Гегемон Греции! Глава 448

«Ах… простите!».

Хотя Азуне и извинялась, она все равно не могла скрыть радость на своем лице.

А Хейристоя, лежавшая на кровати, не смогла сдержать улыбки, когда посмотрела на Азуне: «Я слышала твой смех даже на расстоянии. Подойди и расскажи нам, что случилось».

«Мадам, Агнес… Поздравляю, Сенат только что объявил Давоса царем Теонии!». — радостно произнесла Азуна на одном дыхании.

Теперь даже красивое лицо Хейристоя было переполнено радостью, которая полностью скрыла ее слабость после родов. В этот момент она вдруг вспомнила, что после занятий любовью с Давосом он как-то сказал: «В будущем я обязательно сделаю тебя царицей!».

С другой стороны, Агнес не была так взволнована, как Хейристоя. В конце концов, с эпохи царёй в Магна-Грации прошли сотни лет, поэтому она не испытывает особых чувств по этому поводу. Скорее, она просто рада за своего мужа.

«Как насчет того, чтобы устроить банкет в честь этого радостного события, как только Синтия и Адорис вернутся из школы?». — предложила Азуна. Но, подумав немного, Хейристоя покачала головой: «Сейчас народ Союза беспокоится о войне и своих близких, поэтому, если мы устроим банкет по этому поводу в такое время, мы оскорбим народ и повредим репутации Давоса!»

«Ваше высочество право». — поспешно согласилась Азуна.

«Не произноси слово «высочество». Этот вопрос еще не решен, так что давайте не будем слишком увлекаться». — напомнила ей Хейристоя.

«Действительно. Ты должна обращаться так, как привыкла». — вмешалась Агнесса. Затем она продолжила: «Сегодня вечером, почему бы нам не сделать подношения богам и богиням дома? Мы должны поблагодарить их за благословения и надеяться, что они благословят Давоса вернуться без происшествий».

«Сестра, твое предложение замечательно. Мы также должны принести жертву Аиду и поблагодарить его за защиту нашего мужа! В то же время…». — Хейристоя улыбнулась Агнессе: «Мы должны принести жертву и Гере, поблагодарив ее за то, что она благословила меня здоровой Юнис, и надеемся, что она также благословит тебя на благополучные роды».

Агнес нежно погладила свой слегка выступающий живот и улыбнулась, как заботливая мать.

«Уа! Уа! Уа!». — Юнис, которая лежала в колыбели, проснулась.

«О, моя маленькая принцесса!». — Азуне поспешила туда и открыла льняную пеленку, чтобы проверить: «Она покакала, и довольно много!».

Сказав это, она ловко сменила подгузник.

***

Ранним утром за городом раздался непрерывный рог, разбудивший кротонцев.

«Что происходит?».

«Я боюсь, что Сиракузы собираются напасть на город!»

Люди на вершине городской стены в страхе и тревоге смотрели на бесчисленных солдат, стоявших вдалеке.

Вдруг над городскими стенами пролетела черная точка.

«В укрытие!».

Предупредив друг друга, толпа посмотрела в ту сторону, откуда прилетел камень, и бросилась бежать. В конце концов, они уже были знакомы с ужасающим оружием Сиракуз, которое непрерывно атаковало город Кротоне в течение последних нескольких дней.

Однако сегодняшняя ситуация значительно отличалась от предыдущих двух дней. Камни продолжали обстреливать город один за другим, разбивая кварталы у стен, отчего дома быстро рушились и превращались в обломки, усеивая землю. С другой стороны, люди разбегались и убегали, поддерживая своих раненых близких…

От непрерывной бомбардировки городской стены слои камней падали кусок за куском.

Лисий, наблюдавший за всем этим с вершины городской стены, забеспокоился и сказал: «Почему феонийские баллисты не дали отпор? Они просто позволяют врагу стрелять из своих орудий с таким безрассудством!».

«Лисиас, у теонийцев нет выбора». — Аскамас, который уже много раз обсуждал с командой баллисты, объяснил: «Башни на нашей городской стене слишком узкие, чтобы разместить баллисту. Поэтому они могли установить ее только под городской стеной. Однако, поскольку наша городская стена слишком высока, им пришлось увеличить высоту баллисты, что сократило дальность стрельбы».

«Другими словами, они не могут атаковать вражеские баллисты?». — Лисиас сразу понял это, услышав Аскамаса.

«Да. Поэтому теонийцы предложили нам не раскрывать, что у нас есть баллисты, чтобы мы могли нанести сильный удар по врагу, когда он ослабит бдительность». Хотя Аскамас и раньше недолюбливал теонийцев, он также знал, как важно единство перед лицом великого врага. Поэтому он честно сказал: «И я думаю, что этот метод вполне осуществим».

Лисий на мгновение задумался и лишь неохотно согласился с предложением феонийцев: «Но что же нам теперь делать? У врага явно больше баллист, чем два дня назад. Я боюсь, что наша городская стена рухнет».

«На данный момент этого не произойдет. Так что можешь быть спокоен».

Аскамас утешил его и продолжил: «Теперь нам остается ждать нападения врага, а затем бить его! Я верю, что Сиракузы скоро начнут действовать!»

Пока он говорил, взгляд Аскамаса неотрывно смотрел на большой земляной пандус, построенный сиракузянами в течение нескольких дней. Он думал, что этот пандус станет настоящей угрозой обороне города по сравнению с баллистой. Вчера он послал своих солдат за город, чтобы разрушить его, но хорошо подготовленные сиракузяне разгромили их. Он также думал прорыть туннель, но вокруг города был ров, из-за чего вода просачивалась, когда солдаты копали под рвом, и это их пугало. В противном случае они могли утонуть в туннеле. В конце концов, теонийцы сообщили ему, что есть способ уничтожить этот пандус, что на время успокоило его.

Однако Аскамас знал это: Сейчас над земляным пандусом никого нет, но как только начнется осада, сиракузские лучники заполнят пандус, осыпая стрелами солдат на вершине городской стены.

«Я оставлю это место тебе, а сам пойду к теринцам!». — серьезно сказал Лисий. Он хотел поскорее уйти отсюда, так как непрерывный грохот баллист заставлял его сильно нервничать, думая, что городская стена может рухнуть в любой момент.

Как Полемарх Кротоны, он должен был выразить соболезнования Сипрусу, который возглавлял теринцев. В то же время южную часть города защищали несколько тысяч сциллийских солдат, на которых тоже можно было положиться. Ведь после того, как Сиракузы вырезали город Сциллий, родственники и друзья этих солдат были либо убиты, либо проданы в рабство и увезены в чужие земли. И только кровь сиракузских солдат могла подавить гнев сциллийских солдат, поэтому именно они больше всего надеялись на нападение Сиракуз.

Как раз когда Лисий собирался уходить, стражник поспешил с донесением: «Бесчисленные сиракузские корабли появились у порта и готовятся ворваться в него».

Кротоне был чем-то похож на Таранто, где порт был объединен с городом. Однако их порт построен в заливе, поэтому его невозможно блокировать. Поэтому, когда вражеский флот прорывается внутрь, он может высадиться сбоку и сзади Кротоне. И даже если у них есть стены, они все равно должны быть начеку при обороне, так как враг может прорваться в залив и высадиться в порту. Поэтому командующий стратег должен обладать высокими командирскими способностями и рассудительностью, тем более что у Кротоне не так много войск.

«Нам нужен опытный стратег, который будет командовать немногочисленными солдатами в порту и не позволит врагу подкрасться к нам с тыла!». — сказал Аскамас с серьезным выражением лица.

Лисий понял, что он имеет в виду, и без колебаний ответил: «Я пошлю Мило».

Мило был бывшим полемархом Кротона, которого кротонцы изгнали после того, как Теония разгромила его армию. После изгнания он отправился на Пелопоннесский полуостров недалеко от Кротона и жил в уединении в прибрежном городе Элисе.

Но когда сиракузская армия вторглась в Магна-Грецию, Кротон решил отозвать своих изгнанных соотечественников, чтобы вместе бороться с Сиракузами. Поэтому, как только он получил эту новость, Мило вернулся в Кротон. Однако кротонская армия к тому времени уже ушла в Сциллиум, поэтому до сегодняшнего дня он мог оставаться в городе только как простой гражданин.

Услышав слова Лисия, Аскамас изобразил намек на улыбку, которая вскоре исчезла, потому что враг начал атаку.

***

В сотнях метров от них огромный, свободный и массивный боевой строй сиракузян медленно приближался к стене. В авангарде были осадные орудия странной формы, которые толкали сиракузяне, деревянная колесная машина с деревянными щитами для укрытия солдат и таран длиной около пяти метров.

Однако больше всего Аскамаса беспокоили три огромные, выше городских стен, передвижные деревянные башни. Хотя Аскамас видел их впервые, в его голове сразу же промелькнуло слово — осадные башни. Раньше он только слышал, что сиракузяне использовали осадные башни для захвата многочисленных городов в карфагенской Сицилии, но теперь он увидел это лично, что заставило его насторожиться.

Солдаты были одинаково потрясены и ошеломлены, когда увидели огромную осадную башню, медленно приближающуюся к ним.

«Взбодритесь!». — крикнул Аскамас, подбадривая солдат и себя: «Хотя эта штука и массивна, она не сможет пересечь ров!».

'Точно, это чудовище не сможет пройти через ров!'. — Солдаты на некоторое время почувствовали облегчение. Но вдруг они увидели, что враг перестал наступать. Затем тысячи голых мужчин, несущих льняные мешки, вышли и, пошатываясь, направились к стене. Позади них шла тяжеловооруженная сиракузская легкая пехота, тесно подталкивая свои осадные повозки…

'Может быть, сиракузские рабы собираются заполнить наш ров?'. — Келебус и его товарищи вокруг него думали о том же, крепко сжимая свои копья и луки.

Аскамас же, напротив, начал чувствовать беспокойство.