Непутевый ученик в школе магии: Компания Магиан Том 2 Глава 14

Фронт Прогрессивного Человечества (итог)

Вечер пятницы, 11 июня.

Рёске ушёл из КПМТ раньше положенного, и отправился в полицейский участок.

Точнее, сотрудники КПМТ работают по супергибкому графику, поэтому это был не "уход раньше положенного", а скорее "завершение работы раньше чем обычно". Обычно Рёске придерживался жизненного ритма "утром на работу, вечером с работы", хотя правила не заставляли так делать. Сегодня он покинул офис на час раньше обычного, потому что вчера его вызвали в полицию.

Обвинения в чрезмерной самообороне во время позавчерашнего нападения на Маюми уже были сняты. Сегодня его вызвали не на допрос, а с просьбой помочь уладить одно дело.

Молодой следователь, с которым у них позавчера состоялась длительная беседа, встретил и отвел Рёске в комнату для посещений. Эта комната оказалась не цифрового типа, что было редкостью в эту эпоху. Комната была в старомодном стиле, когда посетителя от подозреваемого отделяет прозрачная перегородка. Единственным отличием от реальных подобных комнат прошлого было то, что в перегородке не было даже хотя бы мельчайшего отверстия. Казалось бы, что тогда и голос не будет проходить, однако эта проблема была решена прогрессом в области материалов.

За прозрачной перегородкой уже сидел молодой человек примерно одного с Рёске возраста. Это была уже третья их встреча. Его имя — Фуками Ясухиро. Экстра "двойки".

О том, что он является сублидером организации под названием Фронт Прогрессивного Человечества, Рёске узнал ещё вчера, от женщины-следователя, работающей в паре с тем молодым следователем.

Рёске вызвали потому, что Фуками настоял на встрече с ним. Он сказал следователям, что не будет отвечать на вопросы, пока не поговорит с Рёске. Услышав об этом, Рёске подумал, что от одного из руководителей преступной организации не следовало ждать ничего другого, кроме такой храбрости.

Рёске было крайне любопытно, о чём таком он хотел поговорить, что даже выдвинул требование, которое ухудшит его и так плохое положение? Поэтому на просьбу полиции он ответил согласием.

— Тооками...

Заметив, что Рёске вошёл в комнату, Фуками поднял голову.

Он уже не называл его "Тооками-сан", как при их первой встрече. Видимо тогдашняя робость была притворной, так как сейчас он был, наоборот, высокомерным и нервозным. ...Или, может, притворством было его нынешнее поведение?

— Похоже, вы хотели о чём-то со мной поговорить. — Сказал Рёске, садясь.

Фуками на вид был спокоен. По крайней мере, Рёске он не показался готовым начать буянить.

— Хотел кое-что спросить.

Хотя он говорил вежливо, но впечатление заносчивости никуда не делось. Вежливым был лишь подбор слов, а тон голоса был высокомерным.

— Что-то спросить?

— Да. По поводу будущего.

Рёске нахмурился.

— Будущего? Но я никогда не был в тюрьме ни в Японии, ни в СШСА, поэтому не могу дать вам советов по поводу тюремной жизни.

Разумеется, это была шутка. Однако было очевидно, что Фуками приговорят к тюремному заключению. Преступникам-волшебникам почти никогда не дают условные сроки. А ещё в народе ходят слухи уровня "городских легенд", что после выхода из тюрьмы мало у кого получается вернуться к нормальной общественной жизни. Поэтому вряд ли у Фуками есть какое-либо внятное "будущее".

— Мне не нужны ваши советы. Всё равно пользы от них не будет.

По его манере речи казалось, будто он уверен, что скоро отсюда выйдет.

— Это... нет, ничего.

Рёске хотел об этом спросить, но передумал. За Фуками могли стоять влиятельные люди, способные обойти судебную систему, и Рёске сразу сообразил, что его это не касается.

— Итак? Если не совета, то чего вы хотели спросить?

— Тооками. Не испытываете ли вы чувство отчаяния в этой окружающей нас с вами социальной среде?

У Рёске дёрнулась бровь. Однако это было единственным проявлением каких-либо эмоций с его стороны. Если можно так выразиться, сильные эмоции обходили стороной его лицевые мышцы.

— Отчаяние по отношению к чему? А то вариантов слишком много, не знаю какой выбрать.

— Пфф... — Фыркнув носом, Фуками ухмыльнулся. — Несмешная шутка.

— А я и не шучу.

И в голосе, и в выражении лица Рёске читались остатки неких неприятных воспоминаний. Даже те моменты попадания в безвыходные отчаянные ситуации, которые он смог вспомнить, уже были неисчислимы. Их было настолько много, что легкомысленная фраза "чувство отчаяния" уже не подходила для описания того, что он чувствует.

— Прошу прощения. Тогда другой вопрос. Не считаете ли вы, что ситуация с Экстра несправедлива?

— Считаю. — Без раздумий ответил Рёске. После ответа ему даже пришла на ум мысль ехидно спросить "и как же вы об этом догадались?".

— Вы протестовали против этого?

— Нет. — Покачав головой, ответил Рёске.

— А не протестовали вы потому, что отчаялись, считая, что говорить что-либо бесполезно?

— Да.

Рёске без какого-либо сопротивления признал сказанное Фуками.

В современном японском магическом сообществе притеснения Экстра запрещены. А дискриминация Экстра считалась постыдным занятием ещё до ввода этого запрета. Если не напоминать себе, что являешься Экстра, то можно спокойно получить лицензию и стать полноценным волшебником.

С другой стороны, магическое сообщество не примет ту особую магию, за которую Экстра были лишены номера. Признаётся любая магия, кроме "магии, ставшей причиной лишения номера". Если они натренируются использовать какую-нибудь другую магию, кроме их особой магии, то к ним будут относиться как к любым другим, обычным волшебникам. Однако совершенно очевидно, что в другой магии они не будут так же сильны, как в той, на которой специализируются, даже если эта другая магия из той же области.

На основе этого факта даже были жалобы, что "дискриминация Экстра всё ещё продолжается". Но эти жалобы упорно игнорируются и замалчиваются. Почему? Потому что это не является проблемой ни для кого, кроме "подавляющего меньшинства" в виде Экстра. Понимая это, Рёске не хотел даже попытаться что-то предпринять.

— А что вы думаете по поводу нарушения гражданских прав волшебников? Вам не кажется это непозволительным?

— Да, кажется.

— Но вы ничего с этим не делаете.

— Верно.

— И считаете, что бесполезно пытаться что-то сделать?

— Да.

Отношения между обладателями магического фактора (магианами) и обычными людьми, не имеющими магического фактора ("большинством") очень похожи на отношения между Экстра и обычными волшебниками. Даже если магианы и жалуются, что их гражданские права нарушаются, это игнорируется, "потому что это не затрагивает большинство" или "потому что большинство хочет разграничений".

Сколько бы меньшинство ни поднимало эту тему, они не достигнут никакого результата, пока не изменят общественное мнение.

И это применимо не только к ситуации с магианами.

— Тооками. Вы правы. Вы дали правильный ответ.

После того, как Фуками сказал это, его глаза внезапно загорелись.

— А вот я не поддался этому отчаянию! Я взывал к общественному мнению, чтобы исправить эту несправедливость!

Голос Фуками был наполнен ядовитым жаром, напоминающим миазмы, извергающиеся из кратера вулкана.

— И это действительно было бесполезно! Люди не будут слушать голоса тех, у кого нет реальной силы или каких-либо существенных достижений, даже если они говорят правильные вещи.

— Сила познаётся в достижениях, а достижения можно заработать.

Рёске указал на главное заблуждение Фуками. Достижение "изменить общественное мнение" можно получить безостановочными высказываниями своего мнения. Увидев это, люди признают, что у тебя есть сила, способная изменить общество.

— Совершенно верно!

Непонятно, о чём сейчас думал Фуками, но сейчас он согласно кивнул, ответив будто с самоиронией в голосе.

— Именно поэтому мы и решили заработать эти достижения! А раз у нас нет силы, чтобы заработать достижения законными методами, значит, некоторая степень нарушения закона неизбежна!

— С теми, у кого нет силы, наверное, именно так и происходит.

Рёске и Фуками определённо говорили про совершенно разную "силу". Однако Рёске не чувствовал необходимости объяснять сейчас эти отличия.

— Тооками. А вы почему так не поступили? Почему встали у нас на пути?

— Даже если у меня нет достижений, которые я могу показать обществу, я всё равно не опущусь до грязных преступных методов.

— Даже если вы беспомощны и не можете ничего сделать!?

— Да.

— Почему!?

Фуками вскочил со стула и сорвался на крик.

Ожидавший позади Фуками полицейский схватил его сзади.

Фуками яростно пытался вырваться из захвата полицейского.

— ...Потому что этого не желает она*.

[В данном случае используется нейтральное выражение, дословно означающее "тот человек". Такое же выражение использовал Масаки по отношению к Миюки в своём дневнике в 19 томе. По контексту не понятно, про кого он говорит, но я предположу, что имеется в виду Лена, поэтому буду писать "она".]

Но услышав спокойный и непоколебимый ответ Рёске, Фуками внезапно перестал буйствовать.

— ...Понятно. То есть вы — её раб?

— Не думаю, что она такого желает, но лично я совсем не против быть её рабом.

Фуками стал полностью тихим и послушным, будто вселившийся в него демон покинул его тело.

— ...Тооками. Больше мне с вами говорить не о чем. Повторных встреч тоже не будет.

— Не думаю, что мне захочется встречаться с вами снова.

Больше Фуками ничего не сказал.

Рёске обернулся к следователю, и, увидев, что тот ему кивнул, вышел из комнаты для посещений.

 

◇　◇　◇

 

Суббота, 12 июня. Тацуя позвал Масаки на совместный обед.

Но не в здание штаба Йоцубы, а в традиционный японский ресторан, который в узких кругах был известен, как место для секретных переговоров между политиками.

Тацуя был не один, а с Миюки. Но не из-за намерения облегчить переговоры с Масаки. Думать так было бы грубостью по отношению не только к Масаки, но и к самой Миюки.

По факту, Масаки не потерял нить разговора, даже когда пил алкогольный напиток, который ему предложила попробовать Миюки. На его рассудительность это никак не повлияло.

— ...В общем, Йоцуба случайно поймала лидера ФПЧ?

— Да. От некоего господина мы получили информацию, что человек по имени Куренай Андзу прячется в особняке младшего брата главы семьи Изаёй, скрывая свою личность. Допросив её, мы поняли, что она — действительно лидер организации ФПЧ, причастной к нападениям на музей в Итоигаве и место раскопок в Хида Такаяме.

— От некоего господина?

— Да. Одного из тех, чьё мнение не могут игнорировать даже Главные Кланы.

По реакции Масаки, Тацуя предположил, что тот, по всей видимости, не знает о Сенате.

Но Масаки, похоже, догадался, что в данном случае не стоит гнаться за подробностями. Больше никаких вопросов об источнике информации он не задал.

— Значит, семья Изаёй — соучастники?

Вместо этого он спросил о другом.

— К сожалению, не было обнаружено никаких доказательств сговора ФПЧ с семьёй Изаёй. Одних подозрений мало, без конкретных доказательств с ними ничего не сделаешь.

— Даже средствами Йоцубы?

— ......

— ...Извини. Неудачно выразился.

Оговорка Масаки была аналогична заявлению, что он относится к Йоцубе как к криминальной группировке.

Тацуя упрекнул его в этом молчаливым взглядом, и Масаки честно извинился.

— Нет, я тоже виноват, что проболтался. Больше не спрашивай про семью Изаёй.

Сказав это, Тацуя заявил, что принимает извинения Масаки на таких условиях.

— Понял.

— В общем, лидер ФПЧ был пойман при вот таких обстоятельствах. Я хотел бы передать её семье Итидзё.

Услышав это предложение, Масаки с сомнением нахмурился.

— Почему нам? Не лучше ли будет записать это достижение на счёт семьи Йоцуба?

Сразу после того, как Масаки задал свой вопрос, из-за двери послышалось: "ваш компаньон прибыл".

— Войдите. — Ответил Тацуя.

— Ты пригласил ещё кого-то кроме меня?

Дверь открылась практически одновременно с вопросом Масаки.

— Извините... Я опоздала.

Вошедшим и извиняющимся человеком оказалась Маюми.

— Ничего страшного. И не нужно быть такой зажатой, так как я пригласил вас сегодня, чтобы извиниться и объясниться. И не как директор Компании Магиан, а как член семьи Йоцуба.

Сказав это, Тацуя предложил Маюми сесть рядом с Масаки.

После того, как принесли порцию еды для Маюми, Масаки спросил у Тацуи:

— Что всё это значит?

Вместо того, чтобы ответить ему прямо, Тацуя первым делом развернулся к Маюми и извинился перед ней:

— Саэгуса-сан, прошу прощения за то, что на днях вы были вовлечены в наши проблемы.

— ...Нет, я не считаю виноватыми семью Йоцуба или вас, Шиба-сан. — Помахав головой, ответила Маюми.

— Благодарю. — Сказал Тацуя, и поклонился ещё раз, на этот раз вместе с Миюки.

Выпрямившись, он снова повернулся к Масаки.

— Дело в том, что на днях остатки ФПЧ напали на Саэгусу-сан. Все они уже схвачены полицией, но, похоже, что они собирались взять её в заложники, чтобы требовать освобождения схваченного нами лидера.

— Это правда...?

Масаки перевёл взгляд на Маюми.

Та кивнула ему, подтверждая сказанное.

— Они сказали, что "это были все члены их организации", но действительно ли это так, мы не знаем. Помимо Саэгусы-сан, теперь в Компании Магиан также работает Яцусиро Такара-сан. В общем, мне не хочется беспокоить другие Главные Кланы, помимо уже вовлечённых.

— И поэтому ты хочешь передать лидера семье Итидзё...? — С понимающим лицом сказал Масаки.

— Изначальный инцидент с ограблением музея в Итоигаве членами ФПЧ произошёл в зоне ответственности семьи Итидзё. Так вышло, что из-за обстоятельств непреодолимой силы лидер ФПЧ была схвачена семьёй Йоцуба, однако я хотел бы попросить, чтобы армии её передала семья Итидзё.

Тацуя пытался заставить Масаки принять его предложение, наврав при этом с три короба.

Однако и для семьи Итидзё тут была своя выгода. Прежде всего, так можно будет сохранить своё лицо в глазах сил самообороны. У Масаки не было ни оснований, ни причин, ни побуждений сомневаться в словах Тацуи.

— ...Понял. Семья Итидзё примет этого лидера.

— Спасибо. А теперь, Саэгуса-сан...

Тацуя снова развернулся к Маюми.

— Семья Йоцуба отказывается от своих достижений в поимке лидера ФПЧ и хочет передать эти лавры семье Саэгуса. Что скажете, довольно выгодное предложение, не так ли?

Маюми с самого начала не собиралась ни в чём винить Тацую. И вместе с этим она понимала, что люди её уровня не могут игнорировать подвернувшуюся возможность.

— Хорошо. Как старшая дочь семьи Саэгуса, я принимаю ваше предложение. — Вежливо поклонившись, ответила Маюми.

...Таким образом Тацуя успешно завершил порученную ему Маей миссию "спихнуть на кого-нибудь проблемы с ФПЧ".

 

Порученной Тацуе задачей были "переговоры о передаче схваченных членов ФПЧ семье Итидзё". Сама фактическая передача в его обязанности уже не входила.

Передача состоялась (и завершилась без происшествий) на следующий день, в воскресенье, во время встречи исполнительных бригад семей Йоцуба и Итидзё.

 

◇　◇　◇

 

Семья Итидзё передала Куренай Андзу силам самообороны на следующий день после того, как забрала её у семьи Йоцуба.

Силы самообороны провели расследование по подозрению участия Куренай в нападении на армейский лагерь в Хида Такаяме, однако не нашли доказательств её прямой причастности.

Куренай Андзу — гражданское лицо, и не может быть осуждена военным трибуналом. Не питая особых надежд, что Куренай будет привлечена к следствию по подозрению в нападении на объект сил самообороны, военные передали её полиции, ведущей следствие по делу ФПЧ.

Однако полиция тоже не смогла доказать прямую причастность Куренай к этой череде инцидентов. Она всегда находилась на удалении от места преступления, а свидетельств, что она была подстрекателем этих преступлений, обнаружено не было.

В итоге к началу июля полиция приняла решение перейти к пассивной стратегии: отпустить её и установить за ней тайную слежку.

 

Куренай Андзу ушла от полицейской слежки и скрылась в неизвестном направлении в тот же самый день, когда её отпустили.

 

(Продолжение следует)