Тирания стали Глава 259 . 14.летие Адели (часть 1)

Прошли недели и наконец день рождения Аделы был уже близок, а потому Беренгар уже покинул замок Куфштейн и отправился в Грац. К его большому удивлению, Линде тоже пригласили отправится к ней; он предположил, что две его женщины начали ладить, что было хорошим знаком.

Он понятия не имел, что причиной этого было то, что две женщины сговорились за его спиной встретиться и убедить его вместе прекратить его недавно сложившиеся отношения с Гонорией. Таким образом, он был в хорошем настроении, когда сидел в своём экипаже, который приближался к Грацу, обнимая свою возлюбленную и крепко прижимая её к себе.

Линде в этот момент сильно нахмурилась; несмотря на привязанность, которую проявлял к ней Беренгар, в этом экипаже был нежеланный человек, и это была не Генриетта. Хотя маленькая девочка тоже присутствовала, человеком, который так основательно испортил настроение, была не кто иная, как сама Гонория собственной персоной.

Откровенно говоря, Беренгар не доверял девушке из-за её одиночества; она была избалованным, титулованным ребенком и, хотя он начал принимать меры, чтобы исправить это поведение, в конечном счёте он решил взять её с собой на день рождения Аделы, а не позволить ей создавать проблемы в Куфштейне, пока он отсутствовал.

Несмотря на то, что Гонория извинилась за своё грубое поведение, Линде всё ещё была недовольна присутствием девушки. Хотя Линде понимала, что в данный момент намерения Беренгара в отношении девушки были в основном политическими, она всё ещё беспокоилась, что Беренгар может влюбиться в молодую, наивную принцессу.

Таким образом, в экипаже воцарилось неловкое молчание, пока Беренгар и его спутники ожидали своего прибытия в Грац. По прошествии большей части дня караван наконец прибыл в Грац, и они были не единственными посетителями.

Граф Отто занимал почётное положение в правительстве Беренгара; он входил в Совет герцога и как граф был фактическим губернатором Штайермарка. Это произошло благодаря его дочери Аделе, которая была невестой Беренгара. Однако Отто сделал себе имя в кампании Беренгара против баварской оккупации и как таковой пользовался большим уважением других графов.

Когда Беренгар и его карета въехали во двор замка, их приветствовал граф Отто и его семья. Беренгар первым вышел из кареты, за ним Линде, затем Генриетта и, наконец, Гонория.

Аделе хватило одного взгляда, чтобы понять, что эта красивая молодая девушка была её соперницей и, скорее всего, той самой принцессой Гонорией. Ава, которая хорошо знала о недовольстве Аделы, широко ухмыльнулась; по тому, как она посмотрела на него, она сразу поняла, что девушка питает чувства к Беренгару.

Граф Отто тоже заметил это и почувствовал себя оскорблённым; Беренгар привёл на празднование дня рождения своей невесты не только свою возлюбленную, но и другую молодую женщину. Несмотря на это, Бернегар подошёл к графу и поздоровался с ним.

- Дядя! Приятно видеть, что ты всё ещё в таком добром здравии.

Граф Отто просто кивнул, не сводя взгляда с Гонории. Генриетта, с другой стороны, застенчиво поздоровалась со своим дядей.

- Дядя...

Говоря это, маленькая девочка спряталась за спину Беренгара; она была застенчивой по натуре и, хотя начала заводить друзей, часто за счёт репутации своего брата. Она всё ещё нервничала в присутствии незнакомых людей; в конце концов, граф Отто редко был частью её жизни. Наконец граф Отто не смог сдержать своего любопытства и задал вопрос, который вертелся у него в голове.

- Кем может быть эта красивая молодая девушка?

На это Беренгар взглянул на Гонорию, прежде чем снова перевести взгляд на своего дядю. Он улыбнулся, отвечая на свой вопрос.

- Это леди Валерия; она из Византийской империи и в настоящее время гостья при моём дворе. Я не доверяю ей одиночное времяпровождение в Куфштейне даже с хорошим поведением, поэтому я взял её с собой.

Это было правдой, но по какой-то причине граф Отто ожидал, что в их отношениях будет нечто большее, чем это. Что касается Гонории, то она надулась, когда услышала это; она не обязательно была нарушительницей спокойствия, если не считать того, что действовала Линде на нервы ради забавы.

Однако после того, как ей пригрозили удалением от двора Беренгара, она прекратила подобные действия, опасаясь, что Беренгар выполнит свою угрозу и отправит её обратно в Византийскую империю. Таким образом, последние несколько дней она вела себя прилично. Гонория приветствовала графа Отто почтительным поклоном.

- Благодарю вас за гостеприимство, граф Отто.

На это Отто просто кивнул, прежде чем снова переключить своё внимание на Беренгара:

- Добро пожаловать в мой дом, ваша светлость; я надеюсь, что празднование дня рождения моей дочери придётся вам по душе!

Услышав это, Беренгар кивнул и последовал за графом Отто и его семьей внутрь. При этом он подошёл к своей маленькой невесте и схватил её за руку. Однако на это она просто вырвала его из его рук и надулась.

Она уже была недовольна тем, что Беренгару понравилась ещё одна девушка, и всё же у него хватило наглости привести её на празднование дня рождения? На это Адела почувствовала себя оскорбленной. Видя, что его невеста расстроена, Беренгар тяжело вздохнул, прежде чем высказать свои мысли.

- Ты прекрасно выглядишь, Адела; прошло некоторое время с тех пор, как мы виделись в последний раз. Ты скучала по мне?

Адела молча надула губы, не потрудившись заговорить с Беренгаром. Увидев, как Линде и Гонория вцепились в её жениха, Адела стала очень застенчивой. Не только в том, что касается её положения в жизни Беренгара, но и в том, что касается её внешности.

Хотя она всё ещё росла, ей казалось, что её очарование не соответствует очарованию экзотической принцессы с Востока, такой как Гонория, и не соответствует сексуальной привлекательности пышногрудой красавицы, такой как Линде. Как таковая, она просто дулась какое-то время.

В конце концов Беренгара отвели в его покои, где он разделился с Линде и предоставили ей другую комнату. Было бы неуважением со стороны графа Отто и его дочери, если бы Беренгар вступил в плотские отношения со своей возлюбленной, находясь под крышей дома своей невесты.

Через некоторое время Линде перегруппировалась с Аделой и обняла девушку, прежде чем запихнуть её в свой бюст, чуть не задушив девушку в процессе, когда она гладила золотые волосы Аделы.

- О, милая маленькая Адела, я понимаю, что ты чувствуешь; если тебе нужно поплакать, выпусти всё это наружу. Я здесь ради тебя!

Маловероятный союз сложился между Линде и Аделой, которые обычно вцеплялись друг другу в глотки. На какое-то время они объединились против Гонории в это неловкое трио, образовавшееся вокруг человека, которого они любили.

Как женщины, они, естественно, нуждались в утешении, когда были расстроены. Таким образом, они обеспечивали его друг для друга. Адела начала заливаться слезами, пытаясь освободиться от большого бюста Линде, и сильно рыдала, выражая свои мысли.

- Я не ожидала, что он приведёт сюда эту девушку! Я так завидую!

На это Линде вздохнула, пытаясь утешить Аделу:

- Беренгар не любит девушку, по крайней мере, пока. Он видит в ней политический инструмент, который можно использовать против тех, кого он считает своими врагами. По какой бы то ни было причине он уверен, что в будущем будет сражаться с Францией, и хочет сделать всё, что в его силах, чтобы разорвать союз между ними и Византийской империей. Кроме того, сейчас, как никогда, ему нужен могущественный союзник, и поэтому он, скорее всего, вступит в полигамию, чтобы жениться на нас троих. Несмотря на это, он хочет сделать тебя императрицей, так что это должно показать тебе, как сильно он заботится о тебе и твоём положении первой среди его будущих жён!

(Полига́мия (от греч. πολύς — «многочисленный» и γάμος — «брак»), многобрачие — форма брачного союза (брака), при котором супруг одного пола имеет более одного супруга противоположного пола.)

Услышав это, Адела начала вытирать слёзы с глаз и медленно всхлипнула. Успокоившись, она усомнилась в правомерности того, что только что сказал Линде.

- Правда?

Адела не знала, как к этому относиться, её беспокойство по поводу своего места в качестве жены стало очевидным в том смысле, что Беренгар намеревался стать Полигамным монархом, но она всё ещё занимала положение его императрицы и первой жены, а это означало, что у Беренгара всё ещё были чувства к ней.

Линде кивнула и улыбнулась, поглаживая Аделу по волосам. На это Адела ответила горькой улыбкой, когда её внезапно осенило.

- Его ведь невозможно убедить в обратном, не так ли?

Услышав это, улыбка Линде тоже стала горькой, когда она покачала головой. Хотя эти двое изначально сговорились положить конец зарождающимся отношениям Беренгара с Гонорией, Линде с тех пор поняла, что Беренгара не переубедить, потому что он знал, что ни Линде, ни Адела не хотели оставлять его из-за такого вопроса.

Таким образом, вместо того, чтобы убедить Беренгара в обратном, Линде решила убедить Аделу, что это просто не стоит усилий и что Беренгар всё ещё считает её первой среди своих женщин. В конце концов, Линде получила во всём этом то, что хотела, однажды она станет официальной женой Беренгара, и этого ей было достаточно.

Увидев выражение лица Линде, Адела вздохнула, прежде чем вырваться из объятий Линде и выразить своё согласие с затруднительным положением, в котором она оказалась.

- Хорошо... я приму это, но это не значит, что я не буду бороться за его любовь!