Возлюбленная жена деспотичного принца Глава 097.1

Приступ императора Лэчэна, подарок (1)

Сунь И Цзя тоже могла сказать, что третий молодой господин семьи Ло очень искусен в живописи, но в смешивании цветов ему, вероятно, немного не достает умений. Однако, увидев, как смешивает цвета Цзин Вань, она поняла: не то чтобы третьему молодому господину Ло не удавалось смешивание цветов, а скорее, меймей Вань просто слишком талантлива в этом аспекте, точно так же, как в цветоводстве, изготовлении косметики и создании цветочных композиций. Просто другие не могли с ней в этом сравниться. Третий молодой господин Ло на самом деле находился примерно на уровне, сопоставимом с большинством людей, которые были довольно хороши в рисовании. Просто, по сравнению с Вань меймей, казалось, что ему немного не хватает.

Однако стиль живописи, созданный третьим молодым господином Ло, действительно, имел более высокий спрос на цвет, чем свободная живопись идей. Если цвет плохо смешан, то это может испортить красоту рисунка.

— Меймей Вань, — Сунь И Цзя подкатилась под бочок к Цзин Вань, — эти цвета так сложны, ты способна смешивать от десяти до двадцати оттенков, и, похоже, все еще можешь разделить их еще больше. Не слишком ли ты впечатляешь? Как тебе это удалось? Есть ли какие-то хитрости? 

— Этот ее навык мало кому удастся освоить. Даже если кто-то знает, как смешать, он все равно может и не достичь тех же результатов, что и она, — в этом отношении Ло Цзин Бо был не так хорош, как его младшая сестра, но не слишком возражал.

— Рисуй давай, никто не подумает, что ты немой, если ты не будешь говорить, — Цзин Вань подняла глаза и бросила на него свирепый взгляд.

После этого Ло Цзин Бо послушно закрыл рот и снова опустил голову. С тех пор как он получил все выгоды своей младшей сестры, Ло Цзин Бо чувствовал, что ему все больше не хватает статуса и уверенности. Дед изо дня в день читал ему нотации, отец время от времени держал за уши и твердил в лицо бесконечные советы. А младшая сестра забралась ему на макушку и оттуда отдавала приказы. Увы, воистину теперь люди не такие, как в старые добрые  времена.

Он покачал головой, продолжая рисовать и бормоча что-то себе под нос.

Цзин Вань очень хотелось пойти и ударить его. Ты умрешь что ли, если будешь вести себя прилично в присутствии другой девушки? В обычные дни ты все еще кажешься очень проницательным человеком, но почему так разочаровываешь в критические моменты? Разве не знаешь, что хвастовство в такое время вредит твоему образу? Кроме того, не думай, что только потому, что не слышу, я не знаю, что ты говоришь обо мне гадости!

Сунь И Цзя смеялась про себя, но, увидев мрачное выражение лица Цзин Вань, послушно прикрыла рот рукой, показывая, что ей — нет-нет! — совсем не смешно.

Цзин Вань бросила на нее еще один свирепый взгляд. Если она уберет эту почти отчетливо видимую улыбку в глазах, то, вероятно, будет более убедительна.

Сунь И Цзя боялась, что Цзин Вань разозлится от смущения, и быстро перевела разговор на смешение цветов.

Цзин Вань, естественно, не сердилась по-настоящему:

— Если мы начнем говорить о хитростях, то тут нет никакого подвоха. Ты уже видела, что техника смешивания весьма стандартная и, в основном, завязана на инстинктах и чувствительности к цвету.

Сунь И Цзя на мгновение задумалась:

— Похоже, третий молодой господин Ло прав. Этому твоему таланту, и правда, нельзя научиться. Боюсь, все равно придется долго размышлять над этим самостоятельно и лично пробовать. Кроме того, посмотри, сколько разных видов сырья ты используешь, это просто... — Сунь И Цзя ущипнула твердый комок, похожий на камень, но как бы склеенный из множества кусочков. — Даже цвет одного и того же материала каждый раз отличается. Другими словами, когда смешиваешь цвета, возможно, придется быть готовым менять материалы. Не всегда получится следовать одним и тем же шагам, тут, действительно, требуются гибкость и универсальность.

— На самом деле, зная некоторые общие пары первичных цветов, и какой цвет получится от их смешения, с течением времени, можно выяснить и другие методы, — после этого Цзин Вань продолжала смешивать краски, объясняя Сунь И Цзя, как сочетать цвета.

Когда есть чем заняться, время пролетает особенно быстро.

Увидев еще один слой цвета, нанесенный на тело Феникса, Ло Цзин Бо в конечном счете почувствовал, что оставался в кабинете сестры слишком долго, что не было так уж хорошо. Даже если он и Сунь И Цзя оба безразличны к этому вопросу, этого недостаточно, чтобы заткнуть рты тем людям снаружи. Много ртов и металл расплавят, голос толпы — страшная сила [1], а потоки клеветы разъедают даже кости. Эти изречения были сказаны не просто для развлечения.

После напоминания Гун момо Ло Цзин Бо мог только с сожалением отложить кисть:

— Сестренка, я просто оставлю этот рисунок у тебя. Когда у меня появится время, я приду снова, чтобы закончить его. Просто, судя по всему, мне неизбежно понадобится твоя помощь, чтобы смешивать цвета.

— Только на этот раз, и чтобы такого больше не повторилось. Иди и обдумай сам, как смешивать цвета. Ты же не можешь просить меня помогать тебе каждый раз, когда рисуешь, верно?

— Да-да, конечно-конечно... — поспешно пообещал Ло Цзин Бо и даже неуместно поклонился Цзин Вань, сложив руки перед собой, благодаря младшую сестру за бескорыстную помощь.

Сунь И Цзя мимолетно взглянула на Ло Цзин Бо, блестя глазами. Потом она снова посмотрела на Цзин Вань, прежде чем окончательно успокоиться:

— Мне уйти? В конце концов, у меня здесь нет никаких важных дел.

— Не беспокойся, таков уж мой третий брат. Всякий раз, когда он сталкивается с чем-то, о чем ему нужно позаботиться, он легко становится нетерпеливым. И как только дело уладится, он снова станет беззаботным. Не смотри на то, каким энергичным он был только что. Сейчас он вполне может оставить этот рисунок у меня дней на десять, а то и на полмесяца, и вообще о нем не беспокоиться все это время, — Цзин Вань определенно всегда стояла в авангарде разоблачителей недостатков своего старшего брата.

Ло Цзин Бо хотя и несколько смутился, но не чувствовал себя униженным. На самом деле все было именно так, как и сказала его младшая сестра.

— Тогда я пойду, — после поклона, который все еще считался приличным, он очень беззаботно, нисколько не колеблясь, ушел.

— Вань меймей, твой старший брат всегда такой?

— Да, он всегда такой легкомысленный.

— Кто так говорит о своем старшем брате? — Сунь И Цзя протянула руку и нежно ущипнула ее за талию.

— Эй, а это еще зачем? — Цзин Вань отстранилась — не больно, но немного щекотно. — Мой старший брат ничего не сказал, а ты взяла и кинулась на его защиту.

Сунь И Цзя не знала, покраснела ли она от смущения или от чувства вины:

— А ты, действительно, говоришь, что хочешь, — она протянула руку, как будто собиралась ущипнуть Цзин Вань за рот.

Цзин Вань поспешно увернулась, и они снова одновременно засмеялись.

Видя своих барышень счастливыми, слуги, естественно, тоже были счастливы.

Когда они обе вышли, Гун момо оставила двух служанок прибираться в кабинете. Поскольку стиль гунби еще не известен миру, здешние рисунки, даже если это просто брошенные в мусор черновики, были очень важны, их нельзя было потерять.

Сунь И Цзя оставалась у подруги почти до наступления темноты, прежде чем у нее, наконец, не осталось выбора, кроме как уйти. Цзин Вань попросила ее взять с собой ту порцию румян и пудры, которую приготовила для нее.

— Меймей Вань, в будущем, боюсь, у меня больше не будет возможности приходить сюда, — Сунь И Цзя казалась глубоко одинокой. — Как здорово бы было, сумей мы всегда жить так беззаботно. Просто, по-моему, такой образ мыслей, действительно, роскошь для нас.

— Цзя цзэцзэ, не надо. Возможно, все сложится не так уж и плохо, нас вполне могут ждать перемены. Пока нельзя сказать ничего наверняка.

— Верно, как бы ужасно это ни было, все равно нужно высоко держать голову и идти дальше. С такой оптимистичной и сильной меймей, как ты, если я, как цзэцзэ, слишком слаба, разве я не опозорю тебя? — Сунь И Цзя убрала выражение одиночества с лица и улыбнулась: — Не волнуйся, ты больше никогда не увидишь меня в таком полумертвом состоянии.

— Цзя цзэцзэ, поверь мне, все обязательно наладится.

— Вань меймей, твои слова иногда странным образом заставляют людей чувствовать, что это сбудется.

Цзин Вань только улыбнулась, отказавшись от комментариев.

Сунь И Цзя довольно рассеянно вернулась в герцогскую резиденцию Дин. Однако она никогда не думала, что герцогиня Дин и Сунь И Линь будут ждать ее. Более того, судя по внешнему виду ее пятого брата, он, похоже, еще не совсем протрезвел. Неужели опять что-то случилось?

— Сестренка, ты уже знаешь? — Сунь И Линь, видя, что настроение у нее не очень хорошее, а брови меланхолично нахмурены, не стал дожидаться, пока она поприветствует их, прежде чем заговорить первым.

— Мама, пятый брат, что я знаю? Что случилось? — Сунь И Цзя была сбита с толку.

Герцогиня Дин встала, притянула Сунь И Цзя в свои объятия и снова начала лить слезы:

— Ах, моя бедная дочь!..

Сунь И Цзя была оглушена. Ее мать никогда не казалась слабым человеком. И за последние несколько лет она тоже не видела ее плачущей, но в последнее время ее слезы лились прямо -таки водопадом. Верно, их владения — всего лишь внутренние дворы поместий. Как только это коснется внешнего мира и императорского двора, неважно, насколько сильна женщина, она все равно будет беспомощна.

— Мама, не плачьте. Скажите мне, что еще плохого произошло?

И все же прямой ответ ей дал Сунь И Линь:

— Его величество издал еще один указ, согласно которому младшая законнорожденная дочь главы кабинета министров, Жуань Фанфэй выйдет замуж за Цзинь циньвана в качестве его цэфэй.

Сунь И Цзя равнодушно вздохнула, показывая, что все поняла, но больше не показала никакой другой реакции.

В глазах герцогини Дин вид Сунь И Цзя был сродни "все мечты обратились в пепел, а надежды рассыпались в прах". Больше ни о чем не заботясь, она запричитала:

— И Цзя, И Цзя, не надо! Что нам делать, если уже сейчас ты в таком виде?

Сунь И Линь знал, что его младшая сестра еще не достигла той точки, когда надежды и мечты рушатся, но о чем именно она думала, он тоже не совсем понимал:

— Мама, не плачьте. Сестренка, Жуань Фанфэй, отличается от других. У нее первоклассные красота и талант. Если она войдет в Цзинь ванфу...

— Пятый брат, ну и что? Без нее я смогу обосноваться в Цзинь ванфу? На самом деле все равно, она это или кто-то другой. Более того, его величество уже издал указ, а значит, нет никакой возможности исправить ситуацию. Просто пусть все будет так, как должно быть. Почему мы должны беспокоиться по поводу вещей, которых уже не избежать? — равнодушно сказала Сунь И Цзя, махнув рукой.

Сунь И Линь не знал, как ей ответить. Однако это не обязательно было "неизбежно". Цзинь циньван во все вносил фактор неопределенности. Он хотя и сказал, что не хочет жениться на его младшей сестре, но "не хочет жениться" и "не женится" — это разные вещи. Кто знает, что именно он сделает? Тот, кто никогда не ведет себя в соответствии с общепринятыми нормами, на самом деле самая настоящая головная боль.

— Мама, сначала займитесь своими делами. Я хочу сказать несколько слов младшей сестре, — Сунь И Линь открыл рот, чтобы выпроводить герцогиню Дин.

Поскольку эти двое были вместе, герцогине Дин, естественно, не о чем было беспокоиться. Сказав несколько слов, она ушла.

---

[1] 众口铄金 — массовое распространение слухов может затмить правду