гунби, который придумал мой старший брат. Он только недавно обрел свою форму. Я только учусь так рисовать. Он прислал все эти рисунки, позволяя мне помочь ему с их обдумыванием. Посмотрим, сможем ли мы усовершенствовать эту манеру письма и дальше, — Цзин Вань лгала с невозмутимым лицом.

Сунь И Цзя вспомнила ту короткую встречу за пределами Дома Цветущих яблонь и очарование совместной поездки к храму Белого дракона:

— Никогда не думала, что твой старший брат, который кажется беззаботным и свободным человеком, на самом деле очень деликатный и чувствительный [1].

Цзин Вань потеряла дар речи. Наличие богатых эмоций вполне вероятно, но что касается деликатности... Забудьте об этом!

---

[1] оригинальная фраза буквально переводится как "некто среди эмоций"; эта фраза используется для описания кого-то, кто следует своим инстинктам, не скрывает своих эмоций и прямолинеен.