Горничная-игрушка для битья требует мести Глава 15

Нельзя сказать, что Сяо Хуа - дитя удачи. На самом деле, можно сказать, что ее жизнь была довольно несчастна.

Она была продана в 5-ти летнем возрасте ее отцом за несколько серебрянников в дом старого купца.

Дворецкий в поместье увидел, что она все еще молода, худая и маленькая, поэтому устроил работать ее на кухне, а именно разжигать огонь. Если бы не тот факт, что ей пришлось работать в таком молодом возрасте, дом этого богатого купца был довольно приличным местом. Она никогда не голодала, и ее никогда не избивали. Поскольку детям в бедных семьях приходилось помогать с работой с ранних лет, она на самом деле мало думала об этом.

К сожалению, торговец решил переместить свое домашнее хозяйство, и, проработав всего три года, разжигая огонь, она была снова продана.

Она была куплена и продана подряд тремя хозяевами, но эти были не так хороши, как ее первый хозяин. Избиения и голод были обычным явлением ... жестокость и нападки в этих домах позволили молодой Сяо Хуа понять, что не все хозяйства могут быть такими же снисходительными, как первое. Однажды она даже убежала, не выдержав, но даже 10-летнему ребенку на улице некуда было идти. Ни еды, ни воды, ни укрытия, она могла стать только попрошайкой на улице. Она даже была близка к тому, чтобы быть похищенной и проданной в бордель, и была полностью напугана. Она нашла своего продавца, и после многочисленных побоев была снова продана.

Поместье Цзиньян было ее пятым домом в ее предыдущей жизни.

По прибытии она почувствовала, что это похоже на рай. Все было великолепно и хорошо продумано. Все служанки были красивыми, как цветы, а все остальные – госпожа, молодые любовницы и молодые хозяева – находились вдали, как будто они были богами.

Жизнь в поместье Цзиньян тоже была великолепной. В качестве горничной она каждый месяц получала красивую одежду, хорошую еду и даже зарплату. Хотя, когда ее работа не была выполнена хорошо, ее все равно ругали старшие горничные, побоев было очень мало, а голода не было.

В то время, в качестве обычного дворника в поместье, Сяо Хуа для счастья не нужно было многого. Она даже думала, что хочет остаться дворником навсегда.

Но люди всегда меняются. Особенно, когда ставишь голодного перед столом с деликатесами. То, что она раньше ела выглядело непривлекательно, поэтому она ела быстро, не задумываясь.

Людей нелегко удовлетворить. Фермер, который приобрел один акр сельхозугодий, мечтал бы иметь два акра. Когда у него уже было два акра, он захотел бы десять. Став землевладельцем, он подумал бы, что лучше быть чиновником. После того, как он стал бы чиновником, он захотел бы получить более высокий ранг…

Сяо Хуа была такой же в своей прошлой жизни.

Сначала она думала, что быть дворником уже довольно хорошо. Но она медленно наблюдала, как эти старшие горничные в поместье ходили с репутацией, не намного хуже, чем у их хозяев. Были также такие девицы, которые привлекли внимание своего господина и стали наложницами. Как только ты становишься наложницей, твоя жизнь налажена. Ты могла бы носить платья с золотой вышивкой и иметь служанку, которая служила бы тебе. Если бы тебе посчастливилось родить ребенка господину, даже если в будущем ты бы потеряла его благосклонность, у тебя все равно было бы на что рассчитывать.

Когда ты горничная, стать наложницей - твоя заветная мечта.

Мысли Сяо Хуа постепенно начали меняться.

Жизнь в поместье всегда была довольно хорошей, и Сяо Хуа, жившая там более года, также превратилась из жалкой мелкой девчушки, от которой оставались кожа да кости, в распускающийся цветок.

Сяо Хуа ранее тайно сравнивала себя с горничными и наложницами в поместье и чувствовала, что ее внешность ничуть не хуже, и даже немного превосходила их. Хотя ей еще предстояло повзрослеть, она все еще имела тонкую и элегантную красоту.

Из желания рождаются амбиции, и когда ты понимаешь себе цену, эти амбиции начинают расти быстрее.

Когда у нее появились первые амбиции?

Сяо Хуа не знала. Все, что она знала, это то, что она начала экономить свою месячную зарплату, как и другие горничные, и перекладывать часть работы на ответственных служанок. Она училась улыбаться всякий раз, когда сталкивалась с людьми, а также училась льстить другим.

У Сяо Хуа была хорошая основа, и после того, как она выросла в течение года, ее внешность начала проявляться. Мало того, что ее формы округлились, но ее кожа также стала светлой и утонченной. Когда ей дали место среди горничных, она была похожа на журавля среди стада куриц.

Павильону 4-го молодого господина, как оказалось, потребовалась девушка-дворник с приличной внешностью, и горничная, которой Сяо Хуа часто льстила, назначила ее на место.

Сяо Хуа все еще помнила ее чувства, когда она была назначена в то время.

Четвертый молодой господин был молодым и красивым, недавно женился, без горничных или наложниц. Четвертая молодая госпожа не понравилась молодому господину и, если бы она смогла получить его любовь, она могла бы стать кем-то, кто был выше других.

В прошлой жизни Сяо Хуа перенесла эти беспокойные мысли в павильон Цзиньсю и начала воплощать в жизнь свои планы…

****

Всякий раз, когда она вспоминала свое прошлое, Сяо Хуа всегда хотелось смеяться. Мало того, что она была глупой, но она вела себя слишком высокомерно и тем самым довела себя до смерти.

В этой жизни, хотя она не была выскочкой, она так и не смогла найти убежище.

Со стороны, казалось, что Цуй Лань была сильно шокирована и как будто потеряла рассудок, многократно ударяя по двери и бормоча про себя: «Молодой господин обязательно придет и спасет нас, молодой господин обязательно придет…»

Рассудок Лю Йе был немного сильнее Цуй Лань. Она перестала бить в дверь, отыскала место у стены и тихо села на пол.

Цуй Лань немного еще била в дверь и, увидев, что Сяо Хуа и Лю Йе, похоже, потеряли надежду, подбегала и трясла их. Она несколько раз встряхнула Лю Йе, затем подбежала, чтобы встряхнуть Сяо Хуа.

«Молодой господин обязательно придет спасти нас, верно? Верно?!»

Казалось, что она найдет облегчение, только если люди с ней согласятся.

У Сяо Хуа закружилась голова, и она изо всех сил пыталась освободиться от нее, прежде чем громко сказать: «Хватит, перестань меня трясти. Даже если ты затрясешь меня до смерти, молодой господин не придет, чтобы спасти нас!»

Цуй Лань стояла там бездыханно.

Сяо Хуа не заботило состояние Цуй Лань и она продолжила говорить: «Я даже ничего не сказала, когда меня втянули в это все из-за вас двоих, от чего ты сходишь с ума?». Как только Сяо Хуа заговорила, ее сердце наполнилось негодованием. Кого она спровоцировала, чтобы заслужить такое? «Четвертая молодая госпожа подстроила самоубийство и, чтобы уладить ситуацию, нужны были козлы отпущения. Они не могли наказать четвертого молодого господина, поэтому этими козлами отпущения должны стать мы! То, что нас не утащили и не избили до смерти, уже довольно хорошо, так почему бы тебе не сохранять самообладание».

Сяо Хуа закончила говорить и нашла другой угол, чтобы свернуться калачиком. В ее сердце она чувствовала гнев. Почему для нее было так трудно прожить ее жизнь спокойно, как она хотела?

Лю Йе заплакала печально в стороне.

Неудивительно, что она плачет. Первоначально замышляя свой путь к богатству и статусу, кто бы знал, что богатство и статус пройдут мимо нее стороной, и даже вся ее семья была распродана.

Цуй Лань также прекратила свое сумасшествие, присела и заплакала, закрыв лицо.

Прошло совсем немного времени, но их положение резко изменилось. Немногим ранее их уважали как старших горничных сына поместья. Через несколько минут они были проданы. Не удивительно, что им двоим так тяжело с этим смириться.

Сяо Хуа также чувствовала панику и тяжесть в своем сердце, но не выражала это так явно, как двое других.

Она не родилась в поместье и не была избалованной принцессой. Она была просто маленькой девочкой, которую продавали с юных лет.

Доведя себя до смерти в прошлой жизни, она решила вести себя честно в этой жизни и не возлагала на себя больших надежд, просто провести мирные дни было бы достаточно. Но даже такое простое желание было теперь уничтожено. Цуй Лань и Лю Йе, возможно, не знали этого, но Сяо Хуа все четко понимала. Как только тебя продадут, все будет зависеть от твоей удачи. Если тебе повезет, тебя продадут в хороший дом в качестве слуги, без побоев и голода. Если нет, то тебя продадут прямо в бордель, где бы ты сгодилась даже будь ты мертвой.

Сяо Хуа не могла не дрожать, думая об этом.

Она коснулась своего лица и осмотрела свое тело, медленно чувствуя облегчение в своем сердце.

К счастью, она еще не повзрослела. Хотя ей было 14 лет, она еще плохо сформировалась.

Но Сяо Хуа все еще немного волновалась, втирая пыль с пола в лицо.

Она умело использовала пыль, не вымазав все свое лицо полностью, а только испачкав обе руки пылью и слегка прижимая их к лицу после того, как несколько раз потерев их об одежду.

Слегка нажимая снова и снова, она испачкала, лицо, руки и шею. Внешне казалась тощей, темнокожей, небрежной девочкой. Она снова потерла пол и наметила две темные полосы вокруг глаз, а другую - на лице. Наконец она взъерошила волосы в неопрятное и растрепанное гнездо.

Это то, что Сяо Хуа поняла из своего опыта неоднократной продажи.

Сяо Хуа видела, как некоторые девушки старше нее пытались скрыть свою внешность и делали свое лицо совершенно грязным. Иногда быть слишком грязным - перебор. Ее маскировка была правильной, не слишком грязной, но вызывающей сожаление, что означало, что это не привлечет слишком много внимания.

Что касается всего остального, ей пришлось положиться на Цуй Лань и Лю Йе. Поскольку молодой господин был с ними близок, будем надеяться, что госпожа будет рассудительна и не продаст их в какое-то злачное место, а вместо этого продаст их в качестве слуг.

Цуй Лань и Лю Йе плакали, закрыв лица руками и не заметили действий Сяо Хуа.

Когда они перестали плакать и сидели спокойно, они заметили жалкую внешность Сяо Хуа. Тем не менее, они просто предположили, что это произошло во время их транспортировки из резиденции Цяо Ши, и также не были настроены обращать внимание на других.

Свет в комнате превратился из яркого в постепенно угасающий и, наконец, в темноту.

За это время ни одна из старух не принесла им еды, поэтому Цуй Лань и Лю Йе начали беспокоиться. Сяо Хуа, с другой стороны, была очень знакома с этой ситуацией.

Их собирались продать, кто бы думал прийти и дать им еду. Хорошо, что они не собирались заморить их голодом!

Сяо Хуа больше не думала и попыталась оставить свой разум ясным, стараясь не обращать внимания на муки голода в животе. Она прислонилась к стене, закрыла глаза и медленно загипнотизировала себя, чтобы быстро уснуть.

Этому она научилась в дни ее страданий от голода, потому что спящий человек больше не чувствует голода.

Но прошло уже некоторое время с тех пор, как ей приходилось использовать данный способ, и Сяо Хуа почувствовала, что она уже не так хороша в этом. Тем более, что Цуй Лань и Лю Йе продолжали плакать в сторонке, их стоны вводили ее в смятение.

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, не говоря ни слова. Она наказывала себе представить, что уже уснула, и постепенно уснула по-настоящему.