Сельскохозяйственные угодья Глава 49 – Мысли

- Ешь! Ешь! Ешь! Они принимают лекарства и также едят мясо! И как мы должны все это поддерживать? Я уже так стар, но все же питаюсь и одеваюсь соответственно. А для кого, по-твоему, я экономлю и коплю деньги? Одно дело не получать никаких льгот, но меня тоже обвиняют во всем! Я... Небеса..., вы должны просто забрать эту старую леди, ах! Тогда я перестану быть бельмом на глазу для некоторых людей..." Госпожа Чжан села на кровать Кан, хлопая себя по ноге и дергая за мясистые части своих ног. Она беспрерывно выла, но ни одной слезинки не было видно.

В семье Юй подобные действия можно было наблюдать каждые несколько дней. Юй Хай был морально и физически истощен, и у него больше не было сил, чтобы соответствовать ее "выходкам". Он молча поставил миски с тушеным мясом, повернулся и вышел из комнаты. Вид его спины казался особенно унылым и опустошенным.

Как только он ушел, мадам Чжан повела себя так, словно выключила свой мегафон, и сразу же замолчала. Она яростно нахмурила брови, и ее треугольные глаза-бусинки уставились на дверь. Ее губы изогнулись в хмурой гримасе.

Она заметила, что старый Юй покончил с одной миской тушеного мяса и собирается взять другую. Старуха поспешно схватила миску и начала есть большими глотками, обращаясь к старому Юй: - отец Дахай, почему у меня такое чувство, что второй сын сегодня немного не в себе? Хочет ли он поругаться?

- Почему ты говоришь о ссоре? Если бы твоя дочь упала в обморок от болезни, а твои родители отказались дать тебе денег и вместо этого устроили неприятности, разве ты бы поступила не так, как он, со своим вспыльчивым нравом? У других людей тоже есть характер. Когда второй сын становится упрямым, даже три больших вола не могут оторвать его от его взглядов!

Старик Юй хотел продолжать вытирать рот и наслаждаться вкусом мяса барсука. В доме явно был кто-то, кто был хорошим охотником, но за последние несколько месяцев они не смогли даже почувствовать вкус мяса из-за внутреннего смятения. 

- Как ты можешь так говорить? Чья дочь упала в обморок от болезни? Ты хочешь сказать, что моя дочь-не твоя дочь?! Как ты МОЖЕШЬ ПРОКЛИНАТЬ свою собственную дочь? Нужно встать на колени и молить о прощении! Не вини нас, Будда, это просто сорвалось с языка, не вини нас, не вини нас. - Госпожа Чжан благочестиво сложила руки и начала кланяться направо и налево.

В ту ночь госпожа Чжан беспрестанно ворочалась на кровати Кан, как будто она была блином, брошенным на плиту. Что бы она ни делала, она почему-то не могла заснуть. Она ударила кулаком громко храпящего старика Юя и озабоченно забормотала: "старик, как ты думаешь, на этот раз отпрыску второго сына пришлось потратить много денег? Они увидели врача из Медицинского центра Тонгрена и вернулись с большим количеством лекарств.”

Старый Юй нетерпеливо повернулся, его голос звучал приглушенно, когда он ответил: “я не доктор медицинского зала Тунжэнь, откуда мне знать, дорогие ли лекарства? Перестань болтать без конца, если ты не хочешь спать, это не значит, что другие тоже не хотят спать! Независимо от того, сколько денег они потратили, тебе не нужно беспокоиться, так как от тебя не потребуется ни одной медной монеты!”

Госпожа Чжан толкнула его еще раз изо всех сил и сказала: “что ты имеешь в виду, говоря, что от меня не потребуется ни копейки? Я просто вышла на улицу, чтобы проверить, и второй сын поймал сегодня много животных. Даже при оценке невооруженных глазом, дичь может быть продана за пару сотен медных монет. Если бы он не был должен денег, разве вся выручка от его продажи не перешла бы ко мне?”

Как только она увидела кучу дичи, они превратились в ее глазах в кучу денег! Сердце госпожи Чжан было полно неприятных ощущений, как будто вокруг нее бегал и царапался крошечный котенок.

Разочарование в сердце Старого Юй вскипело, когда он внезапно сел на кровати. На нем было наброшено пальто с подкладкой, и он сердито посмотрел на нее: “кто сегодня поднял шум? Если бы не твой ужасный характер, ребенок не испугался бы, и тогда второму сыну не пришлось бы занимать деньги у старшего брата. Несмотря на то, что у нас, бабушек и дедушек, явно есть деньги в руках, все же ты отказалась дать их для больного ребенка. Какая у меня теперь репутация, по-твоему? Как же мне теперь выходить на улицу?”

- Ну и что? Кто бы ни пытался говорить за нашей спиной, я позабочусь о том, чтобы встретиться с ними лично. И вообще, сколько стоит твое старое лицо? Это так же ценно, как перспективы третьего сына? - Мадам Чжан выдвинула ошибочный аргумент, чтобы противостоять ему.

- Перспективы будущего третьего сына?! С моей точки зрения, будущие перспективы третьего сына когда-нибудь будут разрушены его матерью, которая в основном является быком в посудной лавке! - Старый Юй яростно повалился обратно на кровать.

Госпожа Чжан вела себя так, словно была кошкой, которой только что наступили на хвост. Она быстро вскочила и с силой натянула одеяло, которое было на старом Юй. Она шлепала и била старика, крича: "Ты глупый старый дурак! После того, как ты проклял нашу дочь, ты продолжаешь проклинать нашего сына! Как я могу разрушить будущее третьего сына? Если ты не дашь мне разумного объяснения, даже не думай спать сегодня ночью!!”

- Почему ты так странно себя ведешь среди ночи? - Старый Юй не совсем понимал, что делать со своей сумасшедшей женой. Он несколько испуганно пытался блокировать ее удары.

- Глупый старый дурак! Я уже поняла твои истинные мысли. Ты дорожишь только сыном и дочерью, которые были даны тебе Чжу Сююнем. Наши Сяобо и Кэйди не считаются потомками семьи Юй в твоих глазах, верно? Ради полумертвой девчонки ты не только проклял нашу дочь, но и проклял будущее нашего сына. Будет ли хорошее будущее у нас троих? - На этот раз госпожа Чжан дошла до предела. Она выла и кричала, продолжая бить старика изо всех сил.

Обычно молчаливый старый Юй и близко не был ее противником. Старику оставалось только крепко завернуться в одеяло и прикрыть голову, пока он терпел ее удары.

В комнате к западу от главной комнаты третья невестка, госпожа Чжао, услышала шум и сурово нахмурилась. Она ласково погладила сына, который беспокойно спал, и обратилась к Юй Бо, читавшему при свете лампы: - Почему твоя мать закатывает истерику два-три раза в день? Когда они так кричат, ты действительно можешь учиться? По-моему, нам надо собрать вещи и завтра же вернуться в город. Мы вернемся с 27-го по 28-й день Нового года.”

- Эйш, просто забудь об этом. Погода сейчас такая холодная, а наш сын еще маленький. Нет смысла делать еще один круговой рейс. Завтра я скажу маме, что ей нужно быть по спокойнее во время новогодних праздников! - Юй Бо в отчаянии бросил свои книги и сел рядом с госпожой Чжао. Он потянул ее за теплые и нежные белые руки, пытаясь заключить в свои объятия.

Госпожа Чжао сделала символический протест и искоса взглянула на него. Она мягко оттолкнула его и сказала: “Будь осторожен, чтобы люди рядом с нами не услышали. Они снова будут ругать меня за то, что я не являюсь хорошим примером и задерживаю твои занятия.”

В свете лампы госпожа Чжао была прекрасна, как распустившийся цветок. В ее сверкающих глазах светилось радушие, и Юй Бо почувствовал, как его сердце дрогнуло, когда он наклонил голову, чтобы встретить ее сочные розовые губы. Его рука поднялась, чтобы сжать эти мягкие и пухлые... как раз в тот момент, когда они собирались сблизиться, их маленький сын рядом с ними "кашлянул" и прошептал пару фраз. Парочка тут же разошлась.

Щеки госпожи Чжао вспыхнули, когда она посмотрела на мужа. Она взяла сына на руки, чтобы помочь ему дойти до ванной, когда внезапно вспомнила утреннюю сцену. Она слегка вздохнула и сказала: “муж Юй, я не пытаюсь критиковать решения твоих родителей. Однако твоя мать определенно была неправа в той ситуации, которая произошла сегодня. Человеческая жизнь не имеет никакой ценности. Как бабушка может быть такой черствой, просто смотреть, как ее внучка заболевает, и отказываться дать ей денег на лечение? На кону жизнь ребенка!”

- Ах... ты не можешь винить мою мать. Когда Сяокао родилась, врач сказал, что ее жизнь не будет слишком долгой. За последние несколько лет на ее лечение было потрачено много денег. Моя мать делает это ради меня, ради моего будущего! - Из-за своей матери, Юй Бо не было много сострадания в отношении своей молодой племянницы.

Глаза госпожи Чжао блеснули, когда она ответила: “Муж Юй, ты определенно не можешь говорить это там, где это могут услышать посторонние. Только подумай, если бы стало известно, что ради твоего будущего мы пренебрегли жизнью твоей племянницы, как ты думаешь, что бы произошло? Даже если ты сдашь экзамены на уровне округа, тебе некуда будет идти. Репутация ученого-чиновника-это самое главное, и ты должен бояться любых пятен.”

- Что же нам тогда делать? Есть пословица, которая гласит: "хорошие новости никогда не уходят далеко, а плохие-за тысячу миль". Боюсь, что новость о том, что второй брат собирается занять денег у старшего дяди, уже распространилась по всей деревне.

Юй Бо очень доверял своей жене, так как она была дочерью ученого, который сдал экзамены в графстве. Услышав ее предупреждение, он тут же покрылся холодным потом с головы до ног. Он не мог удержаться и беспрестанно потирал руки, не зная, что делать.

- Не волнуйся, дай мне подумать. - Госпожа Чжао опустила голову, чтобы немного обдумать ситуацию. Она посмотрела на мужа и сказала: "Завтра ты должен дать немного денег второму брату и попросить его использовать их, чтобы вернуть долг старшему дяде! Иди спать, завтра твоя жена обязательно все уладит за тебя.”

Юй Бо взглянул на своего любимого сына и, видя, что тот мирно спит, быстро обнял нежное тело своей жены, крепко поцеловал ее в шею и сказал: “Моя хорошая, ты действительно самая лучшая жена. Возможность выйти за тебя замуж это кульминация благословений трех жизней…”

На следующий день, был редкий хороший день в середине зимы. Зимнее солнце светило ярко, его лучи излучали как можно больше тепла. Когда Юй Хай ушел, чтобы проверить ловушки, которые они установили вчера, и принести пойманную дичь в город, Юй Сяокао могла только лежать на кровати, притворяясь инвалидом.

Действовать как больной человек требовало усилий, так что она отчасти сожалела о своем решении. Она неоднократно напоминала Сяолянь держать деньги от продажи дичи в своих руках и следить, чтобы обитатели главного дома и восточной комнаты не узнали, сколько у них денег, и т. д.

Мадам Лю варила лекарство перед дверью, а когда закончила, перелила лекарство в другую посуду, чтобы дать ему остыть, прежде чем пить. Вчера ее муж и дочь проявили инициативу и купили ей лекарства на сумму около двух таэлей. Это действительно заставляло ее сердце болеть. Однако лекарство уже было куплено. Даже если она не возьмет его, деньги не вернутся. Ей пришлось использовать дочь в качестве предлога, чтобы приготовить лекарство, но она должна была выпить его сама потихоньку. Ах, эта жизнь, сколько еще им придется терпеть?

После того как госпожа Лю выпила лекарство, она отнесла кучу грязной одежды к пруду у подножия горы, где ей пришлось разбить лед, чтобы постирать белье. Маленький Шито обнимал маленькую косулю, сидя на кровати Кан и болтая со своей второй сестрой.

В это время младшая тетя Юй Кэйди немного огляделась, прежде чем тихо проскользнуть в Западную комнату. В руках она держала чашу с обжигающе горячей сахарной водой, в которой плавало яйцо-пашот.

Увидев, что ее юная племянница вяло сидит на Кан (прим.автора: ей действительно было смертельно скучно.), она тихо сказала: "Сяокао, твоя тетя приготовила сахарный сироп с яйцом. Быстро съешь это, пока не остыло.”

Сяокао взглянула на содержимое чаши. Она знала, что всякий раз, когда у ее младшей тети начинались месячные, бабушка заставляла ее пить сахарную воду с яйцом, начиная с трех дней до этого. Говорили, что он обогащает кровь и питает тело, и считалось, что он очень полезен для здоровья женщины. Для своих биологических детей госпожа Чжан считалась очень хорошей матерью.

- Младшая тетя, если бабушка узнает, что вторая сестра съела твое питательное яйцо в сиропе, она ударит вторую сестру. - Маленький Шито поморщился и заговорил, как молодой взрослый.

Юй Кэйди ущипнул себя за пухлые щеки, сунул миску с сахарной водой и яйцом в руки Сяокао и сказал: “Не волнуйся. Моя мать отправилась в город, чтобы помочь мне купить иголки и нитки. Быстро съешь, как только он остынет, он больше не будет иметь хорошего вкуса.”

Юй Сяокао на мгновение заколебалась, а затем медленно выпила сахарную воду под пристальным взглядом своей младшей тети.

Легкая улыбка наконец появилась на лице Юй Кэйди. Она слегка вздохнула и сказала: “Сяокао, вчера твоя бабушка была в разгаре истерики. Ты же знаешь характер своей бабушки. Чем больше другие люди настаивают, тем больше она злится. Ты винишь меня за то, что я не вступилась за тебя?”

- Нет, младшая тетушка. Спасибо за сладкий суп, он действительно сладкий! - Юй Сяокао не могла сказать, нравится ей или не нравится ее младшая тетя, которая обладала слабым и податливым характером и была почти незаметна в этой семье. Как бы то ни было, она не планировала иметь с ней слишком много общего. Во всяком случае, в будущем она собиралась лишь отплатить людям, которые хорошо к ней относились.