Назад к шестидесятым : ферма, богатство и забота о детях Глава 25

Старшая золовка осмотрела все и мысленно подсчитала. Она чувствовала, что останется достаточно ткани достаточно сшить две теплые вещи для своего двухлетнего сына и немного удлинить длину, чтобы можно было носить ее в следующем году.

— В прошлый раз, когда я просила третью невестку, я дала две банки коричневого сахара, потому что тогда у меня было много коричневого сахара. Теперь у меня дома почти ничего не осталось. Этот маленький пакетик каменного сахара предназначен для старшей невестки, чтобы она принесла его и угостила Дани и Эрни, — Линь Циньхэ обернула маленький пакетик каменного сахара промасленной бумагой.

— Оставь Дава и его братьям, — вежливо сказала старшая невестка.

— Дома еще осталось немного, возьми, — Линь Циньхэ сунула ей пакет.

Старшая невестка приняла его, а затем вернулась с тканью, чтобы приступить к работе.

Затем Линь Циньхэ повернулась и спросила:

— Мама, на этот раз я увидела новый кухонный нож на черном рынке. Точно такой же, как тот, которым я пользовалась на кухне. Я помню, что старый в вашем доме имеет сколы и не эффективен в использовании, поэтому я купила его. Пять юаней и никакого талона. Ты хочешь его? Я не возьму у тебя комиссионных.

— Покажи мне, — мать Чжоу помедлила, прежде чем произнести свои слова.

На кухонном ноже дома действительно было несколько сколов. Ей было очень легко резать мясо ножом Линь Циньхэ на завтрак Дава этим утром.

Линь Циньхэ показала нож ей. Мать Чжоу достала пять юаней, чтобы дать ей. Линь Циньхэ приняла их без смущения и сказала:

— Это потому, что у меня есть знакомый, иначе я не смогла бы купить этот нож за пять юаней. Я не хвастаюсь. Вещи в уездном городе очень дорогие, но очень хорошего качества. Например, моя кастрюля и сковородка.

Только тогда вторая невестка заметила, что на кухне есть вторая кастрюля, и это была двуухая кастрюля, полностью оборудованная крышкой.

Сковородка тоже была новенькая.

— Сколько денег ты потратила! — матушка Чжоу не смогла сдержаться.

— Когда завтра зерно будет распределено, и я куплю зерно у производственной команды, семья будет ждать следующего раза, когда отец нашего Дава пришлет деньги домой, — слова Линь Циньхэ заставили мать Чжоу обернуться и вернуться, дымясь.

Она держала кухонный нож, как будто хотела кого-то зарезать.

Вторая невестка тихо произнесла:

— Само собой разумеется, как бы ни был способен четвертый шурин, он не сможет противостоять четвертой невестке, этой разрушительнице семьи?

Она не думала, что Линь Циньхэ будет лгать, потому что в этом вообще не было необходимости, так как они не просили бы у нее взаймы денег.

Угольная печь, уголь, новая сковородка, новая кастрюля, а также ткань, которую все видели. А как насчет тех вещей, которые были в ее комнате и которых они не видели? Все это стоит больших денег.

Вторая невестка обычно не разговаривала с Линь Цинхэ. После того как мать Чжоу ушла домой, ей не оставалось ничего делать, поэтому она тоже вернулась домой в гордом одиночестве. она больше не хотела никого видеть.

Неужели у Линь Циньхэ не было глаз? Как она могла не знать, о чем думает эта вторая невестка? Но она не стала много думать об этом.

Честно говоря, на этот раз она не потратила много денег. Угольная печь такого размера, включая уголь, была выменяна на кастрюлю. Кастрюля и сковородка не стоили денег. Только рулон ткани требовал денег, которые были получены от продажи мяса из хранилища. Она почти ничего не добавила.

Остальное было едой. Тазики для ног стоили не так уж много. Линь Циньхэ подсчитала на обратном пути, что она потратила не больше 20 юаней. Было очень приятно купить так много вещей за такие деньги.

— Иди позови своего старшего брата, пусть поест яблок, — сказала Линь Циньхэ Эрва.

Эрва немедленно вышел позвать брата. На этот раз Дава не убежал далеко и вскоре вернулся.

Линь Циньхэ разрезала для них яблоко, каждому досталось по четвертинке.

— Мама, а в шкафу есть еще? — спросил Эрва.

— Да, и кое-что другое. Груши, конфеты «белого кролика», сладкая клейкая рисовая палочка, сухое солодовое молоко, консервы и т. д. Если вы будете послушны, вы получите вкусности. Но если вы каждый день бегаете вне дома и пачкаете одежду, то не думайте о том, чтобы съесть что-нибудь хорошее, — Линь Циньхэ бросила на Дава многозначительный взгляд.

Дава был удивлен. То же самое с Эрва. Неудивительно, что они родились от одного отца и одной матери. Выражение их лиц было одинаковым.

Но Линь Циньхэ не просто сказала это, она также повела их в комнату показать то, о чем говорила.

— Мама, мама, ты такая чудесная, — начала Эрва хотел капризно обнять Линь Циньхэ, как делал это раньше, но, подумав, покраснел и произнес: — В будущем я буду баловаться меньше…

— Ладно, — кивнула Линь Циньхэ.

Она завернула в промасленную бумагу кусок большого жирного мяса в полкилограмма, который бы понравился старой семье Чжоу, и сказала:

— Отнеси его своим дедушке и бабушке поесть.

— Я пойду, — Дава взял большое жирное мясо и отнес его дедушке и бабушке.

После этого ему не терпелось пойти домой и поесть.

«Сегодня вечером мама собиралась приготовить им тушеное свиное брюшко с фасолью. Это звучит очень ароматно. И суп, и рис! Я могу съесть две с половиной миски риса!»

И действительно, когда он вернулся, мать уже замочила рис.

— Дава, позови свою маленькую старшую сестру Си, — сказала Линь Циньхэ.

Чжоу Дава сделал то, что она сказала ему. Он нисколько не возражал, когда она командовала им, потому что его мать покупала для них так много вкусных вещей!

Их мать была просто лучшей матерью в мире. Даже если сложить всех матерей в деревне вместе — все равно не получится такая же хорошая, как их мать!

Чжоу Си уже слышала все от своего старшего брата, поэтому Линь Циньхэ просто дала ей остальную ткань:

— Сделай пару туфель для каждого из них, а затем сделай две пары носков. А из остального сделай две пары больших носков, примерно на три размера больше, чем у твоего брата.

Естественно, это предназначалось для Чжоу Цинбая.

Что касается ее самой, то она в этом не нуждалась, носки у прежнего владельца были хорошие, и их было пять пар.

Чжоу Си кивнула.

— Около половины девятого вечера приходи с братом, чтобы забрать одеяло, — сказала Линь Цинхэ.

Естественно, лучше было тайком забрать одеяло поздно ночью. Это одеяло весило почти два килограмма, что тоже было очень хорошо.

— Спасибо, Шэньцзы, — Чжоу Си понимала, насколько важно одеяло в этот период.

В это время одеяло было сложно купить, даже если бы у вас были деньги.

— Не стоит благодарности. Твой брат сегодня много работал. Нет никакой спешки с обувью и носками. Так что тебе не нужно работать и тратить керосин по ночам, — сказала Линь Циньхэ.

Что касается других вещей, то она не дала больше ничего. Хотя она и утомила Чжоу Дуна за весь сегодняшний день, она все же дала ему съесть три белые булочки. Для Чжоу Дуна, который не ел много белой муки и мяса в течение года, это было достаточной наградой.

Что касается изготовления обуви и носков, то это не считалось. Ведь она подарила такое большое одеяло. Более того, такая благотворительность была явно нехарактерна для Линь Цинхэ.

***

Вечером Линь Циньхэ ужинала со своими тремя сыновьями. Двое старших купались в восторге, поедая рис. У маленького, Саньва, тоже был полный рот масла.

После еды она позволила братьям поиграть во дворе, и начала есть сама.

В восемь часов вечера пришли Чжоу Дун и Чжоу Си. Линь Циньхэ отдала им одеяло, которое было заменено, а затем закрыла дверь и легла спать.

Теперь дни стали действительно холодные. Прошлой ночью было не так уж плохо, но сегодня она действительно это почувствовала.

Из-за того, что сегодня было очень холодно, Линь Циньхэ прозвала троих детей спать на свою печь.

В доме было два одеяла, которые остались со времен брака. Плюс то, что было сегодня подарено Чжоу Дуну и его сестре, всего получалось их было три. Можно считать, что у первоначального владельца были достаточные запасы.

Что же касается двух больших стеганых одеял на 3,5 килограмма, то они были расстелены на печи Линь Циньхэ. Им все еще не нужно использовать такое большое одеяло.

Для них четверых было достаточно использовать только одно большое одеяло на два килограмма.

В конце концов, три мальчика, собираясь вместе были похожи на обогреватели, потому что их тела были очень теплыми.