Когда я перестала быть злой свекровью, все стали мной одержимы Глава 154.

Прошло неловкое молчание. Алексей, изо всех сил пытавшийся совладать с выражением лица, посмотрел на Анриш: 

— Всё будет в порядке? 

Анриш посмотрела на Алексея растерянным взглядом, услышав случайный вопрос. 

— О чём ты? 

— Теперь, если Ричи унаследует титул маркизы Саксони… – Алексей тщательно подбирал слова. — Не думаю, что твоей маме это понравится. 

Анриш моргнула. А Алексею стало жаль Анриш. Даже если внешне она притворялась, что все в порядке, у неё крайне много проблем с семьей. Мама ненавидела Ричи. Что она может чувствовать? Даже в здании суда Алексей слышал об их разговоре. 

Но потом Анриш слегка пожала плечами. 

— Что ж, я решила больше не обращать на это внимания. 

— Да? – глаза Алексея расширились. 

Анриш продолжила говорить бодрым тоном:

— Я больше не хочу быть любимой ими. Я просто хочу счастливо жить со своей семьей. 

Анриш посмотрела на Алексея и застенчиво улыбнулась. 

— Теперь моя семья – Валлиос. 

Анриш широко раскинула руки, как бы спрашивая: обнимешь меня? Алексей с несколько мимическим лицом крепко обнял Анриш. Она спокойно положила голову на его твёрдую грудь. 

— Я так рада, что Алексей рядом со мной. 

Она просто закрыла глаза. 

Если Алексей останется рядом, думаю, моё сердце больше не будет болеть. 

Анриш искренне так думала. 

* * *

В то время во дворце императрицы. Посреди захламленной комнаты императрица подняла взгляд. 

— Хорошо, – послышался сухой голос, — депортация? 

— Да. Это так, Ваше Величество императрица. 

Фрейлина, которая была ближе всего к императрице, медленно кивнула. На самом деле, слово "депортация" – не совсем верно. С момента вынесения приговора о депортации императрицу лишали статуса. Однако в конце концов она спросила: 

— А мой сын? 

— Его Высочество первый принц... Сейчас во дворце первого принца. 

На самом деле, это звучало так, будто они заперты. 

— Ха, смешно. 

Императрица приподняла кончик губ и рассмеялась. Император хочет остаться в хорошем положении, несмотря на то, что ему приходится выслать родственников из столицы. Любовь к сыну не лишает его собственной власти. 

— Как скучно. 

Насмешки над императрицей всегда занимали свое место. Оглядываясь назад, император был таким с самого начала. Всякий раз, когда Фридрих делал жалкие действия, он смотрел на неё разочарованным взглядом: 

— До каких пор ты будешь ненавидеть Фридриха, будто он бельмо на глазу? 

Именно император прикоснулся к другой женщине и завел ребенка. Поэтому он сам заставил императрицу ненавидеть Фридриха. Если бы император был верен браку с самого начала… 

Императрица закусила губу. 

Если бы император с самого начала вел себя подобающе, ей бы не пришлось доходить до крайностей. Она лишь слишком сильно любила своего сына, пыталась не потерять его место. 

Императрица изо всех сил пыталась успокоить кипящие эмоции. Но это бесполезно, когда ты так взбешен. События уже произошли. Именно тогда фрейлина задала ей вопрос:

— Что мы делаем дальше?

Императрица посмотрела на неё. 

С тех пор, как она еще была маркизой Андерсон, а после императрицей, желавшей передать трон сыну, эта девушка была верна ей, никогда не покидала свою госпожу. 

— Ваше Величество, – она склонила голову. 

Императрица двигалась медленно. 

— Ты всю жизнь со мной. 

— Ваше Величество... 

— Большое спасибо. 

Глаза фрейлины расширились при первой благодарности за всю жизнь. 

— Мое поражение уже подтверждено. Валлиосы победили. Время нельзя обратить вспять. 

Затем она спросила: 

— Тогда как ты думаешь, могу ли я проиграть? 

— О чём вы? 

— Мне интересно твоё мнение. Ты ведь наблюдала за мной всё это время. 

Глаза императрицы ненадолго затрепетали, а фрейлина с опрятным выражением лица посмотрела на неё: 

— Императрица, которую я знаю, не признает поражения. 

В голосе горничной звучала слабая сила. 

— Вы та, кто сможет все изменить даже посреди поражения. 

— Да, ты правда видела меня такой, – императрица расхохоталась. 

После она протянула руку и мягко дотронулась до плеча горничной. Рука медленно набирала силу. 

— Несмотря на то, что я потерпела поражение, я не собираюсь сдаваться так же безропотно, как бегущая с поджатым хвостом собака. Разве я не должна хотя бы отплатить за этот позор?

Слабая улыбка расплылась по лицу королеву. Горничная, глядя на императрицу, решительно кивнула. 

— Да, Ваше Величество. 

* * *

Утро в колонии для несовершеннолетних началось рано. Раздался звук стука по железным прутьям. Зенита встала со своего места. 

— Завтрак! – охранники поставили поднос с сервировочной тарелкой и исчезли. 

На ветхом подносе лежал суп и буханка черствого хлеба. Зенита посмотрела на него сверху вниз. Внезапно кончик носа сморщился. Давным-давно, когда она была леди Рондини, у неё никогда не было такой ужасной еды. Это было не так давно, но казалось, прошли годы. 

— Нет, я все равно должна поесть. 

Зенита стиснула зубы и разделила хлеб пополам. Если она перестанет питаться, может лишиться жизни в этой тюрьме для несовершеннолетних. Это факт, с которым Зенита не могла просто так столкнуться. 

Но вдруг её глаза расширились. Это произошло потому, что в середине ломтика хлеба был воткнут рулон свернутой бумаги. Зенита почувствовала нечто зловещее. Она огляделась зорким взглядом. Только убедившись, что на неё никто не смотрит, Зенита сухой рукой взяла бумагу. Развернув пакет, она старалась не издавать шуршащий звук. 

Первое, что бросилось в глаза, тонкое кольцо, усыпанное всеми известными камнями. Зенита сглотнула сухую слюну. Короткий текст в записке был очень пронзительным: 

[Ты забыла, что твои родители в моих руках? Если не хочешь увидеть их трупы, заставь Валлиосов заплатить за перенесенный позор.] 

В этот момент Зенита инстинктивно поняла – ей пишет императрица. 

Кровь отлила от лица.