Гарри Поттер: Волшебное путешествие Глава 3: Начало прогресса

Куинн Уэст напевал весёлую мелодию и с удовольствием раскрашивал книжку с картинками. Он считал, что эти картинки были слишком простыми для него, но всё же не возражал, поскольку помнил, что было множество сложных раскрасок и многие взрослые увлекались этим в его старом мире, так что из всех детских занятий, которые Куинн делал, чтобы играть свою роль пятилетнего ребёнка, раскраска была той, которую он любил. Кроме того, он не только заполнял цветом картинки, но и практиковал магию.

С того самого дня, как он применил вызванную гневом случайную магию, он добился некоторого прогресса в магии и попытался улучшить её. Сейчас он сидел перед низким столиком на крыльце своего дома в позе лотоса (в индийском стиле).

Если вы сядете рядом с Куинном, то сможете увидеть маленькую стеклянную бусинку, колеблющуюся в пространстве между его ногами. Куинн добился прогресса и был способен передвигать лёгкие предметы… с умеренным успехом. Он без проблем мог двигать бусину непрерывно, но он не был в состоянии двигать её плавно или делать внезапные резкие повороты. Можно сказать, что, хотя он был в состоянии поддерживать бусину в движении, но контроль почти отсутствовал.

Единственное, что он мог делать сейчас с помощью магии – это двигать предметы. Он не мог использовать традиционную магию, такую как трансфигурация, чары, сглазы или что-то ещё, что можно увидеть в оригинальной книге. Перемещение предметов определенного веса было достаточно захватывающим для него.

Он засиживался допоздна, по-разному передвигая различные предметы, пытаясь обрести больший контроль над магией. Кроме того, ещё одна вещь, которую Куинн считал плюсом для игры с магией – это сон ночью. Оказалось, что теория с магическим ядром была верна, у магов оно действительно было и от него зависело количество магии, которую можно было использовать. Поэтому выражение «магия – это мускул» была по сути верной. Чем больше используешь магию, тем больше магических способностей у тебя будет.

Он получил эту информацию от Лии, которая практиковала магию дома, и Куинну было разрешено наблюдать, однажды он «невинно» спросил, может ли она продолжать делать тех бабочек, которых она создавала в качестве практики трансфигурации, и тогда она объяснила о магическом ядре.

«Давай посмотрим, представь, что в твоём теле есть чаша с водой, и вода –это то количество магии, которое ты можешь использовать. Если используешь всю воду, то не сможешь творить магию.»

Куинн решил выдать ещё одно «невинное» утверждение, выуживая ответ:

«Я хочу много заниматься магией и стать великим волшебником, когда вырасту!»

«Если ты хочешь стать великим волшебником, то тебе придётся использовать магию каждый день, потому что так сможешь использовать больше магии.»

Она объясняла словами, понятными даже ребёнку, и, хотя она слишком упростила тему и опустила много важных вещей, Куинн понял суть.

Так вот, какое же отношение всё это имело ко сну по ночам. Оказалось, что использование магии вызывает некоторую усталость, и поскольку Куинн хотел увеличить ёмкость своего магического ядра и старался перед сном опустошить своё магическое ядро, и это принесло самый прекрасный сон в его жизни.

Куинн также начал вкладывать больше усилий в другие вещи, кроме магии. Он начал относиться к пианино более серьёзно и увеличил время своей практики. Его математические навыки были намного выше уровня пятилетнего ребёнка, но были ли его умственные математические навыки на высшем уровне? Ответ: нет.

Пока он всё ещё притворялся умным пятилетним ребёнком, но внутри старательно тренировал свой мозг, чтобы производить вычисления быстрее. Он понял, что если хочет лучше овладеть французским языком, то должен полностью погрузиться в него, поэтому начал активно искать деда, чтобы поговорить с ним по-французски. В основном их разговоры сводились к тому, что Куинн говорил, а Джордж слушал. Джордж поправлял Куинна, если тот допускал ошибку.

Что касается письменной части французского языка, то он использовал свою еженедельную переписку с Лией в качестве практики, а когда писал ей, то отправлял одно и то же содержание как на английском, так и на французском.

Джордж также попросил Куинна заняться каллиграфией и заставил его попрактиковаться в улучшении почерка. И было просто благословением, что они не пользовались неровной пергаментной бумагой и пером, а использовали авторучку с обычной бумагой. Куинн работал над каллиграфией потому, что считал почерк Джорджа очень классным и хотел, чтобы его почерк был таким же.

Но не все предметы было интересно изучать. Были и другие темы, которые не были привлекательными. Он не любил семейную историю, поэтому просто заучивал наизусть всё, чему его учили. Со стороны Куинна в семейной истории не было больше никаких дополнительных усилий.

Точно так же он чувствовал себя подавленным во время еды, поскольку за столом, во время каждого приёма пищи, приходилось использовать правильные манеры, и Куинн чувствовал, что не может полноценно наслаждаться едой. Танцы не были ни весёлыми, ни скучными, но было неловко делать ошибки, танцуя с кем-то, поэтому Куинн просто позаботился о том, чтобы выучить все тщательно и не совершать ошибок.

Оказывается, смущение может быть сильным мотиватором для обучения. Под этим “альтернативным мотиватором” Куинн вкладывал в танцы не меньше сил, чем в пианино.

Он также был свидетелем того, как уход и воспитание могут изменить человека с течением времени. Он заметил, что его манера говорить изменилась, он начал использовал слова, которые никогда не использовал ранее, плюс то, как он ходил и сидел, также изменилось. Его спина, которая раньше всегда находила спинку стула или дивана, теперь осталась прямой и удалённой от спинки. Куинн понимал, что меняется к лучшему, но всё равно было жутко осознавать, что он изменился, не замечая этого.

От лица Джорджа Уэста.

Джордж Уэст был образованным человеком. Он знал важность образования и знаний и высоко ценил их. Он расширил семейный бизнес, используя знания, полученные в процессе обучения и опыта. Он прожил уже довольно много и знал о том, как важно учиться на ошибках и принимать неудачи, но узнал это на собственном горьком опыте.

Смерть жены ошеломила его и заставила забыть о сыне. Он совершил ошибку, которая стоила ему отношений с ним. Ему повезло, что его сын был готов дать ему ещё один шанс и исправить их отношения, но затем снова случилась трагедия и унесла жизни его сына и невестки. Когда он узнал эту новость, она сломила его. Они только начали исправлять трещину в их отношениях. Почему эта трагедия должна была произойти с его семьёй?

Он был близок к тому, чтобы сделать то же самое, что и много лет назад – с головой уйти в работу, чтобы избежать горя, но потом он вспомнил о своих внуках и заставил себя понять, что не может позволить себе утонуть в горе, он должен подняться ради своих внуков. Он не собирался совершать одну и туже ошибку дважды.

Он взял внуков под свою опеку и, увидев внучку, понял, что поступает правильно. Когда он посмотрел на Лию, то увидел маленького ребёнка, который вот-вот потеряет своё детство, повзрослев слишком рано. Джордж обеспечил им родительскую поддержку, которую они потеряли и позаботился о том, чтобы Лия не беспокоилась о своём маленьком брате в одиночестве. Сделал всё возможное чтобы у них обоих было нормальное детство.

Он смог довольно быстро установить контакт с Лией, и хотя она в конечном итоге выработала немного зрелый взгляд на жизнь для кого-то её возраста, он знал, что через несколько лет она будет в порядке. По мере того, как она росла, Джордж видел, что Лия проявляет интерес к семейному бизнесу, поэтому он начал иногда наставлять её. Он строил для неё фундамент, просто на тот случай, если её интерес перерастёт во что-то серьёзное. Он должен был сказать, что Лия год за годом производила на него хорошее впечатление. У неё всегда были высокие оценки, готовность учиться и прилагать усилия. И, что ещё важнее, она обладала качествами лидера. Он был бы готов сделать Лию своей преемницей, если бы она посвятила себя семейному бизнесу.

С другой стороны, был ещё один внук – Куинн. Ему был всего год, и он не понимал, что такое смерть, и это не так сильно повлияло на него, как на его сестру. Джордж не знал, как описать этого ребёнка. Судя по тому, что он видел, этот ребёнок ничем не отличался от любого другого его возраста, но с тех пор, как он начал своё обучение, Куинн показал себя кем угодно, но только не обычным ребёнком.

Он всё схватывал очень быстро и всегда выполнял свою работу без жалоб. Когда он спросил об успехах Куинна, учитель похвалил его и сказал, что тот был самым лёгким учеником, которого они когда-либо учили, а также хвалил способность Куинна к обучению. Джордж не удивился, услышав мнение учителя, так как Джордж сам преподавал Куинну французский и семейную историю, и уже знал о его способностях. Он знал, что Куинн хочет выучить французский, и активно пытался стать лучше в этом.

Также знал, что тот не любит изучать семейную историю, и видел разницу в усилиях, которые он проявлял, изучая французский и семейную историю. Джордж знал, что, если бы Куинн был обычным ребёнком, он поднял бы шум из-за того, что его заставляли учить то, что ему не нравилось, или даже наотрез отказался бы учиться. Но Куинн, хотя и не получал удовольствия от изучения семейной истории, всё же изучал её без всяких дополнительных побуждений.

Но больше всего Джорджа привлекал интерес Куинна к магии. Волшебству всегда удавалось привлечь внимание Куинна. Неважно, было ли это чем-то таким же обычным, как левитация столовых приборов на обеденный стол, или чем-то ярким, как чары фейерверка, всё заставляло глаза Куинна сверкать.

Джордж заметил, что каждый раз, когда он разговаривал с Куинном, магия всегда прокрадывалась в их разговор, и Куинн был особенно активен, когда говорил о магии. Он заметил, что в то время, как дети возраста его внука не оставались долго на одном месте, Куинн всегда сидел и терпеливо наблюдал, когда Лия использовала дома магию, или когда эльфийка Уэста, Полли, убирала дом, используя эльфийскую магию, он следовал за ней по всему поместью, пока она убиралась.

Полли была гордой эльфийкой и ходила вместо того, чтобы аппарировать, так что Куинн мог следовать за ней, пока она двигалась по поместью.

У Джорджа было предчувствие, что Куинн вырастет и станет человеком, который постигает тайны магии или, по крайней мере, займётся чем-то тесно связанным с магией. И хотя было ещё слишком рано говорить о будущем ребёнка, Джордж не мог не думать о будущем Куинна. Джордж не хотел решать судьбу своих внуков.

Он хотел, чтобы они следовали тому, что любят, и хотя он и наставлял Лию, но не будет заставлять её брать на себя бизнес. Она может уйти в любое время, и только когда будет полностью уверена, он серьёзно будет готовит её для руководства семейным бизнесом.

Возвращаясь к Куинну, Джордж хотел увидеть пределы возможностей своего внука и то, как много Куинн может выучить, прежде чем покинуть его непосредственное руководство, когда Куинн поступит в одну из магических школ. Он начал изменять свои первоначальные планы по обучению и развитию Куинна.

 

 

Прошёл ещё один год, и Куинн использовал его очень продуктивно. Он увеличил количество вещей, которые мог делать с помощью магии. Заставляя лёгкие предметы двигаться с ограниченным контролем, Куинн расширил свои возможности. В течение года он постепенно находил предметы, которые весили больше, экспериментировал и практиковался с ними.

К тому времени, когда ему исполнилось шесть лет, контроль над объектами значительно возрос. Шестилетний мальчик все ещё не мог делать ничего, кроме как двигать предметы, но Куинн чувствовал, что он был первопроходцем в использовании магии в области толкания и тяги.

Когда Куинн упомянул, что он может двигать предметы, он имел в виду, что он может использовать различные комбинации толчка и тяги, чтобы заставить объект двигаться. В случае толчка он мог просто применить один толчок или применять непрерывный толчок. Одиночный толчок был сродни удару бильярдного шара кием или удару клюшки по мячу для гольфа.

В то время как непрерывный толчок сравним с толканием тележки и прикладыванию силы непрерывно, чтобы удержать объект в движении, Тяга была аналогична толчку и имела два типа: одиночный рывок или непрерывный. Одиночный рывок просто применял тягу только один раз, а непрерывная тяги похожа на паровоз, тянущий вагоны. Используя несколько комбинаций этих четырёх типов сил, Куинн мог делать всё, что угодно.

Это не обеспечивало полного контроля, как управление автомобилем с дистанционным управлением, но с творчеством и практикой возможности были огромны.

Он достиг искусного уровня контроля и мог управлять объектами, пока это было возможно, с помощью толчка и тяги. Конечно, были и ограничения. Диапазон был огромным ограничением. Его текущий радиус действия составлял всего пять метров, так как он не знал, как прорваться через этот предел. Он мог дотянуться до любого предмета, если тот находился в радиусе пяти метров от него.

Ещё одним ограничением была скорость. С увеличением скорости управление ухудшалось. Чем быстрее объект, тем меньше было над ним контроля. Сосредоточенность (фокусировка) также мешала Куинну творить магию. Куинн обнаружил, что для того, чтобы быть способным творить магию, которая не была подпитываемой сильными эмоциями случайной магией, он должен был сосредоточиться и поддерживать намерение своих действий.

Таким образом, одиночный толчок и тяга были достаточно просты, поскольку их время фокусировки было коротким, но непрерывные аналоги были сложнее, так как требовалось постоянно думать о силе, направлении применения силы и как её применять.

Затем была ещё одна проблема, которая доставляла неудобств, и потребовала много силы воли, чтобы преодолеть её. Проблема заключалась в плохой привычке использовать жесты рук при использовании магии. Хотя эта привычка обеспечивала лучший контроль, жесты помогали сосредоточиться, она заставляла его думать, что это похоже на моменты с использованием палочки, а это противоречило тому, чего пытался достичь Куинн.

Итак, он попытался избавиться от жестов, и это потребовалось всего, от скрещивания рук до сидения на руках, чтобы избавится от этой плохой привычки. Куинну потребовалось больше месяца, чтобы избавиться от инстинкта использовать жесты, и ещё два месяца, чтобы вернуть себе контроль до уровня с жестами. Теперь он мог делать то же самое, просто думая о выполнении магии.

Немагическое образование также шло великолепно. Он довольно хорошо играл на пианино, а танцы тоже шли замечательно. Куинн был уверен, что сможет танцевать перед публикой, не ставя в неловкое положение ни себя, ни свою партнёршу. Каллиграфия всё ещё была в процессе работы из-за его детских рук, и по выражению лиц его учителей он мог сказать, что у него всё хорошо.

Но всё должно было измениться, потому что через два года со дня переселения Куинна, он был готов сделать огромный шаг в своём стремлении к магии.