Дикая принцесса: замуж за уродливого принца Глава 8: Правило льва и собаки

Бай Аосюэ уже почувствовала на себе чужой взгляд, наполовину испытующий, наполовину насмешливый. Она недовольно нахмурилась, спокойно оглядываясь по сторонам. Подошел официант и почтительно сопроводил девушек в отдельную комнату.

Как только Бай Аосюэ решила проверить наблюдателя, ощущение слежки мгновенно исчезло, как будто и в помине не было. Затем начались проблемы, так что ей пришлось отложить настороженность и сомнения на потом.

- О, и кто же тут у нас? Да это же Бай Аосюэ, известная дочь премьер-министра и его официальной жены, - за ее спиной раздался резкий, язвительный голос.

Услышав это, посетители ресторана начали шептаться и указывать на Бай Аосюэ.

Бай Аосюэ слегка нахмурилась. Не обращая внимания, она сказала Мумиан легким голосом:

- Игнорируй ее. Пойдем.

- Но, Мисс... Вы... - Мумиан с неверием посмотрела на Бай Аосюэ.

Бай Аосюэ сказал с гордой улыбкой:

- Мумиан. Сегодня я расскажу тебе одно правило. Лев никогда не повернет назад из-за лая собаки. Ты хочешь быть львом или лающей собакой?

Конечно, Мумиан поняла, что имеет в виду Бай Аосюэ.

- Моя Мисс, Я - лев, а не лающая собака.

Бай Аосюэ удовлетворенно кивнула, услышав эти слова, определенно Мумиан была достойна того, чтобы ее учили.

- Ах ты, низкая рабыня. О ком ты говоришь? - леди позади Бай Аосюэ потеряла самообладание и резко завопила.

Услышав, как она ругает Мумиан, глаза Бай Аосюэ похолодели.  Резко обернувшись, Бай Аосюэ смерила даму взглядом:  

- Пан Шуаншуан. Я никогда не начинаю ссору первая. Но вы неоднократно меня провоцировали. Вы думаете, я молчу потому, что боюсь? Сегодня я дам вам знать, на кого вам не стоит открывать рот.

Пан Шуаншуан уставилась на нее. У нее даже промелькнула мысль, что Бай Аосюэ сегодня отличается от девушки, которую она часто унижала в прошлом. Но Пан Шуаншуан не стала особо задумываться:

- Что? Ты хочешь дать отпор? Как насчет того, чтобы одолжить тебе кишки десяти человек? Кем ты себя возомнила, стерва?

Пан Шуаншуан особенно недолюбливала Бай Аосюэ. Ее отец был шестым министром, то есть занимал место ниже отца Бай Аосюэ. Думая о том, что она уступает в статусе этой трусихе, ее возмущение не находилао выхода. Беззащитность Бай Аосюэ играла на руку Пан Шуаншуан, кроме того, издевательства над Бай Аосюэ приносили ей удовлетворение.

Глядя на Пан Шуаншуан, надменно выпятившую грудь, словно павлин, Бай Аосюэ равнодушно улыбнулась:

- Мне не нужны твои кишки. Но ты права. Мы с тобой никогда не были на одном уровне. Я не отвечала тебе на издевательства просто потому, что это ниже моего достоинства. К тому же я презираю тебя. Но сегодня я отомщу тебе за предыдущее унижение.

Бай Аосюэ внезапно подошла к Пан Шуаншуан и сильно ударила ее по лицу. Эхо пощечин раздавалось в "Пьяной Луне". Казалось, что удары наносились прямо по сердцам присутствовавших. Их плечи каждый раз вздрагивали. Прежде чем люди пришли в себя, Бай Аосюэ взяла у Мумиан платок и принялась вытирать руки:

- Я испачкала руку об тебя, Пан Шуаншуан. Не думай, что я мягкая хурма, которую ты можете сжимать, как нравится. Это лишь аванс. Если захочешь получить полный счет в будущем - обращайся в любое время!

Услышав такие слова, те, кто наблюдал за этой сценой, сразу же пришли в себя. Они переводили удивленные взгляды с Бай Аосюэ на сбитую с толку Пан Шуаншуан. Произошедшее казалось сном.

Закрыв руками опухшее лицо, Пан Шуаншуан вопила от боли. Мало кто мог сравниться с силой Бай Аосюэ. Отвешивая пощечины, она не забывала тонко манипулировать силой. Если физиономию Пан Шуаншуан не разнесет как минимум на 10 дней, она просто не заслуживает своего имени Бай Аосюэ.

Пан Шуаншуан испытывала такую резкую боль в лице, что у нее не было сил ответить Бай Аосюэ. Ее лицо и так изначально не было приятным, а теперь еще и перекосилось от боли. Все люди в ресторане отвернулись от Пан Шуаншуан.

Глядя на ее жалкое состояние, Бай Аосюэ легко сказала:

- Если захочешь отомстить, просто приходи ко мне. Но я не могу гарантировать, что буду обращаться с тобой так же нежно, как сейчас,- она развернулась и ушла в отдельную комнату с Мумиан.