Тирания стали Глава 295 . Марш на Каир

Прошли месяцы с тех пор, как Гонория собрала свою команду, и теперь на другом краю Средиземного моря, в землях фараонов и древних царей, Арета был в процессе усмирения Мамлюкского султаната.

Благодаря военной помощи, оказанной ему Австрийским герцогством, византийские войска, дислоцированные в Северной Африке, добились существенного прогресса, настолько значительного, что теперь находились у ворот Каира.

Несмотря на крепостные стены, построенные вокруг гордого города, жители этих стен могли слышать гром десятков фальконетов. С каждым залпом город начинал трястись, и одно-фунтовые пушечные ядра раскалывали каменные укрепления, которые защищали мирных жителей в течение многих поколений.

Если Каир будет захвачен, то остальная часть египетской провинции вскоре быстро падёт. Последний бастион мамлюков в самом восточном регионе Средиземноморья был на грани краха. Таким образом, его защитники отчаянно обстреливали из своих луков по византийским войскам.

В отличие от войск Беренгара, которые были закованы в свои жизненно важные области закалённой пластинчатой броней из высокоуглеродистой стали, войска Византийской империи были закованы в основном в зерцальные доспехи из мягкой стали поверх кольчуги.

Из-за этого всё ещё оставались некоторые значительные пробелы в их защите. Таким образом, стрелы и болты, выпущенные мамлюкскими лучниками, были способны найти свой путь через эти промежутки и, как результат, значительно ранили византийских солдат, если не убивали их.

В настоящее время Арета стоял в тылу осадного лагеря, который был создан, наблюдая, как его артиллеристы стреляют из пушек фальконета, в то время как его аркебузиры сопротивлялись обстрелу противника. Эти храбрые византийские солдаты обрушили свои разрушительные залпы на вражеских защитников, будучи заброшенными стрелами и болтами.

Когда византийские аркебузиры открыли огонь по защитникам, их снаряды полетели на валы. Те мамлюки, которым не повезло попасть под залп, обнаружили, что их доспехи были в гновение ока разорваны, а их жизни отправили прямиком к Анубису. Кровь забрызгала поле боя, когда число погибших начало стремительно расти.

После нескольких часов ожесточенного конфликта бомбардировки прекратились, и солдаты обеих сторон вернулись на свои исходные позиции. Для византийцев они создали стандартный средневековый осадный лагерь за воротами города.

Внутри этого лагеря Арета отчитал своих артиллерийских офицеров; из-за чугунного материала, из которого были сделаны эти пушки, они не могли выдержать непрерывную бомбардировку, в отличие от высокоуглеродистой стали, из которой Беренгар сделал свои пушки.

Им нужно было время, чтобы остыть, иначе они рискуют получить разрыв в стволе. Таким образом, осада продвигалась медленнее, чем он изначально хотел. Кто возьмёт на себя вину за это? Естественно, она досталась артиллерийским офицерам.

- Почему эти стены всё ещё стоят? Прошла почти неделя с тех пор, как мы начали бомбардировку, и всё же, к моему удивлению, мы всё ещё стоим здесь, в пустыне, засунув большие пальцы в задницы! Обрушьте эти стены, иначе!...

Артиллерийские офицеры растерянно переглянулись. Они не осмелились сказать, что Децентий, который был вторым принцем Империи и правой рукой Ареты, приказал им поддерживать бомбардировку достаточно долго, чтобы привлечь внимание защитников.

Причина этого была окутана заговором, и Аретас не знал об этом, поэтому он продолжал наказывать артиллерийских офицеров.

- Клянусь, если стена не будет разрушена к завтрашнему утру, ваши головы будут ...

На полуслове Арета оборвал свои слова, так как земля начала дрожать, а вместе с ней будто произошло извержение вулкана. Это было не простое землетрясение; вскоре укрепления вокруг Каира начали рушиться.

Стены и сторожевые башни начали падать на землю, когда сам фундамент, на котором они были построены, разлетались на куски. Как будто сам АД решил прорасти из города. Крики обороняющихся солдат и горожан эхом разнеслись в воздухе, когда воздух наполнился гигантским взрывом.

Аретас в шоке наблюдал за этим ужасным зрелищем, наблюдая за разрушениями, причиненными городу Каиру; вскоре он услышал, как принц Децентий, который был его заместителем, и крестник приветствовали вдалеке, когда он кричал во всю глотку.

- За Империю! - под его пение все солдаты в византийском лагере начали подбадривать его.

Пока Арета осматривал поле битвы и разрушения, которые в нём происходили, оставалось совсем немного времени, прежде чем византийцы сплотились вокруг Децентия и ворвались в руины города.

Под предводительством принца византийцы пронеслись мимо разрушенных стен и начали вонзать свои пики в плоть любого человека, которому посчастливилось ещё дышать после такого катастрофического события.

Улицы Каира наполнились кровью, когда византийские солдаты уносили жизни всех, кто находился в пределах его ворот. Ни один мужчина, женщина или ребёнок не был избавлен от резни, которую приказал учинить Децентий. Такого никогда не случалось под присмотром Ареты, и поэтому храбрый Стратег немедленно попытался остановить бессмысленные убийства.

Однако, прежде чем человек смог это сделать, он оказался окруженным со всех сторон своими солдатами, которые опустили свои пики в его направлении. Эти люди были под его опекой в течение многих лет, и всё же теперь они мешали ему остановить безжалостное уничтожение города Децентием.

Аретас, великий стратег Ионии и командующий армиями императора в Северной Африке, никак не мог знать, что принц Децентий действовал за его спиной и приказал построить туннель под городом, который он приказал заполнить взрывчатыми бочонками вдоль его основания.

Когда эта задача была наконец выполнена, одна из бочек со взрывчаткой загорелась и вскоре взорвалась, что привело к цепной реакции, которая разорвала город на куски. Зачем Децентий это сделал? Это было потому, что он хотел славы завоевания последнего остатка власти мамлюков в Египте для себя.

После того, как он не смог найти местонахождение сбежавшей принцессы, Децентий был опозорен и отвергнут своим отцом. Он знал, что единственный способ искупить свою вину это заявить о своей великой военной победе.

С этим актом Каир пал, и престиж, который пришёл с ним, попал в руки молодого принца. Таким образом Децентий сделал себе имя завоевателя Египта и, вероятно, убедит многих сторонников своего отца помочь ему в войне за престолонаследие против старшего брата.

Арету некоторое время держали в страхе, пока в городе не осталось ни одного живого мамлюка; только после того, как всё живое было уничтожено, Децентий появился перед стеной из пик, окружавшей могучего Стратега.

Когда Арета посмотрел на своего крестника, всё, что он мог видеть, это злобу в глазах мальчика. Аретас не знал, каковы были намерения Децентия, поэтому он решил допросить мальчика за его предательские действия.

- Децентий Это был твой план? Вы понимаете, что вы сделали? Мамлюки никогда не простят той крови, которую вы пролили сегодня!

Когда Децентий услышал это, выражение его лица стало подавленным, тогда он произнёс слова, которые давили на его сердце.

- Я буду оплакивать твою потерю, Арета; ты был мне как отец; если бы не эта сука Гонория и её выходки, мне не пришлось бы прибегать к этому! Прости меня, мой друг!

С этими словами Децентий схватил ближайшую пику и вонзил её в шею стратега Ионии, где Арета начал захлебываться кровью. Децентий поднял оружие и схватил Арету, глядя ему в глаза, пока душа человека медленно покидала этот мир.

Ни разу Арета не ожидал, что его предаст молодой человек, которого он считал своим сыном. В конце концов, могущественный стратег Ионии, который должен был отвоевать Северную Африку, с оружием, предоставленным ему Беренгаром.

Человек, который должен был использовать свою дружбу с Беренгаром для создания союза между Австрией и Византией, как сообщалось, погиб в бою в первые дни войны. Завоевание Египта и Ливии войдёт в историю как подвиг Децентия Палеолога.

Какое влияние эти события окажут на отношения между Австрийским герцогством и Византийским императором, ещё предстоит выяснить. Одно было ясно: если Гонория когда-нибудь узнает о предательстве, которое её брат совершил по отношению к покойному стратегу Ионии, она не остановится ни перед чем, лишь бы получить его голову.