Гарри Поттер: Второй шанс Глава 27

– Что с тобой? – ко мне подходит Дерек. – Выглядишь усталым.

– Мы не успели, – бесцветно отвечаю я, вороша палкой угли в костре.

– Ты опять начинаешь о своих вервольфах? – он смеется.

– Именно. Послушай, Дерек, – я быстро придвигаюсь к нему вплотную, и он вздрагивает, – если со мной что-нибудь случится… Если я не смогу вести вас дальше, иди строго на юго-восток, ясно? Вон, посмотри, мох растет на северной части деревьев, видишь? А вам надо на юго-восток, запомнил? – мой голос хриплый и до предела серьезный. Я облизываю потрескавшиеся и горькие от лекарственных трав губы, чувствуя, как сквозь горечь пробивается мерзкий солоноватый привкус.

– Гарри, не глупи, – теперь он выглядит испуганным. – Все будет хорошо, вот увидишь.

Я отрицательно качаю головой и настойчиво повторяю:

– Юго-восток. Обещай мне, ладно?

– Ну хорошо, обещаю, – ему явно неуютно.

– Спасибо, – искренне отвечаю я. – И еще одна просьба, Дерек. Что бы не случилось сегодня ночью, ты не лезь, ладно? Ты – единственный, кто может их всех вытащить. Поэтому если что-либо случится с нами обоими, остальные никогда не найдут дороги.

– Хорошо, – снова кивает он.

– Вот и договорились, – я улыбаюсь. Теперь, когда я все для себя решил, на душе стало немного легче.

Я быстро поднимаюсь с земли, настороженно глядя на темнеющий небосвод.

– Так, – говорю я, хлопая в ладоши. Удостоверившись, что теперь все внимание сосредоточенно на мне, я продолжаю. – Здесь опасно, поэтому ночевать будем на дереве. Вон на том, – я указываю на крепкий дуб, нижние ветки которого не очень высоко от земли, но даже крупному оборотню добраться до них будет проблематично.

Поднимаемся мы с трудом, в основном с помощью Дерека. Дадли, с его весом и больной ногой, наверх затащить удается разве что чудом. Я ловлю себя на мысли, что благодарен проклятому полнолунию хотя бы за то, что оно наступило теперь, когда Дадли похудел на несколько килограммов, а не в самом начале нашего путешествия.

На дереве холодно, жестко и неудобно. Отблески от догорающего костра освещают нижние ветки, и вокруг пляшут причудливые тени. Все напряжены и испуганы. Лица бледные, сосредоточенные. Хотя – я уверен – даже в самых страшных своих представлениях они не могут вообразить что-то хотя бы вполовину настолько же ужасное, как вервольф. Меня сотрясает неконтролируемая дрожь. Где-то вдалеке слышен стрекот сверчков и громкое уханье совы.

Время тянется, как резина. Кажется, что мы сидим неподвижно уже целую вечность. Ребятам надоедает бояться неизвестной опасности, и скоро они уже негромко разговаривают и шутят. Полная луна нависает, кажется, прямо над нашими головами, угрожая раздавить, уничтожить своей мощью. Я, сам того не замечая, внимательно вслушиваюсь в окружающие звуки, выискивая тот единственный, что заставит кровь заледенеть в жилах и пустит по спине стайку мурашек. Луна стоит уже высоко в небе, когда я с содроганием слышу то, чего так ожидал и боялся. Низкий, протяжный вой, который, казалось бы, может издавать лишь существо из самой Преисподней, проносится по лесу. Все прочие звуки затихают. Наше напряженное дыхание особенно четко слышно в повисшей тишине.

– Ч-что это? – заикаясь, спрашивает Дерек.

– Это он, – я говорю очень тихо, словно зверя к нам может привлечь сам звук моего голоса.

От следующего воя все вздрагивают и сильнее вцепляются в ветки дерева. Я напряженно прислушиваюсь, пытаясь оценить расстояние, отделяющее нас от зверя.

– Он пока далеко, – шепотом говорю я. – Но приближается. Он знает, что мы здесь.

Мои товарищи по несчастью выпускают испуганный вдох и заметно бледнеют. Я же внезапно чувствую ледяное спокойствие. Что ж, опасность неминуема, поэтому я готов дать ей достойный отпор. Этот проклятый оборотень еще не знает, с кем связался. При этой мысли мои губы помимо воли растягиваются в хищную усмешку.

– Поиграем, – чуть слышно произношу я, удобнее устраиваясь на дереве, чтобы встретить опасность лицом к лицу.

– Что ты… – начинает Дерек, но внезапно замолкает.

Из кустов одним мощным прыжком выскакивает вервольф. Он отвратителен и прекрасен одновременно. Он намного крупнее многих оборотней, которых мне доводилось видеть. До Фенрира, конечно, не дотягивает, но вот Ремус по сравнению с ним – милый щенок. Возможно потому, что даже во время трансформации без Аконитового зелья Лунатик пытался бороться со зверем внутри себя. А этот похож на исчадие ада. Шкура грязная и спутанная, огромные клыки обнажены в зловещем оскале. Его дыхание шумно вырывается из груди, спускаясь к холодной земле облачком пара. Желтые глаза горят жаждой крови. От него веет опасностью и силой. Эта звериная мощь, несокрушимость, опасная грация, с которой он переставляет тяжелые лапы с острыми, словно бритва, когтями, ужасает и восхищает одновременно. Вервольф совсем не похож на волка. Смертоносная плавность его движений завораживает. В этом Богом забытом лесу он кажется самой смертью. Смертью, которая не смотрит, кого забирает с собой: добряка или злодея, героя или предателя, юношу или старика. А эта смерть пришла именно за нами, и от этого знания становится жутко.

– Что это? – восклицает Дерек с паническими нотками в голосе.

Оборотень одним мощным прыжком достигает дерева, на котором мы сидим. Крепкие мышцы перекатываются под плотной шкурой. Он прыгает вверх со страшным гортанным рычанием, стараясь уцепиться за нижние ветки. Все одновременно визжат от ужаса, и мне закладывает уши. После нескольких неудачных попыток зверь начинает ходить вокруг ствола дерева, изредка бросаясь на него и раздирая крепкую древесину когтями.

– Это и есть вервольф, – тихо поясняю я, вплотную нагибаясь к Дереку.

– Их же не бывает, – с отчаянием шепчет Дерек.

Я в ответ фыркаю:

– Взгляни вниз.

Теперь оборотень вгрызается в дерево зубами, от чего у него по морде течет кровь: судя по всему, он расцарапал себе десны. Дерека заметно передергивает, и он отводит взгляд в сторону. Я достаю нож и держу его наготове.

– Х-хорошо, что мы з-залезли на это дерево, – говорит Дадли заикающимся от страха голосом.

При мысли о том, что бы сейчас было бы, останься мы внизу, нас всех одновременно пробирает озноб.

Оборотень на протяжении нескольких часов делает безуспешные попытки добраться до нас. Он подпрыгивает на невероятную высоту и громко клацает зубами. Это зрелище могло бы быть забавным, если бы не было таким жутким. Мы боимся сделать любое лишнее движение. У меня затекло все тело. Я считаю оставшиеся часы до захода луны, молясь, чтобы за это время оборотень до нас так и не добрался. Часа за три до рассвета вервольф устает, отходит в сторону и ложится на землю, тяжело дыша.

– Может, он уйдет? – с надеждой спрашивает Хейли.

Я отрицательно качаю головой:

– Нет, он будет пытаться добраться до нас до последнего. Но если мы сумеем высидеть здесь до восхода солнца, то опасность позади.

– Понятно, – грустно вздыхает Хейли.

– А у меня нога затекла так, что я ее не чувствую, – жалуется Дадли.

Я с тревогой смотрю на действительно сильно опухшую ногу кузена. Тут Дадли неловко поворачивается, и происходит страшное: кузен соскальзывает с ветки вниз. Пока сидящий рядом с ним Пирс хлопает глазами, я бросаюсь вперед, пытаясь ухватить Дадли за руку, но не успеваю. Он падает прямо в растущий внизу кустарник. Вервольф вскидывает голову, и Дадли замирает. Когда зверь поднимается с земли, все испуганно вскрикивают. Дадли пытается забраться обратно на дерево, делает несколько неуклюжих прыжков, Дерек судорожно тянет руки вниз, пытаясь его ухватить, но ничего не выходит.

– Помни: юго-восток, – коротко говорю я Дереку, и по тому, как он замирает, как испуганно расширяются его глаза, вижу, что он меня понял. – Пожелай мне удачи.

Я прыгаю с дерева и группируюсь, стараясь приземлиться как можно мягче. У моего врага и так достаточно преимуществ, и я не собираюсь давать ему еще одно. Я приземляюсь как раз между оборотнем и Дадли. Зверь делает прыжок к кузену, и я быстро вонзаю длинный охотничий нож в незащищенное брюхо оборотня. Раздается шипение, с которым клинок погружается в плоть животного, зверь издает полный боли рык, и я понимаю, что лезвие сделано из серебра. Что ж, игра будет даже интереснее, чем я думал. Я поворачиваю нож, и оборотень с коротким визгом отскакивает в сторону. Некоторое время мы ходим по кругу, изучая друг друга, не решаясь напасть. Глаза оборотня горят сумасшедшей яростью, они налились кровью. Это напоминает танец, где лучшему танцору в награду достанется жизнь. Я делаю шаг в сторону, оборотень повторяет мое движение, словно в отражении. Мы даже дышим синхронно. Мне кажется, что если прислушаться, то можно услышать, как бьются в такт наши сердца. Я поигрываю клинком, словно поддразнивая зверя. Давай, оступись, сделай ошибку. Мы же не можем ходить кругами вечно.

Вервольф не выдерживает первым. С коротким рычанием он бросается на меня, широко разинув пасть с острыми клыками. Я уворачиваюсь в сторону, полоснув при этом оборотня по боку. Он разворачивается на лету и делает новый бросок. Стремительный, сильный, смертоносный. Я перемещаюсь с такой скоростью, что окружающее кажется размытым пятном. Сейчас от скорости зависит моя жизнь. Вдруг оборотень смотрит куда-то мимо меня, и даже как будто бы теряет ко мне интерес. Я слежу за его взглядом и с ужасом вижу, что к стволу дерева испуганно жмется Дадли, которого так и не удосужились затащить обратно на ветку.

Оборотень бросается к кузену, и я одним мощным прыжком оказываюсь у зверя на спине. Я впиваюсь левой рукой ему в шкуру, а правой наношу хаотичные, беспорядочные удары, вновь и вновь втыкая острое лезвие в огромную косматую тушу. Мои руки скользят по намокшей от крови шерсти. Оборотень издает полный боли рык и начинает изворачиваться, пытаясь стащить меня со спины.

– Дадли, – кричу я, стараясь заглушить злобное рычание. – Забирайся на дерево, скорее! Слышишь?

Бледный от ужаса кузен испуганно кивает и возобновляет свои попытки. Что происходит дальше, я уже не вижу, потому что вервольф все-таки скидывает меня со спины и с силой бросает на лопатки. Я не успеваю извернуться, и здоровая туша припечатывает меня к земле. Я выкидываю руку с ножом вперед, вонзая его в горло животного, но для такого крупного зверя это лишь царапина. Одним движением он выбивает у меня из рук нож и нависает надо мной, стремясь перегрызть глотку. Я хватаю его с обеих сторон за морду и стараюсь оттянуть в сторону, не дать укусить. Острыми когтями он раздирает мою толстовку, футболку, грудь. Я чувствую, словно его острые когти пронзают меня насквозь. Нестерпимая боль проходит по телу, и я судорожно извиваюсь, словно червяк, стараясь избежать смертоносных когтей. В глазах темнеет, но мои руки по-прежнему крепко держат оскаленную морду оборотня. В какой-то момент я плюю на все и пытаюсь использовать против зверя магию, но барьер слишком близко, и у меня ничего не выходит. Меня обдает его смрадным горячим дыханием, я задыхаюсь, из горла вместо крика вырывается лишь булькающий хрип.