Тирания стали Глава 301 . Упреждающий удар

В то время как армии Беренгара шли к швейцарским и итальянским границам, которые Австрия делила с двумя королевствами, его флот выполнял более важную миссию, которую Беренгар узнал от императорского японского флота в своей предыдущей жизни.

В прошлой жизни Беренгара Пёрл-Харбор был термином, который каждый американский гражданин знал к тому времени, когда они закончили начальную школу; это была степень поражения и унижения, которую Соединенные Штаты никогда раньше не терпели у себя на родине.

Таким образом, Беренгар полностью намеревался извлечь уроки из упреждающего удара японцев по своим соперникам и использовать ту же тактику для уничтожения флотов своих врагов. Молодой австрийский король, которому ещё предстояла коронация, намеревался воспользоваться временем, которое потребовалось императору Священной Римской Империи, чтобы получить декларацию независимости, ударив в самое сердце их морской поддержки.

Имея это в виду, Беренгар поручил своему адмиралу немедленно направить флот к итальянскому побережью, где Беренгар намеревался атаковать венецианский и генуэзский флоты, пока они будут пришвартованы в гавани.

Адмирал Эммерих стоял у руля КЕВ «Беренгар», первого в классе из 75 фрегатов пятого ранга, построенных за последний год. К настоящему времени в рядах Великого австрийского флота насчитывалось в общей сложности 40 000 человек. Среди этих людей 33 750 были на борту кораблей в качестве матросов, офицеров или морских пехотинцев.

Армада из 75 фрегатов имела в общей сложности 3300 24-фунтовых пушек, способных запускать снаряды со взрывчаткой. Огневая мощь этих кораблей была непостижима для этого времени.

Таким образом, адмирал Эммерих разделил флот на две группы; основной флот будет состоять из 38 фрегатов, которые отправятся к берегам Венеции. Другая группа будет состоять из 37 судов, которые будут плавать вокруг Итальянского полуострова и наносить удары по гаваням Генуи.

После почти 14 часов плавания со скоростью 13 узлов (24 км/ч) основной флот прибыл к венецианскому побережью глубокой ночью. Под покровом темноты австрийский флот пробрался в венецианскую гавань без происшествий.

В данный момент Эммерих стоял у штурвала своего корабля, давая краткий обзор деталей операции своим офицерам. Каждый офицер флота уже знал о плане атаки, и поэтому это было всего лишь краткое резюме, в то время как рядовые приступили к работе, готовясь к ней.

- Мы бросим якорь здесь, в 2000 ярдах (1,8 км) от береговой линии. Теперь, когда мы находимся в пределах досягаемости вражеских гаваней, мы зарядим наши пушки и обстреляем их, уничтожая корабли у города. Уничтожив как гражданские, так и военные суда, мы направим наши снаряды на саму гавань, уничтожив способность Венеции готовить и развёртывать корабли. После того, как мы разрушим гавань, наши пушки будут нацелены на верфи, что сделает Венецию совершенно неспособной производить новые суда для военных действий. Когда арсенал будет в руинах, мы направим наши пушки на сам Замок, уничтожив командную структуру города. Все оставшиеся снаряды будут выпущены в ремесленный район Венеции. Я хочу, чтобы венецианцы помнили цену заговора против Австрии. Пусть этот день навсегда станет известен как день, когда Австрия нанесла первый удар!

С этими словами офицеры ответили утвердительно после того, как получили свои приказы.

- Слушаемся, адмирал!

После этого они быстро приступили к своим задачам и начали заряжать 836 пушек, обращенных к городу Венеция. После того, как все пушки были загружены среди 38 судов, Эммерих злобно ухмыльнулся и отдал приказ, крикнув членам экипажа своего корабля.

- Огонь!

С этими словами пушки на борту корабля, направленные в сторону гавани, немедленно взорвались выстрелами, тогда разрывные снаряды были отправлены с расстояния в тысячи ярдов в порты, где в настоящее время стояло большинство венецианских военно-морских судов.

В тот момент, когда КЕВ «Беренгар» начал стрелять из своих пушек, 37 других кораблей поблизости сбросили свой шквал на ту же цель. Поскольку венецианские суда были обработаны смолой на своих досках и веревках, чтобы сохранить материалы, они были очень восприимчивы к огню.

Таким образом, когда разрывные снаряды ударили по сотням кораблей, пришвартованных в гавани, огонь быстро распространился с пострадавших судов на каждый корабль в порту. Гражданские и военные суда были охвачены пламенем, а те, кому посчастливилось оказаться на этих судах, были либо охвачены взрывом, либо заживо сожжены быстро распространяющимся пламенем.

Тем не менее, бомбардировка не прекратилась с одного заградительного огня, поскольку пушки были быстро перезаряжены и выпустили второй заградительный огонь по гавани; Эммерих не только планировал уничтожить каждое судно, пришвартованное в Венеции, но и планировал полностью опустошить самые основы самого порта.

Так начали звонить городские колокола, когда очередной шквал пушечного огня заглушил его тон своим громовым эхом. Казалось, что сам АД поднял свою уродливую голову на венецианцев, когда жители города Венеция в ужасе смотрели на их могучую гавань, а арсенал, используемый для строительства их флота, был охвачен огненными взрывами.

Поскольку швейцарскому агенту, посланному доставить послание императору Священной Римской империи, не была предоставлена лошадь, и ему пришлось идти пешком до столицы Империи, Беренгар нанёс удар первым и уничтожил большую часть венецианского флота.

Однако это не было самым большим оскорблением для венецианцев; тот факт, что военно-морские силы Беренгара продолжали бомбардировать порт, верфи и мастерские; морской город находился в абсолютном состоянии унижения, подобного которому они никогда не испытывали.

Несмотря на это, Эммерих приказал матросам зарядить пушки и обстрелять город. При этом адмирал хохотал, как маньяк, и ревел вместе с громовым эхом, раздававшимся от сотен орудий.

- Отныне это будет мой гимн!

Несмотря на его смелые слова, они остались совершенно незамеченными его командой, поскольку они были полностью заглушены звуком орудий, стреляющих по городу.

В то время как Эммерих был погружён в зрелище нападения, венецианские граждане, которые пережили натиск, пытались потушить пламя, распространившееся по их городу. Несмотря на все их усилия, пламя продолжало распространяться, пожирая жизнь и имущество в процессе.

Одного только уровня разрушений, которые Эммерих обрушил на Венецию и её население, было достаточно, чтобы в прошлой жизни Беренгара судили как военного преступника; несмотря на это, Беренгар не стал бы наказывать этого человека; более того, он мог бы даже похвалить его за действия здесь, в эту ночь, как типичный ценитель военных преступлений.

Только после того, как половина города превратилась в тлеющие руины, у флота, наконец, закончились снаряды, и поэтому они подняли якоря и отправились в восходящий рассвет обратно к побережью Австрии. В течение одной ночи самый опасный соперник Беренгара на Средиземном море был уничтожен.

Годовой прогресс в строительстве самой большой армады в мире в одночасье ушёл в глубины Адриатического моря. Венецианцам понадобятся десятилетия, чтобы оправиться от этого унижения, и они никогда не забудут, что сделали австрийцы в этот день.

Хотя не все корабли венецианского флота присутствовали во время атаки, подавляющее большинство из них присутствовало, что значительно уравняло игровое поле в количестве судов, с которыми Австрии придётся сражаться на море.

Хотя Венеция была не единственной целью австрийского флота, в конце концов, Геную вскоре постигнет та же участь. С сотнями кораблей под командованием императора Священной Римской империи, уничтоженных в течение нескольких дней, Империя быстро обнаружила бы, что её самое значительное преимущество против Австрии исчезло ещё до того, как война официально началась.

Таким образом, первая битва в войне за независимость Австрии имела ошеломляющий успех. К тому времени, когда император Бальзамо Корсини узнает об этой новости, он будет сильно ослаблен в своей способности вести войну против Австрийского королевства.