Горничная-игрушка для битья требует мести Глава 177

В конце концов, Сяо Хуа была решительным человеком и очень быстро все продумала.

На самом деле то, что сказала Линь Цинь Ван, было очень разумным. Она могла выбрать не думать об этом и не чувствовать себя виноватой. С эгоистичной точки зрения, она могла заставить исчезнуть любое бельмо на глазу.

Конечно, было много способов заставить людей исчезнуть. Она сама могла решить, как это сделать.

Говорить об этом было легко, но осуществить было сложно.

Император Цзин был человеком и, в конце концов, Императором. Как он мог освободить своих женщин? Если женщины во дворце захотят уйти, смерть, вероятно, будет единственным выходом…

Сяо Хуа долгое время хранила это в своем сердце и никогда не поднимала этот вопрос.

Император Цзин, спавший рядом с ней, естественно осознавал ненормальность поведения Сяо Хуа’эр. Но поскольку она ничего не сказала, он также не знал, с чего начать.

Вскоре Император Цзин перестал гадать.

Сначала он позвал Чунь Цао и Дин Лань, чтобы спросить их об этом, но не получил никаких результатов. Затем он нацелился на Линь Цинь Ван, лучшую подругу главной наложницы.

Конечно, Император Цзин не стал бы вызывать простых людей на допрос. Это было оставлено на усмотрение трудолюбивого и прилежного Евнуха Фу.

Евнух Фу принес ответ.

Линь Цинь Ван, естественно, не говорила слишком четко, но все же дала несколько намеков. Кем был Евнух Фу? Он был талантливым человеком! Хотя он не совсем понял, что она имела в виду, он понял одну вещь. Главная наложница никак не могла привыкнуть к этим троим.

По мнению Евнуха Фу, это имело смысл. Наложница была беременна и не могла позволить себе злиться.

Те же слова имели другое значение для Императора Цзина.

Он взглянул на Евнуха Фу, который покорно стоял: «Тебе не о чем беспокоиться».

Евнух Фу не понял, но ответил: «Да».

Той ночью Император Цзин погладил Сяо Хуа по животу, подобрал подходящие эмоции и произнес речь.

Это был первый раз, когда Император Цзин говорил такие глупые и банальные слова. Несмотря на это, Сяо Хуа почувствовала, как от неловкости пробегают мурашки по ее коже. Ничего не поделаешь. Когда мужчина с суровым лицом говорил такие глупые вещи, любой почувствовал бы себя неловко.

Суть его речи была в том, что теперь, когда у него была она, он ни на кого больше не обращал внимания. Поэтому ему было немного жаль других людей. Он сетовал и чувствовал себя виноватым, и несколько винил себя в том, что не стал лучше...

В конце концов, он бросил на Сяо Хуа крайне обеспокоенный взгляд, почти заставив ее плакать.

«Ваше Величество, никогда не говорите этого. Это все из-за меня. Величество такой и все из-за меня». Сяо Хуа обняла Императора Цзина и утешила его.

Император Цзин лег на ее мягкую грудь и вздохнул.

Как удобно!

«Мы планируем подождать еще два года, и как только люди перестанут обращать внимание на Наш гарем, Мы их отпустим».

Сяо Хуа недоверчиво потерла уши.

Откуда ему пришла эта мысль? Была ли она слишком созвучна своему мужчине или он просто слишком хорошо разбирался в людях?

«Это нормально?» Она действительно была очень довольна внутри.

«Что в этом плохого? Напрасная трата времени принесет только плохую карму». Император Цзин говорил праведно.

Хорошо, тогда у Сяо Хуа больше не будет оговорок. Раз так сказал ее мужчина, все было замечательно.

«Тогда, Его Величеству, лучше не пожалеть об этом потом».

«Естественно, не пожалею».

***

Императрица, наконец, не смогла больше терпеть.

Она продержалась столько лет. Несмотря на то, что она страдала от болезни, она с радостью перенесла ее.

Всякий раз, когда ей было неудобно, она представляла, как сводит их двоих с ума, и сразу чувствовала себя лучше.

Некоторые люди были рождены, чтобы создавать проблемы другим. Императрица вспомнила о своем взаимодействии с Императором Цзином и почувствовала, что это все, в чем она была хороша.

Но теперь она совершенно расслабилась. Если она была помехой, то она и будет ей. Поскольку она не могла получить его любви, пусть будет его ненависть. Как бы то ни было, в конце концов он забудет о ней. Он забудет, что в его жизни когда-то была такая ужасная женщина.

Императрица хотела увидеть Его Величество ……

Это сообщение было быстро передано Императору Цзину. Сяо Хуа также получила новости.

«Величество, не ходите». Сяо Хуа схватила Императора Цзина за руку и настойчиво сказала: «Эта служанка-наложница не ведет себя эгоистично. Что касается этого больного человека, то за эти годы многие люди из дворца Фэнци заразились. Вы Император, правитель поднебесной. Естественно, Вы должны следить за своим здоровьем».

Император Цзин похлопал Сяо Хуа по руке и приказал доставить всех из имперского госпиталя.

Причина, по которой он позвал их, заключалась в том, чтобы спросить о вероятности заражения, если он встретится с Императрицей. Все эти имперские врачи колебались, и, наконец, молодой имперский врач по фамилии Ху выделился и сказал, что при достаточных приготовлениях и сведении к минимуму периода воздействия проблем не должно быть.

Этим имперским врачом тогда был младший доктор Ху. Теперь он был имперским врачом в имперском госпитале.

Император Цзин кивнул и велел им сделать приготовления.

Увидев это, Сяо Хуа больше не останавливала его, а просто смотрела, как готовятся врачи. В конце концов, они не были уверены до конца и приказали поставить ширму перед кроватью Императрицы.

……

Увидев за ширмой стройный и высокий силуэт, Императрица горько улыбнулась.

Как и ожидалось, он все еще ненавидел ее.

В зале было достаточно тихо, чтобы услышать падение иглы.

Императрица несколько раз слегка кашлянула, и служанки рядом с ней поддержали ее, прежде чем она махнула рукой, чтобы они ушли.

В зале осталось всего два человека. Императрица в своей постели и Император Цзин за ширмой. Эти двое должны были быть самыми близкими людьми в мире, но они были совершенно разными.

Императрица глубоко вздохнула и злобно рассмеялась: «Ты чувствовал, что эта Императрица в эти годы была чрезвычайно надоедливой?»

Тишина.

«Я могу это представить. У тебя есть все, что ты хотел, и ты накопил достаточно, чтобы дать ей титул Императрицы. Никто не посмел бы возражать. К сожалению ... к сожалению, эта Императрица просто отказывается умирать!» Императрица тяжело дышала, ее голос стал пронзительным: «Ха-ха. У тебя есть желание задушить эту Императрицу до смерти, верно? Ты, наверное, ненавидишь эту Императрицу всей душой, верно?»

Молчание продолжалось.

«Ты сожалеешь, что тогда ты говорил слишком величественно? Ло Цзин, эта Императрица может и не годиться ни для чего другого, но я все равно умею заставлять тебя злиться ...»

Она немного запыхалась от смеха, ее иссохшее тело дрожало снова и снова, прежде чем, наконец, немного поправилось. Однако она поняла, что силуэт за ширмой в какой-то момент исчез.

…….

Ее тусклые глаза были пустыми.

Долго не шевелясь, она снова легла на свою мягкую подушку и слабо сказала: «…теперь эта Императрица устала… Я не хочу больше играть с вами… в следующей жизни, я надеюсь никогда больше не встретиться с тобой...»

За ширмой показался дрожащий силуэт и что-то развернул в руках.

«По воле небес примите указ Императора ...»

В следующей жизни я больше никогда не хочу встречаться с тобой….

……

В то же время Император Цзин вернулся во дворец Чэньси с мрачным лицом.

Он решил не входить в главный зал сразу, а вместо этого пошел в боковой зал, где уже была приготовлена ванна. Он использовал воду с полынью, чтобы очистить себя, и попросил кого-нибудь сжечь одежду, которую он носил. Только переодевшись в новую одежду, он вошел в главный зал.

Только сейчас встревоженная Сяо Хуа почувствовала облегчение. Она подошла и схватила его за руку: «Величество ...»

Император Цзин успокаивающе похлопал ее по руке и повел Сяо Хуа, которая была на последнем месяце, присесть.

«Все в порядке?»

«В порядке».

Император Цзин, естественно, не сказал, что Императрица хотела увидеть его только для того, чтобы посмеяться над ним.

Так долго игнорируя женщину, которая была его женой, он действительно больше ничего не чувствовал к ней. Легкое уважение между супружеской парой на протяжении двух жизней давно исчезло. Даже когда она произносила такие слова, Император Цзин действительно не беспокоился о том, чтобы слушать ее.

В мире было слишком много странных людей, и было множество странных способов мышления. Император Цзин не хотел этого понимать, да и не беспокоился об этом.

«Мы уже приняли указ о лишении Императрицы ее должности. Завтра Мы вынесем указ о присвоении тебе статуса Императрицы. Мне правда жаль, что заставил тебя ждать так долго...»

Сяо Хуа придвинулась к нему и прикрыла губы Императора Цзина: «Величество, никогда не говорите этого. Возможно, я думала об этом раньше, но после стольких лет я чувствую, что мы, несомненно, давно стали супружеской парой. Иметь официальный статус не так важно».

«Только так Мы чувствуем себя комфортно».

Вошел евнух и доложил с поклоном: «Величество, Сяо Ши больше нет…»

Через некоторое время….

Император Цзин махнул рукой и попросил его уйти.

Сяо Хуа тоже была ошеломлена. Через некоторое время она медленно выдохнула: «Как странно. Хотя этого не должно быть, мне все равно немного не по себе в душе. Она, она просто так ушла?»

Император Цзин вздохнул и обнял ее. «Сейчас ты беременна, не зацикливайся на этом».

Сяо Хуа ничего не сказала. Только через некоторое время она произнесла: «Величество… посмотрите, какой у меня большой живот. Это тоже не слишком удобно. Как насчет того, чтобы немного позже присвоить мне статус Императрицы. Эта служанка-наложница хочет быть красивой Императрицей, а не беременной Императрицей».

Как мог Император Цзин не знать, о чем она думала? Он согласно кивнул. «Хорошо».

***

В настоящее время дворец Фэнци был очень оживленным.

Сегодня была торжественная церемония присвоения статуса Императрицы. Нынешний дворец Фэнци, естественно, не был тем же дворцом Фэнци, что был раньше. После того, как бывшая Императрица скончалась от болезни, Его Величество приказал снести дворец Фэнци и построить на его месте новый.

Он был больше, чем предыдущий, и даже роскошнее.

Рано утром департамент внутренних дел прислал царственный наряд Императрицы для завтрашней церемонии. Он был невероятно ослепительным, и вся кровать была покрыта различными украшениями и дополнительными предметами.

Самым привлекательным был головной убор Императрицы в виде феникса. Круглая часть была сделана из жадеита и украшена девятью драконами и четырьмя фениксами. Центральный дракон держал во рту большой камень. Он был покрыт нефритом и россыпью жемчуга. Остальные драконы тоже держали во рту драгоценный камень. Он также был инкрустирован сорока нефритовыми облаками, двенадцатью большими и маленькими жемчужными цветами, двенадцатью нефритовыми цветами, тремя прядями вьющихся декоративных волос, украшенных золотыми драконами и нефритовыми облаками, каждая с висящей жемчужиной. Была пара нефритовых петель с двенадцатью драгоценными цветами, двенадцатью нефритовыми цветами, золотыми опорными кольцами и пятью видами нефритовых жемчужных цветов. Основа также была покрыта жемчугом ...

Сяо Хуа взвесила его в руках и искренне задалась вопросом, сможет ли ее шея выдержать его.

Затем она посмотрела на мантии феникса. Это были длинные традиционные тёмно-голубые мантии, с вышитыми двенадцатью парами фазанов в узорах из цветов. У мантий были красные манжеты, воротник и низ с маленькими золотыми узорами в виде драконов. Темно-голубые мантии закрывали колени, и на каждые три пары фазанов приходилось четыре цветка. Пояс из нефрита и кожи удерживался зеленым шелком, обведенным золотыми драконами с десятью нефритовыми украшениями и четырьмя золотыми украшениями. Широкая полоса смешанного зеленого и красного цветов свисала вниз и также была расшита золотыми драконами.

Был также вторичный зеленый пояс, большая кисточка цвета радуги, три второстепенных кисточки, два набора нефритовых украшений, голубые чулки с золотым орнаментом и туфли с пятью декоративными жемчужинами на каждой…(*картинка прилагается внизу)

При виде большого количества вещей, которые ей предстоит надеть завтра, голова Сяо Хуа разболелась. Сказать, что она не была взволнована и не рада, было бы ложью.

Она могла наконец стать его женой, стать человеком, который по праву может встать рядом с ним. Между ними больше не будет ничего…

На следующее утро Сяо Хуа встала до рассвета.

Весь дворец Фэнци был освещен. С помощью дворцовых служанок Сяо Хуа приняла горячую ванну и вымыла волосы. Потом ее длинные волосы высушили паром.

Дин Лань причесала волосы Сяо Хуа от корней до кончиков. С другой стороны, Чунь Мэй и остальные под руководством Чунь Цао помогли ей нанести маску. После того, как все было сделано, Чунь Цао помогла Сяо Хуа нанести крем для лица и начала наносить макияж.

Накрасившись, пришли около десяти дворцовых служанок неся царственный наряд Императрицы. Дин Лань и Чунь Цао помогали ей надевать его по частям. Когда все было на своих местах, Сяо Хуа села перед стойкой для макияжа, а Дин Лань уложила ей волосы.

Когда она закончила, Чунь Цао осторожно надела Сяо Хуа головной убор феникса.

Сяо Хуа встала после того, как все они закончили, и попыталась сделать пару шагов.

К счастью, она все еще могла держаться. Наконец она испытала эмоции Чжо’эра, когда он впервые надел свой имперский наряд. Он был действительно тяжелым сверху и легким снизу.

Прежде чем она осознала это, небо посветлело.

Вдруг вдалеке послышался бой барабанов.

Он был все еще довольно далеко, но было слышно четко.

Дон, дон, дон…

Это было достойно и торжественно.

Чунь Цао тихонько вздохнула: «Его Величество уже начал».

Из-за сегодняшней церемонии Сяо Хуа была не единственной, у кого было много дел. У Чунь Цао и Дин Лань тоже было много домашних заданий. Они должны были знать все процедуры и что делать на каждом этапе. Таким образом, даже если бы их не было при переднем дворце, Сяо Хуа могла понять ситуацию, основываясь на ударах в барабаны.

В это время Его Величество должен был прибыть в Зал Происхождения.

Как и ожидалось, барабаны остановились, и инструменты заиграли «партитуру приглушенных барабанов».

К тому времени, когда музыка достигла дворца Фэнци, звук стал довольно слабым. Но сегодня была церемония присвоения статуса Императрицы, и все наблюдали. За исключением соответствующих церемониальных звуков, весь дворец, естественно, был тих. Поэтому Сяо Хуа все еще могла постоянно слышать музыку во дворце Фэнци.

Когда закончилась «партитура приглушенных барабанов», следующей частью были «партитура прославленного мира» и «партитура выдающегося мира».

Сердце Сяо Хуа забилось очень быстро. Это было неописуемое возбуждение. От этого закипала кровь, но в то же время горели глаза...

«Наложница, пора вставать. Вскоре должна прибыть процессия», - в какой-то момент внезапно заговорила Дин Лань.

Сяо Хуа попросила людей поддержать ее до ворот дворца Фэнци. Во дворе уже были расставлены всевозможные праздничные столы, столы с благовониями и столы с сокровищами.

Праздничные столы стояли в самом центре зала. Столы с благовониями были обращены к югу, а столы с сокровищами - на востоке и западе. Место поклонения Императрицы находилось перед столом с благовониями, и там уже ждали шесть женщин-чиновников.

Далекая музыка становилась все ближе и ближе.

Сяо Хуа сошла с крыльца и, успокоившись, увидела Императора Цзина в его черной имперской мантии. Позади него большая группа людей несла свитки и сундук с сокровищами, содержащими имперские обряды.

Был восход солнца. Золотисто-желтое солнце ярко освещало приближающихся людей, придавая им позолоченный вид. Этот мужчина, одетый в свои черную имперскую мантию, выглядел особенно красивым и достойным, как будто бессмертный спустился с небес.

Сяо Хуа полностью забыла, что произошло дальше. Она просто машинально следовала за женщинами-чиновниками и выполняла ритуальные действия. Однако ее глаза не могли оторваться от него.

Она только смотрела на него, смотрела на него все время...

Император Цзин вел себя так же. Его взгляд был апатичным, но чрезвычайно сосредоточенным. Как и все эти годы, он замечал только ее одну и никогда не отводил взгляд. Его сдержанные глаза горели тлеющим взором….

После крика «Церемония завершена…»

Перед ней появилась нефритово-белая тонкая ладонь. Сяо Хуа положила на нее руку и, с его поддержкой, осторожно поднялась.

«Величество...»

«Наша Императрица. Ты очень красиво выглядишь в этом наряде».

«В самом деле?»

«Да»

Примечания автора:

Пожалуйста, позвольте этому автору какое-то время глупо посмеяться ...

Прошло три месяца, и эта книга, наконец, достигла своего эпилога. На самом деле мне еще много чего хочется написать, но я также чувствую, что, возможно, написание вещей, не связанных с главными героями, слишком затянет историю? Поэтому на этом основной рассказ заканчивается. Далее следует эпилог. На самом деле эпилог просто продолжается с того места, где мы остановились, и рассказывает несколько историй о том, что происходит после того, как Сяо Хуа получила титул Императрицы. Например, истории о Евнухе Фу, Йи Йи, четвертом молодом господине и так далее. Конечно, не будет недостатка в Сяо Хуа Хуа и сдержанном Принце Цзине...

Это не займет много времени, но… Я наконец могу писать без ограничений!

Я всегда чувствовал, что присвоение статуса Императрицы - это завершение, так что пусть это будет небольшой финал.

Первая глава эпилога посвящена Евнуху Фу. Я очень привязан к этому проклятому евнуху и, должно быть, заставил его старое лицо расплыться в улыбке.