Мой счастливый брак Глава 3. Тень и её приглашение. Часть 3

Её встретила жёсткая, обеспокоенная улыбка Тадакио.

– Но я узнал об этом только после того, как услышал историю о Кайе. Наверное, я подумал, что раз у Саймори есть ещё одна дочь, то, возможно, именно она придёт в нашу семью.

О том, что Шиничи Саймори неравнодушен к дочери своей второй жены, было хорошо известно, но существование Миё тоже не было секретом.

По словам Тадакио, именно поэтому он специально избегал расспрашивать кого-то из них, а обратился к Шиничи через знакомого:

– Что Вы скажете о том, чтобы Ваша дочь вышла замуж за моего мальчика?

Он азартно ждал, какая из двух его дочерей появится на пороге Киёка.

– Понимаете, мой сын тогда был так против женитьбы, что я решил рискнуть... В тот момент я был практически в отчаянии.

– Отчаянии...

– О, конечно, я понимаю, что был груб с семьёй Саймори. Я чувствую себя виноватым.

Миё запыхалась. Она не знала, как ей реагировать на эту информацию.

– Я также оскорбил тебя, Миё. За это мне очень жаль.

– Н-нет, всё в порядке.

– Конечно, я поступил не лучшим образом, но я бы сделал это снова, не задумываясь. Если что, мне хочется похлопать себя по спине за хорошо выполненную работу.

Тадакио усмехнулся и скрестил руки с гордым выражением лица.

– В конце концов, Киёка... мой сын изменился с тех пор, как в его жизни появилась ты, Миё.

– Что?

Она моргнула.

Киёка... изменился?

Она не знала, что Тадакио имел в виду. Киёка был добр к ней с самого начала, и ей не потребовалось много времени, чтобы понять, что рассказы о его бессердечии были беспочвенны.

Конечно, она могла себе представить, что его необыкновенно красивые черты лица в сочетании с плохим владением слова могут создать у людей неверное впечатление. Тем не менее, Тадакио должен был понимать, каким был Киёка изнутри – ведь он был его отцом.

На вопросительный наклон головы Миё Тадакио ничего не ответил.

– Вот почему тебе не о чем беспокоиться. Я так благодарен, что ты встала на его сторону.

– Спасибо Вам большое...

Она поперхнулась.

Когда Миё жила с Саймори, она была уверена в своей полной никчемности. Хотя сейчас она не стала бы так утверждать, но прежнюю себя считала пустой, почти потерянно.

Несмотря на её невысокое мнение о себе, люди постоянно твердили, что Миё незаменима с тех пор, как она оказалась рядом с Киёкой.

Она даже в самых смелых мечтах не могла представить, что всё сложится настолько удачно. И вообще, она сомневалась, имеет ли она право быть такой счастливой.

– Фую сейчас ещё немного не в себе, но я уверен, что со временем она к тебе обратится, Миё.

– Фую? 

– Мама? О, нет, не может быть.

Эта "Фую", о которой говорил Тадакио, была его женой – матерью Хадзуки и Киёка.

Миё была шокирована тем, какое неприязненное выражение появилось на лице Хадзуки при упоминании Фую. Она ещё никогда не видела, чтобы её заловка выглядела так отвратительно.  

– Честно говоря. Я просто не понимаю, почему вы с Киёкой так ненавидите свою мать.

– Дело не столько в том, что мы её ненавидим, сколько в том, что в этом мире не так много людей, способных полюбить человека, который раздражается каждый день.

– Это был окольный путь к тому, чтобы назвать твоего старика чудаком? В любом случае, эта тема связана с тем, почему я пришёл сюда, так что давайте оставим её для Киёки.

С этого момента разговор между ними переходил с темы на тему, и не успели они оглянуться, как солнце уже опустилось за горизонт.

Хотя пустая болтовня была приятной, Миё стало не по себе от того, что они просто сидели и ничего не делали.

Как раз в тот момент, когда отсутствие активности уже стало невыносимым, Киёка наконец-то подъехал к главному поместью Кудо.

– Отпрыск хозяина вернулся.

Миё не могла не поднять голову, когда слуга сообщил об этом.

Под "отпрыском хозяина" подразумевался Киёка. Формально "господином" следовало называть её жениха, поскольку он был нынешним главой семьи. Однако, поскольку Тадакио, предыдущий патриарх семьи, так рано оставил этот пост, слуги по-прежнему обращались к нему по старому титулу, а к Киёке – "отпрыск хозяина".

Облегчение охватило Миё, и она в волнении выбежала из комнаты.

– С возвращением, Киёка. 

Она нашла его в подъезде, он слегка запыхался, как будто торопился попасть в поместье. Заметив её, он разжал губы и ответил:

– Спасибо.

Когда Миё, как обычно, пошла снимать с него куртку, он резко обернулся и пристально посмотрел ей в лицо.

— Миё, мой отец что-нибудь тебе сделал?

– Что? Ну, например, что?..

– Обнимал тебя, держал за руку, гладил по голове, ухаживал за тобой.

Киёка перечислил всё на одном дыхании. Миё на секунду вздрогнула. Один из его примеров определённо напомнил о себе.

Киёка не обратил внимания на мгновенное и едва заметное изменение выражения лица своей невесты.

– Он ведь это сделал, не так ли?

– Н-нет, ну...  

– О да, я понял. Пора превратить в пепел моего безнадёжного отца.

Киёка с каменным выражением лица зажёг и погасил голубое пламя на своей ладони.

Миё в панике потянула своего пылающего жениха за руку.

– Ты... ты не можешь!  

– О, нет, я не возражаю. Избавление от этого вредителя будет очень кстати.

– Но всё таки не стоит. Меня разорвёт на части, если ты станешь убийцей, Киёка.

Это был редкий шанс пообщаться между отцом и сыном. Они не обязаны были нравиться друг другу, но ей хотелось, чтобы они хотя бы поговорили, чтобы разрешить свой конфликт.

Похоже, что её отчаяние затронуло и его. Уступив своей невесте, Киёка погасил пламя своего гнева.

– Хорошо. По крайней мере, я выслушаю его оправдания.

– Спасибо.

По указанию слуги они отправились в столовую. Ужин уже был подан, и Хадзуки с Тадакио сидели за столом.

Отец и дочь улыбались от уха до уха, глядя на супругов.

– Ну и ну, вы, конечно, не торопились, да? Не помню, чтобы путь от входа был таким долгим. 

– Да, всё произошло именно так, как я себе и представлял. Они были заняты тем, что говорили друг другу: "Я дома, ma chérie" и "Добро пожаловать домой, mon amour!".

Ma chérie? Mon amour?.. Миё не узнала этих слов и решила, что они из другого языка.

Когда она стояла в замешательстве, то почувствовала, как рядом с ней потянуло холодным воздухом, словно они находились посреди тундры.

– Возьми назад своё отвратительное заблуждение, сейчас же. Пока я не сжёг тебя дотла.

– Что значит "отвратительное"? Мы с Фую так признаёмся друг другу в любви!

– А? Серьёзно? Ты говоришь это маме?

Тадакио по-детски надул щёки от возмущения, а Хадзуки в полном недоумении уставилась на него.

Видя, что ситуация постепенно выходит из-под контроля, Миё привлекла внимание Киёки и предложила ему сесть.

– Ладно, давайте поедим.

По команде Хадзуки, возглавлявшей дом, каждый взял в руки палочки и столовые приборы.

Учитывая слабое телосложение Тадакио, повар предусмотрительно приготовил для бывшего патриарха порцию легко проглатываемого тофу и рисовую кашу. Хадзуки, напротив, получила красочное и экстравагантное комбо из супа и салата, состоящее в основном из овощей. А перед местом Киёка расположилась типичная для японского стиля еда с рыбой, тушёными блюдами на основе бульона бонито и т.п.

Блюда Миё были во многом идентичны блюдам её жениха. Основным блюдом был осенний лосось, который шеф-повар приправил редким сочетанием японских приправ и западных трав. К нему прилагался мисо-суп и суп из сладкого картофеля. Также был предложен овощной гарнир и щедрая порция грибов шиитаке, симедзи и маитаке. Хорошо замаринованные грибы имели насыщенный вкус и не были чрезмерно солеными.

– Я никогда не пробовала ничего подобного... но это действительно вкусно.

От шеф-повара семьи Кудо она не ожидала ничего другого. Первоклассные мастера, учитывающие вкусы своих хозяев, они использовали ингредиенты необычным способом, который и в голову не пришёл бы такому дилетанту, как она.

Миё деловито работала палочками, одновременно обдумывая, какие части блюда она могла бы использовать в своей кулинарии.

Прошло несколько минут. Когда все закончили трапезу, Киёка перешёл к главной теме вечера.

– О том вопросе, который мы не успели обсудить сегодня днем.

– Ах да, точно. Я так давно не ел еды из главного поместья, что на мгновение растерялся.

Тадакио захихикал. Миё остро почувствовала раздражение Киёки.

– Но если серьёзно, то я не врал. Я приехал сюда, чтобы повидаться с вами, посетить столицу и поместье, узнать, как идут дела. Но я совершил это путешествие по другой причине – Киёка, Миё, – её будущий свёкор повернулся к ним обоим, называя их имена, и продолжил. – Я хочу пригласить вас обоих в поместье, где мы с Фую живём.

– А?!  

Миё была единственной, кто удивился. Киёка и Хадзуки были невозмутимы, похоже, они уже догадались, о чём идёт речь.

Односложный ответ Киёки также не вызвал энтузиазма:

– Нет.

Для Миё это не было неожиданностью.

Она предвидела это, судя по тому, как Киёка вела себя с момента приезда.

По правде говоря, ей хотелось поехать на виллу. Но она не хотела заставлять Киёку идти на поводу у своих желаний, если это только вызовет его недовольство.

– Или, по крайней мере, я хотел бы сказать именно это.

Как раз в тот момент, когда Миё начала терять надежду, Киёка возобновил разговор, как бы ему это не было неприятно.

– К сожалению, я не в состоянии отказаться... Я с неохотой принимаю приглашение.

– Правда? Ты уверен? – спросила Миё. 

– На работе возникли некоторые неизбежные обстоятельства. Визит в поместье – просто случайность. 

– Это по работе? Ты уверен, что мне стоит ехать с тобой?

Она могла бы помешать ему, если бы он приезжал по своим рабочим делам.

Киёка слегка улыбнулся на её вопрос.

– Всё в порядке. Сама работа не представляет особой опасности, если не принимать в ней непосредственного участия, а оборона вокруг поместья безупречна. Для тебя не составит труда поехать с нами.

– Тогда я с удовольствием присоединюсь...

Так Миё вместе с Киёкой и Тадакио отправились в поместье семьи Кудо.

 

*****

 

Ужин был окончен. Когда Киёка собрался уходить, отец окликнул его.

– Киёка.

– Что?

Он не собирался отвечать Тадакио так прямолинейно.

Киёка прекрасно осознавал своё двойственное отношение к отцу.

Дело было не в том, что Тадакио сделал ему что-то плохое. Скорее, его недоверие к отцу проистекало из того, что он позволял матери делать всё, что ей заблагорассудится, когда вся семья жила вместе в поместье. Больше ничего.

Похоже, что нежелание Киёки определиться с брачным партнером долгое время тяготило Тадакио. Но при всём своём беспокойстве он и не подозревал, что одной из причин нерешительности Киёки была его жена.

Честно говоря, он считал, что его отец иногда заслуживал такого стресса.

– Я и в этот раз хотел отправить его на тот свет…

Киёка бросил взгляд на Миё, которая моргала рядом с ним.

– Правда, в последнее время в поместье стали появляться подозрительные люди.

– Подозрительные люди? Вокруг поместья ведь есть барьер? 

– Да, это так. Поэтому я не думаю, что они могут причинить нам какой-либо вред. Но это заставляет задуматься, не так ли? Может быть, это даже как-то связано с твоей работой. Я просто подумал, что должен сообщить тебе об этом.

– Это возможно…

Киёка вспомнил о задании, которое было поручено специальному отделу по борьбе с гротесками.

В деталях задания говорилось о неестественном явлении, которое, по слухам, происходило в окрестностях фермерской деревни. Хотя масштаб явления был невелик, будущий император Такаихито, тем не менее, попросил Киёку разобраться с ним.

Фермерская деревня, о которой идёт речь, находилась недалеко от поместья, которое называли своим домом его родители.

Это не могло быть случайным совпадением. У Такаихито должен был быть скрытый мотив, чтобы назначить Киёку ответственным за это задание.

– Признаюсь, мне бы хотелось, чтобы ты, если возможно, что-нибудь предпринял.

– Я подумаю об этом, если у меня будет свободное время.  

С его губ сорвался разочарованный вздох.

Единственная причина, по которой он не отмахнулся от отца и не сказал ему, чтобы он сам во всём разобрался, как он всегда делал до этого момента, заключалась в том, что рядом с ним стояла его невеста.

Не убегай от своего отца – казалось, говорили её глаза.

– Пора домой, – сказал Киёка, повернувшись к Миё.

– Да. 

Разлука или нет, но ему повезло, что у него была возможность встретиться с родителями и попытаться достучаться до них своими словами – встреча с Миё научила его этому.

Он был обязан попытаться ещё раз встретиться с матерью, которую так ненавидел.