Военные Хроники Маленькой Девочки: Сага о Злой Тане Глава 4. Реорганизация. Часть 2

3 АПРЕЛЯ, 1926 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ. ГДЕ-ТО В СТОЛИЦЕ ФЕДЕРАЦИИ, МОСКВЕ.

На митинге в бункере далеко под Москвой собрались выдающиеся члены истинного ядра партии. Но, пожалуй, следует сказать, несмотря на всю мощь и авторитет, которыми обладала номенклатура*, все они, кроме одного, были белы, как полотно, и просто сидели в ужасе.

Крупный инцидент в их однопартийном режиме выволок из грязи честь их великого диктатора и членов партии. Москва, подвергшаяся нападению напрямую, скорее всего... не будет сдуваться, как простой шторм.

И более того, их главная ударная группа наступающая на запад была встречена имперской контратакой, понесла тяжелые потери и разваливалась на части. Поскольку армия Федерации таким образом оказалась во власти Имперской армии, умеренное политическое решение было практически безнадежным.

Все помнили об этом. Они вспомнили, как многие их коллеги и предшественники были вынуждены “признаться” в “контрреволюционных преступлениях” и пали жертвой Великой Чистки несколько лет назад.

Когда инцидент был настолько серьезным, кто-то определенно должен был стать козлом отпущения, независимо от того, ошибся он или нет.

Присутствовала пара из высшего руководства армии Федерации и национальной обороны, которые попрощались со своими семьями, прежде чем приехать.

Для тех, кто присутствовал здесь, кто чувствовал смесь мрачной решимости и смирения, присутствие разъяренного товарища Генерального секретаря Иосифа было достаточно справедливо, чтобы вернуть их кошмары. Но что было еще более ужасным, так это присутствие ухмыляющегося силовика чистки, Лории.

Один только вид этого кровожадного дуэта позволял легко прийти к выводу, что они умрут сегодня, поэтому атмосфера была холодной.

— Товарищ генеральный секретарь, разрешите говорить, пожалуйста.

— Да, говори.

— Око за око, зуб за зуб. Мы должны показать негодяям, которые вызвали эту ситуацию, ярость народа.

Точно так же, как кто-то со стоном оплакивал свою судьбу…

Когда все были готовы к тому, что предатели и преступники будут наказаны, Лория сказала то, чего никто не ожидал.

— Значит, нам нужна солидарность народа…

— Товарищ Лория, вы только что сказали “солидарность”?

— Да, Товарищ Генеральный Секретарь. Наша родина находится в кризисе. Поэтому мы должны объединиться. Мы — одна нация, одна партия, и мы должны бороться за одну победу.

Все были уверены, что он скажет, что должна быть чистка, наказание, казнь, или уничтожение. Когда они все до смерти боялись, что их обвинят…

Товарищ Лория продолжил с предложением, которого никто не ожидал. Его слова удивили даже Генерального секретаря Иосифа.

— Мы за одну идею. Может быть, тогда мы дадим нашим обесчещенным бывшим товарищам, которые будут преследовать ее вместе с нами, шанс искупить вину. Мы должны преодолеть наши мелкие разногласия и встретить кризис лицом к лицу ради нашей родины, нашей родной партии и ее триумфа.

Когда Лория из комиссариата внутренних дел продолжила свой рассказ, все были поражены.

— Око за око, зуб за зуб. Поэтому я рекомендую, чтобы для достижения цели мы использовали магов, которые в настоящее время интернированы за их преступления против предыдущего режима. Мы также должны восстановить арестованных офицеров и вернуть им их командование.

На мгновение слова ошеломили даже Генерального секретаря. Это была не чистка и не осуждение виновных, а действительно конструктивное предложение. От Лории!

Человека, чей коллега-политрук втайне считал грубияном — Лория сделал конструктивное предложение. Несколько человек отреагировали с легким удивлением, несмотря на то, что они были на публике, потому что это было так неожиданно.

Если бы... Если бы они не находились в присутствии товарища Генерального секретаря Иосифа, который объявил бы даже отвод глаз предательским чувством, все повернулись бы к человеку рядом с ними с таким выражением лица, которое говорило бы: “он сошел с ума?” Вот как все это было странно и шокирующе...

— Товарищ Лория, вы серьезно? Они же контрреволюционеры!

Ответ члена партии, который едва сумел скрыть свое душевное расстройство, был чисто идеологическим. По крайней мере, он не хотел, чтобы кто-нибудь подумал, что он замолкает, потому что что-то замышляет. И к счастью для остальных присутствующих, его слова послужили толчком для их собственных мозгов.

— Но все же подумайте. Мы просто заставим контрреволюционеров убивать друг друга. Конечно, мы можем использовать ресурсы людей, но таким образом мы можем сократить потребление пуль.

Но ответ товарища Лории был вполне внятным. Ясная идея, изложенная без малейшего колебания.

Они искренне не чувствовали никакого нежелания. — Может быть, такова была и воля товарища Генерального секретаря? Можно ли вообще в этой диктатуре высказывать свое собственное мнение подобным образом?

Он был так уверен в себе, что все были захвачены мыслями.

— Но ведь никогда не знаешь, когда они нас предадут!

— Разве их не должны контролировать политические офицеры? Думаю, что наши товарищи политработники бесстрашно, агрессивно противостоят такого рода реакционным заговорам.

Эти слова…

Слова человека, который еще совсем недавно обвинял своих политработников? Кто отправил большинство магов в концентрационные лагеря в Сильдберии или расстрелял их? —  Он как будто говорил: Почему ты спрашиваешь о чем-то столь очевидном? — Непостижимо…

— Нет, я против. Слишком опасно.

Пробормотал один из присутствующих... Это было словно повернуть колесо истории вспять. Слишком большой риск для Федерации и Коммунистической партии.

Как правильно подойти к вопросу?

В этот момент они все в ступоре выбирали сторону. Но не могли выбрать что-то не то.

Неудовольствие товарища Генерального секретаря Иосифа могло означать конец их жизней. По крайней мере, они не смогут избежать гибели. — Как мы должны думать? Нет, нам нужно выяснить, о чем в первую очередь думал товарищ Лория. О чем он… Нет, генеральный секретарь думает?

— Слишком опасно? Вы только что сказали, слишком опасно, но можете ли вы предотвратить следующий удар?..

— Что?

— Вы хотите сказать, что наши товарищи, отвечающие за оборону, уже обладают достаточной боевой мощью? Тогда кого же я должен считать ответственным за то, что не предотвратили атаку?

Но замечание угрюмого Лории уничтожило все лишнее время, которое им пришлось потратить на раздумья…

Если они откажутся, им придется защищать Москву своими нынешними силами. Но если бы это было возможно, то инцидент, который уже произошел, был вызван небрежностью. В этом случае говорить, что они могут защитить, а потом не смогут, будет считаться безответственным. Самое лучшее, что их ждет — концлагерь.

— Товарищ Генеральный Секретарь Иосиф, а вы как думаете? Я хотел бы спросить мнение наших товарищей…

— Продолжай, товарищ... это для победы над Империей. Вы должны использовать любые необходимые средства.

В этот момент присутствующие политические комиссары собрались с духом. Можно сказать, что у них не было другого выбора.

Все, что они могли сделать — согласиться с планом освобождения мятежников, которых они поместили в лагеря, толпы, которую они объявили врагами государства, чтобы заставить их бороться с внешней угрозой. Если бы они этого не сделали, то кто-то из них, вероятно, нет, почти наверняка, был бы вычищен как диссидент, скомпрометировавший армию…

А может быть, кто-то уже стал мишенью.

— Единогласно.

В тот день.

Политбюро Федерации единогласно приняло решение освободить магических офицеров и солдат, которых они ранее считали врагами государства, и включить их в состав Вооруженных сил.

Они даже извратили принципы, лежащие в основе их действий, их “политики”, чтобы противостоять Империи. Ну а принципы и правила подчиняются приоритетам.

В Федерации это делало вещи очень простыми и понятными. Быть очищены или подчиняться. В Федерации было только два варианта.

Нет, вообще-то тебе здорово повезло, если у тебя был выбор.

Ведь в случае с большинством граждан Федерации решение было  принято за них.

 

 

ОДИН АПРЕЛЬСКИЙ ДЕНЬ, 1926 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ. ГДЕ-ТО В КАКОЙ-ТО СТРАНЕ.

На определенной фабрике в определенной стране…

На фабрике нации, достойной называться высшим храмом капитализма, Джон отдавал все свои силы походу по магазинам — какое удовольствие! Естественно, он ни за что не платил из своего кармана.

Его друг Филадель* покроет расходы. Ну что ж, счет пойдет государству, так что он не сможет потратить слишком много. Тем не менее, это были необходимыми покупками.

Например, новейший “тягач”. — Он весил 41,9 тонны, но имел пятьсот лошадиных сил — неплохо. Хотя он также рассматривал некоторые более быстрые модели, Содружество чаще всего участвовало в оборонительных боях, поэтому он стремился к прочности, а не к скорости.

— Мистер Джонсон, боюсь, что это было бы несправедливо.

Но даже в Единых Штатах, если он хочет что-то купить, не означает, что у них были запасы для продажи. Производство новой модели было только начато. Кроме того, поскольку он был таким новым, в нем содержалась куча промышленных секретов.

Вполне естественно, что связной Джона не желал вести переговоры.

— Ну и что? Неужели так легкомысленно с моей стороны, сказать, что я хочу купить “новейший тягач” вашей компании?

— Да, и он самый новый! Экспорт, когда мы еще даже не заполнили внутренний спрос, был бы немного…

Это был не тот случай продажи акций, в которых армия Штатов не нуждалась. Потребности армии еще даже не были удовлетворены. В этих условиях продать "тракторы”" нейтральной " стране было бы трудно.

— Я же не говорю, отдать бесплатно. Я заплачу как следует. Филадель покупает. Нет более надежной оплаты, чем эта, не так ли?

— А вы не могли бы выбрать хотя бы старую модель? У нас их в запасе предостаточно.

Конечно, продавец не знал, когда сдаваться. У Джона были глубокие карманы. Вам даже не нужно быть капиталистом, чтобы захотеть продать, если у кого-то есть потребности.

Он предложил купить несколько более старые тягачи в качестве делового шага.

К счастью, у них было более чем достаточно инвентаря. Производительность была даже хорошей, поэтому они могли производить больше. Если они могли заставить производственные линии двигаться, само по себе было хорошей новостью, по крайней мере для продавца.

— Увы, я слышал, что их нельзя использовать в пустынях или в жарком, влажном климате, и хуже всего, что они слабы.

Но в каталоге Джона эта модель значилась в списке “не покупать”. По мнению экспертов, они не только были мягкими, но и не могли нанести удар.

В конце концов, некоторые из них даже осудили такой “тягач” как вовсе не “тягач”. Конечно, они были механически целы, но то, что их мощность составляла всего четыреста лошадиных сил, было еще одним замечанием против них.

— Это тоже очень плохо для нас.

Ну, давай попробуем что-нибудь еще. — Джон был джентльменом, который умел переводить тему.

В случае необходимости он мог бы подумать о покупке старых “средних тягачей”, а не на худших “тяжелых”.

Но он также хотел параллельно продолжить обсуждение другой темы. Например, существовала острая потребность в “точных карманных часах”, которые могли стоить больше, чем флагманский танк или самолет, поэтому они могли начать с этого в первую очередь.

— Хм, что же делать? Вы ведь не занимаетесь “точными карманными часами”?

— Нет, этим занимается Ассоциация скунсов.

Затем его коллега, инженер из Ассоциации скунсов, вышел с улыбкой, и Джон смог провести с ним приятную консультацию. Гораздо проще было вести бизнес, когда продавец был дружелюбен и хорошо разбирался в технологиях.

Хорошее обслуживание клиентов. — Джон мысленно похлопал Ассоциации скунсом. Он уже намеревался дать им хороший отзыв в докладе, который напишет на родину.

— Я буду откровенен: сколько у вас водостойких точных карманных часов 6F?

Люди на лодках хотели получить 6F, если вообще возможно. Они очень популярные.

Они ржавеют в соленых океанских бризах, и вдобавок очень надежны — люди, которые плавали, отчаянно стремились заполучить их в свои руки.

В первую очередь ему нужно было купить эти часы.

— 6F? Они только попали на производственную линию. Честно говоря, пройдет какое-то время, прежде чем мы сможем их продать.

Но, к сожалению, у них, по-видимому, еще не было достаточно подразделений для своей собственной страны. — Господи, только не это, только не это. Когда я смогу купить то, что мы действительно можем использовать? — Джон надулся.

К счастью, человек из Ассоциации скунсов был более рьяным продавцом.

— А как насчет “универсальных точных карманных часов 4U”?

Они не были очень популярными.

Они не были предназначены для океанов и плохой погоды, и их производительность была только так себе. В то же время, для экстренного импорта, который мог бы работать в большинстве ситуаций, возможно, 4U был не так уж плох.

— Сколько у вас есть?

— Хм, около пяти сотен. Если понадобится, я могу доставить их уже завтра.

К счастью, Ассоциация скунсов имела под рукой большое количество таких “точных карманных часов “ из-за их относительной непопулярности.

Когда закрывается одна дверь, открывается другая. — Джон решил купить их немедленно. Готовый платеж заставил человека из Ассоциации скунсов добавить бонус.

— Прекрасно. Есть еще какие-нибудь достойные внимания предметы?

— Если не возражаете против модели, которая не была выбрана на конкурсе, у меня есть несколько пробных точных карманных часов G58. — Производительность ничем не отличается от выигрышного дизайна.

В качестве бонуса он достал нечто эквивалентное новой модели. У Джона не было проблем с расходованием денег.

А ребята из Ассоциации скунсов были техниками. Если они что-то делали, в первую очередь они хотели проверить их на себе. В этом смысле идея агента попытаться продать квартиры была удачной для обеих сторон.

— Интересно. А в чем разница?

— Мы отдавали приоритет стабильности, и вдобавок к плохой совместимости периферийных устройств, производственные затраты были слишком высоки.

Они создали его как потенциальную новую модель. Результаты оказались неплохими. Но из-за затрат и второстепенных проблем, после проверки, прототип Ассоциации скунса не был принят.

Хотя официальному образцу не хватало стабильности, он хвастался необычайной периферийной совместимостью, поэтому Ассоциация скунсов чувствовала себя обиженной. Это сыграло свою роль: в основном, они хотели отомстить всем и показать, что их продукт может сделать.

И вот Джон был благословлен предложением чего-то лучшего, чем он ожидал. Это было похоже на то, как если бы мне показали тайник продавца универмага. У него не было никаких зацикленностей на брендах, поэтому он без колебаний купил их.

— Здорово, иметь стабильность с такими характеристиками. Хм, а можно я возьму все что я у вас есть?

— Если вы не возражаете против предварительной партии теста в двадцать штук, я могу получить их для вас завтра. Если мы сможем получить оперативные данные, я продам их вам по себестоимости.

Мы определенно можем заполучить его в качестве постоянного клиента. — С этой мыслью мужчина тут же предложил скидку. Агенты ассоциации скунсов были также весьма умелыми продавцами.

Мы хотим знать, результаты их использования. — Вот о чем думал агент. Им не только не придется платить за испытания, но и возместят часть своих производственных затрат. С этой дальновидной идеей Ассоциация скунсов запросила данные, и Джон сэкономил немного денег.

— О, я был бы вам очень признателен.

— Ничего страшного. Мы будем с нетерпением ждать ваших впечатлений.

Я дам им самую высокую оценку в своем отчете. — Он улыбнулся и достал ручку в ответ на сияющий взгляд агента Ассоциации скунсов, протягивающего контракт.

Затем он размашисто расписался: Джонсон. Позже говорили, что это был отличный контракт, и он был благодарен за такую замечательную дружбу.

 

 

18 АПРЕЛЯ, 1926 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ. СОДРУЖЕСТВО. УЧЕБНАЯ БАЗА ХОРТОН БАРД.

Старший офицер сказал кадетам, чтобы они воспользовались своим первым свободным временем и написали письмо своим семьям или что-то в этом роде, и одной из них была Мэри Сью.

Небольшой перерыв, во время которого каждый из них написал первую новость тому, с кем он больше всего хотел связаться. Инструкторы, которые обычно направляли их через каждую маленькую деталь, перестали ворчать на короткое время.

В отведенной ей части казармы, где ей каким-то образом удалось обеспечить себе немного уединения с помощью углового письменного стола, Мэри ворчала о том, как невелики армейские канцелярские принадлежности военного назначения, когда писала свои аккуратные круглые письма.

 

Дорогие мама и бабушка,

Я по-прежнему преуспеваю в Содружестве. А как дела у вас? Пожалуйста, берегите себя.

Э-э, думаю, что это было довольно жестко. В армии меня часто ругают за то, как я разговариваю. Но жизнь здесь более насыщенная, чем я ожидала.

Если меня что-то и беспокоит, так это еда. Я уже немного привыкла к ней, но все же. Это армия, так что, если уж на то пошло, размеры порций большие, но я скучаю по яблочным пирогам, которые мы пекли, бабушка.

 

Написав все это, Мэри со стоном остановила свою руку и поморщилась. — Может быть, мне следовало быть честной, и вместо того, чтобы написать, что скучаю, я могла бы сказать, что мне это снится.

С тех пор как Мэри прибыла на территорию Содружества, она прошла большую военную подготовку, и у нее были трудные, болезненные времена, но больше всего ее беспокоила еда.

Это был всего лишь вопрос вкуса, и Мэри знала, что не может быть разборчивой.

Единственная причина, по которой новобранцам давали трехразовое питание, в то время как так много людей страдало на войне, была Национальная оборона; Мэри чувствовала себя плохо даже без лекций инструктора ее подразделения.

— Она не очень вкусная... Серьезно, почему они не позволяют нам готовить самим?

В Единый Штатах некоторые отличия от кухни Союза Антанты заставляли ее колебаться, но у бабушкиной стряпни был нежный привкус, который ей нравился. Соседи давали ей фрукты, и она вместе с бабушкой готовила еду для матери.

Неудивительно, прошло столько времени, — подумала Мэри, вспомнив, что недавно было в меню.

— Серьезно, с тех пор как я приехала сюда, мы ели практически одно и то же на каждый прием пищи... Я не должна беспокоиться о своем весе, но кроме этого…

Она знала, что так, вероятно, и было в армии, но когда завтрак, обед и ужин были совершенно одинаковыми, ее начинало тошнить.

Тренировки тоже были утомительными... Но почему-то усталость была полноценная, так что она не возражала. — С другой стороны... — Мэри вспомнила печеные бобы, которые она предпочла бы не есть. — Я хочу съесть что-нибудь сладкое. — Она скучала по десертам совсем чуть-чуть, совсем чуть-чуть.

И еще одно: она так и не попробовала тот чай, которого так ждала. Экспедиционным добровольческим силам был специально выдан кофе, потому что именно его пили люди из бывшей зоны Союза Антанты и Единых Штатов. Странный способ быть внимательными.

— Они делают это неправильно, или, по крайней мере, все не совсем так, как они думают... —  Возможно, получить особое отношение было лучше, чем быть обиженным, но — Я все равно хочу попробовать чай и печенье... — Мэри мечтала.

После будничного дня они вернутся к бесконечным тренировкам. В последнее время особенно сосредоточились на стрельбе.

Во время их огневых упражнений в них снова и снова вдалбливалась важность прицеливания своей цели и обучения глазному расстоянию.

Мэри поняла, почему, именно в тот момент, когда держала оружие.

Стрелять было легко, но ружье оказался тяжелее, чем она ожидала. И даже если она попытается следовать учебнику, чтобы измерить сто метров на глаз, если она не узнает, что такое сто метров, она все равно будет целиться в пятидесятиметровую или двухсотметровую мишень.

После череды ужасных неудач инструктор часто поддразнивал ее: “Ты же знаешь, что целишься в двухсотметровую мишень, верно?” — Услышав слухи о том, что инструкторы постоянно перемещают стометровую мишень, чтобы они привыкли к разным расстояниям, Мэри почувствовала, что они могут быть не так уж далеко.

Один за другим они получали подсказки в тире, который использовался в качестве места проведения экзамена, упорядоченный звук выстреливаемых полных патронов указывал на то, что они стреляли боевыми патронами.

В классе она усвоила, что привыкание стоять — часть солдатской жизни, но Мэри не очень-то нравилось проводить все время в праздности.

Но, — она криво усмехнулась, — по крайней мере, сегодня нам не велели стоять с нашими тяжелыми винтовками.

Если она совершит ошибку, беспокойно оглядываясь по сторонам, зоркий инструктор плюнет в нее огнем. После двух или трех попыток она усвоила урок. На этот раз, когда она осторожно повела глазами, она могла сказать, что настроение было неподходящим для болтовни с соседом.

Понимая, что это займет какое-то время — держу пари, что наша дежурная поза является частью теста, — она укоризненно посмотрела на вновь затянутое тучами небо.

Если начнет моросить, условия для стрельбы ухудшатся... И что еще хуже, упражнения будут продолжаться, даже если они промокнут насквозь. Этого она никак не ожидала, когда храбро давала клятву верности в вербовочном бюро Единых Штатов.

Когда она покидала дом своей бабушки, который был таким чистым и аккуратным, она думала, что столкнется со всевозможными трудными ситуациями, но, очевидно, ее воображение не зашло достаточно далеко, чтобы быть надежным.

— Мэри, почти твоя очередь.

Подруга-курсантка, похлопав по плечу, удивила ее. Она предполагала, что, поскольку это был экзамен, он будет тянуться вечно, но когда она поспешно проверила линию, то увидела, что в какой-то момент число ожидающих кадетов начало уменьшаться с изрядной скоростью.

Мэри мысленно переключилась и сказала: “спасибо”.

Отбросив прочь беззаботные воспоминания о родном городе, она вспомнила справочник мага. Она перечитывала его миллион раз, и с тех пор, как приехала в Содружество, он был вбит в нее во время упражнений, так что, когда она снова проверила его в своем сознании, она почувствовала, только немного уверенности, что сможет следовать ему.

Хотя винтовка все еще давила, она была уверена, что сможет сделать правильные движения.

— Следующий! Кадет Мэри Сью!

Она коротко кивнула и побежала к экзаменационному стрельбищу. По пути она бросила взгляд на оружие и мишень, которые были приготовлены для нее.

Обычный тир и обычная винтовка. Она слышала, что по какой-то причине их собственные винтовки будут взяты под стражу и им придется использовать экзаменационную винтовку, Но насколько она могла видеть, оружие было в норме.

Нельзя было позволить ее глазам блуждать слишком долго, поэтому она направилась прямо к инструктору.

— Хорошо. Ладно, Кадет Сью! Сейчас мы приступим к вашей оценке стрельбы.

К счастью, ее не отчитали за какую-то непостижимую вещь, и инструктор перевел взгляд на кабинку и пригласил ее войти. Она уже собиралась проследить за его взглядом, когда вспомнила о процедуре и ее подробных правилах.

— Да, сэр! Прошу разрешения войти в огневую кабину, сэр!

— Разрешение получено.

Это была настоящая армия. Вероятно, они не хотели, чтобы кто-то стрелял без разрешения. — Ставлю высокую оценка за то, что тебя не поймали, — пробормотал инструктор с гордой улыбкой и кивком пригласил ее войти в кабинку.

— Мы проводим экзамен по практическим навыкам, так что измерьте расстояние до цели с помощью прицела. Естественно, вы сами исправите свои ошибки. — Инструктор небрежно нагнетал давление, как будто, естественно, вы не обманете наших ожиданий, была стандартная практика.

Мэри уже достаточно раз попадалась на эту удочку в прошлом, чтобы позволить ей войти в одно ухо и выйти из другого.

— Покажи мне результаты своего обучения. Ладно, можешь стрелять по своему усмотрению.

Мэри энергично согласилась, и инструктор велел ей начать со скучающем взглядом.

Войдя в огневую кабину, Мэри сделала проверку безопасности в соответствии с правилами. Никаких пустых гильз на полу, никаких явных ловушек. Полные патроны, которые ей выдали, также казались, насколько она могла судить по внешнему виду, нормальными.

Как только Мэри подняла винтовку, чтобы найти прицел и посмотреть на расстояние до цели, она кое-что заметила.

Мы стреляем по одному, потому что это экзамен, но между ними нет достаточного времени, чтобы настроить цель.

А это значит, что, возможно, они делают условия стрельбы одинаковыми для всех. Таким образом, тест состоит в том, чтобы проверить, можем ли мы выставить результаты нашей ежедневной практики на всеобщее обозрение.

А? — И тут Мэри почувствовала еще одну странность: интересно, кто чистил оружие?

Сначала она подумала, что слова “исправь свои собственные ошибки” были связаны с тем, что ты смотрел вдаль. Но теперь у нее появилась другая идея.

А что, если с самим ружьем что-то не так? Ну, я сомневаюсь, что будет очень большая ошибка на стометровке, но когда они специально говорят нам исправлять ошибки…

— У-уххх, инструктор?

— В чем дело, Кадет Сью?

Мэри чуть не отпрянула от его взгляда, который говорил: “прекрати болтовню и стреляй уже!” но она твердо решила говорить.

— Можно мне одолжить инструменты для разборки и чистки ружья?

— Ты хочешь разобрать и почистить ружье?

— Да, я хотела бы убедиться, что винтовка не вызовет никаких осечек.

Инструктор несколько секунд молча смотрел на нее. Прошло совсем немного времени, но Мэри показалось, что прошли часы.

Время шло напряженно, и ей казалось, что ее лицо вот-вот задергается от напряжения.

Она ожидала, что инструктор накричит на нее — о чем ты говоришь?! — и начала жалеть, что открыла рот. —  Почему я сказала такую глупость?

Как раз в тот момент, когда извинение уже вертелось у нее на языке, взгляд инструктора, такой суровый, что физически давил, смягчился, и он рассмеялся.

— Очень хорошо... Вот что я хотел бы сказать, но в этом нет необходимости.

Когда Мэри выглядела удивленной, его улыбка стала неловкой, и он пробормотал: Смотри, Кадет Сью. Если бы каждый курсант понял это, то потребовалось бы не только время, чтобы почистить ружье, но и те, кто ждал бы, получили бы намек на то, что здесь был задействован какой-то трудоемкий элемент.

И. — Он указал на деревянные ящики на полу рядом с ней. Следуя по привычке за его пальцем, она наконец заметила, что коробки были того же размера, что и ящики, в которых они хранили свои винтовки. Когда она вошла на стрельбище, ее внимание было приковано к оружию и мишени, так что она даже не заметила их.

— Не расслабляйтесь при осмотре. Мда, классическая ошибка всех новобранцев. Когда ваше поле зрения мало, вы, ребята, не смотрите на то, что там есть — вы можете найти только то, что ожидаете найти.

— Небольшой урок перед экзаменом — прокукарекал инструктор, сверяясь с цифрами, выбитыми на коробках.

Должно быть, он был удовлетворен, потому что улыбнулся и сказал: Взволнованная Мэри взяла протянутую им винтовку — свою собственную винтовку.

— Если ты регулярно занимаешься этим согласно учебнику, то все будет в порядке.

Цельтесь и стреляйте, как обычно. — Нельзя сказать, что это был отличный выстрел, но результаты были не так уж плохи. Одобрительно кивнув, инструктор сказал, что она не слишком плохо справилась. Мэри была действительно счастлива получить ту оценку, которую она ожидала.

Она общалась с людьми, которые могли бы перейти на следующий курс, и разделяла скромное счастье от того, что прошла через упражнение. Она не была уверена, что будет создана для военной жизни. У нее все еще было много забот. Но если она будет работать, то сможет продолжать жить дальше.

Даже в своем худшем предмете, стрельбе... Она сумела пройти с приличными результатами.

— Хм, похоже, я чувствую некоторое облегчение — спокойно заметила она после того, как напряжение спало, и ее приятели засыпали ее комментариями где-то между поддразниванием и насмешкой.

— Эй, Мэри, если ты радуешься таким оценкам, то мы должны быть в ужасе!

— Ха-ха-ха. Разве не правда? Мэри, ты выглядишь такой милой и нежной, но ты довольно ловко управляешься с ружьем, да?

Молодым новобранцам дали полдня отпуска, чтобы они могли поразмыслить о своей подготовке. В своих комнатах, возбужденно болтая, они могли забыть о тренировках и валять дурака, как дети их возраста.

В конце концов, долгое время они просто делали круги между тренировочной площадкой и казармой. Зубрежка, зубрежка и еще раз зубрежка. Эти дни были такими тяжелыми, что казалось, что единственное, что осталось в мире, — тренировка.

Освободившись от своей суровой обусловленности, в тот момент, когда расслаблялись, они начинали говорить, чтобы наверстать упущенное время. Но независимо от того, были ли они положительными или отрицательными, темы, обсуждаемые друзьями, которые все вместе сосуществовали в тесном пространстве, как правило, были очень похожи. Как таковые, они жаждали слухов из внешнего мира.

Вот тогда-то все и случилось.

— Эй, ты слышал новости? Просто ужасно. Соседний отряд магов Содружества был полностью уничтожен!

У кадета, который просунул голову внутрь, были новости о том, что происходит с войной поблизости, так что это привлекло всеобщее внимание.

— Говорят, Это был Дьявол Рейна!

— А? А кто это?

— Я имею в виду... Ну, одна из тех легенд о битве, как ты думаешь? Список ее достижений должен быть дополнен!

— Но у нее же есть имя! Это может быть правдой!

Кадеты собрались вокруг, чтобы услышать больше — мы не можем пропустить ни слова! — Пока все обменивались обрывками историй, услышанных от ветеранов и инструкторов, Мэри криво улыбнулась и тихонько отхлебнула чаю из своей кружки.

— Мэри? — Что случилось?

— Мм, не знаю. Думаю... она просто чувствует себя существом из другого мира или что-то в этом роде. Я не могу за ней угнаться. У меня сейчас все руки заняты только полетами и стрельбой.

Во время летной подготовки она просто делала все возможное, чтобы оставаться в воздухе, и к тому времени, когда произносила формулу, она была истощена. Даже с ружьем она не чувствовала, что обладает таким уж большим талантом.

Многие люди говорили ей: “твой отец был выдающимся магом-офицером”, но сколько бы раз ей ни говорили, что ее отец, который не мог сделать ни капельки домашней работы, будет проноситься по небу, ловко разворачивая формулы, она не могла удержаться и просто тупо смотрела.

— Ха-ха-ха, но это уже само по себе делает тебя просто великолепной!

— Да, Мэри, ты можете полететь в любое направление, которое выберешь.

— Ты так думаешь? — Ответила Мэри, вспоминая тот момент, когда она летела по небу вместе со своими товарищами-кадетами. Когда они парили в воздухе, это было такое бодрящее чувство, как будто она могла пойти куда угодно. Но как только она попробовала притвориться, что сражается с инструктором, она поняла, насколько вялыми были ее движения на самом деле.

— Но, хм. Я не хочу встречаться ни с кем таким ужасным.

— Звучит ужасно слащаво. Если ты собьете ее, тебя будут приветствовать как героя, который сбил Именную! С нашей стороны было бы более оптимистично думать о том, как остановить ее!

Даже мы могли бы попробовать! — Кто-то засмеялся.

— Ты имеешь в виду получить орден и хвастаться?

— Вы все слишком легкомысленно относитесь к опасности. Если мы столкнемся с Именным врагом, давайте подумаем, как всем остаться в живых.

— Мэри, ты такая хорошая девочка... Мальчики, вы должны быть похожи на нее.

— Черт возьми, так и должно быть! — крикнул кто-то, и все рассмеялись в этом маленьком пространстве. На чужбине солдаты-добровольцы из Союза Антанты наслаждались счастливым моментом, потому что еще не знали поля боя.

Даже если бы шторм прошел совсем рядом с ними…

Этот момент дал парням и девушкам ненормальный день, который был бесконечно близок к нормальной жизни. Здесь ничто не мешало молодым людям мечтать, громко говорить или фантазировать, как и положено молодым людям.

Их боевое крещение еще не наступило.

 

 

---

1. Номенклатура — справочник членов Коммунистической партии. Если вы не были зарегистрированы в нем, вы не могли использовать валютные магазины, и вы не могли быть повышены. Но, пожалуйста, поверьте мне. Коммунистическая партия создала бесклассовое, равноправное общество!

2. Скорее всего город Филадельфия.