Дочь семьи Альберт желает лишь краха Том 2. Глава 5.

Том 2. Глава 5.

С тех пор Мэри большую часть своих дней жила, изо всех сил стараясь не слишком беспокоиться о Лилианне и Карине. Причиной этому стали отнюдь не мысли в духе: «С меня хватит этих отомэ-игр!» или «Я хочу быть подальше от этих мобов!». У дочери дома Альберт изначально была низкая мотивация к решению подобных проблем, так что правильнее это было бы описать фразой: «Я всё равно вернусь домой через год». В конце-концов, причина её обучения заграницей — изучение бизнес-администрирования, чтобы в дальнейшем открыть ресторанчик с блюдами из перелетных птиц. У этой девушки нет намерений совать нос в чужие проблемы.

Что ещё хуже, она чувствовала себя квадратным колышком в круглом отверстии, поэтому подумала, что лучше будет держаться в тени. Поэтому она старалась не вызывать ажиотажа и не выделяться. Так Мэри Альберт проводила свою жизнь студента по обмену.

Ей удалось стать обычной студенткой академии. Конечно, время от времени, она ощущала особое к себе отношение, всё же она — дочь рода Альберт, как-никак, но этим не кичилась. Вот почему её не касались никакие драмы академии. Она не связывалась ни с красавчиками из студсовета, ни с классными ребятами из спортивных клубов, ни с молодыми привлекательными преподавателями, ни с переведенными студентками, влюбленными в них. Тем не менее, время  от времени Мэри сталкивалась с Лилианной и Кариной, которые, при виде неё, принимались шептаться:

— Как она избежала ссылки в Северные Земли?

— Что случилось с дрельками?

Однако, леди Альберт не обращала на них ни малейшего внимания. Она не пыталась спрятаться ото всех, а просто проживала жизнь обычной студентки академии. Правда, эти спокойные деньки закончились, когда за ней начала следовать Парфетт.

Благородная леди, чьего жениха отбила переведенная студентка, и благородная леди, чьего жениха отбила принцесса. Если они проводили время вместе, не удавалось избежать любопытных взглядов. Даже несмотря на то, что Мэри, в отличие от Парфетт, была дочерью невероятного Дома Альберт, малейшее неуважение к представителю которого  нажило бы сплетнику врагов в любой стране, и она порой слышала шептания в свою сторону. И, конечно, насколько тихи бы ни были голоса обсуждающих, сплетни всегда долетают до тех, кто в них замешан.

— Мне очень жаль, леди Мэри… — Парфетт извинялась так, словно она боялась гнева Мэри. Она прижала учебник к груди и опустила голову, чтобы окружающие не видели её в таком жалком состоянии. — Люди сплетничают о Вас лишь потому, что Вы проводите время со мной...

Дочь дома Альберт, в свою очередь, ответила со вздохом:

— Эй, не то чтобы я планировала проводить с тобой время. Это ты всё время ходишь за мной, вот и все, или я не права?

Должно быть, такой ответ стал пощечиной, так как Парфетт резко вздохнула и замерла. Её и без того бледное лицо стало ещё белее, а глаза наполнились слезами. Её губы сжались так плотно, а брови так сильно опустились, что она выглядела ещё болезненнее, чем обычно. Словно могла рассыпаться в любой момент.

Такой исход заставил Мэри врасплох.

— О, не плачь! Ты не можешь плакать из-за такого!

— Но… Я причинила вам столько хлопот, леди Мэри… Вот почему. И я за Вас сильно беспокоюсь, когда остаюсь одна...

Мэри была совершенно сбита с толку состоянием Парфетт. Глаза бедняжки уже больше не могли сдерживать слезы. 

Дочь рода Альберт знала, что многие молодые леди очень хрупки и скрывают свои чувства от мира, но она никогда не думала, что существует кто-то настолько ранимый. Она никогда в жизни не разговаривала с таким нежным человеком, как Парфетт, поэтому понятия не имела, как с ней общаться. Но, когда дело касается тех, кто обычно окружает Мэри, они не всегда оказывались достаточно проницательны. Случаи, подобные сегодняшнему, заставили бы Ади и Патрика оторопеть от неожиданности, а Алисия просто не смогла бы понять происходящее. Любой из них в конечном итоге причинил бы Парфетт ещё больше боли, неважно, насколько она хрупка. Неосторожные замечания вполне могут разбить ей сердце.

— Я... мне на самом деле все равно, здесь ты, или нет. Меня устраивает любой вариант. — Постаралась успокоить её Мэри.

— Конечно... Как смеет кто-то вроде меня рядом с Вами...

— Я не это имела в виду. Я правда не против, чтобы мы проводили время вместе! И нет ничего страшного в том, что люди начали обсуждать мою расторгнутую помолвку.

— Ох... но в моем случае правда в том, что именно лорд Гайнас бросил меня… Лорд Гайнас...

— Перестань своими же словами причинять себе боль! — быстро и громко воскликнула дочь дома Альберт.

Девушка от этого ещё сильнее загрустила, казалось,  она вот-вот разрыдается.

С Парфетт, похоже, будет довольно трудно справиться. Она ещё и миниатюрная, с милым, как у щеночка, личиком. Так что неосторожное доведение до слёз этой бедняжки вызывает у Мэри гораздо более сильное чувство вины нежели всё то, что она испытывала, имея дело с Алисией.

Вот почему Мэри воздержалась от того, чтобы сказать что-то резкое и саркастичное, вместо этого вежливо, почти бессознательно, произнесла:

—Успокойся, не плачь, не грусти, послушай меня, — беспрецедентно нежный тон в жизни Мэри Альберт, — Я не особенно возражаю против того, чтобы ты находилась рядом, кто бы что ни говорил. И о том, что моя помолвка с Патриком расторгнута… Как бы сказать, а, верно... это не причинило мне никакого реального вреда,  так что, пусть сплетничают столько, сколько их душам угодно.

— Правда?..

— Совать свой нос в чужие личные дела - это их собственное решение. Поэтому тебе не должно быть стыдно за себя.

И, добавив:

— Ну что ж, пойдем, — пошла вперед.

Парфетт, удивленно моргнула, после чего на её заплаканном личике появилась лёгкая улыбка, и последовала за ней.