Непутевый ученик в школе магии: Компания Магиан Том 3 SS1 (Часть 2)

 

◇　◇　◇

 

По субботам в Университете магии лекций всего две пары, заканчивающиеся к полудню. Это довольно рано по сравнению с другими государственными вузами. Тем не менее, на этом учебный день не заканчивается ни для студентов, ни для преподавателей. Так как далее обычно проводятся семинары и клубная деятельность.

В полдень Тацуя с Миюки решили пойти на обед куда-нибудь подальше, чтобы избежать суматохи в университетской столовой. Сразу по завершению лекций они заказали роботакси, и сейчас уже почти подошло назначенное время прибытия. Поэтому они поспешно направлялись к северным воротам (главными воротами считаются южные).

В отличие от главных ворот, перед северными воротами немного другая планировка: в этом месте встречается множество узких дорожек, идущих между зданиями, что делает обзор очень плохим. Поэтому Тацуя с Миюки и Масаки (как обычно сопровождаемый группой студенток) не замечали друг друга до самых ворот.

— Шиба-сан, ты сейчас на обед?

Масаки как обычно заговорил с Миюки.

До сих пор это было не заметно, но если присмотреться, то в глазах Масаки не было "тепла". Точнее была какая-то пародия на "тепло", а настоящего "пыла/страсти", приходящего из глубин сердца, там явно не было. ...Примерно такие мысли возникли сейчас у Тацуи.

— Да. Вы тоже, Итидзё-сан?

Миюки тоже была сбита с толку, однако никак не показала это внешне и ответила Масаки с идеальной улыбкой "благородной дамы" на лице.

— Тогда...

— Шиба-кун, похоже, вы торопитесь?

Перебив попытку Масаки как обычно пригласить Миюки, Китидзёдзи обратился к Тацуе.

— Ага, есть такое. Извиняйте. — Прямо ответил ему Тацуя.

Вообще, у Тацуи в голове в этот момент промелькнула мысль: "это хороший шанс выяснить реальные намерения Итидзё", однако и такси, и место в кафе уже были зарезервированы. Поэтому Тацуя отказался от этой затеи, решив что не стоит менять уже распланированное расписание.

— Масаки, не задерживай их. Ладно, Шиба-кун, до встречи.

Похоже, у Китидзёдзи были какие-то свои соображения на этот счёт.

— Ага, пока.

Тацуя не знал, что именно у того на уме, но почувствовал, что в это лучше не вмешиваться, и повёл Миюки прочь от группы Масаки.

 

◇　◇　◇

 

— Масаки. Нам нужно поговорить наедине.

Проводив взглядом Тацую с Миюки, Китидзёдзи заговорил с Масаки с суровым выражением лица.

— Чего это ты вдруг? — С растерянным видом спросил Масаки.

— Наедине. — Повторил своё требование Китидзёдзи всё с тем же суровым видом.

— Джордж...

Масаки обратился к Китидзёдзи по его прозвищу успокаивающим тоном.

— ......

Однако Китидзёдзи был непреклонен.

Масаки вздохнул и повернулся к Кириэ.

— Кириэ. Похоже, Джордж вспомнил что-то важное. Извини, но сегодня обедаем раздельно.

После чего повернулся к остальным студенткам с притворной улыбкой на лице.

— Девушки, вы тоже меня извините за это.

Похоже, они были уже привыкшие к таким выходкам от Китидзёдзи (когда тот внезапно становился серьёзным), поэтому жалоб не последовало. Со словами вроде "ладно, пока" или "увидимся", они отделились от Масаки с Китидзёдзи.

 

Группа студенток во главе с Кириэ распалась, и девушки по одиночке вышли наружу через северные ворота.

А Масаки с Китидзёдзи развернулись и направились в университетскую столовую.

Войдя в переполненную студентами столовую, они первым делом нашли себе свободные места, после чего направились к стойке получать заказанный ими обед. Вернувшись за стол, Китидзёдзи первым делом молча развернул звукоизоляционное поле.

— Джордж, ты чего такой раздражённый?

Спустя некоторое время за стол вернулся и Масаки, после чего задал этот вопрос с подозрением в голосе.

Масаки при этом не придуривался. Он действительно не понимал, чем так раздражён Китидзёдзи.

Китидзёдзи многозначительно посмотрел на Масаки.

— Масаки. В последнее время ты довольно странно себя ведёшь.

В голосе Китидзёдзи не содержалось ни малейшей доли шутливости.

— Ого, вот это начало.

— Масаки!

— ...Ладно. Я тебя слушаю. Что именно тебя не устраивает?

Осознав, что отвертеться не получится, Масаки натянуто улыбнулся и повернулся к Китидзёдзи.

Они оба словно забыли про остывающую еду.

— Твоё поведение с Шибой-сан.

— ...Да вроде моё поведение с ней всегда было таким.

— Нет. По крайней мере, в позапрошлом году ты ещё не вёл себя настолько легкомысленно и бездумно как сейчас. — Уверенным тоном заявил Китидзёдзи.

— Ну это как бы...

Масаки хотел было возразить, но не смог подобрать нужные слова.

Другими словами, он и сам всё это осознавал.

— Ты начал вести себя странно с тех пор, как в университет поступила Цуруга-сан.

Услышав это замечание Китидзёдзи, Масаки сделал измученное лицо. Это было лицо человека, получившего удар в уязвимое место.

— ...Она с этим никак не связана.

Однако Масаки не признал это вслух.

— То есть, ты осознаёшь, что с весны прошлого года ведёшь себя странно?

— ......

— Молчишь? Ну да не важно. Я тебя ни в чём не обвиняю.

— ......

— Я просто хочу тебе кое-что сказать. Точнее, не могу не сказать это!

И голос, и взгляд Китидзёдзи были наполнены искренним душевным переживанием за лучшего друга.

— ...Ну так говори.

Поэтому Масаки не смог продолжать своё молчание.

— Я хочу, чтобы ты прекратил это позорное неразумное поведение!

— ......

Тем не менее, после этих слов он снова замолчал, не зная, чем ответить.

— Или ты думал, что я это не замечаю?

Масаки ничего не говорил. Было видно, как дрожат губы на его напряжённом лице, и что он пытается подобрать слова, но у него никак не получается.

— Я уже понял, что ты своими действиями умышленно делаешь вид, будто клеишься к ней.

— Ясно... — Смирившимся голосом пробормотал Масаки. Это было словно признание, что Китидзёдзи попал точно в десятку.

— Такое притворство совершенно тебе не к лицу. Я не могу на это смотреть. Мне очень тяжко видеть тебя таким.

— ...Прости.

— Похоже, ты не хочешь об этом говорить, поэтому я не буду спрашивать о причинах. Но я прошу тебя, прекращай уже. Нет, ты просто обязан прекратить. Не только ради себя самого. Невежливо использовать Шибу-сан в качестве "тестового полигона".

— Она не тестовый полигон*.

[В оригинале там какой-то запутанный японский термин, означающий "человека или животное, которого подводят к другому человеку или животному, чтобы увидеть его реакцию". В данном случае Джордж походу подумал, что Масаки оттачивает на Миюки навыки соблазнения.]

Выражение лица Масаки изменилось.

— Она мне нравится. Это не ложь.

"Это не подлежит обсуждению" — словно заявлял Масаки.

— Но это твоё "нравится" ведь не в любовном смысле, верно?

Однако этот аргумент Китидзёдзи в очередной раз заставил Масаки замолчать.

— Может, твоё "нравится" — это что-то вроде почитания или поклонения?

— ...Я не идолизирую её.

— Я знаю, что это не что-то настолько легкомысленное.

Китидзёдзи легко парировал аргумент Масаки.

— Но это эмоции схожих типов. Односторонний фаворитизм, основанный на понимании, что она никогда не будет твоей. И что для личного счастья тебе достаточно просто быть полезным этому человеку. Или я не прав?

— ...Прав. Я понимаю, что её чувства направлены не на меня.

— Значит, ты должен быть счастлив, просто глядя на неё. Вот как должно быть. Поэтому твои попытки к ней приблизиться излишни и даже вредны.

От Масаки не последовало возражений против этого безапелляционного утверждения Китидзёдзи.

— Твои попытки подкатить к Шибе-сан — это грубость не только по отношению к ней, но и к тебе самому.

— Ко мне самому...?

— Да. По отношению к твоим истинным чувствам. Ты самолично запятнал свои добрые намерения к Шибе-сан. В любом случае, тебе следует прекратить так себя вести.

— ...Я подумаю над этим.

Не получив от Масаки чёткого обещания прекратить, Китидзёдзи глубоко вздохнул.

— ...Я знаю, что ты не ответишь, и что я уже пообещал не спрашивать о причинах, однако всё же спрошу. Зачем ты занимаешься этой глупой клоунадой?

Как и ожидалось, Масаки не ответил.

 

◇　◇　◇

 

Вечер субботы, 3 июля. Резиденция семьи Итидзё в Канадзаве, префектура Исикава.

В одной из комнат особняка раздался радостный возглас Итидзё Аканэ, старшей дочери семьи Итидзё и ученицы второго года обучения Третьей школы магии. Она настолько громко обрадовалась пришедшему электронному письму, что её мать даже пришла посмотреть, что случилось.

— Н-ничего. Ничего такого. Ахахахаха...

Притворно отсмеявшись, Аканэ выпроводила мать из комнаты, после чего уселась на кровать по-девчачьи*, и с серьёзным лицом уставилась на экран терминала, где было отображено полученное сообщение.

[Из японской вики: поза для сидения, которой пользуются в основном маленькие девочки: попа на пол, а ноги либо вытянуты вперед либо раздвинуты в форме букв Т или М. Чтобы увидеть, как это выглядит, вставьте 女の子座り в гугловский или яндексовский поиск картинок.]

Аканэ сделала глубокий вдох.

— ...Ладно!

Подбодрив себя мотивационным кличем, она нажала по ссылке в письме, чтобы позвонить по номеру отправителя.

Ответили ей почти моментально.

— Аллё! Это Аканэ. Шинкуро-кун, это ты!?

 

— Аканэ-тян? Угу, это я. ...Не обязательно было так сразу мне звонить.

Китидзёдзи был крайне удивлён этим внезапным звонком Аканэ. В своём сообщении он написал ей: "напиши мне пожалуйста время, когда можно тебе позвонить". Он сильно недооценил инициативность старшеклассниц... точнее, в данном случае инициативность конкретно Аканэ.

— Нет, ты что. Я сама хотела поговорить поскорее. Итак, какое у тебя ко мне дело?

Её энергичность чуть не захлестнула Китидзёдзи даже через линию связи.

— Ну, это не совсем дело... Просто хотел кое о чём спросить.

— Так-так? И о чём же?

Однако если прогнуться под этим давлением, то своей цели не достигнешь. Китидзёдзи устроил себе мысленный нагоняй: "соберись, Шинкуро".

— Аканэ-тян, ты знаешь Цуругу-сан?

— Кириэ-сан? Угу, знаю. У нас хорошие отношения со всей семьёй Цуруга. ...Так! Шинкуро-кун, неужели ты...

На другой стороне линии связи возникли признаки какой-то нервозности и суетливости. Китидзёдзи озадаченно склонил голову, не понимая, что бы это могло быть.

— Это измена? Неверность!? Нет-нет, так дело не пойдёт!

— ...Э-эм. Не знаю, что ты там себе надумала, но я всего лишь хотел узнать, есть ли что-нибудь между Цуругой Кириэ-сан и Масаки.

— Между ней и нии-саном? Так вот ты о чём...

Из динамика модуля голосовой связи послышался звук глубокого вздоха облегчения Аканэ.

— Значит, отношения нии-сана и Кириэ-сан. Так, откуда мне лучше начать...

С другого конца линии связи донеслись признаки напряжённых мыслительных процессов. Китидзёдзи не торопил Аканэ, терпеливо ожидая её ответа.

— Шинкуро-кун, ты в курсе, что наш дедушка — младший брат предыдущего главы семьи Иссики?

— В курсе, а что?

— Наша семья знакома с семьёй Цуруга не напрямую, а через семью Иссики.

— Не знал...

Хотя Китидзёдзи давно знаком с Масаки, но постоянно забывает, что у Масаки имеется кровное родство с семьёй Иссики. Поэтому он совершенно не ожидал, что в отношения с Кириэ вовлечена семья Иссики.

— Ага. Только вот Кириэ-сан не из самой семьи Иссики. Но она их родственница.

— По материнской линии?

— Там всё довольно запутанно. Жена предыдущего главы семьи Иссики была из семьи Цуруга. А Кириэ-сан — внучка её младшего брата.

— Я слышал, что они дальние родственники. А оно вон как...

Китидзёдзи упорядочил у себя в голове полученную от Аканэ информацию по родственным связям. Деды Масаки и Кириэ — некровные братья через предыдущего главу семьи Иссики. Они родственники, но без кровной связи. При этом хотя дед Кириэ считается дядей главы семьи Иссики, но генов семьи Иссики у Кириэ нет.

— И вот здесь начинается самое интересное.

Мысли Китидзёдзи ушли в сторону от основной темы, но когда Аканэ сказала это, он сосредоточился на том, что она скажет дальше.

— Гены семьи Иссики и гены семьи Цуруга имеют между собой крайне высокую совместимость для рождения хороших волшебников.

— ...То есть, в браке между людьми из этих двух семей будет легче всего родить совершенного волшебника?

— Угу, верно.

С самых первых дней существования системы Десяти главных кланов проводились эксперименты с искусственным оплодотворением и искусственными матками, направленные на поиск пар, которые смогут произвести наилучших волшебников. При этом мужчин и женщин с хорошей совместимостью фактически принуждали стать парой. Неудивительно, если кто-то до сих пор занимается чем-то подобным. Точнее, даже наоборот, вполне естественно считать, что кто-то этим занимается.

И после размышлений об этом на Китидзёдзи внезапно снизошло озарение.

— Неужели... семья Иссики пытается свести Масаки с Цуругой-сан?

— Похоже, не только семья Иссики, но и семья Цуруга хочет, чтобы нии-сан и Кириэ-сан поженились. По правде говоря, они уже давно хотели их помолвить, вот только нии-сан... ну, ты сам знаешь. Три года назад он подал заявку на помолвку с той наследницей поста главы Йоцубы. И так как та история до сих пор никак не закончится, ни семья Иссики, ни семья Цуруга не могут форсировать события. Им остаётся лишь ждать в нетерпении.

— Но "та история" ведь уже закончилась...? — Озадаченным тоном возразил Китидзёдзи. Он не присутствовал на том выпускном балу, который проводился в марте 2098 года в Первой школе. Поэтому он не был очевидцем того спектакля, который там устроили Тацуя с Масаки.

Тем не менее, он знал о случившемся по рассказам от очевидцев. И хотя в это трудно было поверить, но судя по рассказам, эти двое подрались из-за Шибы Миюки. Когда Китидзёдзи услышал об этом, его первой мыслью было: "мы в какую эпоху вообще живём?". Однако на этом "противостоянии без магии" вся эта история как раз и должна была закончиться. Поражением Масаки.

Именно на основе этого знания Китидзёдзи считал, что попытки Масаки приблизиться к Миюки в Университете магии — это не более чем "дурацкая имитация подкатывания".

— Вообще-то, мы так до сих пор и не получили официального ответа от Йоцубы.

— Э...?

— Правда, они скорее всего просто игнорируют это.

— Тогда...

Китидзёдзи вполне мог понять мотивы семьи Йоцуба. Сама по себе подача заявки на помолвку с Шибой Миюки сразу после того как было объявлено о её помолвке с Шибой Тацуей — это нелепый вздор. Семья Йоцуба вполне обоснованно может считать это издевательством и даже оскорблением. Китидзёдзи считал, что в худшем случае это даже могло бы перерасти в локальную войну.

— То есть, эту историю формально можно считать зависшей в воздухе в неопределённом состоянии...?

Если исключить из истории тот факт, что семья Йоцуба до сих пор официально не ответила на официальный запрос семьи Итидзё, то это можно назвать брачным предложением в подвешенном (нерешённом состоянии). Большая часть магического сообщества наверняка считает, что всё давно решено, однако если тому же Масаки поступит официальная заявка на знакомство, он не сможет её проигнорировать... наверное.

— Думаю, Кириэ-сан от этого очень тяжко на душе. Ведь ей, скорее всего, нравится нии-сан.

— А во время учёбы в старшей школе я за ней ничего такого не замечал...

Кириэ — их кохай не только по университету, но и по школе, так как тоже ходила в Третью. Китидзёдзи тоже знал её ещё со времён старшей школы как "ученицу на год младше с превосходными оценками".

— Наверное, во времена старшей школы она считала нии-сана чем-то вроде "недосягаемой высоты".

— А потом семья Иссики и прочие родственники подговорили её пытаться женить на себе Масаки, и у неё появился интерес к нему?

— Скорее всего, не появился интерес, а она просто не может от всего этого отказаться. Ведь за этими подстрекательствами стоит не только её семья, но и семья Иссики. По-моему, чего-то такого вполне следовало ожидать.

В голове у Китидзёдзи постепенно складывалась общая картина ситуации.

"Значит, вот о чём думал Масаки. Ну не болван ли..."

— Спасибо, Аканэ-тян. Думаю, я узнал всё, что меня интересовало.

— Правда? Рада быть полезной. — Оживлённым тоном ответила Аканэ. После чего добавила уже серьёзным, официальным тоном: — Шинкуро-кун. Позаботься там о нии-сане с Кириэ-сан. Раз ты обратился ко мне по поводу их отношений, то это означает, что ситуация накалилась до предела, верно? Я уверена, что Шинкуро-кун, которому нии-сан доверяет больше всех, сможет что-нибудь с этим сделать...

— ...Сделаю всё что смогу.

Китидзёдзи дал лишь такой уклончивый ответ.

 

◇　◇　◇

 

Воскресенье, 4 июля.

Китидзёдзи позвал Масаки в Университет магии.

Студенты Университета магии нередко приходят на учёбу и по воскресеньям, так что на кампусе в этот день всегда можно увидеть довольно много студентов. В частности, студенты вроде Масаки, которые пропускают лекции и семинары из-за работы, часто используют воскресенье, чтобы наверстать упущенное.

Конец одной из аллей, край кампуса, отдалённый от самых оживлённых тропинок. Наилучшее место для избежания чужих взглядов. Под зелёным навесом из ветвей деревьев друг напротив друга стояли Китидзёдзи и Масаки.

— Джордж, что на тебя нашло?

Для Китидзёдзи было необычно вот так вот вызывать Масаки.

— Я в курсе про Цуругу-сан.

Китидзёдзи без каких-либо вступлений сразу перешёл к главной теме.

— Аканэ рассказала...?

Верно догадавшийся Масаки скривил лицо.

— Разве мы вчера не закрыли эту тему? Как и обещал, я старательно размышляю над этим.

"Так что не нужно это повторять" — не договорил вслух, но имел в виду Масаки.

Однако Китидзёдзи проигнорировал это предупреждение.

— Ты продолжаешь свою клоунаду, потому что тебе не хочется жениться на Цуруге-сан?

Масаки невольно оглянулся по сторонам. Они стояли не прям где-то в глуши. Место было выбрано сравнительно безлюдное, но это не означало, что здесь совсем никто не мог пройти.

— Не беспокойся, я использовал надёжную звукоизоляционную магию. Ты что, не заметил?

Только теперь Масаки осознал, что был настолько взволнован, что не заметил активацию магии прямо у себя под носом.

— Ты думал, что она тебя возненавидит, если ты будешь притворяться таким дерзким пикапером?

— ...Джордж, хватит.

— Это бессмысленно. Тебе не нужно продолжать этот позорный спектакль.

— Замолчи.

— Если тебе так неприятна Цуруга-сан, то просто скажи ей об этом чётко и ясно. Так будет лучше и для неё самой.

— Больше ничего не говори...

— Почему ты всё равно продолжаешь держать её рядом с собой, будто за этим поведением стоит какой-то глубокий смысл? Это жестоко, Масаки.

— Я же сказал, хватит!

Масаки перешёл на крик.

Однако Китидзёдзи и здесь не дрогнул. Он замолчал, как и было велено, однако продолжал сверлить Масаки упрекающим взглядом.

— ...Кириэ мне не неприятна.

— И поэтому ты держишь её рядом? Это ещё хуже.

— Всё совсем не так!

— А как!?

Оба уставились друг на друга пронзающим взглядом.

— Тебя это не касается, Джордж!

— Я твой лучший друг!

Масаки затаил дыхание.

— Вполне нормально беспокоиться, когда твой лучший друг ведёт себя странно! — Продолжил Китидзёдзи, воспользовавшись молчанием Масаки. — Даже Аканэ-тян забеспокоилась за тебя! Поэтому я не отступлю, пока хотя бы не узнаю, что у тебя на уме!

Лишь когда Китидзёдзи выговорился,

Масаки смог выдохнуть задержанный в лёгких воздух.

— Да я и сам хотел бы уже прекратить заниматься этим... — Пробормотал себе под нос Масаки. И в этом бормотании чувствовалась некая глубокая печаль.

На этот раз уже Китидзёдзи затаил дыхание.

— ...В каком смысле?

У Масаки на мгновение появилось выражение лица "чёрт, проговорился", так как это бормотание, похоже, не предназначалось для ушей Китидзёдзи.

Ещё раз вздохнув, Масаки посмотрел Китидзёдзи в глаза. Хотя до этого момента они и так стояли лицом друг к другу, и даже уже пронзали друг друга взглядом, однако за всё время этого разговора сейчас они впервые посмотрели друг на друга с целью пойти на контакт.

— Аканэ тебе рассказала об отношениях между семьями Иссики и Цуруга?

— Да. — Кивнув, ответил Китидзёдзи на вопрос Масаки.

— И что думаешь?

— Что думаю...?

Китидзёдзи не смог ответить сразу на этот короткий вопрос Масаки.

Эмоционально он не мог согласиться с тем, что другие люди решают за тебя, кто будет твоим партнёром по браку, лишь на основе генетической совместимости. Однако учитывая происхождение современных волшебников и среду, в которой они обитают, это можно назвать необходимым злом.

Ходят слухи, что кое-где до сих пор проводятся эксперименты над людьми с целью производства волшебников. Китидзёдзи считал, что принятие этого в форме брака, по крайней мере, более гуманно, чем принудительное оплодотворение или клонирование.

— Я — мужчина, поэтому не знаю, что на самом деле чувствуют женщины. Однако навязывание полового партнёра только по той причине, что ты можешь родить от него превосходного волшебника — это как-то неправильно. Это вызывает жалость.

— ...То есть, ты так считаешь с позиции мужчины?

— Я имею в виду, что обязанности мужчины заканчиваются в тот момент, когда женщина забеременеет. А женщина должна ещё и выносить новую жизнь внутри себя. Выносить ребёнка мужчины, который ей не нравится. Я даже вообразить не могу, какие чувства она при этом будет испытывать.

— ...Есть такие штуки, называются искусственные матки.

— А ты знаешь, что ими в действительности практически не пользуются? Я слышал, что количество случаев травмирования женщин во время процедуры сбора яйцеклеток стремится к нулю. К тому же, беременность выглядит крайне тяжким бременем для женщин. Растить ребенка в искусственной матке, по идее, должно быть во всех смыслах легче, чем в своей собственной. Однако подавляющее большинство женщин до сих пор предпочитает растить детей в своей собственной матке. Почему? На это есть какая-то причина, которую нам — мужчинам — не понять?

— ...Я тоже мужчина, поэтому тоже не знаю, почему так. — Опустив взгляд и покачав головой, ответил Китидзёдзи.

— Масаки, значит, тебе... — Китидзёдзи поднял взгляд обратно и снова посмотрел Масаки в глаза. — ...жалко Цуругу-сан, и поэтому ты таким вот способом пытаешься заставить её возненавидеть тебя?

— Хотел бы я, чтобы всё закончилось лишь на том, что она меня возненавидела...

Масаки отвел взгляд и уставился куда-то вдаль.

— В смысле?

Но когда Китидзёдзи попросил пояснить, Масаки вернул свой взгляд на него.

— Что бы Кириэ обо мне не думала, семьи Цуруга и Иссики просто так не сдадутся.

— ...

Китидзёдзи признал, что его рассуждения были лишь поверхностными. Вся эта история с самого начала продвигалась с учётом по большей части интересов магического сообщества, чем чьих-то личных чувств. Поэтому ничего не прекратится, даже если кто-то кого-то возненавидит.

— От комбинации генов семей Итидзё и Йоцуба можно ожидать более высокую вероятность рождения превосходного волшебника, чем от комбинации генов семей Иссики и Цуруга. Комбинация Иссики-Цуруга уже проверена временем и имеет подтверждённые результаты, однако семьи Итидзё и Йоцуба — это как-никак "главные кланы". Более того, другой стороной в этом деле выступает та самая Шиба-сан. Рождённые ею дети с высокой вероятностью будут чрезвычайно талантливы.

— ...Когда кровь слишком сильна, есть вероятность, что детей вообще не будет.

— Даже если добавить к расчётам этот риск, то всё равно ясно, какое ожидание будет более вероятным.

Китидзёдзи осталось лишь признать правильность утверждения Масаки. Да и вообще, его аргумент "кровь слишком сильна" не имел под собой никаких оснований, и по сути был надуманным.

— Поэтому пока это выглядит, будто я пристаю к Шибе-сан, они не смогут принудить Кириэ-сан выйти за меня, прикрываясь выгодой для магического сообщества. Думаю, так можно будет выигрывать время до тех пор, пока Шиба-сан и Шиба не поженятся.

— А потом что?

— Ранние браки — обычное дело для волшебников. Если я продолжу говорить что-то вроде "я никак не могу выкинуть из головы Шибу-сан", то Кириэ в итоге разрешат выйти за того, кто ей нравится.

— То есть, ты... планируешь продолжать притворяться клоуном ради Цуруги-сан?

Посчитав это забавным, Масаки криво улыбнулся.

— Какой из меня клоун, если никто не смеётся от моей игры? Это скорее роль злодея, играющего на чувствах героини.

"Ну и дела" — подумал Китидзёдзи. Исходя из манеры речи Масаки, под "героиней" явно подразумевалась Цуруга Кириэ, а не Шиба Миюки.

Китидзёдзи удивило именно то, что Масаки неосознанно назвал героиней не Миюки, а Кириэ. Вместе с этим у него появилась надежда, что "не всё ещё потеряно".

— ...Масаки, до этого ты говорил о "мужчине, который ей не нравится".

— И что с того?

— А вот Аканэ-тян сказала, что ты нравишься Цуруге-сан.

— Аканэ так сказала? Да брось ты, не может этого быть.

— Почему же?

— Нет никаких причин, за что я мог бы ей понравиться. Взгляни на это объективно. Я обращался с ней довольно отвратно, словно какой-то владелец гарема.

— То есть, ты осознаешь, что это было отвратно... — Проникновенно пробормотал Китидзёдзи.

И хотя Масаки сам сказал то же самое, но такая реакция слегка задела его. Тем не менее, если сейчас отвлечься на это, то разговор пойдёт не в том направлении. Поэтому Масаки проигнорировал это и начал продвигать разговор в правильную сторону.

— Кириэ из тех людей, кто сильно переживает за других. Вообще, это хорошая черта характера, однако я уже много раз видел, что из-за этого она не способна нормально отстаивать свою позицию. Когда родня Кириэ собралась и приказала ей "влюбиться в меня" без права на отказ, Аканэ, вероятно неправильно поняла эту ситуацию. — С полной уверенностью в своих словах заявил Масаки. Он серьёзно считал, что всё именно так.

Однако...

— ...Это не ошибка!

Внезапно за спиной у Масаки раздался крик.

— Аканэ-тян не ошиблась!

— Кириэ!? Почему ты здесь...

Обернувшись, Масаки увидел там смотрящую на него заплаканными глазами Кириэ.

С мыслью "Ах ты ж!" Масаки повернулся обратно к Китидзёдзи.

— Джордж!

— Да, всё верно. Это я её позвал.

Китидзёдзи с невозмутимым видом признался, что это его работа. На его лице не было ни намёка на раскаяние.

— Зачем ты это сделал!?

— Затем, что это касается и её.

— И зачем тогда надо было прятаться за деревьями!?

— Ты не стал бы раскрывать свои истинные мотивы в людном месте, где нас могла бы увидеть и она.

— Гх...

Китидзёдзи был прав на все 100%. Масаки нечем было ответить на это.

Точнее, ему сейчас было не до возражений.

— Масаки-сан!

— Ч-чего?

Потому что Кириэ была рассержена куда сильнее него.

— Прекрати, пожалуйста. Хватит решать за меня, какие у меня чувства!

— П-прости.

— Разве я когда-нибудь говорила, что ненавижу Масаки-сана!?

— Н-нет... То есть, ты меня всё-таки ненавидишь...?

— Я такого не говорила!

— А-ага.

Ошеломлённый напором Кириэ, Масаки отвечал покорным голосом.

— Масаки-сан.

Кириэ подошла к Масаки и посмотрела прямо ему в лицо, прямо в его глаза.

— Мне нравится Масаки-сан.

— ......

— И нравится уже очень давно.

— ......

Масаки не мог ничего сказать, будто внезапно онемел.

— И совсем не потому, что так приказали члены семьи и родственники. Это мои собственные чувства.

В этот момент на лице у Кириэ внезапно появились признаки смущения.

— ...Я тоже виновата в том, что всё это время не могла в этом признаться. У меня не хватало уверенности в себе для признания Масаки-сану. Я думала, что не подхожу Масаки-сану.

— Нет, я не настолько важный человек... — Пробормотал Масаки не то в качестве отговорки, не то в попытке утешить Кириэ.

Но к сожалению, Кириэ его не слушала.

— Попытки подстрекательства со стороны семьи, безусловно, присутствуют. Но если бы мой отец не приказал мне держаться поближе к Масаки-сану в университете... Если бы моя мать не говорила, что Масаки-сан добрый и не откажет мне... То я так и продолжала бы смотреть на Масаки-сана издалека...

— Да это ж сталкерство... — Пробубнил себе под нос Китидзёдзи.

Разумеется, Масаки с Кириэ проигнорировали это.

— Масаки-сан, пожалуйста, поверь хотя бы в это.

Масаки не отвёл свой взгляд от взгляда Кириэ. Всё-таки, он был не настолько слабохарактерным, чтобы сбежать отсюда.

— Масаки-сан. Ты мне нравишься. Я тебя люблю. Это мои собственные чувства.

Это было признание, которое нельзя было понять неправильно.

— Я...

"Я должен что-то ответить" — подумал Масаки.

Однако он так и не смог решить, что именно следует сказать. Не смог сформировать чёткий ответ из своих запутанных мыслей.

Всё это время он считал, что Кириэ таскается за ним лишь потому, что её заставляет семья. Это не было полным заблуждением, однако это происходило не "по принуждению", как считал Масаки.

Для Масаки оказалось полнейшей неожиданностью наличие у Кириэ романтических чувств к нему.

— Масаки.

Китидзёдзи бросил ему спасательный круг.

— Я вижу, ты тоже запутался от неожиданных известий.

Китидзёдзи не стал бы приглашать сюда Масаки, если бы не собирался ему помогать.

— Так что вам двоим следует обсудить это наедине.

Сказав это, Китидзёдзи развернулся к ним спиной и пошёл прочь.