Радость жизни Глава 23. Часть 2. Молодость во дворце и за его пределами

В это время из дверей бокового дворца кто-то вышел, и несколько молодых евнухов мгновенно притихли. Хун Чжу тоже вздрогнул, рассмотрев, что это евнух Дай из дворца благородной супруги Шу. Хотя Хун Чжу и носил официальные документы, но по рангу далеко уступал евнуху Даю.

Только тогда, когда евнух Дай уже отошёл далеко, один из молодых евнухов наконец сплюнул на землю, словно молчание только что было постыдным, и со злобой сказал:

— Этот евнух Дай уже давно не тот, что прежде. Я просто не успел сразу опомниться, а то на кой чёрт нам обращать внимание на этого неудачника.

Хун Чжу в душе всполошился и спросил:

— А что случилось с евнухом Даём?

Тогда тот молодой евнух восторженно ответил:

— Несколько дней назад Цензорат подал жалобу на молодого господина Фаня, и евнух Дай тоже оказался втянут в этот дело. Хотя император прописал батоги только цензорам, но и евнуха Дая тоже хорошенько наказали. Слышал, что теперь не только император отобрал у него право приносить и оглашать императорские указы, но и благородная супруга Шу собирается выгнать его из дворца.

Рядом снова кто-то начал заискивать перед Хун Чжу:

— Когда евнух Дай был в фаворе, он частенько ругал нас и бил, а сейчас, когда он лишился влияния, разве кто-то станет обращать на него внимание? Он словно осенний лист, упавший в грязь, куда ему до вас, молодой евнух Хун, вы как новая свежая ветвь на дереве.

Слушая эти льстивые речи, которые чем дальше, тем казались всё нестерпимее и вульгарнее, Хун Чжу нахмурился, сказал пару малозначащих фраз и поспешил поскорее уйти из бокового дворца.

Быстро шагая вперёд вдоль огромных колонн дворца, он наконец добрался до каменных ворот гарема, увидел тоскливую фигуру евнуха Дая и поспешил догнать его:

— Евнух Дай, я издалека вас заприметил и скорее прибежал поприветствовать вас.

Евнух Дай немного удивлённо посмотрел на него. Последнее время во дворце молодые негодники очень редко проявляли к нему подобную вежливость. Он знал, что Хун Чжу сейчас прислуживает в кабинете государя и постепенно становится всё влиятельнее, и от этого его вежливость казалась ещё более странной.

Хун Чжу не упомянул никакого дела к нему, лишь каждой фразой кормил умелой лестью. А когда настроение евнуха Дая от его речей наконец улучшилось, он попрощался и ушёл.

Проводив взглядом исчезнувшего в глубине гарема евнуха Дая, молодой Хун Чжу едва заметно улыбнулся.

Другие верили, что евнух Дай потеряет влияние, а Хун Чжу вовсе так не думал. Раз уж евнух Дай за пределами дворца имел отношение к тому молодому господину Фаню, то значит он обязательно снова обретёт почву под ногами во дворце. Хун Чжу сам по себе не особо верил в способности евнуха Дая, но вот в преемника Фаня он верил всей душой.

А всё потому, что он каждый день слышал о делах между кабинетом государя и императорским секретариатом, и прекрасно представлял, насколько сейчас в фаворе молодой господин Фань. Первый отдел Контрольной палаты за десять дней арестовал пятерых сановников! Император всё это время сохранял беспристрастность. Как бы секретариат ни возмущался и ни протестовал, они не в силах ничего сделать преемнику Фаню!

За десять дней пять сановников, хотя все они ниже третьего ранга, но будучи евнухом в глубинах дворца, Хун Чжу отлично понимал, какая непоколебимая решимость должна быть у молодого господина Фаня и какая опора должна возвышаться за его спиной, чтобы он мог осмелится на подобные громкие дела. Хун Чжу часто бывал в кабинете государя и знал, что эта опора — сам император Цин!

Щупая собирающийся скоро лопнуть прыщик у губы, Хун Чжу жутко завидовал этому привлёкшему столько внимания современников молодому господину Фаню, думая про себя, что вот ему тоже даже и двадцати лет нет, но почему же между их жизнями такая огромная разница. Если через евнуха Дая удасться как-то приблизится к молодому Фаню, то что может быть лучше.

***

Приказ по астрономии и министерство чинов потеряли сразу пятерых чиновников. Тень Контрольной палаты снова накрыла столичный город.

Однако простые жители столицы вовсе не воспринимали случившееся так уж серьёзно, в любом случае пострадать пришлось чиновникам и простым людям не было до этого дела.

Ну а в кругах чиновников всё больше стали негативно оценивать деятельность первого отдела. Кроме сочувствия к попавшему в беду коллеге, ещё было непонимание. Никто из чиновников не мог понять, по какой причине преемник Фань решил разделаться с этими не привлекающими особо внимания сановниками.

Кроме очень ограниченного круга людей никто не знал, что эти невезучие чиновники были скрытыми пешками второго принца.

Многие думали, что Фань Сянь мстит, разозлившись на коллективное обвинение со стороны цензоров. Однако император строго запретил трогать Цензорат, поэтому он, словно разъярённый грубиян с мясным тесоком в руках с рыком бежит по улице и, чтобы развеять своё негодование, обрушивает удары на людей, подвернувшихся под руку. И больше всего достаётся детям, которые не могут оказать сопротивления.

Только вот… если посмотреть на то, как за эти два года зарекомендовал себя в столице преемник Фань, не слишком уж он походил на человека, который станет бездумно действовать под воздействием эмоций.

***

Фань Сянь, улыбаясь, сидел в Павильоне новых веяний, правой рукой палочками для еды он размешивал сверхпопулярное блюдо — лапшу в мясном соусе, при виде которой текли слюнки, а в левой руке руке он держал принесённое ему Му Те дело и читал его. Эти несколько дел очень быстро были расследованы, он обстоятельно подготовился, первый отдел собрал веские доказательства, по виду даже при рассмотрении дела в Ревизионной палате или министерстве наказаний никаких проблем не предвиделось.

В этот раз до начала операции он, конечно, не преминул доложить отцу и старому калеке. Они оба молча согласились, поэтому Фань Сянь знал их позицию.

Он просто обязан был это сделать. Ему необходимо было заставить второго принца ощутить боль, чтобы в следующий раз, связываясь с Синьяном он вёл себя осмотрительнее, ну и чтобы уменьшить себе проблемы в будущем.

Однако реакция второго принца превзошла ожидания Фань Сяня. После того, как он выгнал Хэ Цзунвэя из поместья, больше никто не приходил искать примирения — видимо, второй принц проявил присущую благородным сдержанность и прекратил дальнейшие контакты, однако и не стал отвечать ударом на удар. Что-то здесь было не так.

— Что за место — Терем любования луной? — с любопытством спросил Фань Сянь.

Лицо Му Те приняло глумливое, скабрёзное выражение.

Фань Сянь в шутку отчитал его:

— Тебе лет-то сколько? Иди тихонько домой, обними внуков и не смей думать об удовольствиях.

Скривившись, Му Те сказал:

— Хотя Терем любования луной — это бордель, но в последнее время в столице это очень популярное место. Первый отдел втайне выяснил, что за ним почти наверняка стоит важная персона. Последнее время там было много шороху, кажется, кто-то к чему-то тайно готовится.

Фань Сяня не интересовали бордели — река Люцзинхэ была сферой влияния принца Цзина, Ли Хунчэна. Хотя сейчас он втайне противостоял второму принцу, он не хотел так скоро порвать отношения с Ли Хунчэном. Сейчас они друзья, и неизвестно, что случится в будущем.

Но слова Му Те его очень заинтересовали.

— Важная персона? Насколько важная?

Немного подумав, Му Те ответил:

— Они там весьма порочны, очень смелы и пойдут на любое злодеяние. За несколько месяцев там уморили немало женщин… А судя по тому, что градоначальник столицы молча это сносит, боюсь, за этим точно стоит какой-то принц.

Фань Сянь молчал. Он не знал, кто поддерживает Терем любования луной — наследный принц или второй. Старший принц предпочитал целыми днями состязаться в боевых искусствах с военными, и к тому же был обласкан щедростью императора и в деньгах пока не нуждался.

В нынешней ситуации Фань Сянь не мог себе позволить оскорбить всех одновременно. Мысль о том, что второй принц был более вероятным виновником, чуть-чуть успокоила его совесть. Му Те он сказал:

— Найди время и выясни это. Если всё так, как ты сказал, и какой-то принц использует роскошный бордель для связи со столичными чиновниками, возьми сколько-то людей и отправляйся прямо туда.

Му Те покачал головой.

— Там строгая охрана, и раз он недавно открылся, туда пока трудно попасть. И потом, Контрольная палата наблюдает за чиновниками, а с дельцами из простонародья ничего не может сделать.

Фань Сянь посмотрел на него раздражённо.

— Хотя Палата не контролирует проституток, она всегда может прижать ямэнь, который за ними присматривает. В любом случае, гляди в оба.

Кое-чего он не мог сказать Му Те прямо: второй принц был слишком скромен и тих, и потому Фань Сяню всегда казалось, что тот припрятал некий козырь и только и ждёт, чтобы разыграть его.

Закончив со служебными делами, он не вернулся в поместье, а очень неохотно сел в повозку и направился к принцу Цзину.

Сегодня вся семья Фань была там.

Принц Цзин праздновал свой день рождения и не пригласил никаких посторонних, кроме семьи министра Фаня. При такой благорасположенности и заботе Фань Сянь, даже если и не хотел сейчас видеть Ли Хунчэна, всё равно должен был поехать.

***

Первое, что вспомнил Фань Сянь, войдя в поместье принца, это как год назад здесь на берегу озера читал стихи Ду Фу. Затем его мысли перескочили к ночному пиру, Чжуан Моханю, у которого кровь пошла горлом, привезённым из Северной Ци книгам — столько событий, казалось, начались именно с этого благородного и безмятежного поместья.

Фань Сянь внезапно вспомнил о повозке с бесценными книгами — подарив их училищу Тайсюэ, он ни разу не нашёл возможности взглянуть на них. Под эти мысли и появился с приветствиями Ли Хунчэн, держа в руке чашку кислого сока зимней вишни, купленного на улице.

Фань Сянь мысленно вздохнул, пригубил из чашки и улыбнулся:

— Знаешь, я просто не мог дождаться, чтобы увидеть ваши ворота.

Когда он впервые попал в дом принца Цзина, то укачался в паланкине чуть ли не до рвоты, и чашка сока помогла ему прийти в себя.

Ли Хунчэн посмотрел ему в глаза и со вздохом покачал головой.

— У тебя в руках вся власть Контрольной палаты, можешь арестовать кого угодно. Например, можешь арестовать торговца соком у меня за воротами и забрать его себе в поместье…

На эти язвительные слова Фань Сянь лишь горько улыбнулся:

— Я так и знал, что затруднений сегодня не избежать. Когда ты подошёл с чашкой, я очень удивился — прежде я думал, что ты меня ударишь.

Ли Хунчэн фыркнул, и они плечом к плечу направились к поместью.

— Ты хоть знаешь, что меня огорчает? — Он взглянул на Фань Сяня и с горечью продолжил: — Не только я не понимаю, но и второй брат не понимает: раз ты не человек наследного принца, почему ты так беспокоишься об этом?

Фань Сянь покачал головой и ответил с ухмылкой:

— Думаешь, я рад повсюду наживать себе врагов? Но меня вынуждают.

Тут он указал на небо с плотными осенними тучами, вытянув палец и демонстрируя полную беспомощность.