Низкоуровневый персонаж Томозаки-кун Том 3 - Глава 4. Единственный выбор может изменить многое

Это случилось в ночь после поездки на барбекю, и я лежал в своей кровати, и думал обо всём, что произошло. Мои мысли плавали. Я не мог выкинуть из головы разговор Мизусавы и Хинами. Конечно, я был шокирован тем, что Мизусава сказал, что она ему нравится... но что-то меня больше всего зацепило.

Мизусава принял решение об этой поездке.

Он решил отбросить свою маску и пойти на то, чего он действительно хотел в жизни.

Хинами видела, каков выбор он сделал, но она ни на дюйм не отступила от собственного выбора, защищая собственную маску и давая безупречный отпор.

В каком-то смысле они были похожи, но о в основном, они были принципиальны другими.

Маска и вправду, фарс и реальный "я", игрок и персонаж–их пути разнятся, в соответствии с выбором стороны двуличности.

Выбрать маску или правду.

Продолжать фарс или стать их реальными прототипами.

Рассматривать реальность как игрока или персонажа.

Разве выбор, который они предпочли сделать, не был глубоко связан с моим нынешней ситуацией в данный момент?

Я боролся со странным предчувствием.

Аои Хинами, которая всегда была права, не получила ответа.

Всё же, было предчувствие, в котором был ответ.

А потом пришло сообщение в LINЕ от Хинами, пару минут назад.

[Перед окончанием фейерверка признайся Кикучи-сан.]

Я не понимал, как отреагировать на такое задание. Когда я попросил у неё больше информации, она лишь сказала, что из нашего прошлого свидания, мои шансы на успех выглядели большими. Плюс, особое настроение фейерверка увеличивало бы мои шансы ещё больше. И в конец, даже если Кикучи-сан отвергнет меня, это будет хороший опыт, который я смогу использовать в будущем.

Её слова были убедительными, и я знал, то что она говорила, будут наиболее эффектными.

Но я чувствовал, что она говорит мне просто сделать хорошее представление. Это было неправильно - отвратно. Что мне делать? Я чувствовал, что меня бросили в непроницаемую темноту.

Фейерверк был уже на следующий день.

* * *

Шесть тридцать вечера. Летнее солнце опустилось, и стояла на границе между вечером и ночью. Площадь перед вокзалом Тода Коен была забита людьми. Они были повсюду, куда бы я не оглянулся. Куда бы я не пошёл, я дышал воздухом, который только что выдохнул кто-то другой, и я инстинктивно стал делать более тяжелые вдохи. Было удивительно, что фейерверк привлек такую огромную толпу.

Я подумал, что будет трудно найти Кикучи-сан среди всех людей, но я не должен волноваться. Ведь её магия уже превысила двадцатикратным лимит, и поэтому, скучать по ней невозможно.

Я посмотрел на дорогу, пролегающая перед станцией, все ближе приближаясь к источнику магии.

– Кикучи-сан.

– О! ... Томозаки-кун.

Как только она заметила меня, её тревожное выражение превратилось в умиротворяющее. Одного этого было достаточно, чтобы удивить меня.

– ... Юката?

– А... да. – Кикучи-сан скромно посмотрела вниз и отступила на несколько шагов, наверное от застенчивости. Её босоножки с гета стукнулись об асфальт. – Я-я подумала, что стоит надеть её...

– О, эм, ага.

Её краткое предисловие нанесло окончательный удар. К счастью, за мгновенье, до того как я упал, мне удалось выпить немного моего чая из бутылки, что спасло моё здравомыслие в пучине времени, даже если моя способность была где-то в руинах.

– Т-Тут многолюдно.

– ...Ага.

– ...пойдём?

– ....хорошо.

Мы направились к мосту Тодабаши, где будет происходить фейерверк. Мы шли немного ближе, чтобы убедиться, что нас не разлучат.

Теперь, когда я смог взглянуть поближе, я увидел, что Кикучи-сан была одета в синее хлопковое кимоно с японским узором, с выделяющим желтым поясом. Я думаю, что причиной того, что она выглядела так привлекательно и изысканно, несмотря на приглушенные тона, была её естественная аура и волшебная энергия, как чистая струя воды.

Когда я искал правильный путь, моё сердце рискнуло полностью отдаться подавляющему чувству летнего очарования, исходящая от Кикучи-сан. Каждый исходящий звук из геты проходил по всей моей голове. Я не спешил построить план-маршрут заранее, ведь я думал, что мы сможем проследить за толпой людей, идущие в одно и тоже место, но толпа разделилась в нескольких направлениях после вокзала. Ой-ой.

– Думаешь, что все идут к фейерверку?

– Я... думаю что да.

Могу ли я предположить, что люди идут разными путями, что не делать столпотворение, ведь все же дороги ведут к месту фейерверка? Для безопасности, я выбрал улицу с наибольшим количеством людей. Как говорится, дорога короля - это верный путь.

– Может, пойдём по этому пути? – предложил я.

– О, хорошо.

Кикучи-сан кивнула и последовала за мной изысканными шагами. Её шаги были немного короче, чем обычно, возможно из-за геты, но она делала идеальную картину, гуляя так элегантно. Юката с японским-принтом подчёркивала её миниатюрные плечи и сияющую белую кожу. Моё обычное впечатление складывалось как о фее из фентези историй, поэтому я предположил, что ей больше всего подойдёт одежда в западном стиле, как униформа горничной из кафе, где она работала. Увидеть её в кимоно было новым открытием. По сути, она была сказачно-рубящей-ангельским-эльфом, несмотря на то, во что она одета. Я не мог перестать смотреть на неё.

Внезапно, наши взгляды встретились.

– А, эм.... Томозаки-кун.

– ...да?

Внезапно опустившись на землю, я увидел, что Кикучи-сан стеснительно смотрела вниз.

– ...мне немного неловко... когда люди слишком пристально наблюдают за мной...

– О! А, эм... Прости... Я не хотел...

– Оу, э, я знаю, что ты не имеешь в виду... ничего, но... эм...

– Верно... эм, прости, я...

– Э, всё нормально...

Алый цвет её щек объединились с темно-сиными и желтым цветами её юкаты, превратив её в ещё более прекрасную фею, чем раньше.

Через некоторое время мы пришли на часть улицы, в котором находились фестивальные ларьки.

– О... смотри! – она заметила карамельные яблоки.

– Хочешь один?

– ... Мм-хмм.

Её гета звонко стучали, и она подошла к ларьку и попросила яблоко. Но, прежде чем я сумел проследить за ней, чтобы заплатить, я остановился, увидев, как она держит его в руках. Она была так прекрасна, что я думал, что упаду в обморок.

Прошло пару минут.

– ...Я купила, – сказала она, идя ко мне. Её обычная мягкая, лёгкая, сказочная внешность была сочетанием привлекательной, но в тоже время приземлённой изящности юкаты. И в довершении ко всему этому, она держала в руках круглый ярко-красный фрукт.

Она была идеальна.

– ...Хорошо, – сказал я, уставившись на неё, – П-пойдём?

Сосредоточившись на том, чтобы держать себя в руках, я еле-еле умудрился проложить путь вниз по улице.

* * *

– Ого, как много людей.

– Да, настоящее столпотворение.

Мы подошли на берег реки Аракава и искали место, где можно присесть. Представление должно было начаться в течении десяти минут, и большая часть мест уже была занята, так что, мы искали любое свободное место. Весь берег, был занят люди, разложившие подстилки чтобы сидеть, в которых почти были заметны щели.

Кикучи-сан казалась, будто нашла это место романтическим. Логично. Наверное, для той, кто спустилась с небес, мирские обычаи людей покажутся новшеством.

– Кажется, я нашла место!

– О, да, ты права!

Обойдя всю территорию, мы нашли место, достаточно больше для нас двоих, между двумя большими группами. Я разложил подстилки, который Хинами велела принести с собой, и мы сели.

– О... Томозаки-кун, большое спасибо... – сказала она, опуская взгляд.

– М, Ничего...

Кикучи-сан изящно села на подстилку.

По словами Хинами, "если хорошие и ужасные места, но в основном, куда бы вы не сели, всё будет красиво". И если Хинами об этом говорит, значит так оно и есть.

– Прошло много времени с тех пор, как я ходила на фейерверки, – сказала Кикучи-сан.

– Правда? То же самое... Наверное, с тех пор, как я ходил с семьей.

– Ага! ...я тоже!

На этом разговор окончен.

В этот день я делал совсем иное, нежели чем на нашем свидании в кино. Всё это время, я не поднял ни единой запоминающей темы. Более того, я не запомнил ни одну из них на сегодня. Естественно, тишины было большие, нежели когда мы были в кино. Но, это была моя стратегия.

– О, начинается!

Маленькая звездная вспышка осветила толпу, объявив о начале представления. Несколько секунд спустя был громкий бум.

– О, началось...

Ещё одна маленькая выстрелила. Восхитительное лицо Кикучи-сан было окрашено в желтый цвет.

Согласно собранной информации, которую я собрал до того, как пришли, фейерверк Тодабаши происходит одновременно с фейерверком Итабаши, и можно увидеть его также вдали из любого места. Оба они довольно большие по размеру, и если собрать вместе все фейерверки от них, то они могут соперничать с самым большим фейерверком в Токио. Иными словами, несмотря на то, что они находятся на довольно большом расстоянии друг от друга, они на самом деле довольно большие.

Толпа вокруг нас шумела. Нельзя было сказать что тихо, но при таком большом скоплении людей, я чувствовал себя спокойно. Большинство из них наблюдали за небом, кто-то смотрел на свои телефоны, общались с друзьями или заглядывали в якисобу, которую они прикупили по дороге. Каждый из них делал что-то своё. Большинство людей очень живые, внимательные и тихие - одновременно.

Нежные всплески красного, синего, зеленого и розового перекрывали друг друга, разделяя небо, создавая единую волшебную фантазию. Они излучались наружу, спускались на землю в виде белых остаточных образов и исчезали. Сверкающая магия, казалось, заполнила все небо. Были чудеса, маленькие и большие, мощные взрывы и изысканная красота, сотворенная ими всеми вместе.

Прежде чем я осознал это, я был полностью вовлечен. Кикучи-сан, похоже, тоже.

– Ого...

– ... Ага.

– Это так прекрасно, не так ли...?

Цвета летней ночи озарили лицо Кикучи-сан, когда она смотрела завораживающим взглядом на фейерверк.

– Да, это прекрасно.

Сидя там, на берегу реки, в реке от утомляющего дневного солнца и столпотворения, её лицо, освещенное волшебным сиянием, Кикучи-сан выглядела для меня невероятно прекрасной, священной и безмятежной. Время протекало мимо нас в тихом, искрящем потоке.

Я сидел молча, не в поисках подходящих слов или тем, а просто выпивая в окружающем меня ощущениях и наслаждаясь моментом. Если слова сами по себе возникали, то я их говорил. Это было моей стратегией на ночь.

– Эм...

Я тут кое о чём задумался. Кикучи-сан посмотрела на меня.

– ...да?

Эта мысль пришла, когда я слушал разговор Хинами и Мизусавы. Я хотел знать. Эти слова.

До вечера во время барбекю, Мизусава смотрел на меня сверху вниз, живя так, чтобы быть обезопасенным от чувства боли. Но в ту ночь, он решил выйти из этой безопасной зоны и спустился в мир персонажей, будучи верным тому, что он хотел, и сделал шаг вперёд, основанный на его истинных чувствах, несмотря на риск получить травму.

Это заставило меня задуматься - а как же я?

Порядок действий, которые я планировали пройти с Кикучи-сан под чутким руководством Хинами не было моим выбором в качестве персонажа, живущего в этом мире. Но, это были рассчитанные действия, выбранное игроком, который был оторванном от мира, игроком, пытающийся продвинуться к искусственной цели, называемой "заданием". Ведь так?

И поэтому, сложилось подозрения насчёт этого.

– На днях ты говорила, что со мной трудно разговаривать, но как насчёт сегодняшнего дня...?

Возможно, она чувствовала себя по другому.

– Да. Хм, с-сегодня...?

И если бы она это сделала, возможно, я ошибался всё это время.

– Да, лишь сегодня.

Лишь об этом я хотел узнать.

– Ну, теперь, когда ты упомянул об этом...

Улыбка на её лице медленно расплылась.

– Сегодня, всё время с тобой было легко разговаривать.

Фейерверк наконец-то достиг своего апогея.

Небо озарилось светом. Взрыв медленно распространилась по небу, нежно окутывая темноту и оставляя за собой светящиеся следы.

Снова и снова, пока серия взрывов и вспышек не покрыла парящее светом все ночное небо.

Небо становилось всё ярче, с каждым перекрывающейся вспышкой, пока небо не покрылось ярким светом. Мигающие оранжевые огни, танцевавшие по краю сияния, украшали небо, словно струны рождественских огней.

Я не мог оторвать свой взор от волшебного представления.

Говорят, летом люди становятся более активными, и это, наверное, неизбежно, когда происходит что-то подобное. Как только вы увидите это блестящее событие, вы наверняка, будете чувствовать себя немного романтично. Имею в виду, я никогда не был влюблен в самого себя. Я всегда отворачивался от реальности - и даже я не мог не поймать жука.

Следы света медленно простирались с неба к воде, как плакучая ива, прежде чем растаять. Наблюдая за этой волшебной обстановкой, я думал о задании, которую дала мне Хинами.

[Во время окончания фейерверка, расскажи Кикучи-сан о своих чувствах к ней.]

В прошлый раз, она говорила мне, что я научился действовать. Мне всё ещё было трудновато действовать по собственному желанию, но я смог выполнить задание, которую она мне дала.

Она была права. Я начал общаться с девушками, попросил у Мимими ее LINE ID и пригласил Кикучи-сан в кино и фейерверк. До того, как я встретил Хинами, я даже не мог этого сделать, а теперь смог. Я вырос.

Возможно, из-за того, что волшебный свет помогал мне, а может быть, потому что настроение было таким романтическим, но я чувствовал себя способным сказать то, что должен был сделать, чтобы завершить сегодняшнее задание, которое было скорее всего самым сложным из всех, что я получал до этого. Я был уверен в этом.

Последние следы заклинания растаяли в воде, и небо снова стало тёмным, оставив лишь белый дым, освещенный небоскрёбами вдали. Наполненный уверенностью, я готов был говорить это в одиноких, тихих послесвечениях.

– Кикучи-сан–

И это уверенность была причиной того, что я сам выбрал мои следующие слова.

– –Пошли.

* * *

Мы с Кикучи-сан шли бок о бок по переполненной улице до станции. Широкая аллея была занята ларьками с обеих сторон. Тут и там бумажные фонари светились красным цветом. Мужчина средних лет улыбнулся покупателям, когда он отдавал маленькие пирожные. Маленький мальчик укусил огромный блинчик ономияки, соус весь размазался по его рту. Молодая пара молча шла по улице, их руки крепко сцепились. Молодая женщина в костюме, возможно, по дороге домой с работы, прошла маршем вверх по течению через толпу со сверлящим взглядом на лице. Я шёл просто впитывая каждую из этих сцен, наблюдая за выражением и движением Кикучи-сан, испытывая эмоции, которые возникали в ответ, обрабатывая слова и образы, проходящие через мой разум - и я кое-что понял.

В тот момент я ясно и умышленно ослушался задания Хинами.

В итоге, я не чувствовал себя неспособным рассказать Кикучи-сан о своих чувствах. Я просто решил не рассказывать.

* * *

После того, как мы с Кикучи-сан разошлись, я сел в поезд до станции Китайоно, ближайший к моему дому. Когда я вышел из поезда, я отправил сообщение Хинами в LINE.

[Я завершил много всего.

Могу я позвонить тебе?]

Судя по её ответу, Хинами, возможно, почувствовала что-то необычное в моём кратком сообщении.

[Если случилось что-то серьёзное, мы должны встретиться лично?

Я могу быстро добраться до Китайоно.]

Очевидно, она тоже пришла посмотреть фейерверк, и она была на линии Сайкё между станциями Тода Коен и Омия. Если бы она вышла по дороге в Омию, мы бы смогли встретиться прямо сейчас. Я сказал ей, что это звучит хорошо, и так как я был всё ещё рядом с кассой, я знал одно из мест на платформе, чтобы подождать её.

Несколько поездов остановились на платформе и уехали. Когда прибыл третий или четвёртый, я сидел на скамейке и наблюдал, как пассажиры выходят из поезда, пока в итоге не увидел фигуру, отрывающуюся от толпы, направляющуюся к лестнице и идущая в моём направлении.

Это была Хинами.

– ... Хей.

– Так что стряслось?

Она выглядела более серьёзной, чем обычно, но сразу же подошла к делу, как обычно. Я встал, почесал голову и посмотрел на торговый автомат.

– Погоди-ка, я хочу пить. Хочешь что-нибудь?

– ...Не совсем.

– ...Окей.

Я подошёл к торговому автому и купил баночку холодного какао. Потом сел рядом с Хинами и открыл баночку.

– Ну? Что она ответила? – спросила она проверочным тоном.

– Ну... – сказал я, глядя перед собой. – Я не сказал ей.

Хинами в отчаянии вздохнула. – Знаю, что это задание было одним из самых сложных...

– Но не из-за того, что не смог, – прервал я.

– ... Чего?

Она медленно повернулась ко мне и посмотрела мне в лицо. Я выпил немного какао а потом посмотрел ей в глаза.

– Я просто решил не делать этого.

Я смотрел ей в глаза, а она в мои.

Она молчала, будто за её черными глазами, она прослеживала мои слова, возвращаясь к намерениям, мотивирующие их, и логике, объясняющей их и взвешивающей всё. Возможно, она ждала, когда я придумаю оправдание, а может быть, не знала, что и сказать в ответ. В любом случае, она ждала достаточно долго, её глаза устремлялись в мои, но когда я ничего не сказал, она, наконец, задала мне вопрос.

– Почему?

Она сказала эти слова монотонно, будто манекен. Для меня это звучало также остро, как нож, режущий струну, которая связала Хинами и меня вместе. Я тщательно, но честно выбрал свои слова.

– ...сегодня я пришёл на свидание без единой запомнившейся темы. И я не вспомнил ничего из того, что запомнил раньше. Я говорил то, что думал.

– ...ясненько. И? – спросила она ледяным тоном.

– Ну, естественно, наш разговор не складывался, и была длинная тишина, и... всё прошло не так хорошо.

– ...Очевидно же. – её лицо было абсолютной маской.

– Но... в конце, я спросил об этом Кикучи-сан. Помнишь, я говорил тебе, что она сказала после кино, что иногда со мной трудно разговаривать? Сегодня я спросил её, чувствует ли она, что и сегодня со мной трудно разговаривать. Как ты думаешь, что она ответила?

Хинами промолчала. Лишь продолжала смотреть мне в глаза и слушать.

– Она сказала: "Сегодня, всё время с тобой было легко разговаривать."

Я ждал, пока она что-нибудь ответит, но когда я понял, что она не собирается, я продолжил.

– Когда она впервые сказала мне, что со мной трудно разговаривать, я подумал, что она имела в виду, что мои навыки недостаточно развиты, но это было совсем не так.

Хинами удивлённо подняла брови. Я продолжил.

– Дело в том, что со мной трудно разговаривать из-за самых навыков.

Я думал об этих словах последние пару дней: "порой, с тобой легко говорить... а иногда... с тобой сложно вести разговор.".

Я подумал, что первое было, когда я вводил темы для обсуждения из моих запасов, а второе, когда я ошибался с этим и говорил честно. Имею в виду, что это обычная дедукция, к которой мог любой дойти. Вот почему, я думал, что должен был больше работать над запоминанием тем, улучшением каждой из них и воровать техники разговора. Но, я совершенно ошибался.

Истина в том, что со мной сложна вести беседу, когда я был более неуклюж и честен.

Я вспомнил разговор Мизусавы и Хинами.

– ...думаю, она смогла увидеть мою созданную маску.

Я пытался донести до Хинами что-то важное. Но почему её взгляд был всё также холодным?

– Неужто? – спросила она. Её выражение лица ничего не истощало. Это было похоже на отрицание моей искренности.

– ...Хинами?

– Для всего этого имеются контрмеры, не? Когда ты с Кикучи-сан, выражение твоих истинных чувств являются более эффективной стратегической атакой, чем заучивание наизусть...

– Послушай. – я перебил её. – Может, хватит уже? – я делал всё возможное, чтобы достучаться до неё, высказать то, что я чувствую.

– ...Что именно?

Она смотрела мне в глаза, будто проверяла меня или пыталась заглянуть поглубже, в мой разум. Я не отворачивался, когда отвечал ей.

– Ты правда думаешь, что это хорошая затея начать с контрмер и стратегических атак, как ты говорила? Не думаешь ли, что нам нужно начать разговор с вопросов по типу: "Чего на самом деле хочу? Или мне всерьёз нравится Кикучи?". – она оставила мне брешь, поэтому я и пошёл на это.

Она пару минут молчала и не высказывала ничего, а в итоге с презрением спросила: "Мизусава всё узнал или что?"

Её пронзающий тон шокировал меня. Я тщательно выбирал слова о своих чувствах и говорил с решимостью, но не смог достучаться до неё.

– ... Он понял, но...

Верно, Мизусава был катализатором этих мыслей. Но это не то, о чём я пытался сказать.

– ...Ясно, – пробормотала она с тем же холодным выражением лица. Вот и конец.

– Как я понимаю, ты хочешь что-то сказать.

Она обернула свой холодный взгляд от меня. – Не совсем. Это обычная привычка слабых. Их легко вводит в заблуждение идея преследовать то, чего они действительно хотят, когда идея "чего ты на самом деле хочешь" даже не существует. Всё, что она делает, это мешает продвижению вперёд. Я не удивлена, услышав это от тебя. – она без эмоций высказала свой аргумент.

– ...Что это должно означать?

Она устала вздыхать. – Когда человек говорит о том, чего он на самом деле хочет, лишь высказывая о том, что будет лучше именно в этот момент, это лишь иллюзия. Поэтому, бессмысленно позволять этим временной иллюзии сдерживать себя и отвлекать от чего-то по настоящему продуктивному действию.

Она бросила в меня ещё один проверочный взгляд. Я подумал на мгновение, и должен был признать, что её объяснения имеют смысл. Всё, что она говорила, в какой-то мере правильным и пугающе лишенным эмоций. Но, была ли она серьёзна, права в этом?

Как бы я не старался думать об этом, я не мог придумать логического, рационального контраргумента против Хинами. Но, полагаясь на интуицию, моем понимании проблемы и моих инстинктах как игрока - нанаши, я чувствовал, что то, чего я действительно хотел, что было самым важным.

– Думаю, это не бессмысленно.

– ... О чём ты говоришь?

Я знал, что настаивая на своей правоте, я не смогу достучаться до Хинами. Конечно, нет - моя точка зрения была нелогичной. Если мы говорим о том, чтобы сделать что-то бессмысленное - ну, это как раз тот случай.

– … Я все еще хочу поставить то, что хочу, на первое место.

Тем не менее, я как идиот настаивал на этом.

Да, то, что люди говорят, что они действительно хотят, может очень легко измениться. Вы можете думать, что действительно чего-то хотите в какой-то момент времени, и действовать соответственно, а затем, по прошествии времени, смысл может легко измениться, так что вы в конечном итоге будете противоречить себе. В этом нет ничего необычного. Можно даже сказать, что это норма.

В этом случае мнение Хинами о том, что я действительно хотел, чтобы это было лишь кратковременной иллюзией, было на самом деле более логичным, чем моя собственная позиция. «Правильный» поступок - не позволять этим мыслям сбивать меня с толку и вместо этого целенаправленно сосредоточиться на действиях, ведущих к продуктивному и эффективному личностному росту.

Это был до боли веский аргумент.

Это означало, что все, что я сказал, не повлияет на нее.

Тем не менее, я решил последовать инстинктам Нанаши.

В конце концов, я всегда менял правила игры, используя свои инстинкты.

– Думаю ... мне нужно расставить приоритеты в том, чего я хочу.

– Ясно. И чего ты хочешь?

С холодными глазами Хинами дала рациональный ответ, чтобы продолжить разговор. Это меня очень огорчило.

Она не спрашивала, потому что хотела увидеть правду в моем сердце. Она просто искала способ продолжить разговор.

– Ты же не хочешь говорить Кикучи-сан, что она тебе нравится, потому что не уверен в своих чувствах, верно? Что ж, ты бы предпочёл найти другого человека, который соответствовал бы твоим критериям и поставить перед ним цель как признание? Кто бы это мог быть?

Как обычно, она задавала мне логические вопросы. Как будто она все еще искала для меня способ избежать моих эмоциональных, иррациональных недостатков и все же достичь цели. Ее предложение было совершенно рациональным, но я не хотел этого слышать.

– Не… в этом проблема. – Я почувствовал огромную пропасть между нашими ценностями, но снова посмотрел ей в глаза.

– Тогда в чем проблема?

– Это…

Я понял, насколько важен был мой ответ. Я также чувствовал, что мы с Хинами никогда не сможем понять друг друга в этом вопросе. Но единственным выходом для меня было сказать ей.

– Я думаю, что странно думать об этом с точки зрения задач и целей... заводить друзей или говорить кому-то, что они тебе нравятся ... или вообще какие-то человеческие связи.

Объявление о поезде слегка эхом прозвучало над почти пустынной платформой. Хинами не вздрогнула. Она просто отвернулась от меня и сказала: "Поняла".

– Что бы это означало? – спросил я ее.

Но она продолжала безмолвно смотреть вперед. На мгновение над нами воцарилась тишина. Наконец, из громкоговорителей прозвучало объявление о поезде, направляющемся в Омия, и Хинами тихо ответил мне.

– Работа над достижением целей была подходом, который мы оба всегда использовали. Но если ты собрался отказаться от своих целей в жизни, ты отказываешься от личностного роста.

Мне казалось, что она рисует линию на песке.

– Это не то. Это… – я попыталась возразить, но не мог придумать, что сказать.

– … Тогда что?

То, как она смотрела на меня, когда говорила, было чем-то непохожим на нее. Казалось, она молча убеждала меня найти правильные слова, чтобы ответить ей. Но я не мог их найти, и затянулось долгое молчание.

– … Ты тоже другой, верно?

– А?

На короткую секунду она закусила губу, как будто пытаясь сдержать печаль, вспыхивающую в ее глазах. Но в следующее мгновение эмоция исчезла, как будто ее никогда не было, как будто она решила пойти другим путем. Она вытащила из сумки значок для фейерверков и положила мне на колено.

– Я возвращаю это, поэтому я хочу, чтобы ты вернул мне сумку, которую я дала. Можешь вернуть его в следующий раз, когда увидишь меня, потому что, возможно, сейчас в нем что-то есть. Тебе он не нужен уже, не так ли? "

Не нужна.

Я понял, что означают эти слова, и поэтому не знал, что ответить. Но если бы я сейчас ничего не сказал, всему бы пришел конец.

– …Но я-

– Как только уронишь контроллер, всё пропало. Это очевидно, не так ли?

Хинами прервал меня и встал. Она отказывалась смотреть на меня. Все, что она когда-либо говорила, всегда было правильным, так что то, что она говорила сейчас, вероятно, тоже было правильным. Я знал это, но все же чувствовал, что должен не согласиться, поэтому я поделился с ней своими мыслями. Я считал, что если я буду общаться с ней, мы сможем преодолеть эту критическую разницу, ту пропасть между нами, что мы должны её преодолеть. Я хотел найти что-то, что могло бы нас объединить и продолжать двигаться вперед. Но у меня не было слов, правильного ответа, чтобы противопоставить Хинами иную, но столь же разумную логику.

И поэтому я просто сидел молча, глядя вниз, беспомощно наблюдая, как брешь становится непреодолимой. Что-то пришло мне в голову в тот момент.

Это происходило потому, что я был низкоуровневым персонажем. Если бы я только мог лучше излагать свои мысли, до этого не дошло бы. Если бы я только мог обосновать свои идеи, я смог бы убедить ее.

Впервые я почувствовал по-настоящему отвращение к себе за свой статус.

Если бы я не был таким бесполезным, у меня не было бы такого рода разногласий, и я так легко потерял бы отношения, которые, как мне казалось, я установил.

Почему я был низкоуровневым?

Почему я был таким слабым?

Было невероятно жалко и неприятно быть таким мусорным персонажем в этой игре. Но я знал, что это полностью моя вина, потому что все эти годы я по-настоящему не занимался жизнью.

Я даже не мог заставить себя посмотреть, как Хинами отвернулась от меня и вошла в поезд. Все, что я мог делать, это сидеть молча, глядя вниз и сжимая кулаки.

– Что ж, увидимся в школе.

Было еще начало августа. Летние каникулы только начинались. Прощание с Хинами обернулось вокруг меня гораздо тяжелее и сложнее, чем того требовали сами слова.