Гарри Поттер: Второй шанс Глава 82

Эта последняя мелочь почему-то выбивает меня из равновесия сильнее всего, так, что еще довольно долгое время я могу лишь остолбенело пялиться им вслед, не произнося ни слова. Зато сразу несколько вещей неожиданно встают на свои места. Итак, Рон – негласный лидер среди гриффиндорцев, точно такой же, каким всегда был Малфой для слизеринцев. Каким когда-то был, вероятно, и я сам для своего факультета, с той лишь разницей, что я никогда этим не пользовался. Мне было в тягость, когда другие заглядывали мне в рот, ловя каждое слово, лебезили и лицемерили, превознося мои мнимые достижения – было во всем этом нечто несоизмеримо мерзкое, от чего хотелось немедленно вымыть руки. Для Рона ситуация, вероятно, выглядит совершенно иначе.

– Не бери в голову, – раздается за моей спиной чей-то голос, мгновенно выдирая меня из размышлений. – Скоро им надоест, и они от тебя отстанут. Малфой, да и Рон тоже – они все больше говорят, чем делают. Только тебе и правда стоит постараться больше не переходить им дороги.

Я разворачиваюсь и вижу Невилла, о котором уже успел забыть. Он все еще сидит на корточках перед горгульей, безуспешно пытаясь скормить ей кролика. Животное являет к его стараниям полнейшее равнодушие и с каждой минутой все больше смахивает на своих каменных сородичей – неподвижностью уж точно.

– На самом деле, мне безразлично, о чем они говорят, – я пожимаю плечами и улыбаюсь. – Но все равно спасибо.

Невилл неуверенно улыбается в ответ и нетерпеливым жестом сует тушку многострадального кролика горгулье под нос.

Я закатываю глаза.

– Просто положи.

– А? – Невилл недоуменно моргает.

– Положи перед ней еду и отойди. Она никогда ничего не возьмет прямо из рук. Хагрид же говорил, что они гордые, помнишь?

Он бросает на меня недоверчивый взгляд, но делает, как я и сказал, и отступает на пару шагов в сторону. Горгулья смеряет снисходительным взглядом нас обоих, а затем принимается за еду.

Невилл опирается на плетень рядом со мной, и некоторое время мы молча наблюдаем за животным.

– Как ты узнал? – наконец спрашивает он. – Мы занимаемся УЗМС уже третий год, но никому из нас, как видишь, не кажется столь очевидным, что этого идиотского кролика надо просто положить.

Я поднимаю взгляд и обнаруживаю, что рассыпавшиеся по лужайке студенты и в самом деле испытывают определенные трудности с кормлением горгулий. Во всяком случае, гриффиндорцы, потому что слизеринцы только наблюдают за их стараниями со стороны, высокомерно ухмыляясь: сложно определить, правда ли они знают подход к горгульям, или просто делают вид.

Я пожимаю плечами:

– Не знаю, наверное, интуиция. У моей… у сестры моего дяди жили бульдоги, и один из них обладал похожим характером, так что догадаться было несложно. А что насчет тебя?

Невилл недоумевающее хмурится, и я поясняю:

– Ты сказал, чтобы я постарался больше не переходить дорогу Малфою и Уизли. Ну, после того, что случилось на ужине в Хэллоуин, с Малфоем все более чем очевидно. Но как ты узнал про Рона? Не думаю, что он сам стал бы распространяться про тот инцидент возле теплиц…

– Мерлин, не могу поверить, – выдыхает Невилл, и я понимаю, что ошибся: он ни о чем не знал. – Ты по-настоящему поссорился с Уизли? Я имел в виду совсем другое.

– Эм… Ну, что-то вроде того, – я хмурюсь. – Не сказать, чтобы эта была прямо ссора, но… А что ты имел в виду, в таком случае?

– Я говорил про ЗоТИ.

Теперь моя очередь недоумевать, и Невилл со вздохом поясняет:

– Ну, помнишь, когда ты обошел Рона в том задании с феей? Никто об этом особо не распространяется, поэтому и ты тоже молчи, но у него… как бы пунктик на этот счет. Рон не выносит, когда кто-то оказывается лучше него.

– Тогда… как он в таком случае дружит с Гермионой? Уверен, это не слишком-то помогает самооценке.

– Это уж точно, – хмыкает Невилл. – Но это не совсем то же самое. Гермиона – это Гермиона, мы все видим, сколько усилий она прилагает к тому, чтобы быть лучшей. Ты, – он разводит руками, – совсем другое дело. Извини.

На миг он кажется испуганным тем, что наговорил все это, и я спешу его успокоить.

– Я понимаю, все в порядке. Но не думаю, что Уизли и правда может причинить мне вред. Он уже как-то дал понять, что не считает меня достойным противником, – я не могу сдержать ухмылку при мысли о Роне, пытающемся подражать Малфою. Хотя, конечно, вряд ли он воспринимает собственное поведение именно так.

– Я знаю, каково это, – вдруг говорит Невилл, и неподдельная горечь в его голосе заставляет меня напрячься.

– Что?

– Насмешки, – коротко отвечает он. – Издевательства, нападки… Не думай, что они тебя одного так изводят. На самом деле, в каком-то смысле тебе даже проще – тебе не обязательно видеться с ними каждый день и вместе ходить на занятия.

Я чуть пристальнее всматриваюсь в лицо Невилла, перехватываю его горький взгляд, направленный на смеющихся и шутливо спорящих между собой однокурсников, и замечаю наконец то, что, конечно же, должен был увидеть еще давным-давно. И вероятно увидел бы, если бы не слишком глубоко угнездившиеся воспоминания о тех вещах, которые в этой реальности никогда не происходили на самом деле. Я вспоминаю начало учебного года, и странное поведение Невилла во время того урока ЗоТИ, и последующий поход в Хогсмид, который он пропустил. Потерял разрешение, как он тогда сказал, но теперь я сомневаюсь, что это было правдой – ему ничего не стоило написать домой, чтобы прислали новое, ведь МакГонагалл всегда собирает эти разрешения заранее.

– Пошли, – говорю я, решительно отталкиваясь от плетня и утягивая Невилла за собой.

– А? – его взгляд снова останавливается на мне, становясь более осмысленным. – Ты о чем? У нас же сдвоенный урок…

– Только не говори, что тебе хочется еще час наблюдать рожу Малфоя, – фыркаю я. – Пошли к озеру. Уверен, Хагрид ничего не заметит.

Я направляюсь прямиком к озеру, не оглядываясь. Несколько секунд ничего не происходит, и я думаю, что Невилл решил остаться, но затем он поспешно нагоняет меня, и мы идем нога в ногу. Я привожу его туда, где когда-то любил проводить время с Роном и Гермионой – нагромождение крупных камней надежно скрывает это место от посторонних глаз, и отсюда хорошо видно, как озеро, сейчас отливающее сталью в солнечных бликах, делает последний изгиб перед тем, как врезаться прямиком в чащу Запретного леса. Если приглядеться, то можно увидеть ту самую опушку, на которой нас с Сириусом когда-то атаковали дементоры, но я предпочитаю не вглядываться так глубоко.

Я забираюсь на один из крупных камней, нагретых солнцем, а Невилл останавливается рядом, бездумно глядя на воду.

– Я не понимаю, – через некоторое время говорю я. – Каким образом Рон и остальные могут досаждать тебе? Ты же один из них, в смысле, гриффиндорец.

Невилл качает головой.

– Это не имеет значения. А даже если бы и имело… Знаешь, на самом деле, не думаю, что я и правда гриффиндорец, – он хмыкает, а потом вдруг начинает говорить очень быстро, будто опасаясь передумать. – Я никому не рассказывал об этом, но тебе, думаю, безразличная вся эта чепуха, связанная с факультетами, так что… – он делает глубокий вздох, – в общем, я не должен был попасть в Гриффиндор. Сортировочная шляпа хотела отправить меня в Хаффлпафф, но я уговорил ее не делать этого. Я, наверное, спорил с ней целую вечность. Но ты не представляешь, что было бы с моим отцом: его сын – хаффлпаффец. Думаю, он бы просто умер… Они с мамой оба учились в Гриффиндоре. Хотя я не унаследовал их гриффиндорских качеств. Ну, знаешь, храбрость, мужество и все такое – не думаю, что это мои превалирующие черты.

Я чуть улыбаюсь, вспоминая свои собственные опасения, связанные с выбором шляпы.

– Значит, ты ошибаешься. Сортировочная шляпа никогда не отправила бы тебя на этот факультет, если бы в тебе не было ни капли гриффиндорского.

– Иногда я думаю, что мне и правда было бы лучше в Хаффлпаффе, – продолжает Невилл, будто не слыша меня. – Я постоянно все забываю, а еще бываю до ужаса неуклюжим, да и вообще… Я кошмарен в Трансфигурации и ЗоТИ и совершенно безнадежен в Зельях – даже не представляю, как собираюсь сдавать СОВы по этим предметам. Все это уже стало чем-то из разряда школьных баек, – Невилл болезненно морщится. – Естественно, Рон и остальные не могут упустить случая посмеяться надо мной. Я не хочу сказать, что Рон – мерзавец, потому что это не так. Просто если он может чем-то унизить, то делает это. Не думаю, что он вообще понимает, что кого-то задевает такое обращение.

– Только не говори, что защищаешь его! – негодующе восклицаю я. – Естественно, это мерзко – смеяться над чужими неудачами. Рон в таком случае ничем не лучше Малфоя.

– Лучше, – серьезно возражает Невилл. – Малфой – слизеринец, этим все сказано. Он травит младшекурсников ради собственного развлечения, а его декан во всем его выгораживает. Я ненавижу их обоих – Малфоя и Снейпа. Если бы ты знал их обоих получше, то никогда не выбрал бы для Малфоя такого легкого наказания за то, что он на тебя напал.

Я пожимаю плечами:

– Не думаю, что директор был справедлив тогда по отношению к Малфою. Мне доподлинно известно, что некоторым студентам он спускал с рук и более серьезные вещи.

– Вообще–то, меня это тоже удивило, – согласно кивает Невилл. – Никогда прежде не видел его таким сердитым. Но мы все подумали, что это просто из-за того, что…

Невилл неожиданно краснеет и замолкает.

– Что? – подозрительно спрашиваю я. – Ну, говори! Это ведь касается меня, да?

– Ммм, ну, в общем-то… – мямлит Невилл. – Понимаешь, многие утверждают, что ты у директора, да и вообще у преподавателей, вроде как на особом положении. Это многое бы объясняло.

– А, ты тоже слышал малфоевские россказни, – констатирую я. – Ну, в этом нет ничего нового.

– Значит, это неправда? – уточняет Невилл. – В смысле, все эти рассказы о том, что ты можешь снимать баллы и жаловаться преподавателям на тех, кто придется тебе не по нраву?

– Ну разумеется, это все полнейший бред! Я просто выполняю несложную работу для преподавателей и помогаю в некоторых уроках. Это не значит, что я обладаю теми же привилегиями, что и они, или что учителя мне потакают.

– Но я слышал, как ты обращаешься по имени к профессору Люпину. И ты ходил вместе с ним в Хогсмид.

Я качаю головой.

– Ремус – это другое. Он был близким другом моего отца, поэтому старается опекать меня. Но это не значит, что по моей просьбе он стал бы беспричинно снимать баллы.

Невилл задумчиво морщится.

– Был другом твоего отца? – на его лице медленно проступает понимание. – Ох, я совсем забыл, что твой отец… э… что ты… Мерлин, должно быть, это ужасно! То есть… прости, я не хотел напоминать тебе о… – его голос сходит на нет, и он сокрушенно заканчивает: – Черт, я идиот.

– Да, Невилл, ты идиот, – со смехом соглашаюсь я.

За разговором мы оба не замечаем, как наступает время обеда.