Военные Хроники Маленькой Девочки: Сага о Злой Тане Глава 6. Структурные проблемы. Часть 1

НАЧАЛО АПРЕЛЬ, 1927 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ. БЫВШАЯ ТЕРРИТОРИЯ СОЮЗА АНТАНТЫ. ГАРНИЗОН БОЕВОЙ ГРУППЫ САЛАМАНДРА.

Империя справилась с запоздалым началом вторжения объединенных сил Федерации и Содружества на бывшую территорию Союза Антанты. В Нордене и еще дальше на севере снег, казалось, вот-вот начнет таять.

Развернув несколько подразделений, включая высокомобильную первоклассную боевую группу, Имперские армейские власти столкнулись с трудностями, присущими их жесткой военной структуре. Короче говоря, бюрократия военной организации была недостаточно гибкой. Таким образом, крупномасштабная имперская операция по зачистке имела и другие серьезные проблемы, лежащие на плечах партизан, делавших все, что им заблагорассудится.

Конечно, противоречия всегда замечают те, кто работает на передовой. Подполковник Таня фон Дегуршаф не является исключением, поскольку она вынуждена решать различные проблемы на севере, хочет она того или нет.

— Наши приказы слишком далеки от происходящего здесь…

Нынешний статус Имперской армии имеет фундаментальные проблемы, то есть регулярная армия играет в пятнашки с партизанами, которые не воюют.

Так бесполезно. Это все равно что пытаться расколоть грецкие орехи паровым молотком.

Это решение будет определять приоритетность эффективности затрат и отводить определенную роль таким людям, как гражданская полиция. Но во внешней среде  оккупированной территории вероятность осуществления невелика.

— Люди на передовой не могут справится с этим сами.

Она жалуется, несмотря ни на что. Если вы игнорируете ошибку недовольства, она умножается, когда вы не смотрите. Это нехорошо, и как только она снова берет себя в руки, ее мысли занимают стандарты ее работы.

Она должна учитывать свое положение офицера. Хотя ей удалось удержаться от того, чтобы в отчаянии не качать головой, когда она смотрит на вещи, то не может не сожалеть об абсурдности ситуации.

Она запирает свой вздох внутри.

Если она не может убежать, то ей придется столкнуться с реальностью. С таким же успехом она могла бы принять ее.

— Доклад от 1079-й роты воздушных магов. Они вступили в бой с партизанским отрядом противника в секторе Б-15. Удалось раздобыть два пистолета и немного взрывчатки.

— Донесение с блокпоста Шестнадцатой дивизии. Задержали женщину, пытавшуюся прорваться, и изъяли оружие и бомбы. Они запрашивают мотоциклы нашей боевой группы в качестве транспорта для военной полиции.

Сами отчеты далеко не стрессовые.

Это совсем другой мир по сравнению с боями бригады или полка в суровой зоне боевых действий на востоке.

Поначалу она чувствует себя на высоте. У нее даже есть время поразмышлять о своих необычных впечатлениях — это так умиротворяюще — когда она потягивает кофе-заменитель. Здесь много гарнизонных и береговых частей обороны, и каким-то образом есть много информации об этом районе. Даже бывалые офицеры боевой группы “Саламандра” почти расслабились, думая, что миссия превращается в легкий ветерок, пока не поняли, что сравнения, которые они делали, совершенно неуместны.

К тому времени, как они осознают, то оказываются в трясине. Это ненормально, когда военная организация бегает здесь, чтобы поймать горстку людей.

Было бы жестоко сказать, что я ожидала этого, но реакция была мучительной.

Давайте будем откровенны.

— Это все равно что использовать мясорубку, чтобы обглодать курицу.

— Полковник?

Таня обращает внимание на внешность, отвечая что ничего такого. — Просто разговариваю сама с собой, лейтенант. Что еще важнее, как думаешь, что это означает, что партизаны не вышли из города?

— А?

— Мир в городе. Война в стране. Странно — они ведут себя так, словно хотят избежать городской битвы…

Обычно движения сопротивления этих людей сводятся к восстанию на улицах. Так было с Французской революцией, так было с современными восстаниями, так было с насильственной революцией пролетариата, и даже современные восстания и бунты можно назвать такими.

Ее адъютант с отсутствующим выражением лица не понимает? Старший лейтенант Серебрякова не глупая, но…

— Вот вам небольшой урок, лейтенант. Слушайте.

— Да, мэм.

— Нас направили сюда, чтобы противостоять партизанам. Но то, что мы делаем, нельзя назвать чистой работой полиции. Мы в основном преследуем местные банды или мафию.

— Хо…рошо, — небрежно отвечает ее подчиненная. Похоже, она не понимает всей серьезности ситуации. Насколько хорошо она понимает, что перед нами не военная организация?

— Виша, пораскинь немного головой.

— Я не могу понять.

Честность — это добродетель. Я должна ее похвалить. Но меня не слишком радует тот факт, что она не знает, — думает Таня, неохотно раскрывая ответ и продолжая разговор. —  Главная цель врага даже не в том, чтобы избавиться от нас. Партизанское сопротивление в этом районе, по существу, является демонстрацией того факта, что они существуют.

Мафия и банды просто продолжают выживать. Не похоже, чтобы они когда-либо стремились убить всю полицию.

Партизаны в этом районе такие же.

Они прячутся в глухом переулке, пока “полиция” Имперской армии поддерживает порядок на поверхности. Они будут продолжать стоять у нас на пути и надеяться на наше окончательное поражение.

— Так может, партизаны Союза Антанты — это группа, которая выбирает устойчивость, а не броскость.

На самом деле с ними было бы легко иметь дело, если бы они действительно стремились к крупным военным завоеваниям.

Или больше похоже… Таня напрягает мозги из-за головной боли. Невозможно искоренить партизан, которые умеют выжидать.

— Они удивительно осторожны и настойчивы.

Любители, не прошедшие обучение, легко возбудимы. Толпа, которой дали оружие, создает одну импульсивную группу людей.

Классический пример — нерегулярные солдаты. Даже обученные профессионалы рискуют сломаться под давлением поля боя. Заманивать, ждать и терпеть — задача куда более сложная, чем кажется на бумаге.

— Обычно ополченцам не хватает настойчивости.

Это мятежники, которые не спешат, а шаг за шагом продвигаются вперед, никогда не падая духом и не сдаваясь. Даже тот факт, что они так спокойны, говорит об их необычном уровне дисциплины и решимости.

Враг, который может ждать, — это кошмар для общественного порядка.

Особая солидарность и контроль в мафиях и бандах истории и традиции возникают благодаря обучению основных членов, которые изначально были пригодны для этой роли. Учитывая относительно мирные условия в бывшем Союзе Антанты, было странно предполагать, что он создавался годами.

— Это организация, которая знает, как выжидать свое время, и они были построены из ничего. Наш враг чертовски искусен, лейтенант.

В истории было больше случаев, когда организации не могли ждать и взрывались. И если вы используете строгое определение, то это определенно подавляющее большинство из них. Это как идея флота в бытии. Если ваше пассивное сопротивление не подкрепляется сильной волей, вы, как правило, истощаетесь в психологической войне.

Благоразумие проистекает не из трусости, а из храбрости.

Тот факт, что идиоты, которые приравнивают храбрость к громкому провозглашению своей агрессивной позиции, не являются главной фракцией нашего врага, говорит об их интеллекте и упорстве. Люди, которые действительно могут упорно идти к своей цели, представляют собой настоящую опасность.

Любой может умереть — это просто. Даже манекен или дурак может быть убит. Это своего рода глупость, которую Тане трудно понять, но она не собирается утруждать себя попытками понять дураков.

Но такого хорошего соперника, который умеет ждать своего шанса, я буду уважать.

И сделав это, я говорю:

Иди к черту.

Я ненавижу тебя от всего сердца. Любой, кто подкидывает мне дополнительную работу, может сгнить. Почему бездельники думают, что это так весело — мешать таким трудолюбивым людям, как Таня?

— Это большое отличие от прежнего правительства Союза Антанты.

— С точки зрения настойчивости это верно... Или, я думаю, что причина в этом.

Комментарий Серебряковой действительно попал в самую точку. Таня вздыхает, когда понимает.

— Все что я могу ответить: “Понятно”.

--Полковник?

— Большинство людей из Союза Антанты знают.

Глаза ее подчиненного спрашивают: знают что? — поэтому она объясняет.

— Это люди из одного поколения, которые на собственном опыте узнали, к чему приводит стремительное движение вперед. Они понимают, как распалась армия Союза Антанты после взрыва и перехода границы в Норден. — Они наверняка заплатили за обучение немалые деньги. — Так они приобрели знания. — Если вдуматься, то все довольно просто. Люди видели, что происходило на земле Союза Антанты, слышали об этом, поэтому они узнали. — Солидарность, терпение, четкая стратегическая философия… Правительство Союза Антанты было учителем, который дал им отличное образование на примерах того, чего не надо делать, — ворчит Таня, сытая всем этим по горло.

Семена сопротивления были посеяны благодаря просветительному акту безумия. Гнетущее прошлое, которое преследует их с каждым воспоминанием о том, как много они были вынуждены страдать, имеет длительные последствия.

— Благодаря этому теперь нам приходится страдать. — Благодарная адъютанту за вежливое молчание, Таня тяжело вздыхает.

Солдаты из Союза Антанты пассивно сопротивляются нам.

Если бы это была военная оппозиция, мы могли бы легко их уничтожить. Я не сомневаюсь, что если бы произошло централизованное восстание, Имперская армия смогла бы его уничтожить. Но это только в том случае, если мы сумеем их найти и раздавить.

Однако ваши руки устанут, если вы будете продолжать ими размахивать.

Даже профессиональные боксеры не могут производить бесконечные удары. И хотя может показаться, что это не так, на самом деле у армий есть стеклянные кулаки. С таким же успехом они могли бы нести на плечах бомбы.

Гигантская армия разрушается от одного движения.

Когда корпорация движется, она может создавать прибыль или, по крайней мере, пытается. Но каждый раз, когда армия движется, она сжигает еще один огромный кусок денег налогоплательщиков.

В таком случае это практически социализм. Тьфу. — Таня содрогается от сходства…

— Мы не можем терять ни минуты. Если мы в ближайшее время не найдем выход, военные самоликвидируются. Любая организация, которая забывает слово “устойчивость”, обречена на крах…

Тихое замечание пугает. По своей природе Таня фон Дегуршаф обладает здравым смыслом.

И если вы столкнулись с угрозой, которая может привести к краху вашей организации, и вы не подготовились заранее, невозможно не содрогнуться.

Проливает ли она слезы и пот мысленно?

В эти смутные времена все, что может сделать простой добропорядочный гражданин — это смотреть правде в глаза с искренностью и смирением.

Как раз в тот момент, когда Таня вот-вот станет сентиментальной, реальность настигает ее в виде яростно звонящего телефона.

Серебрякова извиняется, чтобы взять трубку, и во время разговора Таня мысленно переключает передачи.

— Отчет ремонтной и бронетанковой роты.

— Продолжай.

— Количество мотоциклов, которые ломаются, растет, и если все будет продолжаться, через несколько дней у них не будет достаточно для использования, жалуется Капитан Аренс.

— Полковник Угер их гарантировал. Так что же, мы больше не можем доверять даже органам материально-технического обеспечения в Генеральном штабе?

Блин, — думает Таня, и уже готова швырнуть свои горькие чувства в сторону имперской столицы, когда Серебрякова неловко возражает.

— Нет, запчасти прибывают вовремя.…

— Тогда в чем проблема?

Под пристальным взглядом Тани, Серебрякова робко объясняет: — Это... проблема не столько частей, сколько персонала и структуры. На востоке наша ремонтная рота получала поддержку от ремонтного подразделения Восточной группы армий, а также от танковой ремонтной базы.

Ну конечно. — Таня растерянно смотрит на своего адъютанта.

Хотя каждая сила самодостаточна, разделение труда в организации естественно. Бронетанковое подразделение не может полностью перестроить все свои танки.

Мотоциклы могут быть другим типом транспортных средств, но они должны работать одинаково.

— Но и здесь мы сможем получить поддержку.

— Подразделения заняты поисковыми или преследовательными миссиями, поэтому они действуют во всех различных областях.

— Но они должны иметь доступ к ближайшему складу.

— Да, на востоке это было правдой. И они здесь уполномочены, но, к сожалению, поблизости нет ремонтных баз. Даже самый близкий из них находится довольно далеко, поэтому процедура отправки деталей усложняется. А так как у нас есть только ограниченное количество механиков…

Таня машет рукой Серебряковой, показывая, что больше ничего говорить не надо, и отвечает: Так что запчасти у нас есть, но обстоятельства не способствуют ремонту.

Это довольно серьезно, если у нас есть мастерские, но недостаточно способов доставить детали в мастерские. Дистрибуция — это отрасль, которую высмеивают за то, что она извлекает выгоду из перемещения товаров слева направо, но только коммунисты настолько глупы, чтобы строить планы, не принимая их во внимание.

— Нет, подождите секунду, лейтенант. Где ремонтные роты Северной группы армий? Я не помню никаких проблем с ремонтом оборудования, когда мы проводили операцию над Северным морем.

— Большинство из них дислоцируется на военно-воздушных или военно-морских базах.

Ответ заставляет Таню прищелкнуть языком, что случается редко.

Большинство гарнизонных войск на севере должны просто окопаться и удерживать свои позиции. Нет никаких ожиданий маневренной войны, поэтому сосредоточение их ограниченных ремонтных возможностей на воздушном и военно-морском флотах, является эффективным решением.

Достаточно проблематично… Нас вызвали сюда, потому что те охранники, которые удерживают форт, не могут преследовать, но тогда у нас нет технической поддержки. Видимо, кто-то решил, что в этом нет необходимости.

Не было необходимости в системе дислокации ремонтных рот вдоль дороги для ремонта выбывших машин, отчасти из-за того, что мы захватили вражеские железные дороги на этой оккупированной территории — мы могли просто использовать рельсы.

На дальние расстояния вместо того, чтобы передвигать вещи самим, мы могли бы использовать поезда.

— Если они не ожидали, что будут разветвляться на большие расстояния, то имеет смысл сосредоточить ремонтные компании в столице.

— Совершенно верно, мэм. И в результате у них нет большого опыта обслуживания сломанных машин, что замедляет процесс. В настоящее время они действительно не могут справиться со всем своевременно…

— Ага, — снова кивает Таня. Какова бы ни была причина, все, что она может сделать, это принять ее. — Ну, это вполне разумное оправдание. Я думаю, у нас нет другого выбора, кроме как переосмыслить ротацию мотоциклетных рот.

Не очень-то приятно иметь ограничения на использование руки, которая должна быть подвижной. Подразделение быстрого реагирования, которое не может быстро реагировать, настолько же бесполезно, насколько и становится.

Тем не менее, поскольку проблема не в солдатах, а в снаряжении, виноват командир.

Другими словами, если кто-то ищет дурака, который не смог получить должной поддержки для своих войск, вам придется надрать задницу подполковнику Тане фон Дегуршаф.

— Полагаю, все, что я могу сделать, это с позором признать свою ошибку и исправиться, но… сказать, что это было неожиданно, — это оправдание, да?

Таня спокойно признает, что она глупо неправильно истолковала ситуацию.

Превращение в дурака, который не может принять свои ошибки, невыносимо для человеческого чувства, как здравого, так и хорошего. В мире уже есть Существо Икс — ему больше не нужен такой идиот. В конечном счете, если вы рациональная, разумная форма жизни, вы знакомы с понятием невыносимого стыда.

— Тревога из Норденского военного округа! Обнаружение того вражеских магов! Сектор Б-39, позиция неопределенная. Дежурная рота должна подняться в воздух — немедленно!

При звуке голоса дежурного, влетевшего в комнату, Таня приходит в себя. Опять? Она цокает языком и вместе с Серебряковой спешит в штаб.

Когда они вбегают в комнату, Таня смотрит на огромную карту на стене и немного задумывается. Б-39 довольно далеко.

— Гранц — дежурный командир, который должен ответить?

— Да, отряд лейтенанта Гранца находится в боевой готовности.

Стоя на ногах перед картой, собираясь отдать приказ выдвигаться, Таня, несколько запоздало в своем уставшем мозгу, чувствует, как что-то прилипает. Когда она обдумывает это, то внезапно понимает.

Внимание — следует предотвращать предотвратимые несчастные случаи. Совершить ошибку по неосторожности, чтобы сэкономить немного работы, — это доказательство некомпетентности. Пока существует граница глупости, которую нельзя переходить, вполне естественно принимать меры предосторожности.

Они, кажется, прячутся в районе на пределе нашего продвижения.

— Они определенно выбрали раздражающее место. Как далеко вы можете уйти?..

Должно быть, там тоже прячутся маги. Объединенное подразделение Федерации и Содружества раздражающе хитроумно. Первоначально мы полагали, что сможем уничтожить вражеские магические отряды в первую очередь железным кулаком боевой группы “Саламандра”, но они продолжают ускользать от нас.

Мне надоело гоняться за этими солдатами, которые время от времени появляются, чтобы заявить о своем существовании, бесчинствуя в отдаленном районе.

— У нас в руках недостаточно карт, и, кроме того, разве это не еще одна напрасная попытка?

Если она пошлет отряд младшего лейтенанта Гранца, они не скоро вернутся. Мы исчерпаем наш резерв по борьбе.

— Лейтенант... После того, как группа захвата уйдет, есть ли на палубе личный состав, чтобы занять их место?

— Нет, никаких приказов от Управления не поступало. Я полагаю, это означает, что мы должны справиться с этим сами, но…

— Нррргх. — невольно рычит Таня. — Какого черта?

— А?

— Они дали нам отдохнуть всего несколько часов…

Нужно много усилий, чтобы не прищелкнуть языком от разочарования. — Наверное, я должна это признать, — думает она, остро сознавая свою беспечность.

Недостаток сна начинает сказываться на ее способности мыслить рационально.

Пониженная способность к сосредоточению, все более рассеянные мысли и увеличение мелких ошибок — результат которых большая проблема, которой следовало бы по возможности избежать.

Нет никакого волшебного лекарства от истощения. Или, может быть, что-то есть, но только если она может мириться с серьезными побочными эффектами, как с Элиниум модель 95.

Модель 95?.. Таня смотрит на свою сферу и вздыхает. Двухъядерные сферы, такие как модель 97, используемый 203-м воздушным магическим батальоном, работают хорошо, но они утомляют вас гораздо больше. Модель 95 намного хуже, но это все еще вопрос степени.

— Регламентное время отдыха — это абсолютный минимум. Ты предлагаешь поставить лишенных сна магов в режим ожидания для получения приказов? — она щелкает пальцами и молча начинает теребить свою кепку.

Побуждение: я хочу бросить его.

Борьба: я должна контролировать себя.

В конечном счете вывод очевиден. Само собой разумеется, что разум должен быть поддержан. Но даже если логика побеждает эмоции, вполне естественно, что возникают неприятные чувства.

— Что же я должна сделать? — Отношение ее адъютанта говорит о том, что она хорошо понимает намерения Тани.

— Скажите лейтенанту Гранцу, чтобы он подождал.

— Мэм?

— Пусть он подготовит один взвод для разведки. — Передав это сообщение, она говорит в трубку быстро, но спокойно. — Штаб Норден, говорит Саламандра 01. Я возражаю против поднятия целой роты. Я хотела бы оставить его взвод для разведывательных целей.

— Саламандра 01, объясните свои доводы.

Она сдерживается, чтобы не плюнуть, это же элементарно.

Если диспетчер, с которым она разговаривает, только придерживается инструкции, было бы невероятно грубо вываливать на него свое плохое настроение.

— Если мы пошлем целую роту магов с несколькими партизанами и магами, мы будем первыми, кто сдастся. — Неужели ее сдержанный голос звучит так, как будто профессионалу не придется стыдиться? — Я понимаю, что по частям брать на себя обязательства глупо, но мои элитные войска могут ударить и убежать. Я уверена в этом как их командир.

Учитывая принцип отбора и концентрации, сохранение нашей свободной энергии кажется самым мудрым шагом.

Смелый, агрессивный боевой настрой для поля боя. Если мы будем глупо уворачиваться, как разъяренный бык, мы рискуем получить острый удар.

— Я нахожу нынешнюю ситуацию накопления истощения нежелательной, так что вы думаете?

— Штаб Нордена, вас понял. Пошлите туда взвод.

— Спасибо.

Может быть, стоит отпраздновать это достижение со вздохом. Учитывая обстоятельства, это шаг в правильном направлении. Определить свою проблему и улучшить ситуацию — это всегда задача человека.

— Ладно, — говорит Таня. — Скажите лейтенанту Гранцу, чтобы он выслал взвод. Сам он должен оставаться наготове.

Здорово, что Серебрякова сразу это признает. Таня уже собралась подумать, что все это благодаря хорошей дисциплине, как вдруг ее веселое настроение резко испарилось.

— У него есть предложение.

Таня смотрит на своего адъютанта, который, кажется, находится в неловком положении.

Она даже не взглянула своим привычным взглядом “докладывай. Серебрякова гораздо лучший вестник, чем большинство. Если она не смогла упрекнуть его, то это значит, что он по телефону готов сказать мне, что не может принять это.

Должно быть, я проклята. Неужели Икс и ему подобные снова этим занимаются? Когда же они научатся? Таня просит трубку и заранее сбивает то, что собирается сказать Гранц. — Лейтенант, нет никакой необходимости мыслить об атаке. Что нибудь еще?

— Нет, мэм.

— Значит, тебе нечего мне сказать.

— Полковник, извините, но я не собираюсь превращаться в командира в мягком кресле! Пожалуйста, отпусти меня!

Это прекрасно и хорошо, что он не отступает перед врагом.

Но разнообразие врагов, с которыми мы сталкиваемся, требует разных стилей ведения боя. Храбрость и смелость — это здорово, но спокойствие и собранность также являются необходимыми качествами для офицера. Когда сражаешься с разумным врагом, мышление имеет первостепенное значение.

Даже командир в тылу не просто расслабляется. — Хааа, — вздыхает Таня и продолжает. — Ты говоришь, что командир роты должен оставить основные силы позади? В армии мы называем это безрассудной храбростью. Даже если ждать тяжело, лететь вперед, чтобы облегчить себе жизнь, недопустимо”

— Отправка взвода ничем не отличается от офицерской разведки! Пожалуйста!

Должно быть, он действительно так думает.

И Таня не хочет подавлять мотивацию своего подчиненного. Даже если она не может избавиться от беспокойства по поводу его нетерпения, он накопил некоторый опыт.

Не то чтобы он не мог этого сделать, — думает Таня, взвешивая свои варианты. Если она заставит его совершить вылазку, она потеряет одного командира роты, и он истощится еще больше. Честно говоря, она предпочла бы спасти его.

Но она также должна дважды подумать, прежде чем подавлять его волонтерский дух.

— Это миссия по поиску и уничтожению, но нет необходимости преследовать их слишком далеко. Можете ли вы расставить приоритеты в получении понимания ситуации?

— Конечно! Значит, все в порядке?

— Если только эти партизаны не полные тупицы, они не будут болтаться поблизости. Если они это сделают, вы можете отправить остальную часть роты на вылазку.

— Так точно!

Вероятно, было бы бестактно спрашивать, действительно ли он понял.

— Было бы здорово, если бы такой шанс действительно представился.

Гранц, вероятно, понимает, что она пытается сказать. Играть в пятнашки с партизанами непросто, даже боевой группе “Саламандра”.

Если мы сможем сражаться, мы сможем победить.

Это если у нас будет шанс сразиться.

— Вы не должны преследовать их, лейтенант…

— Конечно, нет. Можете на меня рассчитывать…

— Хорошо. Я не ожидаю никаких стремительных порывов.

— Да, мэм! Нужно выдвигаться, так что, пожалуйста, извините меня!

— Удачи. — Таня кладет трубку и обращается к адъютанту: - Лейтенант Серебрякова, кофе. Крепкий, пожалуйста.

Чтобы переключить передачу, она будет лечить симптом. Если вы принимаете слишком много кофеина, он влияет на вас меньше. Затем, поскольку он менее эффективен, вы глотаете целую тонну больше и попадаете в порочный круг.

Даже если я не уверена, сколько галлонов кофе я наполнила свой желудок, я чувствую неоспоримый факт, что мои мысли ограничены хроническим недосыпанием.

Я все это знаю. В тот момент, когда Таня думает: “Ну, это лучше, чем слишком много алкоголя… “, она смущается.

Не очень-то приятно ловить себя на том, что придумываешь оправдания. Плохой знак.

— Это рассадник человеческих ошибок.

Знать это и сокрушаться, что ничего нельзя сделать — просто нытье. Это оправдание, которое я придумываю себе. Оправдания должны быть для других людей. Ни при каких обстоятельствах вы не должны использовать их на себе. Если вы начинаете лгать себе, то вы такой же дурак, у которого нет другого выбора, кроме как притворяться.

Если я собираюсь стать такой слабоумной, то лучше вышибу себе мозги и покончу с этим. Это был бы необходимый поступок в соответствии с разумом и причинами — и гораздо приятнее, чем продолжать позорить себя.

Таким образом, подполковник Таня фон Дегуршаф запускает свой чрезмерно усталый мозг, чтобы показать, что, хотя она может быть мягким человеком, она разумна.

— Я слишком занята…

Краткое изложение ситуации раскрывает суть проблемы.

— Корень всех наших проблем в том, что у нас не хватает людей…

Другими словами, нагрузка на персонал слишком велика, и всякий раз, когда кто-то выбывает, вес, который падает на каждого оставшегося, пропорционально увеличивается в порочном круге.

Решение невероятно простое.

— Либо сокращение рабочей силы, либо увеличение рабочих рук неизбежно…

Не должно быть ничего особенного.

Если людей не хватает, нам нужно либо добавить их, либо сделать работу более эффективной.

Тем не менее, Таня прекрасно понимает, что небрежный выбор пути максимизации индивидуальной производительности в кадровых вопросах опасен в военной обстановке.

— Да, армии в конечном счете должны формироваться с учетом предположения об истощении… Адаптировать их к окружающей среде тоже непросто…

Человеческий капитал рано или поздно будет потерян. Это данность, поскольку люди-существа, обреченные на смерть, будь то во время войны или мира. В отличие от экономических агентов, которым гарантирована вечная жизнь юридического лица, органические организмы должны в конце концов прекратить свое функционирование.

Если боги действительно существуют, они должны более эффективно перерабатывать инвестиции, сделанные в человеческий капитал, чтобы повысить производительность.

К сожалению, само собой разумеется, что богов не существует.

Ах, вот и Таня обуздывает свои рассеянные мысли.

— Думаю, о назначении одиночных смен не может быть и речи. Проблема здесь даже не в грабителях, которые придут за кассой, а в партизанах. Ворваться к этим полностью вооруженным, лишенным чувства юмора парням было бы ужасно.

Люди умирают даже в мирное время, но во время войны они начинают умирать с ужасающей скоростью. Даже рабочие, которые имеют относительно хорошие шансы работать до выхода на пенсию, в конечном итоге падают, хотя они все еще являются надежной частью трудового резерва в возрасте от двадцати до тридцати лет во время войны. Нигде не было ни капли уважения к социальному капиталу.

— Тогда мы просто должны увеличить количество рук любыми возможными способами.

Имперская армия уже задействовала все резервы населения, которые можно мобилизовать, но у нее все еще есть два варианта.

Первый — начать всеобщую воинскую повинность женщин. Тем не менее, они уже были мобилизованы в промышленном секторе. Учитывая нынешние обстоятельства, мы не дошли до того, чтобы нуждаться в боевых кадрах за счет производственных мощностей.

К счастью, положение Империи не настолько катастрофично. Даже если там будет битва со временем, мы пока держимся.

Более обнадеживающим вариантом является использование пока еще неиспользованных кадровых резервов иностранцев. Такие вещи, как привлечение заключенных к работе или вербовка добровольцев, разрешены по закону войны. Мы могли бы многое сделать в сфере юриспруденции.

— Так что ввязываться в кадровые бои против повстанцев — значит ставить телегу впереди лошади. Вместо того, чтобы атаковать здесь, чтобы очистить оставшихся врагов, было бы лучше провести операцию мягкого убеждения на востоке… Сейчас уже слишком поздно говорить об этом, но…

Вход без плана влечет за собой полную катастрофу. Потерянное Империей время и альтернативные издержки огромны. Даже не ясно, сможем ли мы оправиться от этого.

То, как она управляла территорией бывшего Союза Антанты и Княжеством Дакия, является образцовым провалом. Императорская армия придерживалась хрестоматийного подхода, используя, как правило, местные правительственные организации, пытаясь поддерживать мир и порядок.

В результате не было смертельных неудач, но и не было успеха. Иными словами, Имперская армия балуется управлением без четкой стратегической цели. Довольно самонадеянно ожидать от этого чего-то хорошего.

— Я не могу поверить, что мы собираемся создавать правительственные учреждения и править так бессистемно… Я так разрываюсь, то ли радоваться нашим превосходным навыкам совладания, то ли сокрушаться о нашей беспринципности.

После суммирования трех пунктов “нет политики”, “нет плана” и “нет стратегии”, люди в самой гуще этого в Империи продолжают демонстрировать свой блеск в инженерных выступлениях.

— Полагаю, я должна быть счастлива, что нам удается прикрывать ошибки стратегического уровня на тактическом?

Нннгх… В этот момент Таня должна проглотить горькие чувства, которые возникают.

Это всего лишь лечение симптомов.

Это так же глупо, как использовать обезболивающие, чтобы игнорировать причину боли.

То, что требуется как можно скорее и самым быстрым образом, — это мера, которая устраняет причину, даже если она является инвазивной.

— Операция, которая убивает пациента, — это проблема, такая же, как и оставить на произвол судьбы.

Как сказал Макиавелли, халтурить это самое худшее, что вы можете сделать. Разве это не правда?

Какую бы форму она ни принимала, Империя — оккупант.

Независимо от того, как борется Имперская армия, это инструмент насилия, который не имеет никакой надежды быть любимым.

Даже если она делает действительно хорошую работу, лучшее, о чем она может молиться —  это быть осыпанным бесчисленными вежливо-горькими чувствами.

В таком случае, вероятно, лучше удвоить усилия и бояться.

— Так что никакого плана на самом деле нет…

Нынешнее положение дел просто позволяет вещам идти своим чередом, а нам решать проблемы по мере их появления.

Когда Имперская армия оккупировала территорию бывшего Союза Антанты, у нее не было плана, как управлять. Наша специальность — стратегия внутренних линий!

Это унизительное описание, но… у него характер отшельника.

Имперская армия никогда не представляла себе, что может вырваться наружу и оккупировать землю, как только сможет отрезать ее. Другими словами, никаких предварительных исследований почти не проводилось. Если бы вы рылись в секретном хранилище документов Генерального штаба, вы, вероятно, не нашли бы ни одной страницы об иностранных экспедициях или планах управления оккупированной территорией.

— Мы побеждаем, так что никто не думает. Но что будет, если так пойдет и дальше?

С вещами по-прежнему будут разбираться бессистемно.

Даже способная организация будет изношена без четкой стратегии. Когда Имперская армия окажется не в состоянии больше скрывать происходящее, она буквально рухнет.

— В конце концов, это вопрос организационной теории. 

Имперская армия руководит военными делами. Как инструмент насилия в стране, это совершенно правильно.

К сожалению, это проблема.

Имперские власти не пришли к единому мнению о том, является ли война военным делом или политическим.

Еще более досадно то, что у них даже не было дискуссии о том, как связать военное и политическое.

Имперская армия находится в состоянии Ганнибала.

На поле боя он может победить.

Но он знает, как воспользоваться победой только после того, как достигнет своего предела.

Подумав в тишине, Таня вздыхает. — Стратегическая победа далека. Это уже даже не в моей власти. Я ничего не могу поделать с этим тупиком...

Ганнибал продолжал побеждать.

Каждый должен признать, что его победа при Каннах уходит корнями в прекрасное военное искусство. Но он не мог победить до конца. Я чувствую странное родство с той частью истории, где, хотя он и побеждал, он был раздавлен, как Пирр, под тяжестью Рима. Если бы я могла, то хотела бы услышать, что думает об этом Магарбал*.

Посмотрите на противостояние Сян Юя и Лю Бана*. Никогда еще не было армии, которая могла бы выиграть сто из ста сражений. Абсолютно ничего не говорит о том, что Имперская армия может продолжать в том же духе.

Проблема в том, что общественное мнение в Империи не хочет признавать эту истину.

Вам даже не нужно удивляться, почему. Это Империя, которая ни разу не потерпела поражения с момента своего основания. Это мы заставляем людей сдаваться, поэтому им и в голову не приходило, что нас заставят.

Какие у них счастливые мозги. Это крайне раздражает. Между тем различные страны, в том числе и Империя, проливают слишком много крови на поле боя.

В буквальном смысле бесполезно плакать над кровью, пролитой по всей земле. Как мы обрабатываем безудержную триумфальную чепуху, как мы можем оправдать эти жертвы помимо сладкого нектара победы?

— Если мы не придем к цели сократить наши потери, это будет фатально.

Ответный удар против попыток избежать потерь и избежать поражения, настаивая на том, чтобы не брать на себя риск, огромен. Достаточно взглянуть на японскую экономику. Ясно, что то, что мы называем Потерянными Двадцатью годами, скоро будет называться Потерянными Тридцатью годами.

Или другой хороший пример — различные страны, которые уклонялись от реформ на их поздних стадиях.

— Сколько людей на самом деле понимают, что мы жертвуем жизнями всех этих солдат и национальным бюджетом только для того, чтобы покрыть альтернативные издержки поддержания статус-кво?

Реформа — это, по сути, то, к чему вы стремитесь, когда усталость системы достигает своего предела. Это то же самое, что хирургия.

Когда неинвазивная процедура не делает этого вовремя, вы вынуждены сделать хирургический выбор, известный как реформа. Можно использовать анестезию, чтобы притупить боль, но если пациент боится самой операции, он в конце концов умрет.

1. Магарбал — полководец Карфагена.

Был командиром кавалерии сначала Гамилькара, а затем Ганнибала в Первую и Вторую Пунические войны и в битве при Каннах командовал правым флангом карфагенской армии. Он сказал Ганнибалу после Канн известные горькие слова: «Vincere scis, victoria uti nescis» — «Ты умеешь побеждать, но пользоваться победой не умеешь».

2. Сян Юй и Лю Бан — китайские генералы, приблизительно 200 до н. э.

Сян Юй воевал против Лю Бана. Лю Бан, понимая, какую роль в успехах Сян Юя играет его мудрый советник Фань Цзэн, хитрой интригой сумел их поссорить, так что Фань Цзэн, оскорбленный недоверием повелителя, покинул его. Лишившись советов Фань Цзэна, Сян Юй через некоторое время стал терпеть поражение за поражением. Впоследствии, став императором, Лю Бан отмечал, что у Сян Юя был единственный мудрый советник — Фань Цзэн, которого тот не сумел использовать, отчего и проиграл.