Во всеоружии Глава 1793.

Глава 1793.

 

— Ты собираешься переместить сюда всю имперскую столицу?

Гробница Богов выглядела не просто огромной. На её территории строились все виды инфраструктуры и даже несколько дворцов с высокими шпилями. Конечно, по своим размерам она была меньше Рейнхардта, но создавалось впечатление, что строится новый город.

Это был город, вознесшийся высоко в небо. Это была крепость, до которой никто не мог добраться, и поэтому она казалась подходящей для использования в качестве новой имперской столицы.

Однако ответ Грида стал для Гексетия неожиданностью.

— Мне сказали, что планируется разделить её, а не переместить. Возможно, сложится такая ситуация, что её необходимо будет разместить на поле боя, поэтому возникнет практическая проблема с размещением здесь гражданских лиц. Эффективность же административных органов будет повышаться только за счет осмотра участка. Я думаю, что это будет передовая база и административная столица, использующая все преимущества движущегося города.

— …?

Втайне любуясь Гробницей Богов, Гексетий склонил голову набок и задал ещё один вопрос:

 — Разве ты не император?

— Он самый …

— Разве ты не владелец этого летающего корабля?

— И это верно.

— Но твой тон какой-то странный. Такое ощущение, что этим местом правит кто-то другой, а не ты.

— О, я ужасен, когда дело доходит до политики, поэтому и оставляю всё своим друзьям.

В Satisfy управление осуществлялось не просто с помощью знаний и опыта. Чтобы добиться эффективных результатов, необходимо было обладать большим количеством связанных с политикой характеристик и навыков. Вот почему Грид усердно изучал политику и экономику, но оставил большую часть работы Лауэлю и другим своим коллегам.

«Я пытаюсь, но это нелегко».

На самом деле, большая часть распорядка дня Грида была сосредоточена на управлении собственной физической формой и состоянием. Он чувствовал себя обязанным иметь хоть какие-то знания, поэтому самостоятельно изучал политику и экономику, лишь изредка прибегая к помощи Юры. Однако, ему ещё многого не хватало, так как он слишком много времени проводил в Satisfy и совсем немного уделял учёбе.

«Хотел бы я быть таким же умным, как Лауэль».

Даже сейчас он чувствовал, что, по сравнению с прошлым, его навыки понимания и запоминания улучшились в сотни раз. Он действительно завидовал таким гениям, как Лауэль, которые могли научиться одному и реализовать другое.

«… Ну, настоящее преступление при таком лице быть ещё и умным».

Уверенность Грида резко возросла после того, как он привык к любви противоположного пола. Катализатором стали непрерывные признания Мари Роуз в его небывалой красоте. Уверенность Грида выросла до такой степени, что он не сомневался, что его нынешнее «я» немного круче, чем когда он ассимилировался с Брахамом.

— …?

Увидев, как Грид провел рукой по своей колышущейся, плавной и похожей на длинные волосы божественности, Гексетий сильно удивился. Затем он сменил тему.

— В любом случае, больше всего мне нравится строение кузницы. Она большая и имеет много дымоходов. Я не хочу, чтобы тепло задерживалось. Я беспокоился по этому поводу, потому что часто видел, как некоторые дураки взрывают кузницы, плавя металлы, требующие высокой температурной обработки… но ты другой.

— … Дело не в том, что они дураки. Это была ошибка, которую они совершили исключительно из-за неопытности. Это болезни роста, через которые должен пройти каждый.

— Ты прав. В своих замечаниях я был неосторожен.

Гексетий глубоко задумался. В очередной раз ему напомнили, что из-за того, что он родился богом, он естественным образом научился многим вещам и находился в другом положении, чем люди. Он снова почти небрежно ранил людей…

Из-за осознания собственной вины выражение лица Гексетия резко потемнело, и Грид решил разрядить атмосферу.

— Ну, пошли. Не пора ли нам заняться?

Кузница, площадь которой превышала 10 футбольных полей, слегка вибрировала. Лапа Траука, бережно опускаемая сотнями Рук Бога, была очень тяжелой.

«Посмотрите-ка, разве это не почти как Мастер Меча?».

Грид прищёлкнул языком, изучая кожу и чешуйки, аккуратно отделенные от плоти. Казалось, эта работа была выполнена лучшим фехтовальщиком. Однако, это была работа Идана. Именно он оставил чёткие следы приготовления пищи, признанной самим драконом.

Повару Дракона необходимо было обладать силой меча, чтобы превратить тело древнего дракона в пищевые ингредиенты…

«Как и Преемник Пагмы, он обладает несколькими атакующими навыками».

Было ли это результатом желания Рейдера, чтобы его повар смог защитить себя? Несмотря на то, что его называли поваром, Идан изучил ряд атакующих навыков и магию. Грид вспомнил окно статуса Идана, которое видел несколько дней назад, и серьезно задумался.

«Разве не правильнее было бы отправить его в тренировочный лагерь, а не оставлять на кухне?»

Созданные Острой Шавермой тренировочные подземелья всё ещё пользовались большим спросом, и, по мере повышения его уровня, подземелья более высокой сложности также создавались одно за другим. Возможно, для апостолов и 10 Достойных Слуг они не подходили, но подземелий, подходящих для новичка Идана, было вполне достаточно.

«Учитывая положение крайне обидчивого Идана, правильно отправить его на обучение».

К тому времени, когда Грид пришел к такому выводу, менталитет Гексетия восстановился. Бог, у которого после совершения одного из семи смертных грехов проявились ранние симптомы биполярного расстройства, стал новой заботой Грида.

Умственная сила Гексетия напоминала хрупкое стекло, поэтому прямой обязанностью Грида было вернуть его в полноценное состояние… особенно после того, как он поверил в Грида и стал богом Мира Вооружённых до зубов.

«Может, поговорить с Агнусом о психических заболеваниях?»

Казалось, в эти дни он стал довольно человечным. Грид вспомнил, что услышал об Агнусе из уст Бетти, и внезапно улыбнулся.

На лице Грида сияла естественная улыбка, когда он смотрел на спины Хана и Гексетия, проверяющих состояние кузницы. Различные реалистичные задачи не имели особого значения. Он был просто счастлив находиться рядом с людьми, которых, как он думал, больше никогда не увидит.

                                                                    ***

— Я думаю, что это не более чем приличный меч.

Какие инструменты были необходимы, чтобы выплавить лапу Огненного Дракона Траука? Гексетий отмахнулся от проблемы, о которой Грид думал дни на пролёт. Он сказал, что пока пламя его сосков и Красный Феникс работают вместе, он сможет легко выплавить даже рог, не говоря уже о лапе. Поэтому Гексетий сразу приступил к первому этапу производства.

Речь шла о дизайне.

— Приличный…?

Лицо Грида окаменело. Совершенно неожиданное слово сорвалось с губ Гексетия, когда он изучал Сумрак Грида и последнюю величайшую работу Крюгеля.

Без малейших колебаний Гексетий заговорил:

— С точки зрения размера, веса и формы, как ещё ты бы мог описать этот меч, подходящий для «всех видов фехтования», если не приличный? Это слишком много и слишком поверхностно, чтобы назвать его лучшим.

Изначально Сумрак не был работой, созданной Гридом в одиночку. На самом деле, именно Крюгель установил его форму, и, конечно, многие «мысли Мастера Меча» также были учтены.

— Ты хочешь сказать, что лучшим является меч, специализирующийся на одной технике фехтования?

Это было слишком одномерно, да и через этот процесс Грид уже прошёл.

Меч Гуджеля и Дао — первыми Грид сделал именно такую пару разного по виду оружия, предназначенного для рубящих и колющих ударов соответственно. Затем он пришёл к выводу, что Сумрак и есть лучшее оружие. В реальном бою существовало слишком много переменных, и оружие с разными характеристиками было ограничено в своей способности блокировать, отражать и контратаковать постоянно меняющиеся атаки противника. То же самое могло произойти, как если бы два меча рассматривались как один меч.

— Это тоже не то. Я думаю, что лучший меч это… он основан на вдохновении, которое можно получить от перчаток, которыми ты сейчас вооружён, — покачал головой Гексетий.

«Перчатки Ифрит…?»

Взгляд Грида опустился на его руки. Рукавицы воспроизводили руку дракона, разделяя одну чешуйку на тысячи. Они казались живыми и дышащими, реагируя на движения владельца, постоянно соединяясь и расходясь в реальном времени.

«Меч-трансформер…».

По мнению Гексетия, такой меч был наилучшим?

Трансформирующийся меч… меч, который меняет свой внешний вид в соответствии с намерением пользователя. Грид делал это уже несколько раз.

«Разве ограничения трансформирующего меча не ясны?».

Грид не мог скрыть своего разочарования. Меч-трансформер изготавливался путем «сплетения нескольких маленьких лезвий». Как только пользователь применял силу, он выпрямлялся и должным образом выполнял роль меча. Однако при простом замахе он изгибался, как кнут, и при этом было крайне сложно использовать полное владение мечом.

— Я полностью контролирую Перчатки Ифрит, потому что они находятся в тесном контакте с моим телом. В тот момент, когда вещь выделяется в независимый инструмент, управлять им по моему желанию становится невероятно трудно. Конечно, я могу подмешать Жадность, чтобы вызвать дистанционное управление, но проблема в том, что мне приходится отдавать команды в реальном времени…

— У тебя самые обычные заботы, — улыбнулся Гексетий. — Думаю, отрегулировав дальность действия, можно решить и недостатки меча-трансформера. Конечно, всё не так просто, потому-то мечом-трансформером всегда пренебрегали, но... взгляни на нас троих.

Два легендарных кузнеца и Бог Кузнечного Ремесла. Если бы они вместе напрягли мозги… разве существовало оружие, которое они не смогли бы сделать? Это было почти невозможно.

— Кроме того, в качестве материала мы используем часть тела древнего дракона. Правильно сначала не беспокоиться, а попробовать.

Даже если они потерпят неудачу, это не та проблема, чтобы не попытаться снова. Лапа Траука была такой огромной, что материалов предоставляла с избытком.

— Ты прав. Какое-то время я был предубежден и беспокоился о бесполезных вещах.

Так и должно было быть. Слишком долго Грид работал в одиночестве. После смерти Хана он потерял советчика, а с тех пор, как Гексетий был заключён в тюрьму, не стало и соперника. Единственным исключением был Крюгель, время от времени высказывающий своё мнение о «мече».

Грид всегда одиноко стоял перед наковальней. Испускаемое печью горячее пламя заставляло его дрожать от одиночества, и каждый раз, думая об этом одиночестве, он подсознательно попадал в ловушку самодельных предрассудков. Пришло время разбить эти невидимые решетки.

«Положись на Хана, смотри и учись у Гексетия».

— Давай сделаем что-нибудь прямо сейчас.

В тот момент, когда Грид сделал такое заявление, трио кузнецов начало двигаться. Удивительно, но чувства единства у них было мало, ведь все трое двинулись по собственному усмотрению. Каждый из них плавил чешую и кости Траука в разное время, что оказалось следствием различных интерпретаций температуры печи, необходимой для подобной плавки.

Они не боялись вытекающих из этого процесса неудач. Используя подобные сбои в качестве урока, проблемы устранялись в режиме реального времени. Гексетий добился успеха без каких-либо неудач, но всё же кое-чему научился у Грида и Хана.

— Трещины по направлению волокон появились до расплавления чешуи? Это принесёт пользу, если мы используем его правильно. Я понимаю, почему Грид и Хан пытались выплавить его при таких температурах.

Через трубы, соединённые с печью, хлынули столбы огня. Снующие на земле люди подумали, что произошло извержение вулкана, и попытались эвакуироваться. Если бы не Гробница Богов, в этот день с карты континента могло бы исчезнуть несколько городов.

— …

Однако, люди были не единственными, кто испугался серии огненных столбов, летящих из расположенной высоко в небе Гробницы Богов.

Узнав, что Грид наметил кампанию против Баала, Злой Дракон Бунхельер пришёл к нему присоединиться, но колебался в удивлении. Аура Огненного Дракона Траука, недавно укрывшегося в новом логове, хлестала из Гробницы Богов. У Бунхельера не хватило смелости подойти ближе…

— Чтобы не дать мне приблизиться, он использует свою недавнюю дружбу с Трауком? Конечно, маловероятно, что Траук там, но... похоже, гостей он пока принимать не планирует. Правильнее прийти позже...

Спина Бунхельера казалась какой-то маленькой и одинокой, когда он повернулся и поспешно удалился.