Тирания стали Глава 303 . Марш вперёд!

На южной границе Австрии, в Тирольских Альпах, в графстве Тренто, Беренгар стоял на холме, наблюдая за своей армией, собравшейся внизу. В общей сложности 50 000 человек, вооруженных уникальными закалёнными высокоуглеродистыми стальными доспехами, стояли в долине, на которую смотрел их Король.

По приказу Короля армия была разделена на две части: итальянские силы вторжения, насчитывавшие 50 000 человек, и швейцарские силы вторжения, насчитывавшие 25 000 человек. Беренгар намеревался использовать эту войну как предлог для аннексии Швейцарской конфедерации. Таким образом, он оставил вторжение в Швейцарскую конфедерацию компетентному генералу в своих рядах.

В данный момент Беренгар носил свои фирменные позолоченные доспехи из 3/4 пластин и плащ в стиле кавалера из далматинского меха, перекинутый через левое плечо. Собравшиеся внизу войска смотрели на его безупречное лицо, когда он начал произносить свою речь.

- Жители Австрии! Император Священной Римской империи предпринял попытку саботажа наших фабрик; тем самым он нарушил права, дарованные нам как вассалам. Таким образом, я, Король Беренгар, первый по имени, официально объявил о нашей независимости от Священной Римской империи. Сегодня вы стоите как Королевская армия Австрии, когда мы вступаем в земли угнетателя, который пытался помешать нашему продвижению к новому рассвету! Я не буду лгать вам, дорога будет кровавой, но в конце концов наш народ будет свободен следовать своей судьбе, как великая держава в Европе! Gott mit uns! (Господь с нами!)

В тот момент, когда Беренгар произнёс свой боевой клич, приветствуя 50 000 человек, стоящих под его плато, все они начали скандировать слова в унисон, эхом отдаваясь рассвету, возвращая салют своему Королю.

- Gott mit uns! Gott mit uns! Gott mit uns! (Господь с нами!)

Таково было зрелище на австро-итальянской границе, когда люди Беренгара готовились к вторжению на родину своего врага. После этого Беренгар отдал приказ своим войскам.

- Вперёд!

Прошло некоторое время с тех пор, как Декларация независимости Беренгара дошла до императора, и ещё больше времени с тех пор, как он нанёс упреждающий удар по Венеции и Генуе, поскольку такая война была неизбежна. Беренгар собрал свои силы на вражеской границе гораздо быстрее, чем итальянцы смогли собрать свои собственные войска.

Таким образом, австрийцы вошли в Италию без конфронтации. Когда солдаты двинулись в путь, Беренгар вскочил на своего верного скакуна и вскоре оказался впереди своей армии. Вид 50 000 человек, вступающих в северную Италию, ужаснул бы любого, кто стал бы свидетелем такого явления.

Такая огромная армия была редкостью в Европе в течение этого периода времени, особенно учитывая, насколько хорошо была оснащена и обучена Австрийская королевская армия. Австрийцы шли некоторое время, прежде чем встретили какое-либо сопротивление.

Первой целью кампании Беренгара против Священной Римской империи должен был стать город Верона; в конце концов, это был ближайший крупный город к границе Тренто. Беренгару потребовалось несколько дней, чтобы добраться до древнего города; однако, когда они это сделали, они заметили, что стены были хорошо укомплектованы.

Местный дворянин готовился к прибытию Беренгара, укрепляя город и оставляя города и деревни австрийской жестокости, совершенно не подозревая, что Беренгару не нужно было грабить такие места.

В конце концов, его логистическая сеть распространилась на каждый уголок Австрии. Беренгар, учитывая небольшое расстояние между Трентом и Вероной, оставил жителей деревни между двумя городами нетронутыми жестокостью войны.

Когда австрийская королевская армия подошла к воротам Вероны, они немедленно начали строить настоящий осадный лагерь. С появлением пушек Шмидта, Беренгар решил установить их на траншейных линиях, которые он приказал вырыть недалеко от лагеря, с намерением эффективно использовать скорострельное огнестрельное оружие, способное использовать выстрелы из канистр, чтобы отразить любого самоубийцу, достаточно склонного атаковать его оборону.

Помимо орудий Шмидта, защищавших лагерь, 12-фунтовые пушки образца 1417 были также размещены под защитой линии траншей и подняты на высоту, необходимую для стрельбы через неё. С такой высоты пушки всё равно смогут эффективно целиться в городские стены.

Прелесть 12-фунтового «Наполеона» М1857, на котором Беренгар основал свою артиллерию, заключалась в том, что он был достаточно универсален, чтобы действовать, как и полевая пушка, так и гаубица; он был более чем способен успешно стрелять по дуге по обороне противника.

Однако Беренгар не сразу начал бомбардировку; на самом деле он хотел подождать до следующего дня, чтобы начать штурм; в конце концов, у него было ещё время мира, и он предпочёл бы, чтобы его солдаты получили надлежащий отдых, прежде чем вступать в осаду.

Вместо этого, после того, как осадный лагерь был эффективно разбит, Беренгар начал раздавать пайки, которые, как обычно, представляли собой блюдо на основе пшеничной каши, наполненное говядиной, луком и грибами. Это было немного, но этого было достаточно, чтобы накормить солдат и это было относительно легко приготовить.

Поев вместе со своими солдатами, Беренгар удалился в свою палатку, где начал снимать доспехи, прежде чем лечь в постель; когда он это делал, в его голове вспыхнуло особое воспоминание. Это был момент, когда он попрощался с двумя своими любовницами и детьми, а также с младшей сестрой.

Беренгар был облачён в доспехи, когда обнимал своего маленького сына Ганса; хотя мальчику было всего три года, он смотрел на Беренгара с пониманием. Единственными словами, которые мальчик сказал отцу, готовясь идти на войну, были:

- Будь осторожен, отец.

Что касается Хельги, она была ещё слишком мала, чтобы говорить, и находилась в объятиях Линде, у которой снова было озабоченное выражение лица; когда Беренгар поцеловал свою маленькую дочь в лоб, Линде произнесла слова, которые были у неё в голове.

- Я буду молиться за тебя!

По какой-то причине Беренгар нашёл это забавным и слегка усмехнулся, притягивая красивую молодую женщину в свои объятия. Линде была далека от набожности; однако, если она и молилась всемогущему Господу Богу с каким-то чувством искренности, то только тогда, когда её мужчина уходил на войну. Обняв свою возлюбленную, он страстно поцеловал её, прежде чем сказать свои прощальные слова.

- Я люблю тебя.

Линде ответила тем же, прежде чем отпустить хватку Беренгара.

- Я тоже тебя люблю!

С этими словами Беренгар повернулся к Генриетте и погладил её по голове. Девочка мгновенно обняла его. За последние несколько лет она начала превращаться в красивую молодую девушку-подростка. Скоро Беренгару придётся подумать о том, чтобы найти ей жениха. Однако эти мысли были прерваны, когда девушка начала плакать в покрытую сталью грудь Беренгара.

- Будь осторожен, дорогой брат!

В ответ на это Беренгар обнял свою младшую сестру, прежде чем ответить ей.

- Обещаю, что вернусь целым и невредимым.

Через несколько мгновений Беренгар вырвался из объятий Генриетты, подошёл к Гонории и взял её за руку, прежде чем выйти за дверь здания. Он попрощался с ней, когда они подошли к речному порту Куфштейна. У Гонории была гораздо более важная работа, пока Беренгар был на войне, она вела свою команду солёных девок, скоро они совершат набеги на итальянские корабли.

Таким образом, Беренгар поцеловал её на прощание у трапа на её корабль перед всеми членами её команды, в частности, Эльфрун, которая отвернулась с отвращением, увидев, что Гонория снова потискалась в таким плейбоем. После поцелуя с великолепной молодой принцессой Беренгар произнёс именно те слова, с которыми покинул Линде.

- Я люблю тебя, Гонория.

В ответ Гонория самодовольно улыбнулась, прежде чем ответить на слова Беренгара язвительным замечанием.

- Я знаю!

Сказав это, Гонория выпрыгнула из рук Беренгара на свой военный шлюп, откуда немедленно отправилась в путь; когда корабль начал плыть вниз по реке, Беренгар окликнул её в последний раз.

- Будь осторожна!

В ответ Гонория улыбнулась и послала Беренгару воздушный поцелуй; только после того, как корабль скрылся из виду, Беренгар воссоединился со своей армией и отправился на войну. Поразмыслив над недавним прошлым, Беренгар вскоре обнаружил, что спит с широкой улыбкой на лице.

Он проснулся только на рассвете следующего дня, а когда проснулся, то под звуки артиллерийского залпа. По громовому звуку, служившему будильником, Беренгар понял, что началась осада Вероны.