Первый Американский Магнат! Глава 178: Отчаяния жертв кризиса...

Кризис действительно был редкой возможностью для таких хищников, как Скрудж и Морган, но для среднего человека это была просто катастрофа.

В прошлом году, когда дела шли хорошо, Лойл и его жена, работавшая на текстильной фабрике, могли прокормить семью, но теперь его жену уволили, его собственная зарплата сильно упала, и хотя цены на всевозможные товары на рынке упали, его зарплата падала еще быстрее. В результате Лойл и его жена теперь живут на древесных опилках, смешанных с мукой, из которой они пекут хлеб.

Но в целом, среди своих сверстников, положение Лойла не так уж плохо.

Во-первых, этот относительно честный человек не занимал деньги на покупку нефти во время нефтяного бума; он просто потерял свои прежние сбережения.

Во-вторых, они с женой только поженились, и у них еще не было детей, что могло бы сэкономить много денег. В этом случае, если бы появился дополнительный ребенок, он бы просто…

Лойл даже не мог представить, что будет дальше.

Наконец, его жена, хотя ее недавно уволили, была, по крайней мере, в добром здравии, в отличие от некоторых женщин, которые работали на текстильных фабриках и не только потеряли работу, но и измучились на фабриках.

Например, Санна, которая живет в ветхой лачуге недалеко от их дома, была бывшей работницей, которая впоследствии заболела и ушла с фабрики. Ее муж, шахтер, погиб в результате несчастного случая годом ранее, оставив с двумя детьми, которые еще не выросли. В течение года Санна таскала свое больное тело, едва выживая за счет шитья для людей и помощи соседей, а оба ребенка росли худыми, как два маленьких бобовых ростка. Все сетовали, что эти двое детей, возможно, так и не смогут вырасти.

Лойл сегодня был в ночной смене и съел свой ужин — маленький кусочек черного хлеба, полный древесных опилок, который на вкус был точно как дерьмо из-за количества добавок. Кроме того, после того, как он его съел, он почувствовал себя еще более голодным.

«Лойл, я могу поделиться с тобой еще немного». — сказала Эмма, отламывая половинку от своего маленького кусочка хлеба и протягивая ее мужу.

«Нет, я уже наелся». — пробормотал Лойл, кусок хлеба его жены был уже намного меньше, чем его собственный.

«Мне пора на работу». — Не дав жене шанса сказать что-то еще, Лойл встал и вышел.

После ухода Лойл Эмма тоже занялась рукоделием, пока совсем не стемнело. Сейчас было не так, как в старые времена, когда ночью невозможно было зажечь лампу.

Лойл долго не было, и Эмма знала, что Лойл вернется только завтра на рассвете. Поэтому она закрыла дверь и легла на кровать, не двигаясь, чтобы голод был медленнее и долгая ночь прошла легче. Постепенно усталость пересилила голод, и Эмма, наконец, задремала.

***

Посреди ночи Эмма проснулась от своего сна.

Это был прекрасный сон, в котором она увидела много хорошей еды, белый хлеб, печенье, даже коробку с мясом Спам. Год назад, когда экономика страны была в порядке, это была обычная еда, и они могли есть такое один раз в неделю, но теперь эти старые добрые времена были как столетие назад.

Снаружи дул сильный ветер, а в далеком небе сверкала слабая вспышка молнии.

«Неужели ещё и ливень? Интересно, как там Лойл?». — подумала Эмма и почему-то вдруг вспомнила о Санне: «Хижина Санны протекает как проклятая, а теперь скоро пойдет сильный дождь, ей нездоровится, и у нее двое детей… Почему бы не позвать их к себе на время, чтобы укрыться?».

Эмма встала, зажгла парафиновую лампу и вышла за дверь, дом Санны был рядом с домом Эммы, и через несколько шагов Эмма подошла к двери Санны. Она постучала в дверь и прислушалась, но ответа не было.

«Бедная». — подумала Эмма, стоя в дверях: «Она совсем одна, да еще больна».

Эмма снова и снова стучала в дверь, но никто не отвечал.

«Санна!». — крикнула Эмма, с чувством плохого предчувствия подумав: «Что-то случилось?».

Она толкнула дверь, и та, не запертая, сразу же открылась.

В комнате было сыро и холодно. Эмма подняла парафиновую лампу, чтобы посмотреть, где находится Санна.

Первое, что она увидела, была кровать, поставленная напротив двери, а на ней лежала на спине ее соседка.

Она была неподвижна, так, как выглядят только мертвые. Эмма поднесла лампу поближе, и да, это была Санна.

Ее голова была откинута назад, холодное, синее лицо выражало безмятежность смерти, а бледная, жесткая рука свисала с соломенной койки, словно пытаясь за что-то ухватиться.

Рядом с мертвой матерью спали двое детей, оба с курчавыми волосами и круглыми лицами, укутанные в старую одежду, прижавшись друг к другу, их две маленькие светло-желтые головки были близко друг к другу. Очевидно, мать, умирая, взяла свою одежду, накрыла их старым платком и обернула вокруг их маленьких ножек. Дыхание детей было ровным и спокойным, они спали крепко и сладко.

Эмма обернула спящих детей своим пальто и понесла их домой. Ее сердце билось так сильно, что она не знала, почему она это делает, но чувствовала, что должна это сделать. Она пришла домой, положила двух спящих детей в свою постель, натянула на них одеяло, а затем села на край кровати и уставилась перед собой.

«Что скажет Лойл, когда вернется? Мы и так голодаем, а я привезла двух малышей, один из которых едва говорил, а другой только ползал — все это обуза, которая мало чем поможет. Будет ли Лойл в ярости и прикажет отправить их обратно, или он просто побьёт меня?.. Тогда пусть». — подумала Эмма: «Я не смогу их бросить, даже если меня изобьют».

Эмма просто сидела на краю кровати и думала о своем, и не успела она оглянуться, как прошёл сильный дождь, и на улице стало светло.

Лойл устало толкнул дверь в свой дом, его обязанностью было охранять дороги по ночам, а вчерашний ливень еще больше вымотал его и без того голодный желудок. Но теперь, когда он был дома, он мог немного отдохнуть. Однако он обнаружил, что его жена тупо сидит у изножья кровати.

«Эмма! Что с тобой? Что случилось?». — беспокойно спросил Лойл.

«Ах…». — Эмма растерялась, только сейчас осознав, что вернулся ее муж.

«Что-то случилось?».

Хотя она была готова к тому, что муж ее побьет, Эмма немного растерялась, когда столкнулась с его вопросом. Однако ей удалось успокоить себя.

«Наша соседка Санна умерла».

«Когда? Откуда ты знаешь?». — удивился Лойл.

«Вчера вечером я вспомнила, что дом Санны протекает, и она больна, поэтому я подумала, что попрошу ее и детей прийти к нам домой и спрятаться на ночь, и я пошла искать ее». — робко сказала Эмма: «Она так ужасно умерла! Оба ребенка были рядом с ней, они спали. Они были такие маленькие и слабые…».

Лойл нахмурился, лицо стало серьезным и обеспокоенным. Он почесал затылок, вздохнул и спросил: «И что с детьми? Надо их перенести сюда, как мы можем оставить их с мертвой матерью! Мы… как-нибудь справимся».

Но Эмма сидела неподвижно.

«Что с тобой? Не хочешь?». — Лойл нахмурился.

«Они уже здесь». — Эмма откинула одеяло, показывая детей Санны.

***

Хиллман отослал сына и теперь сидел на высоком берегу у причала, глядя на сверкающую реку Делавэр.

Это была оживленная река, где каждый день появлялись и исчезали бесчисленные суда. Было время, когда его флот лодок приносил ему богатство и статус на этой реке. Было время, когда на этом причале каждый день можно было увидеть, как его флот загружает и разгружает грузы, и когда он проходил мимо, люди улыбались ему и приветствовали его…

Но все это было мимолетным увлечением. После провала его нефтяных спекуляций его флот, его дом, все, чем он владел, перешло к кому-то другому, и он даже задолжал большой долг.

Он отдал своему сыну последние пять тысяч долларов и среди ночи тихо отправил его на корабле на юг, а потом вернулся сюда и целый день сидел, глядя на реку, которая принесла ему богатство и славу.

Он видел, как восходит солнце и дымка окрашивает реку в красный цвет; он видел, как оно поднимается высоко в небо и солнечный свет прыгает по волнам; теперь он видел, как солнце садится, и река становится красной, как кровь. Он знал, что солнце зашло и завтра снова взойдет, но когда карьера человека, особенно такого, как он, уже состарившегося, рухнула, шансов подняться снова уже не было.

«Пора…». — Хиллман с трудом поднялся на ноги, затем нагнулся, поднял камень, привязанный к его ногам, еще раз огляделся вокруг и с последним толчком плюхнулся прямо в реку, всё глубже и глубже погружаясь во тьму…

***

«Эй, Билл, ты проиграл. Я же говорил тебе, что этот парень здесь, чтобы прыгнуть в реку, верно? В наши дни любой, кто обходит реку и сидит у берега, в девяти случаях из десяти приходит сюда, чтобы покончить с собой. За последние несколько дней на этом участке реки погибло не менее сотни человек, и я видел своими глазами не менее двадцати самоубийств». — Мужчина беспечно усмехнулся, говоря это.

«Значит, ты просто смотришь, как люди убивают себя? И не пытаешься их переубедить?».

«Переубедить в чем? Кто бы пошел по их пути, если бы у него были хоть какие-то средства? Кроме того, зачем убеждать кого-то жить и оставить страдать дальше, если можно умереть раньше и страдать меньше?». — Мужчина все с той усмешкой покачал головой: «Поэтому, Билл, если однажды я тоже встану у реки, не оттаскивай меня».