Тиран и его любимая кукла Глава 125: Приближался рассвет. ч.1

Приближался рассвет. 

Итон сидел перед окном и смотрел на небо, которое начало краснеть, с бесстрастным взглядом. Он не мог спать. Его тело, уже не такое, как прежде, жаловалось на крайнюю усталость, но он не засыпал. 

Только звук перекатывания пальцев раздавался в холодной комнате. Это был утомительный день. И вдруг он посмотрел на свое отражение в окне. 

[Тебе совсем не подходит этот цвет волос.] 

Вспомнив слова Белкиэля, Итон рассмеялся. Цвет его волос становился все светлее, а его силы слабели. В конце концов, он скоро станет белым, когда Итон в итоге все потеряет. 

— И все же... Я ни о чём не жалею, – пробормотал он себе под нос. 

Недавно Белкиэль спросил его об этом. 

[Неважно, что произойдёт... Я никогда не пожалею о своём выборе, потому что верю в Чарфину.] 

Было бы ложью сказать, что он не обижался. Почему всё испортилось? Почему она нарушила свое обещание? Почему бросила его?.. 

Итон много раз хотел спросить у неё. 

Сразу после пробуждения ото сна Итон первым делом начал поиски Чарфины. Но она уже скончалась. Единственное, что встретило его – уродливый холм без цветущих растений. 

[Вы должны… Моей рукой…] 

Итон ясно помнил последние слова, которые сказал. Воля, ставшая проклятьем. Гнев был велик, а обида еще глубже. И Чарфина даже не позволила себя убить после.

[Она могла родить моего ребенка.]

Но даже тогда гнев не отступил. 

— Я думал, что знаю все.

Итон думал, что знает её сердце куда лучше, чем кто-либо еще. Возможно, она сделала этот выбор по другой причине, о которой он не знал? Итон помнил лицо Чарфины в их последнюю встречу. 

[Прости.]

Чарфина…

[Прости, Итон…]

Её лицо было мокрым от слез. 

Это его последнее воспоминание. Итон ничего не знал. Ни причины предательства, ни причины слез. И почему он теперь очнулся от заточения? Итон мог лишь строить догадки о сломанном запечатанном камне и рождении ребенка. Возможно, все запутано куда сильнее, чем предполагалось. 

А может быть…

Чарфина смогла увидеть конец его долгоживущих дней. Поэтому Итон ни о чем не жалел. 

[Сейчас тебе лучше? Потомки делают то, что ты хочешь.]

Но одно желание еще осталось. Об этом не знал даже Белкиэль. Даже если он исчезнет вот так, хотел увидеть его исполнение. 

— Нет, этого никогда не случится, – Итон нахмурился. 

Его кроваво-красные глаза ярко сияли в лучах утреннего солнца. Итон посмотрел на небо, надеясь, что сможет продержаться еще немного.

* * *

Сеж, лежавшая на кровати, слегка опухшими глазами посмотрела в окно.

— Я ведь совсем не спала...

Теперь, когда праздник закончился, нужно снова пойти в храм. Даже зная об этом, Сеж не смогла уснуть, просто ворочаясь в течение ночи. 

— Это потому, что я вчера много спала?

Раньше Сеж могла спать весь день, даже не делая небольшие перекусы. Но принцесса знала, что это просто предлог. 

[Ты хочешь, чтобы я женился?]

Я волнуюсь…

Рейтан спросил Сеж о женитьбе. Она хотела ответить правду, но положение императора и принцессы очень разные. 

— Не сейчас, но когда-нибудь… Ты ведь все равно женишься.

Соперница, вероятно, Кэролайн. Сеж вспомнила её ярко сияющее лицо, а затем без труда нарисовала Рейтана рядом с ней. В голове выстроилась самая идеальная картинка. И, как ни странно, это разбивало изнутри. 

— Может быть, потому что я слишком много думаю о старшем брате…

Если подумать, это даже смешно. Рейтан – не её родной брат. Конечно, он не догадывается, что Сеж знает об этом, но… В любом случае, может быть, однажды Кэролайн тоже узнает. Тогда это станет камнем преткновения для императора. 

Кэролайн, ставшей императрицей, это никак не понравится. Император держит принцессу, что даже не является его кровным родственником, во дворце. Сеж замерла с грустным выражением на лице. 

— Принцесса, вы плохо спали?

Каен вошла в комнату с озадаченным видом. 

— Мне кажется, у вас плохой цвет лица. 

— Нет. Все в порядке. Я хорошо выспалась. 

Каен на мгновение наклонила голову, а затем продолжила:

— И все же, поспите еще. Похоже, вам все равно не нужно сегодня идти в храм. 

— Почему?

— Рано утром была весть, что с Архимагом что-то случилось.