Военные Хроники Маленькой Девочки: Сага о Злой Тане Глава 1. (Война с Дакией.) Часть 1.

24 CЕНТЯБРЯ,  1924 ГОД, РАНСИЛЬВАНИЯ, ТУРАО, ПОЗИЦИИ ИМПЕРСКОЙ АРМИИ

Первое, о чём командир батальона фон Дегуршафф спросила - это о ситуации в воздухе. Когда радист ответил, что информация о воздушных силах противника и каких-либо воздушных объектах вообще отсутствует, она резко подняла голову, словно не могла поверить в то, что только что услышала. Ее сомнения стали яснее, когда она уточнила, исправны ли средства связи.

Однако оператор уверил её, что как проводной, так и беспроводной способы связи функционируют без сбоев. Они даже полностью контролируют Дакийский канал связи. В следующее мгновение члены команды ощутили холодок, бегущий по спинам. Майор фон Дегурешафф улыбается пьяной улыбкой? По комнате прошла волна не поддающегося описанию шока. Однако увидь бы Лерген это выражение, он, вероятно, улыбнулся бы так же. Это была улыбка свирепого охотника,  упоение голодного волка, смотрящего на добычу.

Верно. Майору трудно поверить в такую невероятную удачу, но логика говорила, что это правда, заставляя ее почувствовать наслаждение. Вот, что имеется в виду, когда говорят "полон эмоций". Неудивительно, что она не могла сдержать ухмылку — ей представилась восхитительная возможность.

Поле боя полностью свободно от вражеских воздушных сил? Да, поле боя полностью свободно от вражеских воздушных сил! Это звучит так соблазнительно, так невозможно привлекательно. Сколько офицеров, сколько рядовых стремились к хотя бы относительному превосходству имперской армии в воздухе у севера и Рейна?

Благодаря полному отсутствию вражеских воздушных сил в Дакии, что просто не поддается пониманию в современных условиях военных действий, гарантируется полное превосходство.

Нет вражеских сил в небе? Признаюсь,что даже через миллион лет, я бы не поверил в такую безнадежность дакийской армии. Я хотел избежать глупых ошибок, связанных с недооцениванием врага, но подумать только -- я переоценил их до такой степени. Говорят, что могут произойти непредвиденные инциденты, но я сердечно приветствую всех, кто так же счастлив. Случался ли до этого такой удачный поворот событий? На нашей стороне точно Божья воля!

24 Сентября,  - это  день моего  рождения, но только в документах, но, это все равно можно считать первым подарком для меня. День обещал быть прекрасным, и мне захотелось попрыгать, как маленькому недалекому ребенку, щеки горели и я не подумав прошептал:

- Боже, спасибо тебе за этот удивительный шанс, один на миллион. - В обычном состоянии мне бы ни за что не пришло в голову сказать подобное. 

Установление полного превосходства в воздухе... В тот момент, единственной, кто оценил значимость, был я. Именно поэтому я бросился бежать, иногда подпрыгивая. И все это происходило там, где мог увидеть подполковник фон Лерген, даже несмотря на то, что он по-прежнему пребывал в шоке от сообщения о том, что шестьсот тысяч дакийских войск пересекли границу.

Думая о том, какие ужасные последствия это вызовет, он захотел спрятать голову в ладонях. И вот, когда  я убежал с приказом о боевой готовности своего подразделения, видимо, пропустив инструктаж, все, что он и другие из состава штаба могли сделать, это посмотреть мне вслед, словно все это не было явью.

Если бы кто-нибудь спросил, чего не хватает 203-му воздушному магическому батальону, который выдержал высадку с гребня Альпийских гор в рамках их крайне необычной подготовки, я немедленно заявил бы: “Боевой опыт". Не то, что бы недостаток кооперативности и обучения были незначительными проблемами, но я  не мог смириться с тем, что моим подчиненным не хватает боевого крещения огнем. Сколько бы новички ни тренировались, однажды, оказавшись на настоящем поле боя, они обязательно все испортят.

Не говоря уже о том, что учения проводятся на полигоне Турао на юго-востоке, в направлении, прямо противоположном направлению боевых действий. Я не отрицаю, что мы чувствовали себя уж слишко комфортно, как и все те, кто слишком долго находится в тылу. Было бы пустой тратой времени, если бы подготовка людей, которые должны служить защитой, ослабла, поэтому, получив приказ присматривать за Дакией, я счел полезным поддержать небольшой градус напряжения, но не более того.

Учитывая разницу в силе между двумя нациями и привычку Империи разбрасываться ресурсами, я полагал, что Дакия получит сообщение занятся своими делами.

Вот почему, когда звучит сирена, я был в полной растерянности. Дакийцы пойдут на войну, рискуя оккупацией своей родины, во имя международного сотрудничества? Я не могу поверить в существование таких идиотов! И поэтому я ожидал строгого приказа отменить боевые маневры, из-за ложного предупреждения. Но, к лучшему или к худшему, по причинам, неподвластным моему сознанию, им, похоже, все равно, если действительно начнется война.

- Двести третий, к боевым постам.

- Как там пограничное командование?

Состав носится, выкрикивая в рации и телефоны просьбы о  подключении к одному посту или информирования о другом.

- Лейтенант Вайс! Соберитесь и попросите кого-нибудь раздать боеприпасы!

- Майор, у нас доклад из седьмого воздушного полка. Мы вышли на частоту командного пункта.

- Проверьте немедленно. И позовите лейтенанта Серебряковую!

Отменив занятия и отдав распоряжения относительно следующих действий, я слегка нахмурился в сторону полковника фон Лергена, который, похоже, предвидел это и намекал об этом.

Но если Дакия действительно планирует выступить против нас, она должна была иметь возможность изучить этот район с помощью военного дипломата или офицера связи. Таким образом, они лучше узнали бы местность и, следовательно, имели бы более четкое представление о том, что должно быть взорвано.

- ...Ну, эта атака, безусловно, гром среди ясного неба, не так ли, полковник фон Лерген?

- Избавьте меня от сарказма, майор. Вы задержитесь здесь из-за нас.

Поскольку мой батальон находится под непосредственным командованием Генерального штаба, в гарнизон постоянно прибывалти высокопоставленные офицеры. Похоже, моя догадка, что они в основном интересовались Дакией, была верной. Вот почему, когда появился полковник фон Лерген с срочными новостями с границы и запечатанными приказами из Генерального штаба, я мог только вздохнуть и попридержать язык.

- А? Задержатся, сэр? Вы хотите, чтобы мой батальон остановил Дакийскую армию?

- Я понимаю, что это неразумно, но независимо от того, мобилизуем ли мы силы на востоке или посылаем подкрепления из Центра, война на нескольких фронтах означает, что нам нужно где-то выиграть время.…

Мое подразделение может быть недавно сформировано, и я могу быть непроверенным командиром, но недооценивать меня нельзя. Согласно докладу, всего лишь шестьсот тысяч Дакийских войск пересекают границу. Да, их пехота марширует по этому горному району, они зеленее, чем кучка бойскаутов.

- При всем уважении, войска княжества - это едва обученный сброд солдат и фермеров, едва ли пригодный для современной войны.

После вступления в должность, я провел небольшое исследование  и узнал, что княжество - это так называемая малая нация с нестабильным  правительством. У них может быть много солдат, но даже бойскауты, вероятно, будут лучше подготовлены. Нелепо, если Лерген думает, что ее батальон может только задержать их.

- Мобилизовать региональную группу армий? Я уверен, что четырех дивизии, собранных с прилегающей территории было бы достаточно, чтобы растоптать их. Одного моего батальона было бы достаточно, чтобы отбить авангард вражеских войск, а не просто задержать его.

- ...Вы понимаете, что говорите, майор?

- Я понимаю, сэр. Я представляю себе это как полностью экипированную армию, оттесняющую отряд бойскаутов. Может быть, даже проще.

Им далеко до уровня резервных войск Национальной гвардии или солдат, занятых неполный день, дакийские войска - наполовину фермеры, больше похожие на Корейскую Народную Армию. У банды вооруженных грабителей было бы больше порядка, чем у такого сброда. Имперские войска сокрушат их одним ударом. Если они не смогут сделать этого, будет слишком стыдно называть себя армией. В конце концов, вооруженные силы современного государства - это плотный конгломерат точно управляемого насилия. Вряд ли такой армии будет трудно рассеять беспорядочную толпу, набранную из тех, кто оказался поблизости. Разрыв в боевой мощи между современными и допотопными силами непреодолим.

- Все запечатанные приказы, - сказал он, - заключались в том, чтобы предпринять наиболее подходящие действия для защиты границы.

Мне было разрешено действовать по своему усмотрению. Другими словами, мне дали полную свободу делать то, что я считал лучшим. Это минимальное требование командира, а также стандарт для всех экзаменов. А если полностью экипированная армия сбежит от неотесанной компании туристов? Что же, это будет вечным пятном в моем послужном списке и я навсегда останусь посмешищем в военной истории.

Теперь, когда миссия была возложена на меня, план также входит в мои полномочия. Это также означает, что любая неудача будет означать недостаток изобретательности. Называйте меня кем угодно, только не некомпетентным.

- Полковник, до того как дакийские войска пересекли границу, велась ли артиллерийская стрельба или борьба за контроль над воздушным пространством?

- Нет.

Если бы это были шестьсот тысяч федеральных или республиканских войск с поддержкой с воздуха, не было бы никакого позора в том, чтобы вызвать подкрепление, и это, вероятно, то, что я бы и сделал. Но такие опасения бессмысленны против врага, который не позаботился о подготовке бомбардировки или обеспечении господства в воздухе. У них довольно много солдат, но они могут быть только мишенью. Опыт -  великий учитель, и эти примитивные скоморохи вот-вот узнают, какое значение имеет современная цивилизация.

- Это должно кое-что сказать вам о том, с кем мы имеем дело. Я собираюсь обрушить железный молот цивилизации на этих варваров. Мы завоюем небо и научим их бояться магов.

- Что?

- Мой батальон - полностью экипированная и должным образом обученная военная сила. Мы разгромим их всех.

Современная война в значительной степени зависит от силы нации. Образование, обучение, логистика. В этих областях существует огромная разница между странами, которые считаются великими державами, и странами, которые ими не являются. История красноречиво свидетельствует о том, насколько неоспоримо это неравенство. 

- Один только авангард противника состоит из трех дивизий.

На карте продвижение даков представлено множеством стрелок. Та, что проникает дальше всех на имперскую территорию, предположительно состоит из трех дивизий - элитной части постоянной армии.

Что за шутка эта реальность, серьезно, это меня просто убивает. Этот авангард считается лучшим в их армии, и у них нет никаких танковых дивизий или механизированной пехоты, просто старые солдаты. Это отражается на истинной силе их нации, и, честно говоря, мне их жалко. Принцип конкуренции, по своей сути, приносит пользу сильным и сокрушает слабых. Тем не менее, это первый раз, когда я чувствую вину за то, что борьба нечестна.

- Это будет даже не сражение, а просто избиение. Я покажу им, как выглядит настоящая армия и война.

Не более чем три дивизии любителей. Это все. У конкистадоров были лошади и ружья, но  сражались на равнине. Мы будем стрелять, как сумасшедшие, из нашего третьего измерения в небе, так что победа обеспечена. Это будет уничтожение, которое можно описать только как учение с живыми целями.

- Так как далеко мы можем зайти?

- Что?

- Если сопротивление противника настолько хрупко, что мы случайно перенапряжемся, это может стать проблемой материально-технического обеспечения.

- Подождите, майор. О чем вы говорите?

- Сэр, я собираюсь дать Дакии урок. Я намерена лично обучить их ценным знаниям, которые мы называем опытом.

Что же, время воевать. Нет, скорее время для издевательств над кучкой слабаков. Какое счастье, что эта жалкая кучка появилась как раз вовремя. Я невольно облизал губы. В отличие от мутного Рейна или замерзающего Севера, погода в Дакии на юго-востоке, несомненно, будет приятно летней. Сейчас сентябрь и у нас будет много возможностей атаковать до захода солнца. Я обдумывал все это, но мысли рассеялись, когда подбжал мой адъютант. Пришло время работать.

- Младший лейтенант Серебрякова с докладом, мэм. Вы звали?

- Да. Лейтенант, каково состояние батальона?

- Все уже в сборе. Лейтенант Вайс сейчас раздает боеприпасы и объясняет ситуацию.

Их сборы - это само определение отсутствия проблем. Все идет по плану. Я почувствовал, как мои щеки расплылись в довольной улыбке, но мне хотелось, чтобы солдаты оставались в напряжении. Даже первоклашки знают, что экскурсия не заканчивается, пока они не пришли домой в целости и сохранности. Неосторожно быть таким легкомысленным перед выходом.

Но даже если мне это не нравится, нельзя поспорить с тем, что никто в командовании не разделял моего оптимистического взгляда на ситуацию.

Вот, явно встревоженный, стоит полковник фон Лерген, наблюдая за нашими приготовлениями в безмолвном оцепенении. Похоже, он все еще переоценивает эти шестьсот тысяч даков. К сожалению, я вынужден признать, что полковник, возможно, и военный гений, но он слишком долго был вне игры. Вот почему, когда мой адъютант заканчивает докладывать, я удовлетворенно кивнул и стукнул кулачком в грудь, как бы говоря полковнику фон Лергену: "Предоставьте это мне".

Как и было сказано, подразделение быстро собралось и оснащено своим учебным снаряжением и патронами. Солдаты готовы к вылазке. Даже несмотря на то, что они немного устали от прерванных упражнений, этого недостаточно, чтобы повлиять на их боевые характеристики. Отлично.

- Внимание, батальон! Инструкции от нашего командира! - Первый лейтенант Вайс выкрикивает приказы, его носки повернуты ровно на сорок пять градусов.

В ответ члены батальона оживленно выравнялись  и выпрямились. Не успев опомниться, я удовлетворенно улыбнулся. Конечно, все согласны, что есть что-то свое, мечтательное даже в строгой дисциплине.

- Благодарю вас, лейтенант. Что ж, солдаты, это война. Нечто похожее на войну...И оно вот-вот начнется.

Кажется, это  очаровало меня, и я взошел на помост с бессознательным волнением и чистой радостной улыбкой, чуть ли не напевая о том, как я счастлив.

- Сегодня у меня день рождения. Может быть, Дакия знала об этом? Как вы поняли, они были достаточно любезны, чтобы предложить неожиданный подарок - мишени для учений.

Я давно на это надеялся. Это так мило со стороны дакийцев, что они вызвались добровольцами.

- Вы можете стрелять в них или взрывать заклинаниями.

У них не будет даже шанса на сопротивление, когда мы нападем на них с неба. Это будет еще большая охота, чем та, что была в Марианах. Вопрос лишь в том, насколько громкой победы мы сможем добиться.

- Солдаты, мы собираемся преподать этим захватчикам урок.

Вот почему я сжал кулак и с удовлетворением обрушил его на воображаемую дакийскую армию с криком. Взбейте их в кашу! Мой энтузиазм сделал мои намерения ясными для всех присутствующих.

Это было дикое заявление о том, что передовые силы имперской армии буквально разнесут в пыль Авангард дакийской армии. Результат - это обязательство поэтому я приказал им выйти и сделать это.

- Кое-что еще. Я не получила никакого подтверждения этому, но в нашей целевой практике должна использоваться теория. Я не думаю, что кто-то из вас настолько глуп, чтобы быть сбитым, но смотрите в оба. Итак, мы возобновляем боевые учения. Давайте начнем игру.

Это охота на человека. Спорт.  В конце концов, наш враг - это кучка анахроничных героев из далекого прошлого. Ушедшая эпоха бросает вызов ужасающему современному монстру.

Оставив тыловых и горстку офицеров, прибывших из Генерального штаба для укомплектования гарнизона, я  возглавлил батальон, отправляющийся как самое быстрореагирующее подразделение в Имперской армии. Наша  цель - авангард дакийской армии, три дивизии или около того, которые пересекли границу и начали войну. Тот факт, что все летят в идеальном строю и помнят свои тренировки, означает, что моя работа уже окупается, к  большому удовлетворению.

Вскоре мне удалсь установить контакт с эвакуирующимися подразделениями пограничного патруля имперской армии. Получая от них последние сведения о враге, я окончательно убедился - вне всякого сомнения, какая бы стратегия ни была задумана дакийской армией, это своего рода средневековые пережитки. Мгновение спустя, внося незначительные поправки в свой курс и готовясь к атаке, батальон заметил на горизонте движущуюся массу людей.

Как мило с их стороны носить яркую униформу и собираться плотными группами. Их устаревшая военная доктрина не принимает во внимание магические удары или воздушные бомбардировки. Они являются одновременно великолепной добычей и растраченной горой человеческих ресурсов.

Какая жалкая нация. Иметь так много человеческого ресурса, но быть совершенно неспособным использовать его с пользой. Как бы то ни было, задача имперской армии - стереть этих юнцов с лица земли. Так что я оставлю соболезнования по поводу горя вдов и стариков правительству дакийского княжества, состоящему из полных идиотов.

- Позиция аконитум 01. Операция начинается! Научите этих дураков тому, что такое война!

Батальон использовал невероятно очевидную, приевшуюся тактику для воздушных магов, противостоящих наземным силам, где три из четырех рот атакуют с разных сторон.

Таким образом, остается одна рота, которая становится большой проблемой. Обычно у врага есть прямая поддержка, и я послал бы эту роту сражаться за контроль над городом, но сегодня, если вы можете в это поверить, сегодня они просто статисты.

- Командиры рот, я жду, что вы будете выполнять мои приказы и покажете мне хорошие результаты!

- Понял!”

Я могла бы сохранить их в качестве резерва, но все идет так гладко, что вряд ли они мне нужны. Роты в атаке даже не привлекают никакого противовоздушного огня своими жесткими маневрами. Все, что могут сделать наземные войска противника, это паниковать, когда мои маги уничтожают их с неба. Если все, что я делаю, это смотрю - люди будут говорить, что мне платят, чтобы я находился рядом.

- Я в тупике, лейтенант. Нам ничего не остается делать.

Это не значит, что я сторонник войны или трудоголик, но я беспокоюсь о том, что подумают другие люди, если я буду лениться, пока все остальные работают. Прошло уже два месяца с тех пор, как был сформирован батальон, и  было ясно, что Генеральный штаб внимательно следит за тем, как идут дела. Существовала сильная потребность в агрессивных действиях и достижении соответствующих результатов.

- ...Я готовилась к трудной битве.

- Вы нервничаете из-за трех ничтожных дивизий в безрассудном буйстве? Это не похоже на ветерана Рейнского фронта.

- Я имею в виду ... Майор... Это три дивизии. Я не хочу показаться самонадеянной, но ваше понимание этих вещей... Немного... э-э... Ладно...

Я понимаю, что лейтенант Серебрякова немного права. Я должна правильно изъясняться. Это сборище действительно считает себя тремя дивизиями.

Не является ли нерешительность моего адъютанта признаком ее опасений относительно моего небрежного использования специальной лексики? - Так и должно быть, без сомнения. Наверное, это моя ошибка, что я легкомысленно отношусь к постструктуралистам.

Это очень опасно, когда ситуация оцениваются на основе слов. Я должна разобрать это и исправить свою ошибку.

- ...Извините, лейтенант Серебрякова. Похоже, вы правы.

- Э-э, мэм?

- Да, технически, я должна была бы сказать, что это - толпа из пятидесяти тысяч человек с отсутствием рассудка. Если я не правильно изъясняюсь, то, конечно, вызываю недопонимание. Честно говоря, о чем я только думала?..

Похоже, лейтенант Серебрякова и остальные ожидали, что бой будет немного жестче. Их способность приготовиться к мучительной битве с могучим врагом характеризует высокую дисциплину, но я ошибся, назвав вражеские силы “дивизиями". Я мог только  раскаиваться за то, что заставил своих подчиненных думать, что дакийская армия - это серьезная военная сила.

Этот конфликт станет первой мировой войной. Для большинства солдат это будет их первый опыт во многих вещах, включая угрозу воздушной боевой мощи. Они настолько поглощены двумерной войной, что еще не понимают значения неба, когда сражения становятся трехмерными.

- Хорошо. Мы тоже должны участвовать. Командир роты, следуйте за мной. Давайте нападем на их лидеров.

Вот почему она удивилась, как эта битва с противниками может быть еще более односторонней. Беспокойство лейтенанта Серебряковой и остальных начинало казаться немного забавным. Суть этой битвы проста. Все, что им нужно сделать, это срезать головы вражеских солдат. Затем мы перейдем к тому, чтобы буквально разнести остатки вражеских сил в пух и прах.

- За мной! За мно!

Мы пикируем вниз и сбрасываем противотанковые гранаты с фиксированным заклинанием. Их цель - разбрасывать шрапнель, чтобы она взрывались над вражескими солдатами.

Дураки, даже не носят железных шлемов, поэтому их головы превращаются в кашу. Но у нас нет времени наблюдать; рота приготовилась к нападению, нашла оптимальные места, а затем открыла огонь на полную мощность.

Мы просто снесли плотно упакованную пехоту, и земля превратилась в полный хаос, поскольку солдаты  побежали во всех направлениях, пытаясь избежать взрывов.  Было несколько редких ответных выстрелов, но для того, чтобы пехотные винтовки пробили наши оборонительные заклинания, они должны были стрелять очень плотно.

Это поле боя, лишенное резкого звука тяжелого пулеметного огня, становилось ужасным местом для пехоты, вынужденной использовать только свое основное огнестрельное оружие в рудиментарной противовоздушной тактике, но для нас, для тех кто может летать, не было ничего лучшгое.

- Дакийская армия еле волочит ноги. Они слишком медлительны. Все роты, доклад.

- Все в порядке, майор.

- Здесь никаких проблем.

- Это действительно учения с живыми мишенями.

- Это странно. Я был уверен, что это на нас напали, но...

Такое разочарование. Происходящее на земле настолько абсурдно, что я почти задался вопросом, не перепутали ли мы случайно наступление и оборону. Эти тупицы из Альянса Антанты пересекли границу, не намереваясь сражаться, но как только битва началась, они приняли ее всерьез и стали сражаться слишком уж страстно. С другой стороны, княжество мотивировано и объявляет войну самостоятельно. Но они просто понятия не имеют, что такое война.

- Это действительно странно. Неужели они думают, что могут напасть на нас, а мы не ответим им тем же?

- Серьезно, бедные сумасшедшие.

Даже в рукопашном бою, вы ожидаете некоторого ответа после собственного удара. Конечно, когда две нации сталкиваются в бою, вы должны быть в состоянии сохранить достоинство, несмотря на легкую победу в случае с артиллерией. Эти ребята должны поучиться у Фридриха Великого.

Я пребывал в недоумении, сражаясь против этих идиотов, всем понятно, что мне сейчас сложнее всех. Конечно, с тех пор, как зло вмешалось в мою сверхординарную трудовую взрослую жизнь, я ни разу больше не был оптимистом в отношении собственной судьбы…

- Кстати, что это? Что это они делают?

Когда я закончил переговоры с ротами, то начал настраивать высоту, чтобы подготовиться к очередному атакующему маневру, и вдруг заметил на земле какое-то организованное движение. Согласно учебнику имперской армии, ожидаемый ответ противника на эту ситуацию состоял бы в том, чтобы их солдаты рассредоточились и начали зенитный огонь в районах, обозначенных их командирами.

Но вместо того, чтобы оставить пространство между собой, они начинают образовывать плотные квадраты.

- Они что, в панике?

Честно говоря, оказаться в окружении на поле боя - ужасающая перспектива. Мое  понимание ситуации, возможно, наиболее реалистично... Но из того, что я вижу, офицеры фактически руководят ими, чтобы сформировать эти ряды.

-  ... Похоже, это не путаница. Мне кажется, они делают пехотный квадрат…

- Но это же так глупо!.. Век кавалерии закончился!

Да, как и следовало из удивленного замечания лейтенанта Серебряковой, мы ведем не кавалерийскую, а магическую атаку. Правильной реакции было бы рассредоточение, ради того, чтобы свести к минимуму потери, и, честно говоря, трудно представить, что в наши дни есть солдаты, которые сформировали бы пехотный квадрат, полагая, что это хоть как-то поможет. Даже штатский должен понимать, что собираться в кучу крайне опасно.

- Как далеко в прошлом они живут? Это какая-то ошибка?

Или, может быть, другая сторона дала им какую-то новую доктрину или технологию? Но эти сценарии мелькающие в моей голове были маловероятными, самое простое решение - перестать волноваться и атаковать, чтобы понаблюдать за их реакцией.

Мгновение спустя, однако, я инстинктивно взорвался при виде разворачивающейся передо мной сцены.

- Вайс!! Почему ты уходишь?!

Я не можг поверить своим глазам. Столкнувшись с вражеским пехотным квадратом, рота лейтенанта Вайса поспешно изменила курс.

Дакийские войска собраны вместе. Они ничего не делают, только удерживают свои позиции и храбро ждут момента, когда их взорвут, несчастные ублюдки. Боль от того, что они были таким плохо используемым человеческим ресурсом, испарилась в одно мгновение.

Чувствуя, что  меня буквально трясет от злости,  я заорал:

- Эй! Почему вы меняете направление движения?! Почему вы нарушаете боевой порядок?!

- Майор!!

Эта сцена привела  меня в такую ярость, что испуганный крик лейтенанта Серебрякова не возымел никакого действия.

Рота Вайса была готова к штурму, но затем они поспешно отвернулись от врага, словно испугавшись. Насколько я мог судить, не было никаких признаков контратаки, которая могла бы оправдать такой шаг.

Мое подозрение, что они убегают перед лицом врага — самое худшее из возможных объяснений—  быстро затмило любые другие мысли. Мои люди отступают перед лицом такой слабой защиты? Меня поражает их абсолютная бесхребетность.

Не подозревая, что мои зубы скрипят, я даже не скрывал, что потерял самообладание.

- Лейтенант, позовите заместителя командира! Если он будет сопротивляться, вы можете застрелить его!

- Д-да, мэм.

Я приказал Серебряковой схватить лейтенанта Вайса за шиворот и потащить его сюда, но в то же время меня охватило тошнотворное чувство предательства. Я думал, он будет хорошим заместителем командира. Я думал, что он отличный подчиненный. Так как же так ... Как же так?!

Может быть, он сейчас дезертирует? Это просто смешно. Тот факт, что заместитель командира 203-го батальона воздушных магов бежал от этого сброда, будет пятном на моей карьере, которое будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Я попытался ярость, а не тратить ее на уничтожение Вайса, поэтому запечатал составную формулу взрыва внутри волшебной пули. Благодаря архаичному складу ума, из-за которого Дакийская армия все еще боролась за сохранение своих рядов,  мой выстрел попал точно туда, куда я целился, в центр вражеского строя, и взорвался.

Серьезно, это самый легкий бой. Это даже не может считаться одним из испытаний Господа; это смешно.

- Майор, это лейтенант Вайс. - Лейтенант Серебрякова делает свой доклад максимально быстрым, как бы избегая конфликта.

Я продолжил как ни в чем не бывало, но не потому, что я благосклонно истолковал этот жест, а потому что просто пропустил его мимо внимания.

- Спасибо. Продолжайте атаку.

- Да, мэм!

Даже недолго продолжающийся словесный обмен раздражает. Довольно безответственно доверив свою роту Серебряковой, я приблизился к Вайсу, как будто собираясь укусить его, откровенно разъяренный, а он понятия не имел, почему командир внезапно вызвал его.

- Хорошо, лейтенант, если у вас есть оправдание, лучше говорите, прежде чем я вас застрелю.

- М-майор фон Дегуршафф, для чего именно мне нужно оправдание?

- Вас подозревают в том, что вы бежали от врага, лейтенант. Если вам нужны объяснения, может быть, мы должны засудить вас на военном трибунале!

Вайс до сих пор не понял, зачем его вызвали. В конце концов, он не помнил, чтобы совершал какие-то ошибки. Но это не так. 

- Майор! Мои люди и я никогда не откажемся от своего долга.…

Именно в этот момент он понял что наступил на огромную мину, хотя и не понимал почему. Тем не менее, он мг искренне поклясться, что  только намеревался выполнить свой долг. Совесть его по отношению к Богу и Отечеству чиста.

И именно поэтому он осмелился спорить со своим начальником, которое  выглядит достаточно ужасно, чтобы выглядеть разъяренным вампиром.

- Тогда скажите мне, лейтенант, почему вы отступили и рассредоточились всего несколько минут назад? Почему вы развернулись?

- Что?

- Объясни, почему ты поджал хвост и бросился убегать от врега!

Но обрушившиеся на него крики совершенно не пошатнули его защиты; напротив, гнев и убийственная враждебность только усилились.

- Мэм. Вражеская пехота приняла строй противовоздушной обороны, так что я действовал по инструкции, оттянул свое подразделение назад к границе их досягаемости и приказал сдерживать огонь по вражескому подразделению.

- Инструкция? Какая инструкция?

- Двадцать второе руководство по воздушному магическому бою.

Его ответ был абсолютно серьезен. С точки зрения Вайса, он умело действовал в соответствии со своей подготовкой в Восточной группе армий и сделал правильный выбор. Но я хочу научить его через реальный бой, что ссылаться на руководство для каждой операции бессмысленно. Действительно, есть предел тому, что охватывает руководство.

Вот почему мне  потребовалась минута, чтобы вспомнить... Ах, да, это было рекомендовано в разделе об антиповерхностных ударах, чтобы избежать противовоздушных позиций... Но после того, как я вспомнил об этом, мое лицо скривилось от отвращения.

- Подождите минутку. Посмотрите туда! Это вражеская пехота! Разве вы не понимаете, что я приказала вам немедленно атаковать?!

- Да, они были на огневой позиции в плотном строю, поэтому я приказал своей роте избегать их.

Это просто ... Это просто кучка пехотинцев, стоящих близко друг к другу! Я хотел закричать, но объяснение Вайса было прямо из учебника.

- Лейтенант, позвольте мне обьяснить вас. Если у нас есть маги, которых это может убить, я убью их прежде, чем у врага появится шанс.

- Но, майор...

- Послушайте, Мистер Здравый Смысл, я объясню вам это только один раз. Вы действительно думаете, что винтовки пехоты, стреляющие на краю их эффективного диапазона, могут пробить защитную оболочку мага?!

Это не похоже на тяжелую кавалерию, готовую броситься на терцио с их пиками и мушкетами. Полнейшая глупость! Одной смертоносности нашего оружия достаточно, чтобы сделать их пехотную квадратную оборону бесполезной. Доказательством являются нынешний Рейнский фронт или нечто гадостное на Дальнем Востоке между Акицусимой и Федерацией.

Поэтому я с трудом понимал представления своего подчиненного, воспитанного на совершенно устаревшей доктрине. Если пехота собралась вместе, чтобы покончить с собой, почему бы не помочь им? Но, по-видимому, это трудно понять для того, кто никогда не был в настоящем бою. Тем более, что патроны не используются на полигоне, прицел всех этих стволов, направленных на них из плотного пехотного строя, сам собой призывает к отступлению, и чем дольше кто-то служит и тренируется, тем сильнее это желание.

- Я дам вам еще шанс. Попробуйте  запустить заклинание прямо в середину этого строя.

- А?

- …За мной. Я покажу вам пример.

С этими словами я зарядил волшебную пулю в винтовку и аккуратно сманевриовал вниз, чтобы атаковать середину длинного строя.

Когда его старший офицер собрался броситься на врага, у Вайса не осталось оснований спорить; все, что он мош сделать, это последовать за ним. Он был полон мрачной решимости и поспешно летет за майором, чтобы выполнить то, что, как он уверен, является отчаянной, безрассудной атакой.

- .. Вы их взорвалаи.

- Без комментариев. А теперь исполняйте свой долг!

Он кастует формулу прямо посередине так, как его тренировали. У солдат даже есть время посмотреть, как во все стороны разлетаются куски плоти. Может ли враг защищаться или нет, у них есть какой-то способ противостоять, вот, что думает большинство войск имперской армии. Поскольку Вайс определенно среди таких, наблюдать, как дакийские солдаты, которые потрудились собраться в кучу без всякого плана, взрываются, - это совершенно новое впечатление для него, даже на поле боя.

- Майор... Мои искренние извинения.

- Лейтенант Вайс, я буду считать вашу ошибку результатом неправильного обучения. Я думаю, это хорошо, что мы упражняемся с живыми мишенями.

- Благодарю вас, мэм.

- Вот уж не ожидала, что во время такого простого упражнения возникнут проблемы. Имперская армия, и так неожиданно слаба. Как грустно.

Я вздыхнул и  даже на долю секунды упустил то, что передавали по радио, делаю глубокий вдох и подавляю эмоции, которые грозили вырваться из-под контроля. Реальность такова, что образование и подготовка к новой войне не под силу даже лучшим солдатам. Что означает следующее: доктрина армии не соответствует реальным боевым ситуациям.

Я вынужден признать, что, по-видимому, те, кто находятся в тылу, не понимают фронтового опыта. Или, может быть, лучше сказать, что они не признают смену парадигмы? Почти наверняка большинство офицеров, отвечающих за подготовку новобранцев, все еще не понимают трехмерной войны.

Ветераны норденского и Рейнского фронтов написали достаточно отчетов о том, чему они научились в бою, чтобы кого-то затошнило, но люди, читающие их, лишь интерпретируют информацию по старым моделям войны. Последствия этого поистине печальны. Ситуация гораздо хуже, чем я думал, до такой степени, что я чувствую отвращение — это просто трагично.

Теперь я понимаю, почему генерал фон Зеттур и другие командиры корпуса службы полагали, что боевых отчетов недостаточно.

Инструкции для армий на востоке и юге и создание подразделения непосредственно при управлении Генерального штаба частично только для того, чтобы консультировать их непосредственно.

Экстравагантная глупость снижения вашей защиты в боевом воздушном пространстве, чтобы погрузиться в размышления ... Такого рода размышления возможны только из-за нашего подавляющего превосходства в воздухе. В каком-то смысле было бы разумно радоваться нашей победе, но у меня было  несколько проблем, которые делали празднование невозможным.

- Мы нашли их командный пункт.

- Так быстро. Это не подделка?

Невероятные вещи происходят одна за другой. Даже я не мог себе представить, что настанет день, когда буду настолько не доверять отчетам своего подчиненного. Да, у нас есть превосходство в воздухе, и мы используем тактику обезглавливания лидеров...Но означает ли это, что верхушка врага может быть разоблачена так легко?

- Это не ошибка, майор.

- Это командование фронта? 

Если они и смогли разглядеть его в этом хаосе, то это должен был быть командный пункт дивизии или бригады.

- Нет, это штаб армии вторжения.

- Что? Вы уверены?

На мгновение мне показалось, что эти слова означают нечто непостижимое.

Штаб армии? Всей армии вторжения?

- Мы перехватили некодированную передачу.

Вывод: это должна быть основная форма дезинформации. Даже если они запаниковали, даже самый скромный радист, не говоря уже о связисте из их штаба, не сможет передать информацию, не зашифровав ее.

- Тогда это должно быть фальшивое сообщение.

- Нет, я понимаю, почему вы так говорите, но...Все, что мы видим в этом воздушном пространстве, ясно.

- ...Серьезно? В это трудно поверить.

- Но они даже не ограничивают силу сигнала. Это может показаться невероятным, но это может быть реальным.

Проще говоря, непонятная ситуация: атакует ли Дакийская армия только сухопутными войсками и посылает ли она незащищенные сообщения из своего штаба...В интересах Имперской Армии?

Хотя я только что отчитал подчиненного за то, что он слишком полагается на жесткий здравый смысл, я тоже страдал от этого. Конечно, мое собственное чувство оптимизировано, поднято на совершенно другой уровень.

Я все еще сомневался в том, что он сказал, но когда я использовал свою сфера, чтобы слушать сигналы, то обнаружил сигнал излучающий некодированные передачи в одном месте.

- Лейтенант Вайс, приведите свое подразделение и поддержите мое. Лейтенант Серебрякова! Соберите остальных  и следуйте за мной!

- Роджер!

На всякий случай, если это ловушка, мы позаботимся о том, чтобы обеспечить маршрут для быстрого отступления. Я приказал роте лейтенанта Вайса занять позицию для поддержки нашего наступления, и с их наблюдением, прикрывающим наши спины, моя рота начала воздушные маневры для разведки. Предполагая, что противник даст залп, я сознательно уплотнил свой защитный панцирь и приготовился использовать свою вторую сферу.