Радость жизни Глава 11. Выправить курс управления

Му Те с невозмутимым видом медленно вышел на крытую галерею и, не поворачиваясь в сторону сидящих в боковом зале людей, ледяным голосом сказал:

— Даже не знаю, какому это господину понадобилось обязательно лично встретиться со мной? Какая заносчивость, неужели ему неизвестно, сколько дел у первого отдела?

Су Вэньмао, смотря на бывших сослуживцев, не мог остаться равнодушным, поэтому попытался просигналить взглядом. Но Му Те на самом деле давно уже понял, кто именно пришёл к нему, а сейчас просто делал вид, что не знает. Поэтому он будто бы по сигналу Су Вэньмао обернулся и словно бы только увидел молодого человека за спиной.

— Ваше имя… — Му Те нахмурился и сделал шаг навстречу, потом вдруг изумился, ахнул и сразу же опустился на одно колено: — Подчинённый приветствует господина преемника!

Фань Сянь посмотрел на него без всякого выражения на лице, вовсе не собираясь подыгрывать.

Всё ещё с изумлением Му Те радостно сказал:

— Господин, что же вы не предупредили, что придёте, в итоге вам пришлось столько ждать здесь, мне теперь неудобно за это.

Фань Сянь по-прежнему молчал, и лишь уголки рта немного поднялись вверх. У Му Те в душе всё похолодело, ведь все знали: слаще всего молодой господин Фань улыбается, когда крайне злится. Поэтому тут голос Му Те невольно стал очень неестественным:

— Это… господин, ваш подчинённый… это…

Фань Сянь продолжал молчать и с улыбкой смотреть на него.

На тёмном лице Му Те невольно появился страх, он уже не смел раскрыть рта и снова повалился на колени.

Атмосфера в боковом зале первого отдела была очень подавляющей.

***

Фань Сянь не хотел прилюдно позорить его: в конце концов, Му Те отвечал за дела первого отдела. С тех пор как Чжу Гэ совершил самоубийство, все дела первого отдела вёл именно он. Фань Сянь нахмурился:

— В боковом зале слишком грязно, он не подходит для принятия гостей.

Му Те замер и сразу обрадовался, тут же гневно отдавая приказ стоящим рядом:

— Скорее, позови людей, чтобы здесь прибрали.

— Документы лежат в зале как попало, это не соответствует правилам. — Улыбнулся Фань Сянь.

Му Те подскочил и громким голосом позвал мелких служащих, чтобы они отнесли покрытые пылью дела в заднюю комнату-хранилище. Все эти служащие как раз отлынивали от работы и когда, обессиленно волоча ноги, пришли в зал, то увидели, как господин Му вытянулся по струнке перед молодым человеком. Вошедшие не знали Фань Сяня в лицо, но, учитывая, что все они умели вести расследования, соображали они очень быстро и мгновенно догадались, кто этот молодой человек. Они сразу же принялись за дело.

Вскоре боковой зал чисто вымели и все дела разложили по местам. Похоже, первому отделу Контрольной палаты всё же удалось сохранить изначально присущую ему быстроту реакции.

***

— Через час я хочу видеть здесь всех сотрудников первого отдела, кроме тех, кто сейчас выполняет задания Палаты в министерствах, ведомствах и ямэнях, а также тех, чью личность нельзя раскрывать.

Фань Сянь приподнял переднюю полу одежды, уселся на стул и протянул руку. Му Те услужливо передал в неё чашку чая, а потом немного удручённо сказал:

— Я сейчас же этим займусь. — Он знал, что этого молодого господина не проведёшь, к тому же будущее Му Те было полностью в руках Фань Сяня. Оставалось лишь со всей серьёзностью приняться за дело в надежде, что удастся немного смягчить отвращение, которое к нему испытывал господин преемник.

— Тебе не обязательно лично заниматься этим, это же мелочи. — Фань Сянь поднёс чашку ко рту и, сделав глоток, обнаружил, что чай уже остыл. Невольно он скривил губы. Му Те протянул руку, чтобы забрать чашку. Фань Сянь пристально посмотрел на него, а потом поставил чашку на чисто убранный стол и сказал:

— Пойдём, выйдем, мне нужно кое-что тебе сказать.

Му Те отправил подчинённого созвать всех служащих первого отдела, слоняющихся за пределами учреждения, и сам сразу же последовал за господином преемником на задний двор. Наблюдая за тем, как Фань Сянь входит в комнату, где он только что играл в маджонг, Му Те снова разволновался.

Фань Сянь нахмурился, глядя на нефритовую фишку маджонга, завалившуюся за порог:

— Не зря первый отдел самый могущественный из всех, даже фишки для маджонга и те из нефрита.

Му Те, обливаясь потом, пояснил:

— Это поддельный нефрит. Не смею скрывать от вас, внутренняя сокровищница в прошлом году начала выпускать такие. Выглядит как настоящий нефрит, но если упадёт, то не разобьётся. Такой комплект подарили каждому из восьми отделов Контрольной палаты. У нас никто не посмел забрать его домой, вот и остался он в отделе. Обычно… когда нет заданий, то иногда играем немного. Вашему скромному слуге стыдно за это, прошу господина преемника наказать меня.

Фань Сянь покачала головой и сказал:

— Это пока подождёт, я просто немного разочарован. Могущественный первый отдел Контрольной палаты — и настолько плохое умение скрывать следы. До этого вы здесь играли в маджонг? Раз всё попрятали, как же не заметили эту фишку у порога?

Му Те вытер пот с висков, понимая, что это как раз та самая фишка, которую он запустил в человека, прибежавшего рассказать о появлении Фань Сяня. А эти безглазые подчинённые, прибирая комнату, не заметили её у порога.

Фань Сянь сел, посмотрел на него и сказал:

— Расскажи-ка, и как ты тут всем управляешь? В служебных делах запустение, и бог с ним, в свободное время поиграть в маджонг тоже не такой уж серьёзный проступок…

У Му Те слегка дрогнуло сердце. Оказывается, это всё не такая уж большая вина, и уже когда он начал успокаиваться, вдруг прозвучал сильный хлопок. Он перепугался и в страхе уставился на господина преемника.

Фань Сянь громко хлопнул по столу ладонью. Учитывая, насколько мощной сейчас была его жёсткая ци, он мог с лёгкостью таким движением обратить стол в груду щепок, но в этот раз прозвучал лишь оглушительный хлопок. Фань Сянь ледяным тоном гневно произнёс:

— Когда я увидел рыбу в корзине, то сразу понял, что вы, оказывается, осмелились принимать подарки от министерств. Как это понимать? Жить, что ли, надоело? Если об этом станет известно в Палате, то отдел внутренних расследований тебя первым четвертует.

Му Те тут же упал перед ним на колени, его губы долго шевелились, но он не мог произнести ни слова, при этом думая, что корзина рыбы тоже не такое уж большое дело.

Фань Сянь продолжал ругать его:

— Наверное, думаешь, что корзина рыбы — это ерунда? Но ты должен знать железные правила Палаты, особенно это касается первого отдела, расследующего дела столичных чиновников. Ты если сейчас с ними поиграешь в закадычных друзей, как потом расследовать их дела? Всё по одному месту пойдёт!

Фань Сянь всегда выглядел как деликатный человек, но, когда деликатный человек гневался, его холодные слова оказывали чрезвычайно сильное давление, отчего Му Те дрожал в душе.

Фань Сянь смотрел на служащего, стоящего перед ним на коленях. Случившееся оказалось для него неожиданностью, и в душе он испытывал некоторое разочарование не только в первом отделе, управление которым он принимал на себя, но и по отношению к этому человеку.

— Вставай.

На самом деле по внутреннему уставу Палаты между начальником и подчинённом вовсе не полагалось таких строгих церемоний, но Му Те понимал, что сейчас ему нужно как можно ярче продемонстрировать свою искренность, к тому же он в прошлом пересекался с Фань Сянем и даже косвенно был обязан ему своим текущим положением. Услышав слова Фань Сяня, он наконец посмел подняться с колен.

Фань Сянь посмотрел на это запоминающееся лицо: губы как тонкий железный прут, очень смуглая кожа. Невольно он нахмурился:

— Во всей столице ты первым узнал, кто я на самом деле…

Му Тэ ощутил горечь на сердце. В прошлом году во время расследования инцидента на улице Нюланьцзе он весьма дерзко отправился в имение Фань, чтобы задать вопросы. В то время семья Фань ещё не занимала настолько высокого положения, как нынче, однако молодой человек тогда раскрыл свою должность. Му Те знал, что повстречать преемника главы, о котором было так много разговоров в Палате, — редкая возможность. Он думал, что теперь-то жизнь наладится, но кто бы мог подумать, что этой возможностью в итоге воспользовался Ван Цинянь с его стариковскими манерами.

— В этом году ты помог мне с некоторыми делами. — Фань Сянь прищурился. — Согласно здравому смыслу, ты мог воспользоваться этим, чтобы под моим началом сделать карьеру, но ты не стал этого делать. Я очень обрадовался, что встретил такого честного служащего, но я никак не ожидал, что всего за год ты так сильно изменишься. Тогда ты был настолько честным, что даже вышестоящему льстить не желал. Как же ты докатился до такой никчёмной жизни и стал таким искушённым прохвостом? Я очень разочарован.

После этих слов Му Те ещё сильнее ощутил, как и он сам в себе разочарован. Он знал, что хотя и не настолько близок с преемником главы, как Ван Цинянь, и глупо надеяться, что ему доверят в одиночку отвечать за что-то очень значимое, но за этот год он с должности секретаря седьмого ранга поднялся до регистратора вспомогательного пятого ранга. Тут и гадать не нужно, понятно, что всё благодаря статусу преемника Фаня.

Он глубоко вздохнул и не стал оправдываться, а просто негромко сказал:

— Прошу господина преемника дать подчинённому ещё один шанс.

Фань Сянь заметил, что Му Те про себя уже не говорит «ваш скромный слуга», а называет себя «подчинённый», да и спину держит прямее. В глазах Фань Сяня появился намёк на одобрение:

— Вот так-то лучше. Не каждый обладает талантом услужливо шутить, не нужно подражать манерам Ван Циняня. Если ты снова вернёшься на путь непреклонной честности, я, конечно, не стану препятствовать твоей карьере.

***

После бури солнце, а после ясного неба снова буря. Смотря на этого преемника главы, Му Те только заметил, что помыслы этого господина подобны погоде прошедшего лета, как Фань Сянь тут же спросил:

— Расскажи-ка, как случилось, что здесь всё так прогнило? Я бывал и в других отделах Палаты, этот отдел ни в какое сравнение не идёт. В других отдела всегда крайне осторожны и бдительны, работают добросовестно, что там маджонг, даже по нужде выходят с оглядкой… А ты только посмотри на вас здесь! Ничем не отличаетесь от торговок на базаре!

Му Те уже давно одумался и хотел вернуться на путь истинный, хотел служить под началом Фань Сяня, поэтому не стал ходить вокруг да около и сказал прямо:

— Господин преемник, я не стану искать себе оправданий за то, что первый отдел так опустился. Но последний год никто из главных начальников не вникал в дела отдела, а подчинённые здесь не особо признают мой авторитет, поэтому распустились.

Фань Сянь и так отлично это понимал. Когда предыдущий глава первого отдела Чжу Гэ втайне стал пособничать Синьяну, передав туда информацию о Янь Бинъюне, то это привело к аресту последнего в Северной Ци. Контрольная палата провела внутреннее расследование, заговор Чжу Гэ провалился, и ему пришлось покончить с собой в тайной комнате Палаты на совместном совещании. Это дело стало одной из самых больших сенсаций за всё время существования палаты. С тех пор и до сего дня у первого отдела так и не было главы. Причиной этому, во-первых, было желание Чэнь Пинпина дождаться возвращения Янь Бинъюня, а во-вторых, пост главы первого отдела был очень щекотливой позицией. Если бы кто-то воспользовался властью тайно расследовать всех чиновников столицы в своих интересах, то это могло принести этому человеку неслыханную выгоду. Да и не было в Палате подходящей кандидатуры, вот назначение и откладывали всё это время.

— Пусть даже никто из начальства не занимался делами первого отдела, но есть же подробно прописанные в уставе правила, почему не выполняли их? Неужели в Палате некому было вас наставить на путь истинный? — с сомнением спросил Фань Сянь.

Му Те немного не понял вопроса, и покачав головой, переспросил:

— Вот вы, господин, говорите, что есть правила… Но чтобы первый отдел принял дело, Палата всегда должна сначала прислать документы. Так как у нас не было главы, сами мы, простые служащие, не могли пойти искать себе славы, просто ходили к министрам и учёным на их работу, чтобы вникнуть в дела.

Фань Сянь удивился и возмущённо спросил:

— Неужели второй отдел целый год не присылал вам разведданные?

— Вообще-то присылал. — Му Тэ глянул на него мельком: — Но согласно закону мы не имеем право расследовать дела чиновников выше третьего ранга без высочайшего указа, по крайней мере нужен приказ главы Палаты.

Фань Сянь вздохнул:

— Выше третьего ранга вы не могли затрагивать, ну а тогда ниже третьего ранга что?

Му Те ответил:

— Господин, не смею скрывать, уже давно, хотя первый отдел и считается самым стратегически важным в Палате, на деле это самый беспомощный отдел. И причина этому очень простая. Второй и третий отделы имеют дело только со сведениями, ядами и оружием. Пятый и шестой отвечают за охрану, седьмой работает с преступниками, восьмой с книгами. Среди восьми отделов только первый и четвёртый имеют дело с людьми, но у четвёртого отдела это люди за границей и в разных префектурах, где у мелких чиновников нет смелости как-то сопротивляться. Ведь всегда можно найти предлог, чтобы уволить строптивого чиновника в провинции, кто же там посмеет противоречить.

После этих слов в его голосе невольно появились нотки насмешки над собой:

— И только наш первый отдел в глубинах столичных вод выглядит престижно, но в реальности имеет дело с важными персонами при дворе и верховными судьями. Если говорить про статус, то у них он намного выше нашего, если говорить про положение, то лучше даже не упоминать. Смотря на вывеску на нашем отделе: «Высочайшим повелением Первый отдел Контрольной палаты Великой Цин», столичные чиновники, конечно, демонстрируют к нам хорошее отношение. Когда шести министерствам перепадает что-то хорошее, то и про наш первый отдел не забывают. Но если они вдруг решат настаивать на своём… то ничуть не побоятся нас.

Тут Фань Сянь подумал, что в этой картине что-то не так! В его прошлом мире где это было слыхано, чтобы тайная служба правителей была настолько никчёмной?

— Но для чиновников ниже третьего ранга у вас же есть право возбуждать дела и вести независимое расследование. Они боятся вас, вот и стараются умаслить, с чего бы им осмеливаться перечить?

Му Те с иронией ответил:

— Господин, у этих господ, возможно ранг и ниже третьего, но у их учителей? Эти чиновники уже давно переплелись в огромную сеть, распространяющуюся по всей столице. Если в каком-то деле нам удаётся найти доказательства, то мы всё равно не посмеем передать их выше.

Фань Сянь прищурился:

— Почему?

— Очень просто, нам всем в первом отделе тоже надо как-то жить в столице. — Му Те вздохнул: — Хотя и говорят, что жалование у нас намного выше, чем у обычных служащих, но нашим родственникам тоже надо как-то зарабатывать на жизнь, и они обращаются в различные ямэни по делу. Если не общаться с этими чиновниками, то если кто-то решит продавать овощи и обратиться за разрешением к писцу столичной управы, то у начальника управы найдётся достаточно возможностей, чтобы не позволить торговать, при этом причина будет полностью соответствовать законам Цин, так что комар и носа не подточит. Что же касается тех, у кого связи в кругах чиновников, они на нас даже не посмотрят. Взять хотя бы Дай Чжэня из продовольственной комиссии: пусть все и знают, что он продажный чиновник, но мы ничего не можем сделать… Почему? А потому что евнух Дай — его дядя!

— С тех пор как господин Чжу, признав вину, совершил самоубийство, в первом отделе нет главы, а подчинённые тем более не станут портить отношения с чиновниками столицы, ведь у каждого есть родня, на которой это может потом отразиться. Все желают иметь возможность в будущем спокойно здороваться при встрече в коридорах власти.

Му Те стыдливо продолжил:

— Не побоюсь вызвать гнев господина, но я за этот год тоже обзавёлся навыком оберегать себя от лишних осложнений. Кроме порученных мне Палатой больших дел, я, по сути, не вёл никаких других расследований. Господин, не то чтобы у меня не хватало смелости, просто живём мы в столице, это слишком тяжело, ведь со многими чиновниками приходится постоянно общаться.

Фань Сянь ничего не ответил по поводу сказанного, а лишь спокойно произнёс:

— В следующий раз именно так и говори со мной. Чтобы выправить курс управления, начинать нужно не с конкретных дел, а с того, как подчинённые отчитываются перед начальством.

Когда Му Те услышал незнакомое ему выражение «выправить курс управления», он невольно испугался и попросил инструкций. Фань Сянь без особого выражения на лице стал рассказывать, а Му Те — слушать. Боясь, что не запомнит, Му Те растёр тушь и начал делать заметки. Кто знает, сколько времени так продолжалось, пока наконец в дверь тихонько не постучал Дэн Цзыюэ, чтобы доложить, что все в сборе.

***

Кроме тех работников первого отдела, которые несли службу на различных дорогах в пригороде столицы, всего в отделе насчитывалось триста десять человек. Кроме тех, кто сегодня был занят расследованием дела и тех, кто работал под прикрытием в различных имениях больших чиновников, все, кто мог прийти, уже собрались, заполнив большую часть двора первого отдела. Все были одеты по форме и почтительно ожидали, когда господин преемник обратится к ним с наставлениями.

Фань Сянь сидел на стуле перед собравшимися, и не похоже, что он собирался подняться на ноги. Посмотрев на подчинённых, он слегка покивал, обнаружив, что за год безделья они не полностью утратили присущий тайным агентам Контрольной палаты особый дух. От них ещё исходила слабая мрачная аура, которая и полагалась людям на такой службе. Этим он остался вполне доволен.

Му Те наклонился к его уху и сказал:

— Первый отдел довольно особенный, здесь есть тайные агенты, которые вовсе не тайные. Все собравшиеся здесь действуют, не скрывая своей личности. Однако большая часть людей работают под прикрытием, список их имён хранится в Палате и не подлежит разглашению. Если господин желает с ним ознакомиться, то нужен запрос из первого отдела и личный приказ главы Палаты. — Он знал о том, какую должность занимает человек перед ним, поэтому немного помедлил, а потом добавил: — Но вы преемник главы, вам личный приказ главы Палаты не нужен, однако необходим запрос из первого отдела. Немного погодя я составлю его для вас.

Фань Сянь покачал головой. Помолчал немного и с улыбкой сказал:

— Не нужно. С сегодняшнего дня я также занимаю должность главы первого отдела. Если мне понадобится запрос, то я отдам распоряжение его составить.

Му Те застыл на месте. Он-то думал, что преемник главы прибыл лишь для инспекции, но кто бы мог подумать, то он теперь будет не только преемником, но ещё и главой первого отдела. И тут при мысли, что теперь они станут работать вместе, а значит, будет гораздо проще сблизиться, на его лице показалась едва заметная радость.

Довольно долго царило молчание. Фань Сянь ничего не говорил, и более сотни сотрудников первого отдела всё это время стояли по струнке. Хотя они и не были военными, но в чёрной форме выглядели чрезвычайно приятно для глаз, было в этой картине что-то от атмосферы Скотленд-Ярда в дождливый день.

Наконец Фань Сянь поднялся на ноги и негромким голосом сказал:

— Моё имя Фань Сянь, с сегодняшнего дня я ваш начальник.

Большая часть собравшихся уже догадалась о том, кто перед ними, но новость о том, что теперь Фань Сянь будет управлять первым отделом, стала для них неожиданностью. Все слегка удивились, но при этом больше всё же обрадовались. Ведь после смерти Чжу Гэ работа первого отдела в столице оказалась чрезвычайно затруднена. Даже в Палате на них смотрели с некоторой долей презрения. А теперь, когда молодой господин Фань стал их главой, кто из семи отделов посмеет искать отговорки для проволочек? Ну а подарков от различных ямэней столицы, втайне поставляемых для них, наверняка станет ещё больше.

Но последовавшие за этим слова Фань Сяня заставили всех ощутить холодок.

— Я знаю, как вы жили этот год. — Он заулыбался: — Так больше не может продолжаться.

На этой простой фразе он снова сел на стул и выразительно глянул на Му Те.

Му Те поднялся и прочистил горло, потом он грозно посмотрел на подчинённых и сказал:

— Сегодня вас собрали в основном для того, чтобы поприветствовать вступившего в должность главы отдела господина преемника, но ещё и для того, чтобы сообщить вам кое что. То, что я расскажу сейчас вам по поручению господина преемника, вы все должны выслушать очень внимательно.

Служащие во дворе благоговейно навострили уши.

— Сегодня я хочу поднять вопрос стиля ведения дел в нашем первом отделе. — Му Те нахмурился и с горечью сказал: — Зачем учредили Контрольную палату? Для чего создан первый отдел? Потому что при дворе есть прогнившие чиновники, утаивающие свои дела от императора, угнетающие простой народ и порочно использующие лазейки в законах Цин. Император желает иметь возможность расследовать и выправлять деятельность чиновников, народ желает наслаждаться мирным трудом и спокойствием, а законы Цин должны быть почитаемы, ими нельзя злоупотреблять.

Собравшиеся удивлялись про себя. Все знали, что господин Му Тэ всегда отлично справлялся со служебными делами, но когда он успел научиться ещё и речи произносить? Он даже упомянул три столпа всей деятельности Контрольной палаты: императора, народ и законы Цин.

— Мы — первый отдел, мы — уши и глаза императора, и если мы хотим, чтобы глаза были ясными, а слух — острым, хотим помочь императору, разделив его заботы и тяготы, то нам нужно слаженно работать, неукоснительно следовать правилам и быть готовым в любой момент действовать. А если мы будем не способны на это, то название «Контрольная палата» превратится в пустой звук.

— Какая сейчас у нас в первом отделе проблема? Приказы императора, конечно, мудры и точны, у первого отдела тоже есть свои достижения, их господин преемник уже успел отметить и похвалить за них. — Но тут в речи Му Те случился внезапный поворот на сто восемьдесят градусов. Он невероятно холодным тоном воскликнул: — Но! В последний год в деятельности отдела было много проблемных решений. Я, будучи исполняющим обязанности главы отдела, конечно, не отрицаю своей ответственности за это. Завтра же напишу прошение о наложении взыскания. Но с сегодняшнего дня всё, что противоречит уставу Контрольной палаты, больше в нашем отделе практиковаться не будет.

— Запрещается от своего лица или лица первого отдела принимать подарки от различных столичных управлений и ведомств, а также всё, что можно пересчитать в денежном эквиваленте.

— Запрещается использовать какой бы то ни было предлог, чтобы не принимать жалобу на чиновников.

— Запрещается от чьего бы то ни было имени на постоянной основе взаимодействовать с одними и теми же чиновниками любых управлений и ведомств. Если нужно по долгу службы посетить чей-то банкет, то сначала нужно подать об этом рапорт и отправлять туда не меньше, чем троих человек.

— Необходимо усилить порядок выполнения заданий, усилить…

— …Строго следовать всем правилам из устава Контрольной палаты. А обо всех недочётах и ошибках, допущенных в прошедшем году, подробно отчитайтесь перед сослуживцами в течение десяти дней. Всё, о чём вы отчитаетесь, впоследствии уже никем не будет ставиться вам в вину.

***

Му Те всё ещё продолжал говорить, а собравшиеся служащие уже вовсю занервничали. Они не знали, что это так называемое выправление курса управления, лишь поняли, что если Фань Сянь будет действовать достаточно жёстко, то подарков, полученных в этом году, и вообще подарков в будущем больше не будет. К тому же им придётся снова заняться опасной, но почётной работой, в ходе которой так легко нанести обиду столичным чиновникам. Они явно попали в затруднение, и на их лицах появились признаки возмущения.

Но даже сейчас они не стали перешёптываться или открыто возражать, как могло бы быть среди чиновников шести министерств столицы. Хотя их лица переменились, но они изо всех сил сдерживались и продолжали спокойно стоять и слушать.

Му Те завершил свою речь, Фань Сянь поднялся на ноги, заложил руки за спину и, слегка улыбнувшись, сказал:

— Если у кого есть возражения, то можно прямо сейчас их высказать.

Во дворе воцарилось молчание. Различия в статусе между простыми агентами, простыми следователями Контрольной палаты и Фань Сянем, баловнем судьбы, были настолько велики, что никто не осмелился возразить ему в лицо.

Фань Сянь, веселясь от души, выложил приманку:

— Давайте подумаем вместе. Глава направил меня в первый отдел, потому что ценит всех вас. Все знают, что я очень занят, и, если меня позовут в обычное управление, мне лень будет идти.

Услышав это, собравшиеся во дворе служащие немного успокоились. Ходили слухи, что господин преемник мягко стелет, да жёстко спать, но в тот момент ничего подобного не было заметно. К тому же он был благородного происхождения и на весь мир прославился талантом, разве он мог действительно преуспеть в грязных делах Контрольной палаты? Пока что они согласились, отложив разговоры на потом, затем один за одним склонились в поклоне.

— Повинуемся приказу господина преемника.

Фань Сянь чуть нахмурился, не совсем удовлетворённый.

Му Те стоял достаточно близко, чтобы заметить холод в его взгляде. Он решил, что Фань Сянь недоволен тем, что его подчинённые не выглядят такими уж преданными. В беспокойстве он торопливо подмигнул Фэн-эру, стоявшему в первых рядах: это был его дальний племянник, который тоже носил фамилию Му.

Когда Му Фэн-эр увидел, что дядя ему подмигивает, то подумал, что ему велят выйти вперёд и возразить. Но как он посмел бы сказать «нет» великолепному господину преемнику? Он перепугался настолько, что у него задрожали ноги. Затем он подумал об извечной благосклонности дяди и, набравшись решимости, сжав зубы, шагнул вперёд из строя, чётко поклонился и сказал:

— Господин преемник, хотя и говорят, что первый отдел отвечает за надзор за столичными чиновниками, однако личных связей не избежать. В каждой семье будут родственники, взять, например, моего шурина, который сейчас стоит на посту перед рогаткой на входе: если я не буду общаться с ним каждый день, ничего страшного, но, боюсь, моя мегера не перестанет ругаться.

Эти слова прозвучали шутливо, но никто во дворе не осмелился рассмеяться вслух, и никто не знал, почему Му Фэн-эр сегодня так осмелел.

В глубине души Фань Сянь радовался, но лицо его было мрачным, а голос — ледяным, когда он перебил:

— Если ты считаешь, что наш внутренний устав — дерьмо собачье, зачем ты вляпался в него всем лицом? В подробных правилах чётко сказано, что после того, как сведения о трёх поколениях родственников поданы и зарегистрированы, добавлять туда больше нельзя. И раз ты так говоришь, возможно, тут что-то у тебя не так. Му Те, тащи этого своего дальнего племянника наказывать согласно правилам!

Му Те вздохнул и с обиженным лицом потащил племянника получать взыскание. Фань Сянь обвёл собравшихся холодным взглядом и спросил:

— Вы что-нибудь ещё хотите сказать?

Все понимали, что он пользуется служебным положением, чтобы притеснять людей, но не ожидали, что среди секретных агентов есть такой упрямец, который выйдет вперёд поклонится и скажет низким голосом:

— Господин преемник, расследованиями мы заняться должны, но что, если мы столкнёмся с угрозами со стороны знати? Что, если служащим будут чинить препятствия родственники? Что, если дворцовые евнухи скажут своё слово?

Двор погрузился в молчание. Когда первый отдел работал над делом, больше всего они боялись встреч с чиновниками, имеющими связи во дворце, ведь, несмотря на всё могущество Контрольной палаты, она всего лишь телохранитель, прикормленный дворцом.

***

Фань Сянь спокойно посмотрел на него и сказал:

— Сообщите им моё имя.

Эти слова прозвучали ясно и звонко — тому, кто посмеет чинить вам препятствия и запугивать, будь то сановник или знатный человек, просто сообщите имя Фань Сяня! В нынешних условиях в столице говорить такое было действительно смело. Даже если те, во дворце, в его присутствии ещё могут как-то заноситься, но, когда дело дойдёт до реальности, пожалуй, среди чиновников и знати рангом выше третьего вряд ли найдётся кто-то, кто рискнёт обидеть Фань Сяня, запугивая его подчинённых.

Кто захочет ссориться с Фань Сянем, если в его левой руке полномочия по надзору, а в правой — все деньги мира?

Фань Сянь посмотрел на вышедшего вперёд служащего с лёгким одобрением. После того как он намеренно надавил на Му Те, этот служащий всё же осмелился встать и заговорить. Подумав об этом, он заговорил медленнее и тихо произнёс:

— Есть ли ещё возражения? Высказывайте сразу, никто не станет вас за них наказывать.

На самом деле этому человеку было больше нечего сказать, но скрепя сердце он проговорил:

— Я полагаю, что для частного лица не принимать деньги и ценности — это оправдано, но нет ничего плохого в том, чтобы принимать их от имени первого отдела. С одной стороны, мы можем улучшить отношения с шестью министерствами и другими управлениями и в будущем нам будет легче расследовать дела, а с другой, после того как деньги будут розданы всем, их можно считать прибавкой к жалованию.

Фань Сянь посмотрел на собравшихся во дворе и понял, что эти люди тоже очень любят деньги. Он невольно усмехнулся и сказал:

— Что касается жалования, вы получаете втрое больше, чем чиновники того же ранга. Хотя вы и не настолько зависите от побочного дохода, как те чиновники, но первоначальной идеей при создании Палаты было «высокое жалование обеспечивает честность», так что вам не на что жаловаться.

Су Вэньмао, стоявший всё это время позади него, воспользовался своим знакомством с Фань Сянем и смело сказал:

— Контрольная палата всегда сталкивалась с противодействием чиновников и косыми взглядами народа. Ситуация в первом отделе довольно специфическая, а двор не желает выделять больше средств. Вот почему…

Фань Сянь покачал головой, прервал его речь и спокойно посмотрел на служащих и тайных агентов Контрольной палаты. Дождавшись, пока напряжённая атмосфера во дворе приведёт к полному молчанию, он слово за словом произнёс:

— Не спрашивайте, что для вас сделало правительство, спросите себя, что вы сделали для правительства.

Су Вэньмао изумился: если досконально разобраться, эти слова несли в себе глубокий смысл. В его сердце смешались угрызения совести и почтение. Да уж, неужели все эти сотрудники первого отдела сами никогда не задумывались, что Контрольную палату учредил двор, так для чего же?

Выступавший чиновник застыл на месте. После стольких лет обучения и воспитания в Контрольной палате и наставлений Чэнь Пинпина, к нему, казалось, вернулся тот настрой, что в самом начале, при вступлении в Контрольную палату. На сердце у него потеплело, он сжал правый кулак и крикнул:

— Всё для государства Цин.

— Всё для государства Цин!

Это основная цель, которую все присутствующие должны были помнить с первого дня, когда они поступили в Контрольную палату.

Увидев сцену во дворе, Фань Сянь счастливо улыбнулся. Он легко сжал правый кулак и про себя сказал: «Всё ради жизни».