Я стану хозяйкой этой жизни! Глава 55.

Глава 55.

– Идеально, – сказала Фирентия, вставляя шпильку с ярко-красным рубином в пучок волос, который осторожно собрала Лориэль, и смотря на своё милое отражение в зеркале.

Идеальное банкетное платье, в котором сочетается богатство Ромбарди и готовая одежда из магазина папы~

– Ну как, Лориэль? Выглядит дорого?

– Мисс, Вы знаете, сколько стоит один лишь этот изумруд? Возможно, что на сегодняшнем банкете не будет никого одетого так же прекрасно, как мисс?

– Отлично.

Чтобы изменить представление о том, что готовая одежда дешёвая, нужно намеренно украсить её более ярко.

– Ах, теперь я могу умереть, – с восторгом сказала Лориэль, осторожно прикасаясь к искусно уложенным волосам Фирентии. – Ведь я уже увидела, что моя маленькая мисс выросла такой прекрасной и поехала на банкет.

Любой, кто увидит нас, подумает, что это я вырастила тебя.

Но я знаю, как хорошо ты обо мне заботишься, Лориэль, – Фирентия ярко улыбнулась.

– Вы сегодня такая красивая. Что, если на банкете случится дуэль?

– Глупости. Не преувеличивай.

– Нет! Вы не представляете, какая Вы красивая! Вы настолько милая, что… – Лориэль посмотрела на девочку так, словно хотела укусить её, протягивая «о-о-о-о». – Кроме того, сегодня первый раз, когда мисс официально появляется снаружи, не так ли?

– Это?..

Оглядываясь назад, Фирентия поняла, что Лориэль права.

В отличие от моих кузенов, которые часто посещают банкеты то тут, то там ещё до своего официального светского дебюта, я никогда не была на подобных мероприятиях.

Меня не особо интересуют подобные вещи, да и в последнее время я была так занята, что почти не обращала внимания на светскую жизнь.

Тётя Шананет много раз предлагала мне пойти вместе с ними, но я отказывалась.

– С тех пор, как госпожа Лоране дебютировала в светском обществе, только и шепчутся об одном! Дети Ромбарди такие красивые! Но на самом деле мисс, которой я служу, намного милее и красивее, чем госпожа Лоране… – глубоко вздохнув, на лице Лориэль отразилось выражение: «Жаль, что я не смогу увидеть это лично».

– После этого банкета нам ведь всегда придётся ходить вместе, нет?

От слов Фирентии на лице Лориэль расцвела яркая улыбка:

– Да. Точно!

Наконец, посмотрев в зеркало последний раз и проверив, всё ли в порядке, Тия вышла из комнаты.

В гостиной сидели её отец и дедушка, которые пили чай, ожидая её.

– Мисс готова!

И Рулак, и Галлагер подняли головы, услышав голос Лориэль.

И…

– Гм, – Галлагер посмотрел на дочь и закрыл рот.

Рулак, сидевший рядом с ним, нахмурился.

Морщинки между его бровей были крайне глубокими.

Что такое? Лориэль сказала, что я красивая, – Тия немного заволновалась.

– Папа? Дедушка?

При звуке голоса девочки Рулак и Галлагер отмерли, словно кто-то позвонил в колокол.

– Тия… – Галлагер подбежал к дочери и крепко обнял её.

Выражение его лица было странным. Казалось, что мужчина был готов заплакать и рассмеяться в любой момент.

– Моя дочь такая красивая.

Значит, я не ошиблась.

– Когда ты стала такой большой? – голос Галлагера определённо звучал надтреснуто.

Фирентия отстранилась и посмотрела в лицо отца.

Глаза Галлагера смотрели явно на неё, но видели ли?

Тия чувствовала, как взор её отца перемещался по контуру её лица. И взгляд, которым Галлагер смотрел на дочь, обладал странной глубиной.

Сейчас папа видит в моём лице мою маму…

Её лица нет в моей памяти, но, кажется, папа помнит о нём, словно видел его только вчера.

– Если ты сейчас так реагируешь, думаю, стоит посмотреть, как этот ребёнок будет позже дебютировать в высшем обществе, – приблизившись к Галлагеру и Тие со спины сына, шутливо сказал Рулак, видя поведение своего младшего ребёнка.

– Д-дебют в высшем обществе… Ха… – Галлагер, который едва успокоился, вновь встревоженно нахмурился от одной мысли об этом, но наконец поднялся на ноги и куда-то ушёл.

– Фирентия, – позвал девочку Рулак, когда Галлагер скрылся, и, нахмурившись, добавил. – На сегодняшнем банкете держись поближе к своему дедушке или Галлагеру.

– Да, дедушка.

– Если к тебе подойдут незнакомые люди и начнут разговаривать с тобой, просто проигнорируй их.

– Да, дедушка… Да? – слова Рулака были немного странными, поэтому Тия немного замешкалась, когда снова кивала головой.

– Если кто-то продолжит беспокоить тебя, просто пни его ногой. Остальное оставь своему дедушке, – а затем пробормотал себе под нос. – Мальчишка, почему ты сделал такого милого ребёнка?

И папа, и дедушка.

Если я покорила их, значит для остальных будет достаточно.

*****

В это же время во дворце Фойрак.

Кейтлин и Кайлос, которые прислуживали Фересу, молча обменялись взглядами.

Обычно во время обеда юноша становился сонным.

Как и всегда Ферес держал в руках открытую книгу, но атмосфера вокруг него была другой.

Кайлос взволнованно посмотрел на принца, который с самого утра очень нервничал.

Если бы Кайлоса спросили, с чего он взял, что Ферес, который сидел с ничего не выражающим лицом, нервничал, он бы сказал присмотреться к нему повнимательнее.

Кайлос посмотрел на книгу, страницы которой не переворачивались уже час.

Кейтлин тоже посмотрела на Фереса и, тихо приблизившись к нему, замерла:

– Принц, если Вы ощущаете неловкость, как насчёт того, чтобы пойти прогуляться? До начала банкета ещё далеко.

Кайлос тоже заговорил:

– Или Вы хотите, чтобы принесли Ваше любимое шоколадное печенье?

Хлоп, – наконец с глухим звуком книга, которую Ферес держал в руках, закрылась.

– Я нерв… ничаю?

– Да.

– Ха… – Ферес вздохнул, прикасаясь к уголку книги «Книга фехтования Браунов».

– Нервничать – это нормально. Вы впервые покажетесь на публике… – утешил юношу Кайлос.

Его Высочество волнуется куда меньше, чем обычный тринадцатилетний ребёнок, но сегодня такой день, когда любой может занервничать.

– На самом деле на банкете в день основания империи нет ничего особенного. Всё, что Вам нужно будет сделать, это войти в зал с Его Величеством императором, показать своё лицо и вернуться.

– Я и Кайлос будем рядом с Вашим Высочеством.

Насколько же это обременительно?

Даже само его существование было забыто, и теперь ему придётся ощутить различные чувства, впервые встав перед лицами людей в качестве второго принца империи Рембру.

Это слишком тяжёлое бремя для юного принца, чтобы он мог спокойно вынести его в одиночку. Тяжесть на его сердце понятна.

– Я беспокоюсь не о банкете, – сказал Ферес, наблюдая за Кейтлин и Кайлосом.

– Т-тогда… Вы беспокоитесь о матери-императрице? – осторожно спросил Кайлос.

Если подумать, на организованном банкете есть ещё одна вещь, которая может заставлять Его Высочество нервничать.

Теперь я понял.

Я помню, как юный принц остался один в разрушающемся маленьком дворце и почему в день нашей первой встречи у него было такое худое и маленькое тело.

К счастью, после переезда во дворец Фойрак, Его Высочество не сталкивался с императрицей.

Императрица по-прежнему считает, что Фереса никогда не допустят ко всем императорским церемониям.

Что изменилось, в сравнении с прошлым, за исключением того, что Ферес живёт во дворце Фойрак, а не в отдельном разрушающемся дворце и что его правильно воспитывают и заботятся как о принце, а не брошенном ребёнке?

У Его Высочества всё взаимоотношение с императорской семьёй заключается в том, чтобы раз в месяц завтракать с императором.

– Императрица-мать не может знать, что Ваше Высочество будет присутствовать на банкете. Но даже при этом она не настолько безрассудная, чтобы делать что-либо на глазах у всех…

– И не об этом, – Ферес покачал головой.

В разговор вступила Кейтлин, которая до этого молчала:

– Ваше Высочество, тогда, если Вы скажете нам, что Вас смущает, мы…

– Тия.

– …Да?

– Тия приезжает на этот банкет, – быстро сказав это, Ферес снова открыл книгу и склонил голову.

Его уши, едва видневшиеся из-за прекрасных чёрных волос, были красными.

– Получается… – Кайлос не мог не заметить этого и осторожно предположил. – Причиной того, что Вы нервничаете, является не банкет, где Вы предстанете перед сотнями дворян, и не возможность вновь увидеть императрицу-мать, а то, что Вы встретитесь с леди Фирентией?

Ферес кивнул.

А затем тихо добавил:

– …Я давно её не видел, – и, сказав это, Ферес снова открыл книгу.

Вот только книжные страницы всё также оставались неподвижны до самого ухода юноши в банкетный зал.

*****

Фирентия и Галлагер прибыли в императорский дворец в личной карете главы Ромбарди, запряжённой лучшими лошадьми.

В этот раз император собирался показать великолепие императорской семьи, поэтому масштабы праздничного банкета были другими.

В отличие от предыдущих лет, когда для банкета использовались парадные залы дворца императора или императрицы, в этом году для празднования был украшен зал самого большого дворца.

Яркие огни банкетного зала были видны издалека.

Также впечатляющей была вереница экипажей знати, ожидающих возможности проехать от главных ворот императорского замка до банкетного зала.

Однако экипаж с гербом Ромбарди проигнорировал эту длинную очередь и остановился перед банкетным залом так быстро, словно мчался по обычной дороге.

Пока кучер подготавливал ступеньки кареты, Тия заметила одну вещь, смотря в окно:

– Как и ожидалось, Ромбарди лучшие…

Если их пригласили на императорский банкет, то они явно из знатных семей, обладающих значительной властью.

Насколько же хорошо все они подготовились к приезду в императорский дворец?

Вот только их кареты, стоящие рядом с каретой Ромбарди, выглядят ни как иначе, как скромно.

Небольшими и очень прочными.

Незадолго до того, как дверь кареты открылась, Рулак обратился к внучке:

– Используй то, что сказал твой дедушка. Просто бей их.

– Да, Тия. И зови папу.

Теперь к словам отца присоединился и Галлагер.

К счастью, на этом их разговор закончился, потому что кучер наконец-то открыл дверь кареты.

Рулак вышел первым. За ним последовал Галлагер.

Тия же вышла последней с помощью своего отца.

Когда девочка ступила на землю, её коснулся прохладный вечерний воздух и сладкая мелодия, доносившаяся из банкетного зала.

На самом деле Фирентия впервые в жизни присутствовала на подобном грандиозном мероприятии.

И правдой было то, что она немного нервничала.

Тия шла, держа одной рукой ладонь отца, а другой руку дедушки.

Вот оно.

Никто не объявлял громким голосом о прибытии Ромбарди. Они просто шли к месту проведения банкета.

Но с каждым шагом, который делали Рулак, Галлагер и Фирентия, происходили изменения.

Один человек, два человека.

Они оглядывались на них, словно слышали их шаги.

И к тому моменту, когда Ромбарди подошли к парадным дверям банкетного зала, взгляды всех были прикованы к ним.

 

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –