Jade Dynasty Глава 1. Смерть демона.

Том 6. Глава1. Смерть демона.

Волны жара заполняли подземную пещеру, ярко-красная лава бурлила под платформой, издавая звуки лопающихся пузырей.

Дан Сайон вдруг ощутил, что ему стало трудно дышать. Воздух, который попадал в его легкие, буквально горел. Он словно шел по раскаленным углям. Однако шестихвостая лисица перед ним спокойно могла находиться там, казалось, она даже наслаждается такой атмосферой.

Он замер на секунду, глядя на нее. Он немного поколебался, затем снова пошел вперед, одновременно крепко сжав рукой черную палку.

Платформа была длинной и узкой, она высоко вздымалась над озером лавы. И по мере того, как Дан Сайон приближался к краю, температура вокруг становилась жарче, никто бы не мог такого вынести.

Может быть, из-за частого сердцебиения, или по какой-то другой причине, у Дан Сайона пересохло в горле. Но он не чувствовал этого, его внимание целиком было приковано к лисице с шестью хвостами.

Он остановился в трех шагах от лисьего гнезда.

Сейчас он был ближе и мог хорошо рассмотреть оборотня. Он увидел, что эта лисица невозможно красива, чистый белый мех, особенно в этом горящем месте, казался белее снега. Нечего и говорить, что на этом чистейшем мехе не было ни единого пятнышка или подпалины.

Только лишь глаза лисицы были закрыты. Она хмурилась, словно чувствовала невыносимую боль.

Дан Сайон взглянул на лису, в его голове пронеслись бесчисленные мысли, словно молнии. Пока он шел от маленького городка до самого этого места, единственное, что он слышал о «треххвостой лисице» - она настоящее бедствие. Но лиса, лежащая прямо перед ним, очевидно, совершенно отличалась от той, с которой ему пришлось сражаться раньше.

Он смутно припомнил, что когда он был мал, Ксавьон говорил ему – мир так велик, что в нем есть все. Здесь есть множество великих гор и рек, и также множество демонов и монстров. Легенды гласят, что лисицы – самые умные звери. Многие из них становятся демонами через годы культивации. И среди лисьего народа есть такие, которые обладают наивысшей духовной силой. Их главная особенность – чем выше становится их уровень, тем больше хвостов у них вырастает.

Сердце Дан Сайона замерло, когда он снова посмотрел на шестихвостую лису перед ним.

В эту секунду лисица перед ним вдруг проснулась от глубокого сна. Ее хвосты мягко шевельнулись.

Затем оборотень открыл глаза.

В ее темных и глубоких зрачках отразилась фигура дрожащего Дан Сайона.

Дан Сайон вздрогнул и отступил на шаг назад, выставив перед собой черную палку. Но шестихвостая лисица просто смотрела на него, ее тело лежало на платформе, без всякого желания сражаться.

Человек и лиса смотрели друг на друга. Вокруг не было ни звука, только кипящая лава шипела под платформой, но и этот звук сейчас казался далеким.

Воздух был все таким же горячим, он плавился между человеком и лисицей.

«Паренек», низкий, мужской, немного усталый голос прозвучал из пасти лисицы, разрушив тишину. «Что ты тут делаешь?»

Дан Сайон понял, что это был лис. И тут же ощутил, что он страдает какой-то болезнью, поэтому его голос был таким слабым. Но он не убрал палку и сказал: «Вы, демоны, причиняете людям зло. Я, как ученик Пути Света, я… собираюсь прекратить ваши злостные деяния».

Шестихвостый лис взглянул на него, его глаза сверкнули, но он не был зол и даже не рассердился. Он лишь легко смотрел на него, и через секунду, отводя глаза, он тихо произнес: «Прекрасные стремления!»

Дан Сайон замер, затем нахмурился и закричал: «Покончим с этим! Поднимайся, я…»

Шестихвостый белый лис вдруг прервал его, спокойно спросив:

«Ты собираешься убить меня?»

Дан Сайон не ожидал, что он вот так прямо спросит. Он замер, затем очнулся и снова сказал: «Вы, оборотни, причиняете зло миру, из-за вас страдают люди. Я убью тебя, совершив тем самым божественный справедливый суд!» Белый лис отвернулся в сторону, и немного расстроенно сказал: «Парень, я вижу, тебе не больше двадцати, верно?»

Дан Сайон фыркнул: «И что с того, я все равно намерен избавиться от вас, демоны».

Лис опустил голову, и вдруг сказал, с некоторой иронией: «О, да! Вы, человеческие существа, в самом деле очень развиты. Когда мы, лисицы, тренируемся целую тысячу лет, человеку с хорошим потенциалом требуется лишь сотня-другая, чтобы одолеть нас. Как этому старику, Шан Гуаню…» Затем он помолчал, горько улыбнулся, посмотрел на Дан Сайона и медленно проговорил: «Паренек, ты еще так молод, откуда ты знаешь, что наша лисья раса причиняет зло миру, заставляя людей страдать?»

Дан Сайон холодно усмехнулся: «Твоя сестра, треххвостая лиса, нападает на жителей Прудового поселка все это время! Она не только крадет еду у жителей, но еще и забирает их жизни. Разве это не зло, разве это не страдания, которые вы причиняете людям?»

Шестихвостый лис секунду подумал, затем сказал: «Верно, я слышал об этом от нее. Все как ты сказал – три дня назад она наведывалась в тот поселок. Отец и сын пытались ее остановить. Мое самочувствие ухудшилось в тот день, и она была в плохом настроении… поэтому она убила двоих глупых, опрометчивых людей».

Дан Сайон гневно проговорил: «И что ты хочешь этим сказать?»

Белый лис произнес в ответ: «Ты неправильно понял. Я не спорю с тобой. И если бы я был на ее месте в тот день, я бы тоже их убил».

Дан Сайон взбесился, он указал пальцем на лису и произнес: «Ты еще смеешь говорить, что не причиняешь миру зло, и не ранишь мирных людей? Умри, демон!» Сверкнул зеленый свет черной палки, и она готова была ударить.

Белый шестихвостый лис не шелохнулся, он все еще просто лежал там. Он сказал: «Что значит тот «мир», о котором ты все время говоришь?»

Дан Сайон замер. Мысли начали путаться. Он вдруг посмотрел на лиса по-другому. Слушая его спокойный тон, он вдруг вспомнил Жень Вана.

Из глубины его сердца прозвучал легкий треск.

Зеленый свет палки сиял все ярче, однако лис все продолжал говорить: «С твоих слов, так называемый «мир» - это место, где вы, люди – всему хозяева? И все в мире принадлежит только вам. Если же вы встречаете сопротивление, то это означает, что кто-то причиняет вам зло, вред и страдания. И так это становится непростительным, заслуживающим смерти, я прав?»

Дан Сайон взглянул на лиса. Он размышлял, но ничего не говорил. Он не знал, почему, почему же эти лисицы стали говорить с ним? И чего он совершенно не мог понять – почему эти слова, испытывающие его веру, так крепко засели у него в голове?

«Но знаешь ли ты, что при этом чувствуют остальные расы? Те звери, которых вы убиваете и съедаете, что они чувствуют? В конце концов, вы ведь сильнее, поэтому звери не могут вам противостоять. Им остается лишь умирать от ваших рук». Лис спокойно продолжал говорить. «И что же с того, что мы, лисы, стали вдруг немного сильнее людей и убили нескольких из вас? Что тут такого страшного? В этом мире выживает сильнейший. А слабому здесь не место». Лис улыбнулся, посмотрел на Дан Сайона и спросил: «Что ты скажешь на это?»

Дан Сайон смотрел на него, но его губы не шевелились.

«К тому же, неужели среди людей все иначе? Вы, ученики магических школ, до сих пор еще не достигли бессмертия, но уже сражаетесь друг с другом. Так называемые Тьма и Свет, вы ведь все поступаете одинаково. Просто победитель всегда прав, а побежденный – мертв, не более того».

Затем он снова улыбнулся, глядя на Дан Сайона, и повторил: «Ну а на это что скажешь?»

Дан Сайон закрыл глаза, поднял голову и глубоко вздохнул. Белый лис ничего не говорил, казалось, он очень устал, после того, как произнес такую речь.

Через долгое время Дан Сайон вдруг спросил: «Что ты хочешь от меня услышать?»

Белый лис все еще смотрел на него, когда он открыл глаза. Яркие и задумчивые глаза Дан Сайона обратились к нему.

«Каждый раз я слышу от вас одно и то же». Холодно сказал Дан Сайон. «Словно вы говорите мне, что мой путь – неправильный, и что хаос, который вы создаете, убивая людей, и есть – добро. Что вы еще можете сделать, кроме как отравить мое сознание, вы, злобные еретики?»

Белый лис вдруг нахмурился, его глаза блеснули. «Что, так ты уже слышал раньше подобные слова?»

Дан Сайон не ответил, но черная палка засияла с новой силой, озарив его лицо. Его голос стал тише: «Ну же, демон! Прими свою смерть!»

Мистический зеленый свет перекрыл красное сияние вокруг.

Шестихвостый лис смотрел на это зеленое сияние. Казалось, он вздрогнул от небольшого холодка в этом месте, полном лавы.

В эту секунду Дан Сайон вдруг услышал свист ветра, который раздался позади, из туннеля, в который он упал.

Звук был похож на рев зверя, или на топот тысячи всадников, скачущих на огромной скорости. Дан Сайон не видел, что это было, он вздрогнул, но не отошел от шестихвостого лиса, он призвал к себе черную палку, приготовившись защищаться.

И неподалеку от него шестихвостый лис нахмурился, глядя в туннель.

Очень скоро Дан Сайон почувствовал волну жара из туннеля. Дышать стало еще труднее, казалось, он сейчас сварится в этой пещере.

И по мере приближения шума он становился все более удивленным и озадаченным. Скорость приближения шума увеличилась, и через секунду темный туннель сверкнул пламенем прямо на глазах. Из узкого туннеля вылетел гигантский огненный дракон! После того, как он попал в пещеру, дракон заревел, поднялся к потолку, оскалив клыки и растопырив когти. С головы дракона спустилась белая фигура. Это была треххвостая лисица-оборотень.

Она приземлилась прямо перед шестихвостой лисой, на ее лице показалось волнение. Ее одежда кое-где было порвана и испачкана, казалось, она получила какие-то ранения в битве.

Дан Сайон замер, он словно врос в землю, не решаясь подойти. Его внимание было привлечено драконом в воздухе. Огненная бестия была вся из огня, даже его глазами были два огненных шара.

Скорость этого чудовища стала еще больше в этой подземной пещере. Дракон взревел и бросился вниз.

Дан Сайон удивился, он немедленно отступил назад, но дракон пролетел мимо него. И вдруг, с ужасающим ревом, он нырнул в озеро лавы, исчезнув там. Через какую-то секунду он снова вынырнул, и просто поплыл по этому кошмарному озеру, он чувствовал здесь себя как дома.

Тихий голос треххвостой лисы нарушил повисшее молчание: «Ло, ты в порядке?»

Шестихвостый лис улыбнулся и тихо сказал: «Этот юный господин из Светлых до сих пор не оказал последнюю услугу умирающей лисе!»

Дан Сайон покраснел, затем нахмурился. Со слов белого лиса выходило, что он должен был скоро умереть от болезни.

На лице треххвостой лисицы появилась печаль, она тихо произнесла: «Ло, кроме тех двоих, что пришли с этим юношей, здесь появились еще двое из Долины Тайо».

Белый лис вздрогнул, развернулся к ней и спросил: «Это старик Шан Гуань?»

Треххвостая лиса покачала головой. «Нет, это ученики младшего поколения. Но их уровень довольно высок. Я… я им не противник…»

Шестихвостый лис замер и вздохнул. «Проклятие! Конечно, у тебя всего лишь триста лет культивации… Даже с Зеркалом Инферно, как же ты можешь выдержать битву с выдающимися учениками такой известной школы… Ну да ничего страшного».

На лице треххвостой лисы появились две дорожки слез. «Но, но… Ло, из этой Пещеры Черного Камня нет другого выхода! И дорога наверх перекрыта четырьмя людьми. Мы бы могли послать Черного Лича, чтобы отвлечь их, но у них слишком мощное оружие. Я боюсь, что они будут здесь уже совсем скоро, не успеет догореть и одна свеча. Что… что нам делать?»

Шестихвостый лис посмотрел на нее, с трудом поднял лапу, пытаясь ее обнять. Но когда он поднял лапу в воздух, тут же без сил опустил ее. Лис вздохнул. «Разве ты не видишь? Даже если они не придут, я долго не протяну».

Слезы треххвостой лисицы закапали на чистый белый мех шестихвостого лиса.

Белый лис был очень спокоен: «Три сотни лет я перемещался с места на место, и все время жил, словно тень, в страхе, что люди из Долины Тайо поймают меня. Кроме того, я страдал от ледяного яда «Лунного Жала». Но сейчас… мне некуда бежать».

Треххвостая лисица грустно проговорила: «Ло, не говори так! Я вытащу тебя отсюда. У нас ведь есть Зеркало Инферно, и с твоим уровнем мы сможем…»

Белый лис медленно покачал головой. «Все эти годы мой уровень и мое здоровье страдали от ледяного яда Лунного Жала. Сейчас мое тело почти совсем заморожено, я промерз до костей, и уже не могу держаться».

Треххвостая лисица вздрогнула, она не могла ничего сказать.

Белый лис поднял голову, секунду посомневался, затем сказал: «Я уже не могу держаться, но ты… не можешь умереть. У тебя есть Зеркало Инферно, и когда они появятся из туннеля, вызови огненного дракона и напади на них. Это их задержит, и они не смогут тебя остановить. Ты… ты сможешь…»

Он вдруг замолчал. Треххвостая лиса медленно встала перед ним, запустила руку в складки рукавов и вынула эспер с двумя красными веревочками с двух сторон. Это было Зеркало Инферно.

В этой горящей пещере лавы Зеркало сияло красным. И древний знак огня в центре тоже словно горел настоящим пламенем.

Треххвостая лиса, девушка-оборотень в глазах Дан Сайона, взглянула на Зеркало в ее руках. Тут же из ее глаз тихо скатилась слезинка, которая упала на поверхность зеркала и превратилась в белый пар, исчезнув в воздухе.

Так что же, лисы тоже могут плакать?

Так что же, демоны тоже могут любить?

Дан Сайон замер и уставился на нее.

«Триста лет, Ло». Вдруг сказала она, с печалью в голосе. «Уже триста лет. Когда я добилась первых успехов в тренировках и встретила тебя на Лисьем Холме, с тех пор… я всегда была с тобой. На краю света, в самой сухой пустыне, в темноте, в постоянном страхе быть пойманными…

Но я никогда не жалела ни о чем».

Дан Сайон медленно подошел ближе и встал рядом с ней. Странное чувство поднялось в его сердце. Когда он услышал слово «Лисий холм», его сердце дрогнуло. Это звучало очень знакомо, но он не мог вспомнить, где услышал это название.

Глаза девушки-оборотня наполнились слезами. «Но сегодня, почему… почему ты говоришь, чтобы я ушла?»

Белый лис опустил голову. Дан Сайон заметил, что его тело дрожит, может быть, от холода, или может быть, от печали.

«Ло!»

Треххвостая лисица вдруг вскрикнула. И этот крик был таким грустным и душераздирающим, что белый лис беспокойно взглянул на нее. Дан Сайон тоже вздрогнул от неожиданности.

Зеркало Инферно вдруг оказалось на груди треххвостой лисицы, загоревшись мягким светом.

Белый лис вздрогнул всем телом, и, собрав последние силы, он почти поднялся на лапы, закричав: «Нет!»

«Бах!»

Взрыв словно ударил Дан Сайона в сердце. Он стоял рядом с этой прекрасной девушкой, когда свет Зеркала Инферно пронзил ее насквозь.

Этот свет, превратившийся в горящий луч, прошел через все ее тело.

Звуки окружающего мира в ту секунду, казалось, вовсе исчезли где-то вдали.

...

Вся его ярость, весь его гнев вдруг куда-то исчезли.

В глазах молодого парня была лишь яркая, красная кровь, которая сочилась из тела прекрасной девушки, она капала на землю, превращаясь в ярко красные цветы, которые медленно засыхали на камне.

Земля становилась цвета крови, и она никогда больше не утратит этот цвет.

Она бессильно упала, прямо перед белым лисом. Крик ужаса вырвался из его пасти. Дан Сайон не мог понять, почему лисица так поступила. Белый лис закричал, его тело содрогнулось, он из последних сил пополз вперед, пополз к слабой, умирающей подруге, которая лежала здесь, неподалеку от него. Но его тело было таким слабым, что он прополз совсем немного после долгих попыток.

Дан Сайон метнулся вперед.

Он подбежал к лисицам, и в ту секунду он забыл обо всем.

Он осторожно поднял серьезно раненную девушку и положил ее рядом с белым лисом. Затем он тихо отступил назад и встал рядом с ними.

И в этот момент из туннеля снова раздался свист. Вслед за громким шумом из туннеля выпало что-то сухое и черное. Дан Сайон узнал в этой штуке щупалец, который нападал на него.

Затем он снова повернулся к двум лисицам.

Белый шестихвостый лис обнял девушку, его тело сотрясалось от слез. Его прекрасный мех начал быстро пропитываться кровью.

«Сол, ты…» его голос был хриплым, словно каждое слово причиняло ему боль.

Девушка-лиса была бледной, словно лед. Ее лицо потеряло цвет, однако, она все еще была прекрасна. Казалось, ее не пугала ни смерть, ни боль в груди.

И даже сейчас она нежно смотрела на белого лиса.

«Ло, теперь… ты не сможешь прогнать меня».

Белый лис снова вздрогнул, он не мог ничего сказать.

Она подняла голову, пытаясь дотянуться до него, но на полпути замерла, ее кровь окрасила грудь белого лиса.

«Ло, мы с тобой… всегда… будем… вместе…»

Она закрыла глаза, и больше уже не открывала их.

Весь мир вокруг затих и потерял свои краски.