Гарри Поттер: Второй шанс Глава 77

Студенты стремятся поскорее покончить с завтраком, чтобы отправиться в волшебную деревню. На выходе из школы дежурит Филч, который вглядывается в лицо каждого проходящего мимо студента так пристально, словно заранее пытается угадать в нем потенциального нарушителя школьных правил. Когда наступает очередь близнецов Уизли, завхоз недовольно сопит, но все же пропускает их к выходу: нарушители нарушителями, а в его списках они есть, и с этим ничего не поделаешь.

– И только попробуйте протащить сюда хоть один фейерверк, маленькие паршивцы! – грозно кричит завхоз им вслед, потрясая кулаком. Но братья отвечают ему лишь улыбками, настолько невинными, что если бы в этот момент их увидела Молли Уизли, то непременно заподозрила бы неладное.

У меня уходит некоторое время на то, чтобы переодеться в теплую мантию и замотать вокруг шеи коричневый шарф. Я в последний раз зачесываю назад непослушные волосы перед зеркалом и уже собираюсь выходить на встречу с Ремусом, когда откуда-то из-под ванной черно-серебряной лентой выползает Силенси.

– Куда-то сссобираешшшься? – спрашивает она как ни в чем не бывало. Я не видел ее с первого вечера своего приступа и уже начал думать, что змея так крепко обиделась на меня, что решила не возвращаться. Глядя на нее теперь, я невольно вздыхаю с облегчением.

– Ага, я иду в волшшшебную деревню. Хочешь со мной? – предлагаю я, спеша зарыть топор войны поглубже.

Змея молча обвивает своим черным чешуйчатым телом мою ногу и перекидывается на руку, занимая привычное положение.

– Где ты была?

– Ссслоняласссь по замку. Зззздесссь можно вссстретить много такого, о чем поначалу и не догадываешшшьссся, – неопределенно шипит змея и замолкает.

Когда я подхожу к кабинету Ремуса, возле которого мы условились встретиться, оборотень уже ждет меня. Мы идем к выходу из замка, и всю дорогу Хогвартс выглядит совершенно безлюдным: все студенты старше третьего курса поспешно отбыли в Хогсмид, и мне остается лишь гадать, куда подевались младшекурсники. Коридоры совершенно пустынны, поэтому, завернув за очередной угол, я почти сразу замечаю чью-то одинокую фигуру в черной форменной мантии. Мальчик сидит прямо на подоконнике, обхватив руками колени и прижавшись лбом к оконному стеклу. Слишком знакомая картинка, понимаю я, на мгновение замерев на месте, а в следующую секунду Ремус уже окликает мальчика по имени.

– Невилл?

Тот вздрагивает и оборачивается, кажется, только теперь заметив, что в коридоре есть кто-то еще.

– Здравствуйте, профессор Люпин, – говорит он, коротко кивнув нам в знак приветствия.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает Ремус. – Мне казалось, что все пятикурсники уже ушли в Хогсмид.

– Да, но дело в том, что я… я потерял свое разрешение, – отвечает Невилл, чуть запнувшись. – В прошлом году родители отправили его прямиком к профессору МакГонагалл, а в этот раз отдали мне, и, наверное, оно просто куда-то затерялось, когда я разбирал свой чемодан…

Что ж, вполне в духе Невилла. Я сочувственно ему улыбаюсь, но не потому, что сам горю желанием тащиться в такую непогоду в Хогсмид. Просто мне вспоминается мой третий курс, когда у меня тоже не было разрешения на походы в волшебную деревню и я оставался в замке один-одинешенек, в то время как все мои друзья уходили веселиться. Не слишком-то приятное чувство, сказать по правде.

– Ну, зато ты хотя бы не простынешь сегодня, – говорю я Невиллу, бросив на Ремуса короткий осуждающий взгляд, чтобы у него не было ни малейших сомнений в недосказанном «в отличие от нас». – Если хочешь, мы с профессором чего-нибудь купим для тебя в Хогсмиде, раз уж все равно туда тащимся.

– Н-нет, думаю, мне ничего не нужно, – говорит Невилл и поспешно добавляет: – Но спасибо за предложение!

Я равнодушно пожимаю плечами: скорее всего, остальные гриффиндорцы и так принесут что-нибудь из Хогсмида для своего незадачливого товарища. Сам Невилл тем временем говорит, что ему надо в библиотеку, чтобы подготовить какое-то ужасное сочинение для Снейпа, и мы расходимся в разные стороны.

Прогулка до Хогсмида превосходит мои самые мрачные ожидания. Дождь хлещет вовсю, ветер налетает мощными порывами, грозя сбить с ног. Тропинку до Хогсмида размыло, и теперь ноги с каждым шагом все больше вязнут в грязи. Я заматываю шарф до самого носа, но он постоянно разматывается от ветра, и вскоре лицо немеет от холода.

– Еще немного осталось! – сообщает Ремус через некоторое время, пытаясь перекричать завывания ветра. – Я уже вижу отсюда «Сладкое королевство».

Хогсмид постепенно выступает углами зданий из-за сплошной завесы дождя. Мы кое-как добираемся до «Трех метел», и я понимаю, что еще никогда в жизни не был настолько рад мадам Розмерте, как в этот момент. Едва завидев в толпе гомонящих студентов Ремуса, она вмиг подыскивает для нас с ним свободный столик, уютно примостившийся в углу.

– Напомни мне больше не поддаваться на твои провокации, – гневно шиплю я, растирая отмерзшие уши.

– Вот, выпей, – говорит оборотень, пододвигая ко мне кружку со сливочным пивом. Он выглядит немного виноватым и торопливо взмахивает палочкой, высушивая мои волосы и мантию. Я делаю большой глоток сливочного пива и расслабленно откидываюсь на спинку стула, чувствуя, как гуляют иголки по онемевшим от холода конечностям.

Вскоре я согреваюсь и начинаю с интересом оглядываться по сторонам. В «Трех метлах» почти ничего не изменилось: здесь все та же теплая, уютная атмосфера, толпы посетителей и вкусное сливочное пиво. Возможно, чуть больше народа, чем раньше, но я могу и ошибаться: я слишком долго никуда не выбирался и наверняка успел отвыкнуть от обыкновенной для кафе суеты. Совсем недалеко от нас, за соседним столиком, расположилась особенно шумная компания студентов. Я чуть пристальнее вглядываюсь в их лица и с удивлением обнаруживаю, что знаю их всех даже слишком хорошо. Рон, Фред и Джордж Уизли, Кэтти Белл, Алисия Спиннет и Анджелина Джонсон – гриффиндорская сборная в полном составе. Вместе с ними сидят ЛиДжордан, Джинни и Гермиона. Последняя, впрочем, выглядит скучающей: компания оживленно обсуждает квиддич.

– За будущую победу Гриффиндора в первом матче сезона! – выкрикивает Ли, и кружки со сливочным пивом звонко стукаются друг о дружку боками.

– В самом деле, должны же мы начать наконец выигрывать, – говорит Кэтти, когда все делают по глотку пива. – У нас отличная, черт побери, команда! Да все наши игроки любого побьют в квиддиче, если захотят!

– Почти все наши игроки, – веско поправляет ее Рон, но Гермиона незаметно пихает его в бок, и тему заминают.

– А когда будет первый матч? – с интересом спрашиваю я, обернувшись к Ремусу.

– В середине ноября, Гриффиндор-Слизерин, – отвечает оборотень и с улыбкой добавляет: – Я бы пожелал гриффиндорцам удачи, но преподавателям, к сожалению, не разрешается отдавать предпочтение какому-либо из факультетов.

– Ха! Я лично наблюдал за тем, как МакГонагалл и Снейп заключают пари на будущие матчи, – заявляю я, делая очередной глоток сливочного пива. Мне становится очень тепло, даже жарко, и приходится снять с переносицы очки и протереть запотевшие стекла рукавом мантии.

– Ну, я думаю, что не стоит напоминать тебе, что деканы факультетов – это совсем другое дело, – многозначительно говорит оборотень, и мы обмениваемся понимающими улыбками.

Выпив еще по кружке сливочного пива, мы решаем продолжить свое путешествие. За это время погода ничуть не улучшается, поэтому мы заворачиваем во все лавки и магазины, что попадаются по пути – не потому, что в действительности собираемся там что-то покупать, а просто чтобы спастись от дождя и ветра. В «Сладком королевстве», в котором как всегда людно настолько, что яблоку негде упасть, я поддаюсь легкой ностальгии по прошлому и покупаю несколько шоколадных лягушек и пару пакетиков берти-боттс. В последней покупке, впрочем, я разочаровываюсь почти сразу, потому что первое же попавшееся мне драже оказывается со вкусом сырого лука. Я безуспешно отплевываюсь от него еще всю дорогу до магазина волшебных перьев, попутно стирая выступающие на глазах слезы и проклиная на чем свет черный юмор создателей берти-боттс. Ремус покатывается со смеху, глядя на мои мучения, и смех этот настолько заразителен, что мне приходится прикладывать существенные усилия, чтобы сохранять мрачный вид.

Последней достопримечательностью Хогсмида, к которой приводит меня Ремус, оказывается Визжащая хижина. Мы подходим к ней совсем близко, пытаясь скрыться от потоков косого дождя за хлипкими, отчаянно скрипящими под порывами ветра стенами. Я молча смотрю на покосившееся от времени сооружение и вспоминаю свой третий курс, вспоминаю Сириуса, который в этой самой хижине был так близок к долгожданной свободе, как никогда не бывал ни до, ни после. «Может, если бы ты захотел… другой дом…» Я возвращаюсь мыслями в то упоительное мгновение, когда это казалось мне осуществимым. Немного позже я решил, что это вряд ли что-нибудь изменило бы, намного позже – стал думать, что это могло бы изменить все. Теперь я едва ли могу быть настолько уверен хоть в чем-либо. В конце концов, здесь всего этого даже никогда не происходило. Поэтому я давлю в зародыше совершенно неуместное желание сказать: «Ремус, а ты помнишь, как…», а вместо этого просто молча смотрю на оборотня. Он тоже кажется погруженным в связанные с этим местом воспоминания – несомненно, куда более многочисленные, чем мои собственные. Губы его искривляет горькая улыбка, полная сожаления и тоски по прошлому, и мне кажется, что я имею некоторое представление о том, что ее вызвало.

– Эй, все в порядке? – я легко касаюсь его руки, и Ремус встряхивает головой, быстро пряча свою горькую улыбку.

– Да, просто вспомнил… кое-что. Пойдем, Гарри. Здесь слишком холодно.

Пока мы неторопливо спускаемся со склона, я думаю о том, что не я один не могу ни с кем разделить свои воспоминания. Ремус выглядит куда более отчужденным и замкнутым, чем обычно. Наверное, он не бывал в Визжащей хижине ни разу после окончания школы, и, как и мне самому, она слишком остро напомнила ему о прошлом.

Мы идем до замка в полном молчании. Я ничего не спрашиваю о Визжащей хижине, а Ремус не рассказывает баек о таинственных призраках, которые, по слухам, там обитают: ни у одного из нас не хватает сил на то, чтобы играть в эту игру.