Добро пожаловать в класс превосходства Короткая история Чабаширы Сае. Ученик передо мной

Личное собеседование с Коенджи Рокуске, начавшееся после занятий, закончилось, в кабинете вновь воцарилась тишина.

— Фух… Коенджи — это что-то с чем-то, конечно.

Разговор вышел бессодержательным, в полях, которые я, учитель, должна заполнять, не было записано ничего дельного.

Уставившись на экран планшета, пробуждающего желание отвернуться, я вздохнула.

Желаемая карьера — быть свободным, межличностные отношения не нужны, беспокоится только по поводу атлетизма и все такое прочее.

— Да уж, представляю, что скажет мне начальство, если передам как есть.

Тем не менее я не могла искажать содержание ложью.

Наверное, подчищу немного и хватит.

— Было бы намного проще, если бы он был единственным чудаком…

Остался последний ученик, Аянокоджи, с которым, возможно, будет также трудно.

Откровенно говоря, я даже представить не могу, как пройдет наш разговор с глазу на глаз.

Пока я поправляла записи о Коенджи, раздался стук по двери в кабинет для карьерных консультаций.

— Прошу прощения.

Затем вошел Аянокоджи.

— Уже пришел? Присаживайся.

Я переключилась на его пустой профиль. Интересно, сколько я заполню после собеседования?

 — Вижу, у вас много дел.

— В это время у классных руководителей дел невпроворот. Хотя мысль о том, что сегодня собеседования закончатся, успокаивает. Все же оставить двух чудаков напоследок было верным решением.

Сперва я жестом велела Аянокоджи сесть напротив меня.

— Двух… чудаков?

— Неужели удивлен, что тебя поставили в один ряд с Коенджи?

Вели они себя по-разному, но оба были чудаками, отрицать этого было нельзя.

— Совру, если скажу, что мне все равно.

— По-твоему, Коенджи больший чудак? Понимаю, почему тебе хочется в это верить, но, как по мне, между вами не такая уж и большая разница. Ты и сам тот еще чудак.

Ну, одно стало ясно: Аянокоджи не хотел, чтобы его сравнивали с Коенджи.

— Итак. Нечасто выпадает возможность побеседовать с каждым учеником один на один. Прежде чем мы перейдем к обсуждению планов на будущее, давай поговорим сперва о твоей жизни ученика. По твоему мнению, есть ли в школе что-то, что тебе хотелось бы улучшить?

— Вроде нет. Лично меня все устраивает.

— Правда? Проблемы с друзьями? Хочешь о чем-нибудь поговорить?

— Проблем нет, и говорить не о чем.

Чудак, самый настоящий. В отличие от Коенджи, он говорит кратко и по делу, но все сводится к той же бессодержательности.

— Большинство учеников либо выскажутся, либо хотя бы для вида задумаются, даже если им нечего сказать. Дело в твоей сдержанности… Нет, это вряд ли.

Я хотела слегка подтолкнуть Аянокоджи, как учитель, но его непоколебимые ответы не изменились.

— Мне действительно не на что жаловаться.

— Ну, раз так, то будь по-твоему, но… Тебе точно нечего сказать?

— Нечего. В школьной жизни меня все устраивает, с проблемами, в основном, не сталкиваюсь.

— Понятно… Что же, рада это слышать.

— Вы сильно изменились, Чабашира-сенсей.

Моя рука зависла над экраном планшета. Все из-за чувства, будто теперь Аянокоджи проводил собеседование.

— Сама не ожидала. Только, наверное, вернее будет сказать, что я стала честнее с собой.

Ученик передо мной младше меня на более чем десять лет. И все же временами я воспринимала его как человека одного со мной возраста или даже старше.

Нужна была смелость, чтобы принять это чувство.

Я должна протянуть руку тем, кто испытывает трудности. Я должна направить на верный путь тех, кто пошел по неправильному.

Учитель обязан одинаково относится ко всем ученикам в своем классе.

Однако…

Аянокоджи спокойно выходил за эти рамки.

Иногда мне хочется, чтобы он узнал о моих слабостях. Хотя на это желание должен надеяться ученик, а не учитель.

— Кхм… Как бы то ни было, если впредь тебя будет что-то беспокоить в этой школе, не стесняйся, дай знать.

Я прочистила горло, чтобы избавиться от посторонних мыслей.

Передо мной сейчас был драгоценный ученик.

Ни больше, ни меньше.

— Скажи, ты уже определился с дальнейшими планами? Пойдешь дальше учиться или будешь устраиваться на работу? — перевела я разговор на другую тему, чтобы стряхнуть непонятное чувство.