Хроники Первобытных Войн Глава 128. Начертание

Сияние солнца постепенно исчезало, два диска луны появились над лесом. Некоторые ночные животные начали выходить на охоту, большинство птиц же вернулись в свои гнезда.

Над веткой, где сидел Шао Сюань, находилось немало птичьих гнезд, однако юноша не собирался их тревожить. Эти птицы выглядели небольшими и довольно симпатичными, но на самом деле были очень опасны.

Стоило появиться тяжело раненому животному или только что умершему, как они набрасывались на него, начиная пиршество.

Вверху птицы дрались, одна из них выпала из гнезда и упала на ветку, где стоял Шао Сюань. Перевернувшись и встряхнув крыльями, птица посмотрела на юношу.

Ночью её зрение было не очень хорошим, но обоняние оставалось острым. Она почувствовала запах крови Цезаря и его слабость. Собиравшаяся опуститься обратно в гнездо, птица передумала и бросилась в сторону волка, раскрыв клюв, полный мелких острых зубов. Края клюва были зазубренными, один укус — и кусок плоти будет вырван.

Когда птица подлетела, Шао Сюань быстро шагнул вперёд и молниеносно вонзил каменный нож, который держал в правой руке. Птица, возбуждённая запахом крови, не обратила никакого внимания на Шао Сюаня и в следующий миг почувствовала приближение смерти. Каменный нож юноши пронзил её тело.

Не глядя на птицу, Шао Сюань взмахнул рукой и отбросил её на ствол дерева. На другом конце ветки, в стволе, находилось дупло, из которой мерцал зеленоватый свет. Когда Шао Сюань бросил птицу, из отверстия в дереве появился открытый рот, мгновенно проглотивший птицу, а затем снова скрылся.

Зеленоватый свет продолжал мерцать, привлекая ночных насекомых, которые тут же становились добычей. Это был древесный червь, который днём ничем не отличался от других червей, но ночью его тело начинало светиться, привлекая добычу. На дереве сидело ещё много птиц, и если бы Цезарь остался здесь один, то через несколько минут от него остались бы только кости. Ночью эти птицы просто были менее активны, но это не значит, что они не двигались и не ели. Они не упустили бы ни одного ослабленного животного.

Шао Сюань не спал. Ночной лес, даже на дереве, был лишь немного безопаснее, чем на земле. На деревьях тоже хватало опасностей, нужно было быть постоянно начеку.

Когда Шао Сюань искал лианы для изготовления носилок, он нашёл несколько лекарственных трав и использовал их для лечения Цезаря, но эффект был слабым.

Время шло, а состояние волка продолжало ухудшаться. Всё-таки Цезарь не был воином тотема. Будь у него такая же способность к восстановлению, как у воина тотема, он бы продержался дольше.

Способность воинов тотема к самоисцелению позволяла многим дожить до возвращения в племя. Но Цезарь был всего лишь обычным волком, его врождённые данные не позволяли ему в короткие сроки стать сильнее или превратиться в чудовище. По физическим качествам он уступал даже большинству волков из новой стаи. Его способность к самовосстановлению была ограничена.

И Шао Сюань ничего не мог с этим поделать.

Подумав об этом, юноша тяжело вздохнул, его охватила печаль. Ведь он начал выращивать Цезаря вскоре после того, как попал в этот мир. Прошло больше двух лет…

Размышляя, Шао Сюань вдруг замер. Восстановление? Да, восстановление! Способность Цезаря к самовосстановлению можно изменить, если сделать из него свирепого зверя.

Даже если он не станет полноценным свирепым зверем, его общие способности повысятся и он сможет продержаться дольше.

Чтобы это сделать, придется прибегнуть к тайному искусству начертания!

Согласно древним учениям, к цели, на которую применялось тайное искусство начертания, предъявлялись строгие требования. Цезарь же мог участвовать в охоте и был предан. И пусть он не полностью соответствовал требованиям предков, Шао Сюань решил попробовать.

Шао Сюань не был полностью уверен в тайном искусстве начертания, поэтому до сих пор не применял его на Цезаре. Но сейчас у него не было другого выбора. Попытка могла привести как к неудаче, так и к успеху.

В случае неудачи Цезарь не увидит завтрашнего солнца, но если всё получится, волк выживет. Но если ничего не сделает, то Цезарь в любом случае умрет.

— Эй, приятель, — Шао Сюань погладил волка по голове, — есть способ, который может тебя спасти. Если всё получится, ты станешь сильнее, возможно, даже превратишься в свирепого зверя. А если нет, то тебе придётся попрощаться с этим миром.

Цезарь открыл глаза, хотел ткнуться носом в руку Шао Сюаня, но у него не было сил. Он мог только смотреть на юношу. Подул лёгкий вечерний ветер, ветка закачалась, слабый лунный свет пробился сквозь листву и попал в глаза Цезарю. Отражённый свет сделал его волчьи глаза пугающими, похожими на две сверкающие лампочки. У многих ночных животных в лесу глаза светились именно так.

Но Шао Сюань не чувствовал страха, он погладил Цезаря по голове: — Хорошо, значит, ты согласен. Держись, приятель, старый Кэ ждёт тебя дома, в племени тебя ждут щенки, которых ты должен учить. Без тебя они долго не протянут, их съедят. А ещё та стая волков, которая уничтожила твою семью, они ещё живы. Хочешь отомстить?

Успех тайного искусства начертания зависел не только от воли того, кто его применял, но и от воли того, на кого оно применялось. Если цель добровольно принимала его, вероятность успеха была выше. Если же их желания противоречили друг другу, вероятность неудачи возрастала. Даже в случае успеха результат был бы не очень хорошим, созданное чудовище могло восстать.

Вот почему предки предпочитали выбирать самых преданных, даже если их было мало.

Состояние Цезаря было неблагоприятным для применения тайного искусства начертания, но чтобы увеличить шансы на успех, Шао Сюань должен был пробудить в нём желание жить. Потенциал в критической ситуации непредсказуем, поэтому и существуют такие понятия, как отчаянное сопротивление и возрождение из пепла.

Сказав Цезарю пару слов, Шао Сюань решил не медлить. Нужно было начинать, пока волк был в сознании.

Он сделал из лиан ограждение, чтобы помешать мелким зверям вмешаться. Юноша не знал, к каким последствиям приведёт тайное искусство начертания, но здесь он был готов рискнуть. Переложив каменный нож в левую руку, Шао Сюань присел и протянул правую руку к Цезарю. Внимательно вспомнив записи в древнем свитке и свои тренировки, юноша начал управлять силой наследия внутри себя.

В море сознания, у основания пламени тотема, возле рогов, начало появляться всё больше синего пламени, от которого отделялись тонкие синие нити.

В то же время под правой ладонью Шао Сюаня тонкие синие нити начали складываться в форму Двурога. Это был не просто плоский рисунок, а трёхмерная печать, только гораздо меньше, чем у племенного очага, размером всего с грецкий орех.

Двурог постепенно формировался, и когда начертание было завершено, вокруг него начали собираться синие языки пламени, а затем над ними появились красные. В процессе Шао Сюань не смел отвлекаться ни на мгновение.

Малейшая ошибка могла привести к провалу начертания и рассеиванию печати. Когда красное пламя наконец появилось и стабилизировалось, юноша слегка вздохнул с облегчением — это означало, что печать, начертанная силой наследия, была создана успешно.

Но это было только начало. После начертания следовало впечатывание.

Создав печать, Шао Сюань переместил ладонь ко лбу Цезаря и надавил.

Печать, двигаясь вместе с рукой Шао Сюаня, не вошла сразу, как только коснулась Цезаря. Юноша почувствовал сопротивление, но не беспокоился. В древнем свитке было написано, что при впечатывании будет сильное сопротивление, ведь это не член племени, и даже не человек, поэтому сопротивление естественно. Не останавливаясь, Шао Сюань продолжил медленно впечатывать печать. Нельзя было торопиться, но и медлить тоже, скорость нужно было подобрать самому. В древнем свитке об этом не говорилось, Шао Сюань мог полагаться только на свою интуицию.

По мере того как Шао Сюань надавливал ладонью, печать Двурога медленно входила в голову Цезаря. Прижав ладонь ко лбу волка, Шао Сюань не стал сразу убирать руку после того, как полностью впечатал печать, а помог ей упорядочиться, направляя силу Печати по телу Цезаря.

Цезарь, ещё находясь в сознании, начал следовать указаниям Шао Сюаня и управлять этой новой силой. Он знал, что это такое. Каждый год в конце зимы, во время ритуала жертвоприношения в племени, он чувствовал эту силу.

Но в отличие от предыдущих двух раз, когда он боялся её как огня, сейчас она казалась ему родной. Когда Цезарь начал самостоятельно управлять силой, Шао Сюань убрал руку. Вытерев пот со лба и оглядевшись, он подумал, что если бы сейчас напал дикий зверь или свирепый, то начертание бы точно провалилось.

К счастью, пока всё было тихо. Глядя на лежащего на ветке Цезаря, юноша понимал, что больше ничем не может помочь. В тайное искусство начертания он сделал всё, что мог, остальное зависело от самого Цезаря. Если он сможет освоить и принять эту силу, то выживет. Если нет, то с такими ранами ему долго не протянуть.

Вскоре Шао Сюань заметил, что Цезарь дрожит, всё сильнее и сильнее, его тело начало биться в конвульсиях.

— Пф!

Кровь, вырвавшаяся изо рта Цезаря, брызнула на Шао Сюаня.

Хрр!

С хрустом костей Цезарь раздулся, его тело держалось только на скелете, обтянутом кожей, он выглядел как ходячий скелет.

— Что происходит?!

Шао Сюань в шоке смотрел на происходящее.

В древнем свитке не было написано о такой реакции. Там говорилось, что после того, как охотничья собака сольётся с печатью, она за короткий срок вырастет и станет сильнее других диких зверей своего вида, а самые сильные даже смогут достичь уровня свирепого зверя.

Но короткий срок в древнем свитке означал не минуты или часы, а десятки дней! А сейчас, всего через несколько минут после начертания, тело Цезаря начало меняться. Было ли это тем, о чём говорили предки, Шао Сюань не знал, подробных записей не было.

Шао Сюань не сводил глаз с Цезаря. Сломанные кости срослись и стали больше, состояние внутренних органов было неизвестно, но кровотечение из двух больших ран на теле остановилось, в одном месте даже виднелась торчащая кость. Хотя происходящее превзошло ожидания Шао Сюаня и отличалось от описанного предками в Древнем Свитке, он чувствовал, что жизненная сила Цезаря растёт. И хотя этот процесс был не так заметен, как внешние изменения, это определённо было хорошим знаком.

Наверху птицы, которые всё это время следили за Шао Сюанем и Цезарем, ожидая возможности напасть, спрятались в своих гнёздах и больше не смотрели вниз, затаившись.

Внутри дупла древесный червь, излучающий слабое зелёное свечение, заполз вглубь, и его свечение потускнело.