Гарри Поттер: Волшебное путешествие Глава 394. Вслед за мечтой

-*-*-*-*-*-

Долион и роскошно одетый мужчина средних лет сидели в комнате в дальнем углу Палаццо Абате. В руках у каждого по бокалу вина.

«Куинн Вест представляет собой большую проблему, чем я думал», - сказал Долион по-итальянски.

«Почему?» - спросил его собеседник.

«Когда я впервые увидел его, было очевидно, что он практикующий легилименс, но время, проведенное им с семьей, показало, что мое первоначальное впечатление о нем было ужасно ошибочным.»

«Меня там не было. Вам придется увидеть все в деталях».

«Он провел всю трапезу, читая мысли людей, которые с ним разговаривали. Он распространил свои чувства на всех, у кого был слабый разум – тех, кто мог сканировать, не будучи обнаруженным.»

«А он… .»

«Нет, он не пытался прочитать мой и немногие другие. …и тем самым показал пределы того, что он может сделать, не будучи обнаруженным».

«Смогу ли я… . . ?»

«Нет, вы не соответствуете требованиям».

«Жаль», - вздохнул мужчина средних лет, но внутренне он почувствовал облегчение. Ему не нужно было взаимодействовать с объектом, и это его устраивало, поскольку Долион отказывался говорить ему о многом. «Вы можете войти в его сознание?» - спросил он.

«Могу, - уверенно ответил Долион, - но не без того, чтобы он знал, что я это делаю. Его окклюменция, если я правильно определил, находится примерно на том же уровне, что и легилименция. Есть все шансы, что он учует меня, если я попытаюсь проникнуть внутрь».

«Он настолько хорош?»

«Нет, не очень. Я видел и получше, - насмешливо сказал Долион, затем стал немного суровым, - но его детекция необычайно проницательна. Это сложно. . . Я бы нашел способ пройти через него, если бы провел с ним достаточно времени».

«Каковы ваши дальнейшие действия?» - спросил он.

Долион покрутил в руках бокал и глубоко вздохнул. «Следующий ход, следующий ход. . . . Мне нужно подумать, как действовать дальше. Мне нужно что-то, что облегчит этот процесс. У меня есть несколько вариантов, вопрос в том, какой из них использовать».

«Тогда вам следует поторопиться. Куинн Уэст здесь ненадолго».

Долион мысленно хмыкнул, прежде чем его глаза загорелись. «Я знаю, что мне поможет, как проникнуть в его сознание».

«Действительно, как?»

«Он же турист». Улыбка на лице Долиона свидетельствовала о том, что у него есть план.

.

- /////////-

.

«Должен сказать, что это очень увлекательно – стоять в самом центре такой большой истории», - сказал Куинн, стоя на римском мосту Понте Сант-Анджело, построенном из травертинового мрамора и перекинутом через спасительную реку Тибр, являющуюся источником жизни Древнего Рима.

Его глазам предстало великолепие возвышающегося над городом замка Сант-Анджело – мавзолея римского императора Адриана и его семьи. Вид гробницы со статуями ангелов, стоящих по обе стороны, был живописным зрелищем.

«Я не такой уж большой любитель истории, но здесь просто замечательно, - сказал он, не оборачиваясь к Акселю Торну, телохранителю, стоявшему чуть позади него, - я нахожусь в месте, где латынь превратилась в магическую силу природы и стала тем, чем она является сегодня, давая силу стольким магическим культурам по всему миру».

Древний Рим был важен не только для немагической истории, но и для магической – в нем было столько культурной древности, что Куинна охватил восторг и энтузиазм к исследованиям.

Легенда о раннем основании Рима началась с легенды о двух братьях-близнецах, Ромуле и Реме. Среди немагических историков постоянно велись споры о том, был ли миф о близнецах изначальной частью римского мифа или более поздним развитием, но немагические записи дают более очевидное подтверждение их существования.

Ромул и Рем, несомненно, были парой магов, которые происходили из длинного и богатого рода магов, будучи потомками троянца Энея и сыновьями бога Марса и принцессы Реи Сильвии. Эней происходил из прославленного рода Трои и был потомком Афродиты, а Марс, согласно историческим записям, как и Афродита, был превращенным в магию божеством.

Но в генеалогии близнецов-основателей Куинна больше всего восхитила Рея Сильвия, жалкая принцесса, изнасилованная Марсом. Она была девственницей-весталкой, жрицей превратившейся в магическое божество. Куинна интересовало магическое значение весталок, ведь от них зависело существование и безопасность Рима. Как следует из названия, весталки были девственницами, что, по мнению Куинна, было связано со священным огнем, который они коллективно поддерживали. Просматривая записи, он смог сделать предположение, что священный огонь был чем-то вроде утраченной магии ритуальной ветви, и девственность жриц была ее неотъемлемым аспектом.

Должно быть, Ромул и Рем получили какую-то выгоду, когда девственность, связанная с ритуалом, была нарушена Марсом, - размышлял Куинн по касательной к гипотезе.

Это была практика, которая в большинстве частей магического мира ушла в прошлое, но в древние времена родители-маги (обычно матери) проходили лечение различными формами магии, чтобы повысить шансы на то, что ребенок будет магическим с сильным талантом к магии. И хотя Рея Сильвия никогда не подвергалась подобным процедурам из-за обета целомудрия, ее роль как участницы общегосударственного ритуала могла иметь схожие последствия.

«Мистер Торн, знаете ли вы, что дядя Ромула и Ремуса приказал утопить близнецов после того, как узурпировал власть у их деда. Но близнецов тайно спасли, и они дрейфовали в корзине по реке Тибр, где их позже обнаружила волчица, которая выхаживала близнецов, возвращая им здоровье. . . . Интересно, что я знаю человека по имени Римус, который тоже неравнодушен к волкам».

«Интересная история, Куинн», - сказал мужчина, похоже, ничуть не заинтересовавшись.

Куинн улыбнулся, но не стал обращать на это внимание. Вместо этого он задался вопросом о волчице, упоминавшейся в легендах.

Может быть, это та самая волчица, которую я видел в Запретном лесу, - подумал он о волках, которые были потомками двух оборотней, зачавших в полнолунную ночь. Эту теорию Куинн никак не мог доказать, но она ему очень нравилась.

«Время викторины, мистер Торн», - сказал Куинн с лучезарной улыбкой. «Как вы думаете, когда Ромул и Рем основали свой город, как они решили, кто из близнецов станет королем? Если вы ответите правильно, то получите шоколад».

«. . . . Я не знаю», - сказал голос без всякого энтузиазма.

«В записях говорится, что тема короля быстро стала предметом споров. …дебаты, которые выиграл Ромул, убив Рема. Должен сказать, я не ожидал увидеть такой ход в дебатах. Затем Ромул основал небольшой город Рим, который со временем превратился в империю, обладающую невиданным могуществом». В те времена не существовало законов о тайне, поэтому волшебники разгуливали на свободе.

И хотя ему нравилась история создания Рима, Ромул и Рем его не интересовали. На протяжении всей истории человечества конфликты были отличным стимулом для роста и инноваций – чтобы совершенствоваться в суровые времена, человеческий разум проявлял себя и придумывал довольно увлекательные вещи. На другой стороне медали – времена мира и процветания способствовали изяществу и замысловатости.

«У этой страны богатая история, мистер Торн. Она пережила славные взлеты и катастрофические падения. Давайте посмотрим, чем эта история может мне помочь», - сказал он, прежде чем повернуться к Акселю: «Где наш гид?»

«Это Италия», - только и сказал Аксель.

Куинн несколько раз моргнул, прежде чем до него дошло: «А, хронемика – изучение использования времени и того, как время воспринимается и оценивается людьми и культурами. Да, я наткнулся на нее во время одного из коротких неспешных перерывов, связанных с изучением более широкого предмета – интересно, что в магическом мире хронемика значит гораздо больше, чем в немагическом».

Италия была полихронной культурой. Полихронные культуры имеют менее формальное восприятие времени и не руководствуются определенными календарями и расписаниями. То есть в Италии, если встреча была назначена на одиннадцать часов, не было ничего странного в том, что человек приходил на полчаса позже.

«Ребята, вы рано». Куинн и Аксель повернулись, чтобы посмотреть на говорившего. И если говорить о дьяволе, то это был их проводник.

«Долион, спасибо, что нашел время показать нам окрестности, - улыбаясь, сказал Куинн, - я рад узнать больше о вашей родине и с нетерпением жду возможности воспользоваться шлюзами Абате. Они весьма увлекательны».

Долион улыбнулся, доставая кроваво-красный скелетный ключ. Он отличался от золотого ключа, который был у Акселя. По мнению Куинна, кроваво-красный ключ был чем-то вроде мастер-ключа, доступного только членам семьи Абате, а золотой – что-то вроде гостевого ключа.

«Ну что ж, пойдемте», - улыбнулся Долион.

.

- //////////-

.

Долион прислонился к колонне с книжными полками по обеим сторонам, наблюдая за тем, как Куинн проводит пальцем по корешкам рядов латинских магических книг. В Риме они уже побывали в трех разных книжных магазинах, и, насколько знал Долион, Куинн планировал посетить множество книжных магазинов по всей стране.

Он посмотрел на другую сторону и увидел Акселя Торна, следившего за всеми, кто проходил мимо. Оттолкнувшись от колонны, Долион подошел к телохранителю.

«Он действительно такой?» - спросил он, подперев подбородок рукой.

Торн наблюдал за проходящим мимо парнем, прежде чем ответить: «Как ты уже знаешь, я провел его через Данию. За все это время он побывал в любом книжном магазине, куда я его привел, и в других, которые он как-то нашел сам. . . . Я бы посоветовал вам быть готовым переводить для него; Куинн заставит вас разговаривать с любым человеком, который покажется ему интересным, а те, кто покажется ему интересным, могут оказаться странной компанией».

Долион оглянулся на Куинна и увидел, что тот достал странную книгу, из обложки которой торчало кричащее лицо. Вид у Куинна был крайне очарованный.

«Значит, он книгочей, студент».

«Он умный, хитрый, быстрый… . опытный», - сказал в ответ Аксель.

Долион продолжал смотреть на Куинна. В его голове проносились разные мысли; он повернулся к Акселю и сказал: «Расскажи мне о нем побольше».