Гарри Поттер:Любовь к Магии Глава 386

  Гарри одобрительно посмотрел на усевшихся делегатов МКМ и гоблина, скрывая свои истинные и не столь милостивые чувства.

  

  Эта задача усложнялась воздействием Короны Славы, но он всё же справился. Пока он удерживал в сознании частицу Тьмы, засевшую там подобно ледяной глыбе, его эго оставалось в узде. А перед лицом Тьмы гордость была просто ничтожна.

  

  А вот у девушек такого преимущества не имелось.

  

  Луна пострадала меньше всех, благодаря полному отсутствию тщеславия. Хотя под воздействием Короны Славы она и стала немного более своевольной, но всё равно куда более приятной, чем большинство людей в обычном своём состоянии. Она, как всегда, оказывала успокаивающее влияние.

  

  С Дорой проблем вышло больше. Какой бы игривой метаморфичка порой ни была, она всё равно оставалась гордой ведьмой со злобным нравом, ставшей протеже Безумного Глаза Муди и вступившей в Корпус Авроров благодаря своим собственным заслугам. Обычно очень покладистая, под Короной Славы она быстро обижалась и выходила из себя при любом проявлении неуважения, с чем индийский представитель МКМ уже успел познакомиться.

  

  И самая проблемная из четверки, Флёр, с которой было сложнее всего. Гордая и тщеславная, как и все вейлы, а Короной Славы превратившаяся в настоящий кошмар. Она едва могла смириться с мыслью о существовании волшебников и ведьм, что перед ней не преклоняются. Он и Луна сидели по обе стороны от Флёр, используя свои ауры, чтобы ту успокоить. Единственное, что не давало ей впасть в ярость при мысли о «накинутой на неё уздечке», было то, что она сама согласилась на эту меру ещё до того, как была сотворена Корона Славы. И гордость, питавшая её негодование, не позволяла ей нарушить это соглашение.

  

  Учитывая все вызванные заклинанием проблемы, можно было предположить, что от него больше хлопот, чем пользы. Для повседневного использования — да, но для особых случаев оно того стоило.

  

  Гарри уже успел заметить, как действие заклинания укореняется в посетителях.

  

  Одной из самых основных функций любого разумного существа была оценка угрозы. Частью этой функции считалась оценка собственного вида для определения иерархии, возможности спаривания и множества других вещей. В этом люди ничем не отличались от других животных. Конечно, сознательный разум может переписать эти инстинктивные впечатления, но оставаться в нём они будут всегда.

  

  Все делегаты, кроме Дамблдора и Боунфлея, проявляли признаки осознания того, что они находятся в присутствии высших представителей своего вида, хотя и пытались это скрыть. Их инстинктом в большей степени было подчиниться, чем бороться, и это, хоть и подсознательно, но считалось немаловажным. К этому добавлялось ещё и чисто животное влечение, которое неизбежно возникало в таких ситуациях. Даже если все эти люди были уже далеко не в том возрасте, когда на них в значительной степени влияли гормоны, инстинктивный поиск достойной пары нельзя было просто так отключить.

  

  Немец Хильдебранд был самым слабым в группе и уже проиграл в этой игре. Его дружелюбное поведение не очень подходило для сопротивления Короне Славы, даже если бы он не был бесхребетным червём, как Фадж. Страх перед самим Гарри и влечение к девушкам сделают его уступчивым.

  

  Найяр был сильнее, но из-за полученного в свою сторону упрёка потерял опору под ногами и стал не уверен в себе. Он не захочет совершать ещё одну ошибку. Гарри испытывал странную благодарность за эту индийскую мизогинию, что позволила этому проступку состоятся. В культуре Магической Индии она проявлялась не столь сильно, как в обычной, но всё же присутствовала.

  

  Ситуация получилась немного странная. Планы Гарри отправиться в эту страну были сорваны воскрешением Волдеморта, так что у него не имелось информации из первых рук, но некоторые вещи было достаточно легко осознать даже из менее надёжных источников. Хоть Гарри понятия не имел, как обстояли дела с гендерным равенством среди магического населения Индии до появления там европейских волшебников и их позиции «наш путь — единственный путь», зато знал, что суровый подход боевых волшебников МКМ навёл в этой древней стране шороху. Подобно тому, как произошло в Америке, во время установления нового порядка в магическое сообщество просочилось довольно много черт обычной индийской культуры, включая снисходительное отношение к женщинам, если это уже не считалось там чем-то обыденным. Такое отношение сохранилось и по сей день, хотя время несколько притупило его, поскольку мир постепенно перешагнул через этот идиотизм.

  

  Конечно, существовала вероятность того, что Найяр действительно не желал намекать, что девушки в чём-то ему уступают. В конце концов, Гарри говорил от имени всей их группы и намекнул, что является на острове главным авторитетом, дабы закрепить ложь о том, что это место считается древним владением Дома Блэков. К тому же, этот человек был опытным политиком и должен был разбираться в таких вещах. Впрочем, это не имело значения, поскольку Дора и Флёр и так кипели от негодования по поводу этого маленького обмана, даже если они и согласились на него заранее. Они просто искали повод выплеснуть гнев.

  

  А вот с Оже проблем будет больше. Его преклонный возраст в данном случае выступал преимуществом. Мало того, что его либидо, скорее всего, уже сводилось к нулю, так ещё очень старые люди, как правило, крайне снисходительно относились к тем, кто намного моложе них. Последнее было применимо и к другим делегатам, но в большей степени к французскому волшебнику. Тем не менее ни возраст, ни отсутствие либидо не позволили Оже избежать воздействия Короны Славы.

  

  С Уинтерс стоило быть осторожней всего. Она была сильной ведьмой, её аура выглядела почти такой же проникновенной, как у Амелии Боунс, что, для политика, неплохо так впечатляло, даже если её таланты были не столь боевыми. Гарри также мог с лёгкостью сказать, что её навыки в Окклюменции были самыми лучшими среди всей делегации, за исключением Дамблдора. Чтобы получить от неё всё, что нужно, неразумно полагаться на одну лишь Корону Славы.

  

  К счастью, она была американкой. Может, все они и были одеты в одинаковые и вычурные церемониальные мантии, которые обычно носили старшие члены МКМ, но между Уинтерс и остальными ощущалась почти явная дистанция. Этим можно и нужно было воспользоваться.

  

  Хотя тот факт, что она была американкой, мог привести к непредвиденным проблемам... Это магическое сообщество считалось довольно ханжеским, и у Гарри возникло ощущение, что Уинтерс не одобряет ничего, выходящего за рамки традиционных, моногамных отношений между мужчиной и женщиной. Тем не менее она казалась достаточно умной, чтобы держать своё мнение на этот счёт при себе, так что даже если она, как он подозревал, и была ханжой, то, вероятно, не позволит этому повлиять на её профессиональную деятельность.

  

  А вот Боунфлей — субъект, ещё более отстранённый от остальных, чем Уинтерс, но этого и следовало ожидать, учитывая, что он был гоблином. Корона Славы на него не подействует, разве что передаст информацию о том, что их четвёрка представляет собой опасную угрозу, если их спровоцировать. Гарри не был хорошо знаком с психологией гоблинов, и не мог предположить возможные последствия.

  

  — Итак, что Спеллхейвен может сделать для МКМ? — спросил Гарри.

  

  Наступила короткая, почти неловкая пауза, прежде чем Дамблдор ответил:

  

  — Как ты, вероятно, уже знаешь, одной из обязанностей МКМ является посредничество в спорах между его членами.

  

  — Спеллхейвен не является членом МКМ, — спокойно заявил Гарри, пресекая всё, что Дамблдор собирался сказать.

  

  — Вы не являетесь гражданином Магической Британии? — спросил Хильдебранд тоном вежливого замешательства.

  

  Гарри почувствовал, как две женщины, сидящие по бокам от него, закипают от возмущения и гнева из-за намёка на то, что только Гарри тут решает все вопросы, хотя именно с этим чёртовым планом они согласились вначале. Им с Луной пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить девочек, и внезапная настороженность Хильдебранда, когда он подсознательно ощутил опасность, вероятно, успокоила их в той же степени, если не больше.

  

  — Это не имеет никакого отношения к нашему обсуждению, — ответил он, держа свои чувства на привязи. Настало время для лжи. — Дом Блэков объявил этот остров своей собственностью в начале XV века, задолго до основания Министерства Магии Британии или Визенгамота. Он никогда не являлся частью владений Магической Британии или любой другой страны, будь то мирской или магической.

  

  — Но Блэки — британская магическая аристократия и один из столпов Министерства Магии и Визенгамота, — Хильдебранд нахмурился. — И само собой разумеется, что это делает Спеллхейвен привязанным к Министерству Магии Британии?

  

  — Боюсь, что нет, — возразил Дамблдор. — В формулировке соглашения специально оговаривалось, что только земли, находящиеся на Британских островах, будут считаться частью владений Магической Британии. У нескольких других семей также есть или были подобные частные убежища за пределами Британии.

  

  Гарри знал это. В этом и крылась причина, по которой они использовали эту ложь. Иногда он задумывался о том, как много всего в мире скрыто под заклинаниями конфиденциальности. Довольно много этих старых частных убежищ осталось на материке и было конфисковано, когда местные волшебники сформировали свои собственные правительства, но некоторые из них, вероятно, всё ещё были где-то там. Возможно, выйдет интересный и небольшой мини-квест — разыскать эти места и однажды забрать их себе.

  

  — Место для отдыха — это одно, но мы говорим о сотнях ведьм и волшебников здесь, — запротестовал Оже.

  

  — Я не могу понять, имеет ли тут значение количество жителей, — ответил Гарри с небрежным пожатием плечами.

  

  — Имеет, потому что все эти люди являются гражданами других магических государств и теперь постоянно проживают на вашем острове, — настаивал французский волшебник. — Их нельзя оставлять в каком-то неопределённом правовом пространстве, поэтому нам важно установить, под чью юрисдикцию подпадает Спеллхейвен.

  

  — С этим всё просто: он находится под нашей юрисдикцией, — твёрдо ответил Гарри.

  

  Его решение сказать «нашей», а не «моей», в соответствии с его первым побуждением, было встречено твёрдым согласием девочек, и их общее убеждение оставило Оже слишком напуганным, чтобы ответить.

  

  — Значит, вы намерены объявить остров Спеллхейвен независимым магическим королевством? —Уинтерс слегка наклонилась вперёд на своём стуле, вмешиваясь в разговор, а её голубые глаза цвета льда сверкали от ликования.

  

  Гарри пристально посмотрел в глаза американской ведьме, желая утащить её куда-нибудь и «выебать», пока это выражение не сползёт с её лица. И даже не из-за её физической привлекательности, хотя Уинтерс и впрямь выглядела исключительно хорошо для женщины её возраста, а просто ради удовольствия, дабы обозначить своё превосходство над ней.

  

  Сознательно он понимал, что желания, рождающиеся в его голове, переходят границы социально приемлемого поведения, но ему было всё равно. Один из подводных камней использования заклинания, позволяющего почувствовать себя самым важным на свете, когда у тебя и так очень низкая способность к сопереживанию. Эти импульсы были ему знакомы, они развивались и эволюционировали в нём с тех пор, как он в первый раз приложил нож к своей плоти и навсегда изменил принципы работы своего тела. Уровень тестостерона, который, как он был уверен, и без того бывал неестественно высок в норме, сейчас, должно быть, просто зашкаливал.

  

  Рука Доры болезненно сжала его руку, и её магия опасно зашипела в ответ на его чувства. Это его раздражало, но он послушался предупреждения и перенаправил свои мысли в другое русло. Все четверо поклялись, что будут прислушиваться к подобным предупреждениям, ведь их первый эксперимент с Короной Славы ясно показал, что они не могут доверять собственным суждениям, находясь под её воздействием.

  

  Тем не менее ему всё же было приятно увидеть внезапное беспокойство в глазах американской ведьмы.

  

  Но сейчас пришло время ответить на вопрос, а не молча злорадствовать.

  

  — Да, именно таково наше намерение.

  

  Жаль, конечно. Гарри не хотел этого делать, но политики всегда были одержимы этой маленькой штучкой под названием «легитимность», по крайней мере, на публике. По его мнению, она считалась какой-то глупостью, но придание Спеллхейвену статуса законного магического королевства само по себе усложнит задачу для тех, кто захочет организовать против него крестовый поход.

 

  Теперь оставалось лишь убедить эту компашку, что так будет лучше, и, судя по реакции гостей, это было вполне возможно.

  

  Оже и Хильдебранд выглядели крайне недовольными, Дамблдор изображал привычное невозмутимое всеведение, а Боунфлей казался слега раздражённым и нетерпеливым, что, насколько Гарри подсказывали знания о гоблинах, для них являлось стандартной реакцией. Уинтерс и даже Найяр, наоборот, слегка излучали самодовольство. Ну точно что-то замышляли.

  

  — Но это же абсурд, — проворчал Оже, сумев взять себя в руки. — Мы что теперь позволим каждому владельцу небольшого участка земли объявлять её независимой страной?

  

  — У вас нет полномочий разрешать или запрещать что-либо в этом вопросе, — ответил Гарри, его ограниченный запас терпения истощился из-за постоянных попыток французского волшебника утвердить какую-то власть над Спеллхейвеном.

  

  Старик опешил от такого резкого выговора, и Гарри понял, что дал промашку, хотя это и доставило ему удовольствие. Нарцисса не раз читала ему лекцию о том, что тот, кто начинает вражду, в дипломатической дискуссии зачастую оказывается в проигрыше. Теперь придётся заняться минимизацией ущерба.

...

 

Лайкосики-то не забывайте ставить. Они очень помогают xD