Аптека в другом мире Глава 4 — Глаукома и придворный художник Дейл.

Перед нервничающей Лоттой лежала красиво оформленная коробочка с золотым Императорским гербом. Её принёс посланник Императрицы. Это был подарок Лотте в знак её таланта.

-Это, наверное, от Её Величества.

Вместе с коробкой Лотте было передано письмо в запечатанном конверте, подписанное Елизаветой II.

-От Её Величества?! В смысле от Её Величества?!

-Посланник сказал, что Императрица передала это всё тебе.

В предобморочном состоянии Лотта медленно развязала красную ленточку упаковки и смотрела на двухъярусный деревянный ящичек. Она осторожно открыла верхний и извлекла его содержимое.

-Э-это?! Это же?! Т-те самые?!?!?!?!

Она буквально потеряла дар речи. Затем серьёзно посмотрела на Фарму и спросила:

-Фарма-сама, что это такое?

-Ты не знаешь?

-Откуда я могу знать что это~… Я ведь обычная служанка~

Лотте обычно не удавалось побаловать себя лакомствами. Она часто с завистью смотрела на блюда которые подавались на стол в семье Де Медичи. Даже теперь, получая угощения от Фармы и имея деньги для их покупки, она могла себе позволить лишь что-то на уровне простолюдинов.

Эллен заглянула в ящичек.

-Ого, Лотта-тян, это шоколадные пралине. Они очень вкусные. А, и не переживай, я не буду их у тебя отбирать, поэтому ешь их спокойно.

К счастью она была не настолько испорчена, чтобы отбирать у Лотты её угощение.

-Пралине! Элеонора-сама, я никогда не слышала такого слова!

Если кратко, то шоколадные пралине — это шоколадные конфеты. Их делают из дорогого шоколада и часто используют, как подарок на День Святого Валентина.

-Я открою и нижний тоже.

Лотта открыла нижний ящичек. В нём лежали разноцветные круглые сладости.

-Ух ты, а это Макароны*. Они очень мягкие и сладкие~

[Я знаю это что звучит странно, но это кондитерские изделия и они в самом деле очень вкусные *(Macaron)]

-Эхехе~, пралине и макароны!!

У Лотты на лице была буквально улыбка до ушей. Фарма понял, что не ошибся, когда сказал, что для Лотты сладости будут лучшей наградой.

-Ааах! А их можно есть? Они такие красивые, что даже жалко!

Лотта закрыла ящики наполненные «сокровищами». И наслаждалась оставшимся от них ароматом.

-Знаешь, тебе лучше съесть их побыстрее, Макароны очень быстро портятся, - сказал Фарма с улыбкой.

-Я не могу есть такие красивые вещи~!!

Чуть ли не плача Лотта обнимала ящики.

-Кстати, ты не хочешь прочесть письмо от Её Величества?

Пока Лотта читала письмо в комнате стояла тишина.

-М-м-м-меняяяяяяя?!!! П-п-п-придворным художником?!!!!!

Она едва не упала в обморок от шока. Для кого-то вроде неё, простой горничной, Императрица крупнейшей державы в мире, кто-то сродни богу. И то что такой человек лично пригласил её стать придворным художником, иначе чем чудом назвать невозможно.

-Лотта, я считаю, что ты гений в том, что касается рисования! - Фарма решил похвалить Лотту.

-Кьяя~!! А, нет! Правда~~?! Я гений?!

Хоть это и выглядело немного наигранно, но Лотта верила ему.

-Так что? Ты согласишься?

-А… Я не знаю, мне немного страшно… придворный художник… я не смогу~

-Лично я считаю, что отказать Императрице гораздо страшнее… Кстати, если ты собираешься отказаться, то тебе не стоит есть эти сладости.

-ПЬЯЯЯ~!

Издав странный вскрик, Лотта стала попеременно смотреть на письмо и сладости.

-Если ты хочешь стать придворным художником, то тебе не нужно больше помогать в аптеке.

Фарма сказал это с заботой о Лотте, потому что вскоре она будет очень занята. Но хоть он и думал, что стать придворным художником — большая честь, но отчего-то он не очень был рад этому. Пусть это и почётная должность, но она несёт много ограничений, так же как и должность придворного апотекария Фармы. К тому же её нагрузка очень сильно вырастет. В работе художника нет такого понятия, как «конец», эта работа постоянно требует времени.

И как обычно, думая про других, Фарма забыл, что ему тоже не следует перерабатывать.

-Помогая в аптеке я чувствую некое удовлетворение. Я очень польщена просьбой Её Величества. И, если это не сложно, то я хотела бы заниматься и тем, и тем, - ответила Лотта с улыбкой.

-Тогда я по крайней мере освобожу тебя от работы в особняке. Ты не сможешь делать всё одновременно.

-Нет, нет, работа в особняке это моя обязанность.

-Нет и точка, я освобожу тебя.

-Ауу~, нет… моя удовлетворенность~~
~Чем-то она мне напоминает себя самого. Надо будет следить, чтобы она не переутомлялась, - решил Фарма.

     

          

Несколько дней спустя Фарма вместе с Лоттой прибыли во дворец на аудиенцию с Елизаветой.

Лотта купила себе новое платье за деньги которые она заработала в аптеке.

Похоже, что для того чтобы заказать такое шикарное платье для Лотты, её мама добавила свои сбережения. Хотя Елизавета была достаточно умна и тактична, чтобы не обращать внимания на стоимость одежды подданных

Вскоре, прибыв во дворец Фарму с Лоттой провели в рабочий кабинет Императрицы.

Елизавета вместе с министрами и секретарём работала с кучей бумаг, подписывая их с невероятной скоростью.

-Ваше Величество, новый придворный художник прибыл.

-Ооо, так ты Шарлотта.

Елизавета остановилась и с улыбкой поприветствовала Лотту.

В соответствии с этикетом, Лотта приподняла края юбки и глубоко поклонилась. По сравнению с таким же жестом в особняке Де Медичи, её движения были более плавные и вежливее. Хоть она и была ещё молодой девочкой, но как слуга дома эрцгерцога она была обучена этикету.

-Да, Ваше Величество, меня зовут Шарлотта Соллер. Для меня большая честь стать придворным художником по приглашению Её Величества. А также я вас очень благодарю за подарок, что вы мне сделали.

-Угу. Твои картины — сплав невинности и очарования круглых форм, и другим очень сложно скопировать твой стиль.

-Ваша похвала, честь для меня, Ваше Величество.

Императрица разрешила Лотте свободно посещать мастерскую специально созданную для придворных художников. Она попросила её создать оригинальные образцы керамики, гобеленов и витрин, которые могли бы быть воспроизведены другими мастерами.

-Ты ещё слишком юна, поэтому я не буду просить тебя сделать невозможное. Просто твори и создавай когда у тебя будут идеи и время, а, и тебе не обязательно делать это в мастерской.

Это значило, что у Лотты не было фиксированной квоты работ и она могла заниматься этим дома. Это были очень хорошие условия.

-Да, я постараюсь создать то, что обязательно понравится Вашему Величеству.

От Императрицы Лотта получила и прикрепила на грудь значок со скрещёнными кисточками, который означал, что она является придворным художником. Отныне она могла свободно посещать мастерскую.

-Я так нервничала~! Её Величество просто красавица~, она похожа на богиню!

Выйдя из рабочего кабинета Елизаветы Лотта тяжело выдохнула и положила руку на грудь. Её сердце так колотилось, что она едва не упала в обморок.

-Ты настолько сильно нервничала? Всё же было в порядке.

Фарма тоже расслабился. Министры были удивлены и говорили, что они вели себя перед Императрицей очень достойно. После этого Лотта вместе с Фармой пошли в мастерскую во внутреннем дворе Императорского дворца.

     

У входа их встретил молодой человек.

-Я глава мастерской, Хьюберт. Приятно познакомится.

-Приятно познакомится.

Большинство придворных художников и мастеров создавали заказанные мебель и украшения в мастерской. Среди них выделялся старый художник, который с серьёзным выражением лица работал над портретом императорской семьи.

-Это наш главный художник, Барон Дейл.

Фарма с Лоттой издалека смотрели за его работой.

-Хм?

Барон Дейл будто почувствовал взгляд Лотты и обернулся.

-Меня зовут Шарлотта Соллер… Это очень красивый портрет, люди будто живые.

Она была потрясена его навыками.

-Ерунда, вокруг множество людей которые могут заменить тех кто рисует «всего лишь» красиво… Хотя стоит признать, что я хорош в приукрашивании, - барон явно привык к похвалам.

Но Лотта всё равно очень уважала его за то, что он своими навыками добился положения лучшего художника в Империи и за то, что ему доверили создание портрета Елизаветы.

-Так значит ты Шарлотта. Я видел твои рисунки.

-А, да, спасибо.

-Но откровенно говоря они примитивные. Мне даже сложно похвалить их.

Лотта не знала техник рисования и никогда не обучалась рисованию, поэтому она не могла возразить ему. Пусть она и знала, что ей ещё слишком рано называть себя придворным художником, но от стыда она опустила голову, а её ушки стали розовыми.

-Да… всё так, как вы и сказали…

-Но поверь мне, это именно то, что нужно, - Барон Дейл продолжил говорить с довольными интонациями, и Лотте показалось, что она ослышалась.

-Все эти годы я день за днём улучшал свои навыки художника. Я стремился к тому, чтобы мои работы были максимально близки к реальности… А потом я увидел твои рисунки и меня будто громом поразило… Они не были шедеврами, или чем-то подобным, но именно они заставили меня вспомнить, что искусство — свободно.

Императрицу захватила противоположность того, что рисовал старик. И он почувствовал, что его вся его жизнь и опыт бессмысленны и что ему нужно всё начинать сначала.

Следующие его слова были наполнены глубоким сожалением.

-Но я стар. Мне слишком поздно начинать что-то новое. Я подумываю уйти на пенсию… не закончив портрет и не показывая его Её Величеству.

-Э? Почему?

Он был практически завершён и останавливаться сейчас было бы большой потерей. По удивлённому и испуганному выражению главы мастерской он слышал об этом в первый раз.

-Ну, похоже, что я одержим злым духом.

Если портрет будет закончен кем-то одержимым и будет выставлен во дворце, то это может навлечь беды на императрицу. Поэтому Дейл и сказал, что ему не стоит продолжать.

-Пожалуйста, расскажите мне подробнее, что с вами случилось.

Ранее Фарма отступил бы и ни за что не поверил бы словам Барона, но после встречи с Камю, он наконец поверил, что в этом мире есть настоящие злые духи.

И хотя Барон Дейл заявил, что одержим, но Фарма не почувствовал в нём ничего злого. Заодно активировав «Диагностический Взор» Фарма осмотрел его, но не заметил ничего необычного. Поэтому он мог лишь спросить его:

-Каким именно злым духом вы одержимы?

     

          

После того, как Фарма услышал рассказ Барона он направился к Архиепископу Соломону в храм. Соломон очень обрадовался визиту Фармы, потому что считал его воплощением самого Бога Медицины, чьё присутствие само по себе является благословением.

-Добро пожаловать, чем я могу помочь вам?

-Я бы хотел проконсультироваться с вами.

-Вам нужна моя помощь? Я сделаю всё что в моих силах, чтобы помочь вам!

В данный момент в храме шёл молебен, поэтому Фарма решил кратко рассказать историю Дейла:

-Его мучают видения, исчезают части тел, либо он видит только их отдельно от тела, искажается пространство, однако он не видит никаких чёрных теней и с ним не происходит ничего свойственного одержимым.

-Тогда это не злой дух. Если это слабый дух, то одно ваше присутствие уничтожило бы его, а если бы он был сильным, то его проявления были бы видны всем кто может использовать Священные Искусства.

-Не злой дух?

-Вряд ли.
~Тогда может это заболевание головного мозга? Но когда я использовал «Диагностический Взор», то не заметил ничего подозрительного. А что если это связано с глазами?

     

Вернувшись в аптеку Фарма решил обсудить свои подозрения с Лоттой.

-...Болезнь глаз? Но разве могут такие видения возникать из-за болезни?

-Да, на самом деле каждый глаз видит лишь свою часть картинки, а уже мозг делает из них одну, целую, дополняя невидимые части одной картинки тем, что видит другой глаз. Хочешь провести небольшой эксперимент?

-А, вы хотите сказать, что у меня тоже может быть такая же болезнь?

-Нет, то что я сейчас покажу, может испытать каждый.

Фарма взял свой значок Апотекария и значок Художника Лотты и прикрепил их к клетчатому платку, после чего поднял его и немного натянул, выровняв клетки.

-А теперь закрой рукой один глаз и смотри на свой значок. Так, теперь я буду медленно двигать платок, а ты старайся смотреть только на значок.

-А!!! Ваш значок исчез!!!

-Да, это называется «слепое пятно» оно есть у каждого.

-Значки на месте, но я уверена, что ваш значок исчез, как вы это сделали?

Лотта по-прежнему не могла поверить, что есть «невидимые» части изображения, которые дополняют друг друга, из-за которых значок Фармы стал «невидимым»

-Поверь мне я ничего не делал. Пока ты смотришь обоими глазами, то «слепые пятна» одного глаза компенсируются изображением с другого глаза, это происходит неосознанно.

-Так значит…

~Кажется она поняла.

-Да, скорее всего у Барона Дэйла из-за болезни сильно уменьшено поле зрения и поэтому всё что он видит искажается.

-Вот оно что.

-Поэтому, Лотта, попроси Барона прийти завтра в аптеку. Его нужно как можно скорее осмотреть и начать лечить.

-Тогда Барон не одержим, а болен?

-Пока что это лишь мои предположения.

-Но придёт ли Барон?

Лотте было не по себе, ведь ей придётся сказать человеку, что он не одержим, а болен, и, что он нуждается в лечении.

-Не волнуйся я напишу ему письмо.

     

На следующий день Лотта передала Барону письмо от Фармы. Открыв конверт, он нашёл лист бумаги, размеченный в клетку и небольшую записку от Фармы.

-Что это?

«Если вы заметите, что этот рисунок где-то искажается или в нём отсутствуют части, то срочно приходите в «Аптеку из Другого Мира»

     

Пусть он и был рассерженным, то Дейл пошёл в аптеку в этот же день.

-Я же вам уже сказал, что одержим, мне нужно не в аптеку, а в ближайший храм.

-Я не против, но давайте я всё же обследую вас.

Пока Барон недовольно бурчал, Фарма активировал Диагностический Взор и сосредоточился на глазах Дейла. И только сейчас, присмотревшись, он смог увидеть небольшие красноватые огоньки, неудивительно, что в прошлый раз он их не заметил. Фарма перечислил несколько болезней глаз.

-Первичная открытоугольная глаукома. [п.п. Поздравьте меня, у меня точно такая же :D]

Это была она. Глаукома – болезнь глаз, при которой из-за высокого внутриглазного давления повреждается сетчатка и постепенно уменьшается поле зрения. На земле она является чуть ли не основной причиной приобретённой слепоты.

-Барон Дейл, вы не одержимы, у вас глаукома.

-Что это? Я никогда не слышал о такой болезни.

-Теперь слышали, мне нужно будет тщательно проверить ваши глаза.

При помощи фундус-линзы Фарма тщательно осмотрел глазное дно обоих глаз Барона и написал заключение.

 -Ясно, значит около половины поля зрения левого глаза и большая часть поля в правом глазу потеряны и постепенно моё зрение будет становиться только хуже. В худшем случае я ослепну.

Барон изучал переданные ему Фармой результаты осмотра.

-Вы сможете это вылечить? У вас есть лекарства?

Барон был напуган. В его работе глаза – самая важная часть тела, не говоря про то, как изменится его повседневная жизнь, стоит ему потерять зрение. Однако Фарма лишь медленно покачал головой.

-Извините, но от глаукомы не существует лекарства, можно лишь остановить развитие болезни.

Фарма решил сказать Барону правду, ведь даже его Диагностический Взор указывал на невозможность излечения.

Как только нервные клетки сетчатки перестают функционировать их невозможно восстановить. Хотя есть некоторая возможность их восстановления с помощью стволовых клеток, но в этом мире это было невозможно, ведь здесь нет ни нужного оборудования, ни нужных специалистов. Самым главным фактором профилактики глаукомы было своевременное её обнаружение.

-Значит я до конца своих дней буду видеть лишь тьму?... За что мне дано такое наказание?

Лицо Барона выражало крайнюю степень отчаяния.

-Не нужно отчаиваться, если начать лечение прямо сейчас, то возможно остановить прогрессирование заболевания.

-Правда?!

Фарма назначил Барону Дейлу глазные капли для снижения внутриглазного давления, что позволит остановить развитие глаукомы. Однако он заранее предупредил, что эффективность лекарства можно подтвердить только после его применения.

-Давайте надеяться на лучшее.

-Спасибо. Теперь я смогу спокойно доживать свои дни в тихой деревеньке.

-Только не забывайте принимать лекарства.

-Ох, конечно!

Дейл с благодарностью взял прописанные ему капли, но, прежде чем он ушел, Фарма задал ему вопрос:

-Барон, я хотел спросить, почему бы вам и дальше не рисовать портреты, вы ведь не были одержимым?

-Но я не вижу мир таким, какой он на самом деле, поэтому я не могу рисовать.

Только тяжёлые вздохи выходили из его уст, ведь он отбросил свою карьеру художника и все возможности связанные с ней.

-Если так, то почему бы вам не показать людям своё видение мира, пусть и искажённое? Покажите людям свой мир – новый мир.

Внезапное предложение Фармы заставило Барона задуматься.

-…Я… не уверен… Но пока я могу видеть я постараюсь, я ни о чем не хочу жалеть.

Фарма мог мыслить иначе, чем люди этого мира, поэтому он подумал, что если Барон не может создавать портреты, то почему бы ему не попробовать себя в современном искусстве?

     

Завершённый портрет Барона Дейла был представлен императрице.

Пусть он и не считал, что портрет будет обладать какой-либо ценностью, но всё же вложил в работу душу и свои чувства к Елизавете. Можно с уверенностью сказать, что эта работа была кульминацией всей его жизни художника.

Пока Императрица смотрела на его работу, он дрожал от страха, лишь бы не оскорбить монаршую особу. Сама же Елизавета, молча и сосредоточенно, рассматривала портрет. Наконец она произнесла одно единственное слово:

-Забавно.

Это был комментарий, который сулил как наказание, так и награду.

-Я не могу понять… но эта работа что-то задевает в моём сердце… Кажется, что я уже где-то это всё видела, но при этом это совершенно новое для меня видение мира. Но меня это не отталкивает, а наоборот…

Взгляд Императрицы был прикован к портрету.

На холсте были размещены объекты которых не могло существовать, поэтому создавалось впечатление, что здесь соединялись мир реальности и фантазии. Благодаря вдохновению и огромному опыту художника, Дейл создал абсолютно новое направление искусства.

     

Впоследствии Барон Дейл всё же ушел на пенсию, однако его по-прежнему приглашали работать, как придворного художника. Он создавал нереалистичные картины, сюжеты которых походили на красивое безумие. Каждый раз он создавал новый мир, и каждый из этих миров был похож на красочный сон, запечатлённый на холсте. Иногда это были странные пейзажи, иногда – люди с нереальными пропорциями тела, каждый раз его работы были смесью разных концепций и стилей, что выходили за рамки здравого смысла.

Но его работы всегда притягивали зрителей, они обладали особым шармом, некоторые ценители даже стали называть такой стиль «Дейлизмом». Выставка работ Барона Дейла была более чем успешной, кроме картин на ней также были представлены дизайнерские работы Лотты из керамики, камня и дерева, которые тоже очень понравились посетителям.

     

«Фарма, я очень рад, что встретил вас. Ведь только благодаря вам я достиг всего этого, я очень вам благодарен.»

Кроме этого письма в поместье Де Медичи также была доставлена огромная картина. Когда её распаковали, то увидели потрясающий мир чьих-то грёз.

~О, я думаю, что моему отцу понравится.

Из-за огромного размера картины её можно повесить только у центрального входа.

-И всё же…

~Я ведь уже видел подобный стиль, очень похоже на Магритта и Дали.

Сюрреалистичная картина Дейла, что украшала центральный холл поместья выглядела мягко говоря гротескно, но тем не менее глядя на странный мир картины Фарма думал, что Барон стал основателем сюрреализма в этом мире.

     

Но были и те, кому не понравилась картина… Бланш и Лотта из-за неё теперь боялись выходить ночью в холл.