Гарри Поттер: Второй шанс Глава 28

Я откидываю голову назад, пытаясь разглядеть дерево, на котором сидят мои товарищи. К счастью, им удалось каким-то образом снова затащить Дадли наверх, и теперь все их взгляды устремлены на меня и вервольфа. Их лица бледны и перекошены от ужаса, Сара испуганно зажмуривает глаза, Хейли закусывает руку, сдерживая рвущийся из горла крик. Мне хочется сказать им, что все в порядке, что теперь им осталось лишь дождаться рассвета, что они выберутся из леса и все будет хорошо – прямо как уверял Дерек. Но сил уже не хватает. Я как-то отстраненно удивляюсь, что мне по-прежнему удается держать челюсть оборотня на расстоянии от своего горла. Я смотрю прямо в пылающие жаждой убийства желтые глаза. В их глубине уже можно прочитать торжество.

Дальнейшие события разворачиваются неуловимо стремительно. Из моего рукава внезапно вырывается Силенси. Она бросается на оборотня черно-серебряной лентой, и вонзает свои длинные клыки ему в горло, прямо в то место, куда я ударил оборотня ножом. Через секунду во взгляде вервольфа застывает недоумение, затем по его телу проходит дрожь, и передние лапы с острыми когтями, раздирающими мне грудь, начинают двигаться в каком-то рваном, конвульсивном ритме. Зверь издает страшный предсмертный вой. По его телу проходит несколько судорог, глаза закатываются, и его здоровая туша всем своим весом наваливается на меня. Из последних сил я отбрасываю в сторону раззявленную в предсмертном оскале морду. Силенси снова обвивается вокруг моей руки, и я чувствую, как от змеи ко мне тянется тоненький ручеек магии.

– Не надо, Сссиленссси, – чуть слышно шиплю я, ощущая, как в легких неприятно булькает кровь. Мне хочется посмотреть, насколько сильно оборотень разодрал грудь, но я не могу повернуть голову. – Тебе всссе равно не хватит сссил. Ты и так мне помогла. Дурак я, что раньше не догадался, – я усмехнулся бы, если бы не было так больно дышать. – Укуссс Черной Клеопатры может убить даже оборотня. Ссспасссибо тебе.

– Тихо, Говорящщщий, – мягко отзывается она. – Побереги сссилы.

Я слышу приближающиеся ко мне шаги, и вижу размытые силуэты Дерека, Сары, Хейли, Пирса и Дадли.

– Зверюга вроде бы сдохла, – дрожащий голос Дерека доносится издалека, словно сквозь вату. – Надо стащить его с Гарри. Помогите-ка мне.

Когда меня освобождают от тяжеленной туши оборотня, грудь пронзает острая боль, и я издаю слабый стон. Рот полон крови, я выплевываю ее наружу, но она каким-то образом появляется там снова. Окружающее превращается в череду размытых образов. Я слышу чьи-то приглушенные рыдания, чувствую, как меня поднимают на руки и куда-то несут. Передвижение причиняет нестерпимую боль. Я кусаю скользкие от крови губы и тихо шиплю сквозь зубы при каждом шаге человека, который меня несет. Меня трясет, по лицу градом катятся слезы. Больно, как же чертовски больно. Кажется, что у меня вообще больше нет груди, сердца, легких. Кажется, что от шеи и до живота тянется сплошная рваная рана. Я истекаю кровью, я боюсь, что мне не дожить и до рассвета.

– Пожалуйста, пожалуйста, – шепчу я, сглатывая кровь.

– Что, Гарри? Прошу, скажи, что ты хочешь? Что мне сделать? – голос Дерека странно срывается, и в какой-то момент я понимаю, что по лицу катятся не только мои слезы.

Но я не отвечаю на его вопрос. Я и сам не знаю, чего прошу. Вскоре, когда боль становится совсем нестерпимой, мое сознание заволакивает благословенная темнота.

*****

Жарко, как же жарко! Мне кажется, что я сгораю заживо. Рот так пересох, что я не могу даже сглотнуть. Я почти ничего не вижу, глаза словно застилает огненная пелена. Дыхание с присвистом вырывается из моего горла. Каждый вдох приносит ужасную боль. Весь окружающий мир сократился до двух простых действий.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

– Только не спи, ладно? – над своей головой я слышу голос Дерека. – Мы уже почти пришли. Мы скоро выберемся отсюда, вот увидишь.

Я не верю ни единому его слову, но на душе все равно становится спокойнее.

Я то и дело проваливаюсь в липкую темноту. Выбираться из нее с каждым разом становится все труднее. Боль становится чем-то привычным, почти неотъемлемым и накатывает с такой же равномерностью, с какой бьется сердце. Меня лихорадит и знобит. Я что-то говорю, но не слышу собственных слов.

В ушах раздается тоненький звон, и я испытываю острое чувство дежа вю. Магический барьер прямо перед нами. Еще несколько шагов – и мы попадем обратно в маггловский мир, и нас непременно найдут. Я собираю последние силы и открываю глаза. Они тут же начинают слезиться от яркого света. Дерек, который несет меня на руках, выглядит до крайней степени измученным. Вот он делает еще шаг, и я чувствую, как искажается и мнется пространство вокруг. Снова привычный бросок – как при аппарации – и тут же лес кажется светлее, деревья расступаются, впереди виднеется широкая прогалина. Дерек перехватывает меня поудобнее, прижимая к груди, и я не могу сдержать болезненного стона. Из глаз текут слезы, и я не знаю, чем они вызваны: болью или облегчением. Нити магии невесомой паутиной оплетают мое тело, поддерживая в нем жизнь, помогая сделать боль почти выносимой. Мы наконец-то пришли. Нас непременно найдут. Я повторяю это про себя, словно мантру.

Мы идем по широкой лесной прогалине, когда я слышу какой-то странный шум. Он исходит откуда-то сверху, все приближаясь. На меня налетает сильный порыв ветра, становится трудно дышать. Я хрипло кашляю, пытаясь вдохнуть, но уже в который раз захлебываюсь кровью.

– Смотрите, там вертолеты! Самые настоящие, – голос Дадли доносится словно издалека, и мне приходится напрячь слух, чтобы различить слова. – Они спускаются к нам!

Смысл сказанного с трудом проникает в мой затуманенный болью мозг. Мы смогли, мы справились! Мы все-таки сумели выкарабкаться. Я выполнил свое обещание.

Медленно, по крупицам, я собираю свою магию, которая сейчас целиком направлена на то, чтобы сохранять жизнь в моем изуродованном и искалеченном теле.

– Просссти, это ненадолго, – шиплю я Силенси, направляя магический поток на нее. Через секунду мою правую руку вместо змеи кольцами обвивает черный металлический браслет с причудливыми серебряными узорами. Это жалкое действие отнимает так много сил, что у меня кружится голова.

Ветер и шум пропеллеров стихают, и я жадно, словно рыба, выброшенная на берег, ловлю ртом воздух. Нам навстречу бегут люди. Я с трудом поворачиваю голову, пытаясь угадать в размытых пятнах знакомые лица.

– Сара, наша девочка!

– Пирс, ты не представляешь, что мы с твоей мамой пережили!

– Хейли, милая, ты жива!

–Дадлик, солнышко, что у тебя с ногой? Ты ранен?

Сюда спешат многочисленные родители, учителя, члены персонала заповедника. Многие плачут от переполняющих их эмоций.

– Дерек, как я счастлива, что ты жив! – к нам подбегает полная светловолосая женщина, судя по всему, мать Дерека. У нее по лицу катятся слезы. – Поисковые операции уже собирались прекращать! Ты не представляешь, сколько людей вас искало, но вы все словно сквозь землю провалились! – она настолько взволнованна, что даже на замечает на руках у Дерека меня.

– Как змея?! – слышится тем временем справа испуганный голос тети Петуньи. – Вернон, ты слышал? Нашего сына укусила ядовитая змея! Надо немедленно позвать сюда врачей!

– Все уже нормально, – отвечает Дадли, хотя его голос так дрожит, словно он готов вот-вот разреветься. – Гарри мне помог.

– Поттер? – морщит нос дядя Вернон. – А где он сам, кстати?

Дадли указывает в нашу сторону, и Дурсли уверенным шагом направляются сюда.

– Ой, а что это за мальчик у тебя на руках? – спрашивает тем временем мама Дерека, наконец-то заметив меня.

– Это Гарри, – медленно отвечает Дерек. Он настолько измотан, что ничего сейчас толком не соображает. Его руки вцепились в меня с такой силой, словно от этого зависит его жизнь. – Гарри Поттер. Он не мог идти, и я…

Но договорить он не успевает, потому что его прерывает голос подошедшего к нам дяди.

– Вот ты где, маленький паршивец! – громыхает он, стоя прямо надо мной. – Ишь, совсем обнаглел! Дадликкенса укусила ядовитая змея, ему трудно ходить, а этого, видите ли, на руках носят!

Дядя резко тянет меня за плечо, разворачивая лицом к себе. В глазах темнеет от боли, и я так сильно сдавливаю зубами губу, сдерживая крик, что едва не прокусываю ее насквозь. Краем глаза я замечаю, что вся толстовка Дерека спереди мокрая от крови. От моей крови. Из-за резкого поворота у меня в груди что-то противно трещит и булькает, и я снова судорожно сплевываю кровь, боясь задохнуться.

Когда в глазах немного проясняется, я вижу совершенно остолбеневших дядю и тетю. Если бы я не знал, то подумал бы, что на них наложили заклятие Окаменения. Мама Дерека прикрывает рот рукой, а ее лицо настолько бледное, что мне кажется, что она вот-вот потеряет сознание.

– Гарри ранен. Ему нужна помощь, – каким-то неживым голосом произносит Дерек.

Вот тут тетя Петунья не выдерживает и начинает кричать. Ее глаза расширены от ужаса, она смотрит на меня так, словно я – ее самый страшный кошмар, вдруг воплотившийся в жизнь. К тете тут же подскакивает пара врачей с успокоительными каплями, но тут их взгляд переходит на меня, и они тоже смертельно бледнеют.

– Вот дерьмо, – произносит один из них. – Сэм, тащи носилки!

Люди в белых халатах с трудом расцепляют вцепившиеся в меня мертвой хваткой пальцы Дерека.

– Ну же, парень, отпусти его, – обращается к Дереку один из врачей. – Ты должен позволить нам помочь ему.

Когда меня переносят на носилки, мне становится почти жаль, что я не умер раньше. Мне так больно, что из глаз неконтролируемым потоком текут слезы. Из горла вырываются надсадные хрипы, и я снова тяжело кашляю кровью.

– Несите его в вертолет, и побыстрее, – командует один из врачей. Затем он обращается к Дурслям. – Вы – родственники мальчика?

Они кивают, и он продолжает:

– Тогда следуйте за мной.

Когда мы все погружаемся в вертолет, вокруг меня начинают суетиться сотрудники скорой помощи.

– Пульс слабый… Многочисленные повреждения внутренних органов… Нужна срочная реанимация. Позвоните в сто тринадцатую, пусть все подготовят… Можем не довезти, состояние критическое… Немыслимо, он еще в сознании!.. – до меня долетают обрывки разговоров, но я не могу на них сосредоточиться.