Бакуман: Линия жизни Глава 34: Мысли и предложение

 

Сидя на маленьком диване у окна в моей студии, мы с Акирой беседовали обо всем на свете, а когда слова заканчивались, то просто сидели молча.

Время бежало незаметно, и казалось, что остаток вечера только начался, но вдруг телефон Акиры нарушил наш уютный разговор.

Зазвучал мелодичный звонок, и Акира взяла телефон. На экране светилось имя «Мама». Она извиняющимся жестом подняла трубку.

– Привет, мам, – начала она, улыбаясь в трубку.

В телефоне что-то быстро проговорили на другом конце, и я мог только догадываться о тоне разговора.

– Да, мам, я всё еще у Харуки. Не волнуйся, я скоро буду дома, – продолжила Акира, уже с ноткой извинения в голосе.

Она взглянула на меня и сделала жест, что ей пора.

– Хорошо, мам, я уже выхожу. Да, я буду осторожна. Да, проводит. Спасибо. Люблю тебя, – закончила она разговор и отключила телефон.

После короткой паузы Акира встала, и я, чувствуя, что момент прощания неизбежен, встал рядом с ней.

– Мне нужно идти, Харуки. Спасибо за этот вечер, он был действительно особенный, – сказала она с легкой улыбкой.

Я кивнул и пошел проводить её. Мы молча шли по улице под мягким светом уличных фонарей. Когда мы подошли к её дому, я остановился, стоя лицом к ней.

– Акира, я.… – начал я, искренне хотел сказать что-то важное, но мысли причудливым образом путались в голове.

Она посмотрела на меня, её глаза блестели под лунным светом, и это дало мне смелость продолжить. Я мягко взял её за руки.

– Спасибо тебе за сегодня. Это был незабываемый сюрприз, – сказал я.

Акира улыбнулась, приблизилась и осторожно поцеловала меня. Это был мягкий и нежный поцелуй на пороге её дома, который казался мне одновременно вечностью и мгновением.

– До скорой встречи, Харуки, – прошептала она после нашего прощания и повернулась к двери своего дома.

Я смотрел ей вслед, пока она не исчезла в дверях, а потом медленно повернулся и направился обратно в студию.

 

***

 

Когда я вернулся и сел за стол, чтобы продолжить работу над «Призрачными искрами», мои руки автоматически взялись за карандаш, но ум отказывался сосредоточиться.

Раскадровка не шла, и я понял, что сегодня ничего толкового уже не получится. Моя голова была полна эмоций и впечатлений.

Еще немного промаявшись над несчастным листом бумаги, я понял, что продуктивность моей работы стремится к нулю. В голове всё ещё витали воспоминания о вечере с Акирой, и любые попытки сосредоточиться на раскадровке заканчивались неудачей. Мои руки автоматически воспроизводили те моменты, когда наши взгляды пересекались, когда она улыбалась, как свет луны играл в её волосах.

Не желая бороться с этими образами, я решил убрать все принадлежности для рисования и отправиться домой.

Студия могла бы стать моим временным пристанищем на ночь, учитывая наличие дивана и минимального набора удобств, но я предпочитал возвращаться домой.

Дорога домой после дня, проведенного за рисованием, помогала расслабиться и выбросить все мысли из головы.

Да и, честно говоря, ночевать в студии мне не особо нравилось, за исключением случаев, когда я засиживался до поздней ночи и было слишком поздно для возвращения.

Собрав вещи, я выключил свет и закрыл за собой дверь студии. Ночной город встретил меня прохладным воздухом и тихим шепотом улиц, по которым я шагал, погружённый в свои мысли.

Путь домой показался длиннее обычного, как будто с каждым шагом я пытался отойти от эмоций этого вечера и вернуться в реальность.

Когда я пришёл домой, дом был погружён в тишину. Тётя Каори, вероятно, уже давно спала, зная её ранние подъёмы и тяжёлый рабочий график.

Я тихо поднялся по ступенькам, стараясь не шуметь, и прокрался в свою комнату.

Лежа на спине в полной темноте своей комнаты, я не мог уснуть. Воспоминания о вечере с Акирой возвращались ко мне волнами, заставляя мои мысли уплывать всё дальше от спокойствия. Я чувствовал себя старше своих сверстников благодаря пережитому опыту и новым воспоминаниям, но одновременно мое эмоциональное состояние оставалось нестабильным из-за подростковых гормонов, что добавляло внутренних переживаний.

Эта ночь была наполнена странным контрастом между взрослыми размышлениями и неуверенностью школьника, делая каждую минуту бодрствования одновременно мучительной и осознанной.

Измотанный бессонницей, я взял блокнот, который всегда держал рядом с кроватью. Начал записывать свои мысли, описывая свои чувства, надежды и то, как встреча с Акирой повлияла на меня.

Эти записи стали для меня спасательным кругом, помогая удержаться на плаву среди бурь моих эмоций.

Заполняя страницу за страницей, я медленно находил успокоение в словах, которые текли из меня, как из источника, исцеляя мою душу и придавая некую целостность.

Это позволило мне по-новому взглянуть на свои переживания, осознать их и, в конечном итоге, смириться с ними.

Когда первые лучи утреннего солнца прокрались сквозь шторы, наполнив комнату светом, я, наконец, уснул, уставший, но спокойный.

Надеялся, что завтрашний день принесет ясность и новые силы для работы над «Призрачными искрами».

 

***

 

Проснувшись после беспокойной ночи, я ощутил, как тяжесть сна давит на веки. Все мои часы ночного бодрствования, переполненные мыслями, привели к тому, что я уснул глубоко и не услышал будильник. На часах было уже далеко за полдень — редкость для моего обычного распорядка, но, к счастью, сегодня было воскресенье.

Я тяжело поднялся с постели и потянулся к телефону, который лежал на прикроватной тумбочке. Экран показывал два пропущенных вызова от Хаттори.

В обычный день я сразу бы перезвонил, но сегодня я чувствовал, что мне сначала нужно прийти в себя.

Я подошёл к окну, откинул шторы и впустил свет. Солнечные лучи наполнили комнату, делая воздух теплее и ярче. Затем я направился на кухню, чтобы сделать себе кофе. Взбодриться и собрать мысли было необходимо перед тем, как возвращаться к общению с внешним миром.

Вскоре после того, как я с наслаждением выпил свой кофе, собравшись с мыслями, я наконец перезвонил Хаттори. Его голос звучал взволнованно и полным энтузиазма.

— Привет, Харуки! Извини, что беспокою в выходной, — начал он. — У меня для тебя отличная новость и предложение.

Я устроился поудобнее, предчувствуя важный разговор.

— Хаттори-сан, привет! Не волнуйтесь, я всегда рад вашему звонку. Что за новости? — ответил я, стараясь звучать бодрее, чем чувствовал себя.

— Хочу пригласить тебя принять участие в Золотом кубке будущего. Это конкурс для молодых мангак, и в этом году мы отбираем 20 работ. В финал пройдут 3-4 лучшие, — объяснил Хаттори.

Участие в любом конкурсе могло стать отличным шансом показать себя и мою новую работу на более широкой арене.

— Это звучит прекрасно, Хаттори-сан! Я с удовольствием приму участие. Как раз работаю над новой раскадровкой, которая, я думаю, идеально подойдёт для конкурса, — с энтузиазмом ответил я.

— Отлично, Харуки! Я уверен, твоя новая работа произведёт хорошее впечатление. Привози мне материалы, как только будешь готов, — сказал Хаттори, завершая разговор.

Я положил телефон, чувствуя себя наполовину живым.

Участие в Золотом кубке будущего было именно тем, что нужно мне сейчас, чтобы прокачать мои навыки и полностью реабилитироваться перед самим собой за средний результат в Акамару.

А исправить сегодняшний день мне поможет холодный душ и вторая чашка кофе.