Возрождение Хуашань Глава 394: Не жди легкой смерти(4)

- Ч-Чхон Мён!

- Чхон Мён! Чхон Мён!

После минутной тишины послышались вздохи учеников горы Хуа.

- Чхон Мён, мальчишка!

Даже Хён Чжон не смог сдержать эмоций.

И Ядо, стоявший перед ним, не мог понять этого странного изменения поведения.

«Что с ним?»

Навыки этого парня по имени Чхон Мён, его могущественная ци меча, все еще отражались в его глазах. Одним ударом меча ему удалось разрубить клинок Сын Воля и ранить его.

Возможно ли такое?

Ядо всегда рассчитывает все на два шага вперед, его подготовка к битвам была одной из лучших, он был уверен, что их поражение невозможно и они ничего не потеряют в этом бою.

И все же яростный и неукротимый Сын Воль был ранен одним ударом меча ци, высвобожденного с такого большого расстояния?

Юным Даосом горы Хуа?

Холодный пот струился по его позвоночнику.

Ядо стиснул зубы от страха, что уже парализовал его.

«И все же, он ведь один?»

От него шло ощущение, как при встрече опытного мастера, рожденного на поле боя, но если говорить о контроле всего поля сражений, то один человек мало что мог сделать.

Но…

«Почему тогда я не могу шевельнуться?»

Его клинок дрожал.

Он не сводил своих красных глаз с парня по имени Чхон Мён, что подходил все ближе.
Шаг.

Каждый шаг Чхон Мёна ложился тяжестью на их сердца.

Внезапно бои остановились.

Битва между Хён Саном и Ядовитой Кровавой Рукой, тоже прервалась, будто отчаянного сражения вовсе не было.

Словно мышь сама запрыгивает в пасть змее…

Не исключено, что они встретят свой конец здесь, с катящимися по земле отрубленными головами.

Их мысли основывались на инстинктах, а не на логике, и все, как один, застыли на месте.
Шаг. Шаг.

Чхон Мён ускорил шаги, направляясь к месту, где лежал Ун Гём.

Воины, стоявшие между Чхон Мёном и Сын Волем, сглотнули, их нервы были натянуты до предела.

- Угх…

Когда он приблизился, воины Клана Тысячи Народов отошли назад, и подавили дрожь.

Невозможно убежать.

Если не поступит приказа отступать, их бегство приведет только к окончательному поражению.

- В сторону.

Когда он подошел к ним, из уст Чхон Мёна, вырвалась лишь одна сдержанная фраза. Обменявшись взглядами, толпа закусила губу, прежде чем броситься на него.

- Умри!

- Хаааа!

Вместе с криком десятки воинов бросились на Чхон Мёна.

В ходе бесчисленных боев они узнали, что для того, чтобы выжить, им нужно бежать к своей цели, а не прочь от нее.
Свист!

Многочисленные клинки и копья переливались различными цветами. Пожалуй, эта атака была сильнейшей, что они когда-либо совершали в своей жизни. И загнанная в угол мышь способна укусить кошку.

Буря Ци от клинков и копий понеслась к Чхон Мёну. Человеческое тело хрупкое и не способно выдержать такого сильного воздействия на него ци.

Однако, даже несмотря на такую угрозу, взгляд Чхон Мёна не изменился. Нет, он, напротив становился лишь безжалостнее.

И в этот момент…
Вуонг!

Меч Чхон Мёна начал излучать ци, похожую на бушующее пламя. Совсем не вязалось с присущей Чхон Мёну сдержанностью.

Словно он вот-вот взорвется, меч цветка сливы задребезжал от переполняющей его ци.

И собравшая вокруг него ци меча, вскоре взорвалась и хлестанула.
Кваанг!

Взмах меча, что казалось мог расколоть небеса и землю.

Копья и клинки столкнулись с рубящим мечом. И, как река, впадающая в море, атаки поглощались, не оставляя следа, и вскоре совсем рассеялись.

Атака меча разорвала бурю ци на куски.

Ци Чхон Мёна, его меч не терял оборотов и атаковал воинов.

- П-постой…!

Воины поспешно подняли оружие, чтобы заблокировать его, но все было бесполезно.
Треск!

Оружие, блокирующее ци меча, было выдрано из рук, как сорняки.

Их лица выражали неверие, а глаза расширились, когда они увидели приближающийся к ним ужасающий меч.

Потеря оружия означала, что на очереди теперь их беззащитные тела.

- Н-нет…

- Ааа!
Кваанг!

Зрелище никак не вязалось с концепцией милосердия Даосизма.

Когда ци меча прошла сквозь воинов, она скосила их, как пожухлую траву. Абсолютно всех. Ци меча разбросала сломанные тела во всех направлениях.

Вид десятков людей, переломанных и разбросанных вокруг, был настолько ужасающ, что никто не осмеливался смотреть на них.
Бах.

Искореженные тела усеивали землю, и кровь стекала по изуродованным трупам. Словно с неба пролился кровавый дождь.
Шаг.

Тишину мира прерывали лишь шаги Чхон Мёна.
Скр, скр.

Он легко ступал по обломкам оружия, что издавали трескучий звук, и совсем не замечал, что его ноги оставляли следы липкой тягучей крови его врагов.

Все смотрели на Чхон Мёна, но его глаза были направлены в другую сторону.

Сын Воль.

Остальные проследили за взглядом Чхон Мёна.

- …

Его лицо уже было бледным.

«Ч-что он за чудовище…»

Он дрожал, держа свой разрубленный клинок.

Срез на обеих половинах был таким гладким, что он мог видеть свое отражение в них, и от этого у него побежали мурашки.
Пульс!

Несмотря на то, что он чувствовал боль от глубоких порезов на теле, в тот момент у него не было сил, чтобы заняться своими ранами.

У него волосы встали дыбом, и каждая частичка тела словно кричала, что он должен развернуться и уносить ноги. Все чувства вопили о опасности.

Но….

«Могу ли я сбежать?»

Сын Воль не мог сделать ни шагу.

Уже тогда, когда он только повернулся, он знал, что меч придет за ним, и он чувствовал, что умрет.

Имя Сын Воль останется в этом мире только у трупа.

Холодный пот крупными каплями стекал по его лбу.

«Кто он…»

Он никогда не слышал о таком монстре, живущем на горе Хуа. Основываясь на той информации, которую им предоставили, разве они не должны были быть в лучшем случае посредственными воинами?

Что ж, сожаление об этом сейчас ничего не изменит.
Щелчок.

Внезапно Чхон Мён ускорился, заставив Сын Воль вздрогнуть и отступить.

- Хуух.

И, запоздало сообразив, что он сделал, он стиснул зубы и выставил сломанный клинок вперед.
Шаг. Шаг.

Однако Чхон Мён прошел мимо.

- …

Чхон Мён остановился рядом с бледным, одноруким Ун Гёмом.

Из-за его многочисленных ранений, крови в теле почти не осталось.

Чхон Мён прошептал…

- Старший…

Чхон Мён опустился на одно колено и коснулся живота Ун Гёма.

- Сосо.

Нет ответа.

- Сосо!

Когда Чхон Мён громко закричал, Тан Сосо, что сидела без чувств, подскочила.

- Да!

И, поняв, что ей нужно сделать, изо всех сил бросилась к Ун Гёму и Чхон Мёну.

С ее лица сошли все краски, когда она проверила состояние Ун Гёма.

- С-сахён!

- Успокойся.

Голос Чхон Мёна был холоден, как метель в зимнюю стужу.

- Он не умрет.

Тан Сосо прикусила губу, кивнула и раскрошив пилюлю и высыпала ее в рот Ун Гёму.

Но даже так, она не могла успокоиться.

- Его состояние крайне тяжелое…

- Он не умрет.

Чхон Мён вздохнул.

- …Сахён.

- Он не умрет.

Он не был уверен.

Точнее, это было его желанием, чтобы его сасук не умер.

Его искренность и надежда остановили дрожь Сосо.

- Я спасу его! Не важно как!

- …

Чхон Мён медленно кивнул, а затем направил свою ци в тело Ун Гёма.

С другой стороны, Сын Воль, наблюдавший за ним, чувствовал страх и гнев.

«Что он делает?»

Он не мог понять, что с миром случилось. Настолько нелепая ситуация, что он не мог принять ее. Лечить человека перед ним, Сын Волем, мастером клинка? Повернувшись к нему спиной?

«Он вообще не принимает меня всерьез?»

Или это потому, что человек по имени Ун Гём так много значил для него?

Ну и хорошо.

Он знал, что Чхон Мён не та сила, с которой он может иметь дело; он понял расклад из их предыдущего столкновения.

И все же он подставил свою спину, пытаясь спасти наставника.

Очень опасно было вливать свою ци в другого человека. Особенно на поле боя, он впервые видит подобное.

И это значило, что у него либо совсем не было опыта, либо огромное его количество.

Так какой же из двух вариантов был правильным?

Сын Воль чувствовал внутренний разлад.

Инстинкт подсказывал ему бежать. Но зрелище перед ним говорило ему убить.

«Один удар».

Если бы он смог нанести один удар, возможно, он бы победил, пронзив клинком спину…

Он держал свой клинок и, не став тратить время на размышления, влил в него ци.
Квааак!

С безумной силой он бросил клинок.

Клинок завертелся, двигаясь по воздуху, и полетел в спину Чхон Мёна.

- Умри…!
Слэш.

Он кричал изо всех сил, потому что был уверен, что победа за ним.

Но, не успев возликовать, он услышал жуткий звук.

Сын Воль пошатнулся и рухнул.

«Что?»

Он потерял равновесие?

Почему?

Он не замечал ничего странного, никаких тайных атак или же то, обо что можно было споткнуться.

Что-то продолговатое и покрытое кровью упало рядом с ним.

Что-то знакомое…

А потом его глаза расширились.

- Э-это?

Когда он учуял запах крови, то сразу почувствовал боль в правой ноге.

Раздался крик, близкий к вою животного.

- Аааааау!

Он нащупал обрубок, что раньше был его ногой. Но как бы он не старался, он не мог отыскать на прежнем месте ногу. Одна лишь пустота и кровь, кровь, что текла ручьем, вскоре обе его руки обагрились липкой жижей.

- Ты… подожди…

Низкий голос донесся до него, словно через слой ваты, пока он боролся с болью.

- Ты все равно умрешь, даже если не будешь спешить.

Чхон Мён говорил, не прерывая потока ци, вливаемого в Ун Гёма. Ему удалось остановить кровотечение, введя собственную внутреннюю ци и заблокировав кровоток, и его способность потрясла Тан Сосо.

Так естественно и обыденно.

Он видел, как умирают люди бессчетное количество раз. Он отчаянно держался за них, пытаясь вытащить с того света.

Таков был его образ жизни, и он больше не хотел видеть смертей.

По крайней мере, не в этой жизни.

Взгляд Чхон Мёна не отрывался от Ун Гёма. Глубокие раны покрывали все его тело. И у него отсутствовала правая рука. От этого жалкого зрелища у Чхон Мёна похолодела кровь.

При столь серьезных травмах была бесполезна даже Пилюлю Жизненной Силы Души.

И…

- Сосо.

- Да! Сахён!

- Следи за его дыханием, убедись, что он выживет.

- Да! Поняла!

Сделав все, что можно, Чхон Мён встал.

Он еще раз окинул взглядом Ун Гёма и обернулся.
Шаг. Шаг.

Чхон Мён двигался очень медленно и снова опустился на колени, чтобы что-то поднять.

Рука.

Кровь отлила, рука побледнела.

Пальцы растоптаны и раздавлены.

Чхон Мён поднял руку и положил ее рядом с Ун Гёмом.

И только после того, как он отдал принадлежащее своему наставнику, Чхон Мён повернулся к Сын Волю, что кричал от боли. Его глаза были затянуты мраком.

Глоть.

Он крепко сомкнул пальцы на мече.

- Вставай.

Сын Воль, что до этого выл от боли, посмотрел на Чхон Мёна, затаив дыхание от страха.

- … поднимайся.
Какака!

Он волочил меч по земле и холодно объявил ему.

- Я говорил. Не жди легкой смерти.

Ужасное убийственное намерение бушевало в теле Чхон Мёна, и оттого он тяжело задышал. Его лицо медленно искажалось гневом, как у демона.

- Вставай. Я дарую тебе самую жестокую смерть в мире.

Его налитые кровью глаза, не отрываясь глядели на Сын Воля.