Жизнь сурка 3 Глава 47

Вот уже девятнадцать лет Дункан и Марлин жили полной жизнью. Путешествие по миру, посещение дорогих курортов, разных стран. Осмотр обычных и волшебных достопримечательностей.

За поместьем следил купленный в Британии домовой эльф.

Основная часть этих иномировых существ живёт в Великобритании, поскольку именно туда их и гоблинов вывел межмировой портал. Уж что там случилось в их родном мире — остаётся загадкой. Но факт в том, что нет лучше рабов, чем домовые эльфы. В древности они поклялись служить волшебникам в благодарность за то, что те их приютили.

Логику домовых эльфов сложно понять, поскольку она отличается от человеческой. Живут они в разы дольше людей и считают волшебников несмышлёными детьми, которым многое простительно. А как иначе? Магией без костылей почти не владеют, значит, по их меркам волшебники дети. То есть с их точки зрения они не рабы, а няньки.

Это как кошки относятся к своим хозяевам, как к котятам. Умываться вылизыванием не умеют, следовательно, котята.

Это сложно понять, но для использования чего-то не обязательно понимать принцип работы. Хотят добровольно служить — добро пожаловать. Человек — ленивая скотина. Он стремится переложить свой труд на других, если такая возможность имеется.

Покупая через третьи руки иномирового раба, Дункан ничуть не мучился моральными терзаниями. Человеколюбие, толерантность и прочие ругательные слова остались для него в прошлом ещё во времена службы в Иностранном легионе.

Если бы не домовик, он с тем же успехом нанял бы обычную прислугу. Но волшебный слуга лучше, поскольку не выдаст секретов хозяев, а с любой работой он справляется играючи.

Хоггарт, несмотря на богатства, продолжал держать птицу и скотину. Более того. Дункан приобрёл неподалеку огромный участок земли, на котором построил животноводческую ферму и теплицы с искусственным освещением и возможностью быстро их дооборудовать обогревом. Там работали обычные люди.

Паранойя не давала ему расслабиться. Вдруг снова конец света? Еды должно быть в достатке. Запасов может не хватить, если на этот раз всё будет хуже, к примеру, начнётся малый ледниковый период. А так под боком всегда есть свои живые консервы и запасы кормов для них. Ферма приносит мало прибыли, почти убыточная, но в апокалипсис вещь нужная.

Следуя той же логике, он продолжал забивать склады продовольствием и зельями. Часть прибыли пускал на покупку драгоценных металлов. Построил и обустроил ещё несколько бункеров вдали от дома.

Он скупал различные волшебные артефакты, например, мантии-невидимки. В Британии ему удалось приобрести у чиновников Министерства Магии конфискованный у каких-то волшебников летающий автомобиль Форд Англия. Он работал даже в его руках, как и отобранный у Хагрида мотоцикл.

Британия вообще богата на редкие артефакты и продажных чиновников. Как-то через посредников за большие деньги он выкупил мантию-невидимку намного лучшего качества, чем все виденные до этого. Его агенты докопались до того, что эту мантию среди прочего имущества от брата унаследовал Аберфорт Дамблдор. Когда же тот отбросил коньки, не оставив ни наследников, ни завещания, всё его имущество перешло в собственность Министерства Магии. Ушлые чиновники через некоторое время устроили закрытую распродажу. На той же распродаже удалось выкупить Омут памяти и коллекцию воспоминаний, принадлежавшие Альбусу Дамблдору.

С помощью супруги, поскольку без волшебника Омут памяти не работал, Дункану удалось просмотреть воспоминания из жизни Дамблдора. Это было весьма познавательно. Именно так он узнал настоящее имя Воландеморта — Том Марволо Реддл! Отсюда стало понятно, почему бежавшие из Азкабана Пожиратели жили в бывшем доме Реддлов в Литтл-Хэнглтоне.

Девятнадцать лет он ежегодно тратит по пятьдесят миллионов долларов на поиски Фламеля и всего, что с ним связано. Поиски велись и среди волшебников силами магов, и в обычном мире историками и детективными агентствами. Сумма огромная — половина его ежегодной статьи расходов.

Любой богатый человек большую часть прибыли вкладывает в дело. Нормой считается инвестировать девяносто процентов прибыли. Поэтому, если человек миллиардер, это не значит, что он может тратить миллиарды. Он в лучшем случае может оперировать сотней-другой миллионов в год. Вот и Дункан, будучи миллиардером, мог тратить не больше ста миллионов в год.

Девятнадцать лет, потрачено больше полумиллиарда долларов, а информации по Фламелю с гулькин нос. Древний волшебник скрывается очень умело. У такого зубра есть чему поучиться. Но кое-что всё же удалось выяснить. Например, стало известно, что Фламель изредка берёт учеников. Последним таким учеником в начале двадцатого века был Альбус Дамблдор. В это время Фламель, предположительно, проживал на территории Великобритании.

Самое интересное крылось в воспоминаниях Дамблдора. Из последних следовало, что он собирался на год позаимствовать у Фламеля философский камень. И, что поразительно, известный алхимик даже готов был передать на время ученику один из камней. «Один из» — Дункан додумал сам, поскольку считал, что владея секретом изготовления такого вещества, Фламель наверняка наклепал таких камней вагон и маленькую тележку. Ведь от этого зависит его жизнь.

Историкам удалось раскопать всю доступную информацию о жизни Фламеля во Франции в четырнадцатом-пятнадцатом веках.

Информация о нём всплывала среди простых людей в разные времена.

В семнадцатом веке он с женой отметился в городе Брусса в Турции. По словам друга семьи Фламелей, с которым общался очевидец-путешественник, Николас с женой инсценировали свою смерть и переехали жить в Швейцарию.

Во второй половине восемнадцатого века Фламеля видели за работой в подземной лаборатории в центре Парижа. В то же время его с женой заметили в парижской опере. На этот раз их сопровождал сын, который по слухам был ими рождён в Индии.

Дункан спонсировал общества любителей расшифровывать древние трактаты с целью расшифровки «Мутус Либер». Это книга за авторством одного из внуков племянника Николаса Фламеля, состоит из пятнадцати гравюр, изображающих процесс «великого делания». Над её разгадкой вот уже сотни лет бьются лучшие умы волшебников и тысячи любителей тайн из простых людей.

По легенде Фламель перед первой своей «смертью» завещал племяннику зашифрованный дневник с рецептом философского камня и ключ к нему в своём дневнике. Он потребовал племянника поклясться, что тот никому не откроет секрета. А спустя несколько столетий внук этого племянника напечатал гравюры процесса создания философского камня из того самого дневника, но до него не дошла часть с ключом к шифру. Волшебники считают, что путём обнародования рецепта тот самый внук желал, чтобы другие люди расшифровали записи, но ничего не вышло.

Из этих сведений можно сделать вывод, что сейчас могут владеть секретом создания философского камня четыре волшебника: Николас и его жена Пернель, их неизвестный племянник, если он до сих пор жив, и столь же неизвестный сын. Последнего активно искали волшебники-историки, щедро спонсируемые Хоггартом. Для этого был очерчен круг волшебников, родившихся и учившихся в одной из хороших школ магии в середине восемнадцатого века.

По основной гипотезе Дункана, Фламели привезли сына во Францию для поступления в Шармбатон. Это произошло в промежутке между 1754 и 1763 годом. Но и другие школы магии он не исключал, включая Хогвартс, Ильвермони, Кастелобрушу и Дурмстранг. Всего на тот период учащихся в этих школах магии насчитывается около полутора тысяч волшебников, но мальчиков из них лишь половина, что не так уж много. Историки составили биографию каждого из них.

Из всех волшебников из списка под личность сына Фламелей подходило всего несколько магов.

Первый на подозрении Финеас Борн — известный зельевар, выпускник Шармбатона, автор современных учебников зельеварения. До сих пор жив, но ведёт уединенный образ жизни.

Второй подозреваемый — Бертран де Бездна-Дум — известный французский маг-философ. Автор знаменитой работы «Трактат о возможности обращения действительных и метафизических последствий естественной смерти, особливо о воссоединении духовной сущности и материи». Только он умер. И если эта смерть подставная, найти концы будет сложно.

Третий подозреваемый — Люциус Бораго — один из самых знаменитых зельеваров во всём мире. Выпускник бразильской школы магии Кастелобрушу. Является автором книг «Расширенный курс зельеварения» и «Азиатские противоядия», которые используется в качестве учебников зельеварения в большинстве магических школ. До сих пор жив.

Для их захвата решено было создать спецотряд.

Нанятые люди нашли для Дункана дюжину отчаянных парней в возрасте от восемнадцати до двадцати лет. Марлин, сама не понимая, для чего это делает, помогла принять у них заковыристую магическую клятву — Непреложный обет. Суть клятвы в том, что парни не могут выдать секретов Дункана, его личность и личность его родных. В случае допроса они погибнут. Не важно, как у них попытаются вызнать тайные сведения: добровольно, под зельями или с помощью легилименции. Конечно, можно обойти любую клятву, но надо о ней знать.

Отправив супругу проведать детей и внуков, он под предлогом важных дел взялся за тренировку элитного отряда, заточенного на захват и ликвидацию волшебников. Для этого он пустил в ход все свои знания: курс молодого бойца, эксклюзивную методику превращения в волка-перевёртыша, курс спецагента секретной службы Её Величества и опыт создания подобного отряда в Чили.

В то же время посредник среди волшебников искал исполнителей среди магов-отщепенцев, которые за звонкую монету согласились немного поработать по профилю. С их помощью несколько объектов недвижимости в разных странах были подвергнуты наложению заклинания Фиделиус.

Суть махинации проста. Берётся два мага из маргинальных слоёв. Один из них накладывает Фиделиус. Второй становится Хранителем тайны, после чего раскрывает секретный адрес Дункану. Затем оба мага устраняются парнями из спецотряда, что для них является тренировкой и боевым крещением, плюс повязывает кровью. После смерти Хранителя тайны следующими Хранителями становятся все те, кому была доверена тайна, то есть в данном случае один Дункан. Он может передать адреса доверенным людям для проведения спецопераций.

Фиделиус ему нужен как защита от поисковой магии. Ведь он задумал похитить предполагаемого сына Фламеля и добыть у того тайну создания философского камня. Его наверняка будут искать с помощью волшебства, чего допустить нельзя.

Для устранения магов-маргиналов бойцам хватило четырёх месяцев подготовки — полного цикла превращения в перевёртышей, который пережили всего десять парней из дюжины. Но этого срока мало, чтобы выпускать их на зубров-волшебников возрастом старше ста шестидесяти лет. Так что тренировки продолжились.

Ещё через восемь месяцев муштры Хоггарт счёл спецотряд готовым к выполнению поставленных задач. У них есть всё для этого. Помимо оружия, амуниции и боеприпасов каждый обзавёлся сумкой путника. Две палатки с незримым расширением на всех, две стандартные мантии-невидимки, левые порт-ключи изготовления Марлин, наборы зелий, деньги, набор для электронной разведки и многое другое. В общем, упакованы парни по полному фаршу.

Первым их заданием стало вскрыть могилу Бертрана де Бездна-Дума, с чем они успешно справились. Экспертиза показала, что это действительно его труп. Вот только Дункан до конца в это не верил, ведь он сам научился достоверно подстраивать смерть с помощью Оборотного зелья.

Вторым на очереди стало похищение французского зельевара Финеаса Борна. В результате этой операции один перевёртыш погиб, трое были серьёзно ранены. Но зельевара захватили. В неудаче виновато отсутствие опыта у парней. Вчерашние обычные молодые люди почувствовали себя всемогущими, оттого вместо хитрой спецоперации отправились на штурм поместья волшебника. Опытного волшебника!

Дункан был уверен, что Николас Фламель наверняка взял с сына клятву о неразглашении тайны создания философского камня, как и с племянника. Он подготовился обойти клятву.

Похищенного волшебника в бессознательном состоянии доставили в дом под Фиделиусом на территории Франции. Туда Дункан явился лично.

Он устроил большое камлание, в процессе которого зарезал трёх коров. Их жизнями временно усилил своего духа-спутника.

Финеасу Борну внутривенно ввели наркотическое вещество. Давать зелья столь опытному магистру зельеварения Хоггарт не решился, как и оставлять его в ясном сознании. В тело обдолбанного волшебника вселился дух-спутник, сделав волшебника одержимым. Дух получил доступ к разуму мага и должен был его устами поведать шаману интересующие его тайны, но не срослось.

Борн знал много секретов, но совершенно ничего не представлял о процессе создания философского камня. Родители у него оказались не те, на кого думал Дункан. Пришлось волшебника устранить. Часть его силы пошла на усиление духа-спутника.

К поимке Люциуса Бораго парни из спецотряда подошли с куда лучшей подготовкой и выдумкой. Смерть товарища и ранения стали для них ушатом воды, охладившим горячие головы.

И вот Дункан дождался звонка на спутниковый телефон с прибором для шифрования сигнала. Точно такой аппарат находится у парней из спецотряда.

— Сэр, хомячок в клетке.

— Принял. Ловцы хомячка в норме?

— Норма, сэр. Ждём вас на хомячковой ферме.

Больше слов не нужно. Простейшая система завуалированной беседы дала понять Хоггарту, что волшебника поймали и поместили в бразильский дом под Фиделиусом.

Поскольку об этом доме знают лишь он и девять бойцов-перевёртышей, то прямого портала туда у него нет. Но они с женой однажды отдыхали в Рио-де-Жанейро, и туда порт-ключ у него имеется.

Порталом до безлюдного места в Рио-де-Жанейро, затем достать летающий мотоцикл и мантию-невидимку. Два часа полёта, и он на месте.

На пороге симпатичного кирпичного двухэтажного коттеджа его встречал здоровенный негр. Ростом под два метра, весь увитый мышцами, лысый как валенок, упакованный в комок НАТО и обвешанный оружием.

— Сэр! — отдал он воинское приветствие на манер Иностранного легиона с повёрнутой к командиру ладонью.

Дункан на автомате ответил тем же и проскользнул в пустую гостиную.

— Мозес, где сержант?

— Отдыхает, сэр. Ему пришлось нелегко. Впрочем, как и Мэтью с Джеком.

— Рассказывай.

— Сэр, мы долго следили за этим колдуном. Удалось выяснить, что он любитель девочек в возрасте от тринадцати до пятнадцати лет.

Дункан поморщился. Когда-то он таких волшебников убивал по долгу службы. Но, честно говоря, он готов был зачистить от них мир бесплатно.

— Сержант принял решение брать колдуна на живца, — продолжил Мозес. — Мы нашли трёх симпатичных девочек и купили у них немного волос. Джек, Мэтью и Сержант Мартинес приняли Оборотное зелье. Колдун живёт на отшибе в районе безлюдного пляжа. «Парням» не составило труда прийти туда под видом отдыхающих. Чтобы простимулировать колдуна «парни» приняли решение устроить отдых в стиле натуризма. Для поддержания образа ими были с собой взяты запасы Оборотного зелья в непрозрачных бутылках из-под энергетика.

Представив, на что пошли эти трое брутальных самцов, Дункану стало их жалко. Понятно, почему парни не показываются ему на глаза. Он ощущал запах спиртного, и был на сто процентов уверен, что они запивают стресс в спальне на втором этаже. Парню побывать в шкуре девочки-подростка психологически невероятно сложно. А уж если подобное произошло в закрытом мужском коллективе… Ох, сколько шуток на этот счёт вывалится на их головы.

— Колдун клюнул на наживку через час сорок минут с начала операции, сэр. Он вышел на пляж под маглоотталкивающими чарами вальяжно, ничего не опасаясь. Вы бы знали, сколько «парням» приходилось прилагать усилий, чтобы его не замечать и подпустить ближе. Они, как ни в чём не бывало, продолжали в своих образах в костюмах Евы играть с надувным мячом и изображать из себя невинную беззаботность. И лишь когда колдун к ним приблизился вплотную, они использовали на нём снотворный спрей.

— Молодцы, ребята. Можете рассчитывать на отпуск и премию.

Дункан направился к подвалу, где ощущал присутствие трёх человек.

Просторный подвал под всем домом то, ради чего была выбрана данная недвижимость. Там обнаружилось двое вооруженных парней, не сводящих глаз с прикованного к лежанке молодого брюнета не старше двадцати пяти лет.

— Хм… Он не похож на того бородатого старика, за которым мы охотились.

— Так точно, сэр, — вытянулся по стойке смирно плечистый латинос с выдающимся горбатым носом и кудрявой чёрной шевелюрой. — Когда мы его раздели и избавили от амулета на шее, он превратился в молодого парня, сэр.

— Педро, не шуми. Среди его вещей был красный камень?

— Никак нет, сэр! — бодро отозвался Педро.

— Все вещи мага погрузить в контейнер, как можно подальше увезти отсюда и утопить в океане. Нам не нужны сюрпризы. Исполняйте.

— Есть, сэр.

Оба бойца поспешно удалились выполнять приказ. Дункан вытряхнул из рюкзака палатку и забрался в неё. Вскоре оттуда были изъяты три спящих коровы и инвентарь шамана: бубен, колотушка, волчья шкура и шприц с дурью.

По углам установлены четыре видеокамеры. К ним добавлен профессиональный микрофон, подключенный к диктофону.

Дальше всё уже по опробованному ритуалу. Шаманские пляски с бубном, убийство коров для подпитки сил духа-спутника, вселение духа в тело волшебника и поднятие кушетки в вертикальное положение.

Тут же маг распахнул глаза и потусторонним голосом произнёс:

— Я готов, хозяин.

— Ты получил доступ к его памяти?

— Да, хозяин.

— Кто его родители?

— Николас и Пернель по фамилии Фламель.

— Джек-Пот! — зазмеилась улыбка на лице Дункана. — Расскажи, как создать философский камень?

— Философский камень необходимо выращивать с помощью соли, полученной из морской воды. Добыть её нужно не возле берега, а с глубины, отплыв на лодке в открытое море, но лучше всего в океан. Затем необходимо провести кристаллизацию соли. Кристаллизованная соль позже станет телом Камня, поменяет цвет и позже станет самим Камнем. Начинать создание философского камня следует двадцать первого марта, и окончить работы необходимо двадцать первого мая. Работать придётся и днём, и ночью — времени не так много, поэтому следует действовать без промедления.

Дункан внимательно слушал, запоминая каждое слово алхимика, не надеясь на видеозаписи.

— Растительные ингредиенты следует подготовить заранее. Лучше всего использовать молодые растения. Понадобится два килограмма крапивы двудомной. Лучше вырастить её самому на драконьем навозе, чтобы добиться максимального качества. Крапива должна быть недавно собранная и высушенная в воздушной бане. Высушенные листья растираются руками или в ступке в порошок. Хранить до использования можно в бумажном пакете с соответствующей надписью. Затем следует собрать росу…

Сил духа-спутника едва хватило, чтобы поведать шаману весь рецепт создания философского камня и эликсира молодости. Стоило ему покинуть тело волшебника, как тот тут же отдал богу душу. Клятва прикончила его моментально.

***

Три дня спустя

Дункан открыл глаза, и не узнал потолок из серого монолитного камня. Он лежал распятый в позе морской звезды. Руки и ноги прикованы стальными кандалами с цепями, которые закреплены к металлическим колышкам, вмурованным в пол. Спину холодит каменный пол. Попытка обернуться волком провалилась. Вампирское чувство жизни пасовало, оно будто упиралось в стену в радиусе пары метров. Горло не могло издать ни единого звука.

Он похищал многих волшебников, сковывал их и допрашивал. И тут судьба настигла его самого.

— Очнулся, голубчик, — обманчиво спокойный баритон пробирал до мурашек.

Вскоре низкий стройный юноша с тёмными кудрями и приплющенным носом навис над ним. Одет он в белую хлопковую рубаху и такие же брюки. Холодный и острый как нож взгляд карих глаз опытного вивисектора будто разобрал Хоггарта на ингредиенты.

— Ты догадываешься, почему ты тут?

Дункан догадывался, почему и у кого оказался «в гостях», но не мог понять, как на него так быстро вышли и каким образом смогли незаметно пленить.

— Вижу, что догадался, — елейно продолжил брюнет. — Да-да, я тот самый Николас Фламель, которого ты так активно искал. Или ты наивно думал, что я не отслеживаю всех, кто пытается меня разыскивать?

«Подставные фирмы и посредники не сработали, — с досадой подумал Дункан. — Слишком большие денежные потоки он направлял на поиски Фламеля. Через них его можно было отследить или выйти по цепочке от исполнителей. Каждого не будешь устранять — это как минимум нецелесообразно».

— Голубчик, сопротивление бесполезно. Ты находишься в центре магической фигуры, которая блокирует все волшебные силы. Итак, у тебя два варианта: либо ты добровольно говоришь, где мой сын, либо я использую Веритасерум. И если сыворотка правды не поможет, то есть старые добрые пытки. Ты готов к сотрудничеству? Ах да, чары немоты…

Фламель махнул рукой. Без палочки невербально он отменил действие Силенцио. Дункан почувствовал, что снова может говорить.

— Какой сын? О чём вы? Кто вы такой? Как вы меня похитили? Моя жена не пострадала? Я заплачу выкуп. Сколько вы хотите?

— Ай-ай-ай, — покачал головой Фламель. — А казался таким понимающим юношей. Думаешь провести меня этим спектаклем?

— Вы же волшебник? Сэр, я простой сквиб. Не понимаю, о чём вы говорите. У меня есть деньги…

— Эх, — тяжким вздохом перебил его Фламель. — Как с вами сложно. Думаешь, ты такой первый? Хотя да, ты действительно первый, кто умудрился похитить моего сына. Обычно все пытаются выйти на меня или Пернель. Никто из волшебников не знает, что у меня есть дети. И тем более не догадывается, что я не мог не доверить им секрет долголетия. Больно смотреть на то, как дети стареют и умирают, в то время как ты продолжаешь оставаться молодым.

Дункан пытался достучаться до духа-спутника, но того будто отрезало невидимой стеной. Он понял, что дальше тянуть время и строить из себя дурачка нет смысла. Никто не придёт его спасать. Он хотел выяснить главное.

— Я всё скажу, только честно ответь: что с моей женой и детьми?

— Ничего, — голос Фламеля стал сухим и скучающим. — Они мне неинтересны. Я мог бы похитить и их, чтобы шантажировать тебя их жизнями, но не вижу в этом смысла при наличии Веритасерума и Круцио.

Дункан ясно осознал: он уже нежилец. В голове стучалась единственная мысль: спасти родных от мести Фламеля. Он собирался хоть как извернуться, но забрать колдуна с собой на тот свет, чтобы тот никогда не выяснил о том, что Марлин после его гибели заглянет в его сейф и обнаружит там видеозаписи с рецептом философского камня. Загнанная крыса способна преподнести неприятный сюрприз. То же самое можно сказать о зажатом в угол шамане.

— Твой сын в Бразилии спрятан в доме под Фиделиусом. Я выведу тебя на Хранителя.

— Он жив? — голос Николаса вибрировал от сдерживаемой ярости.

— В последний раз, когда мои люди докладывали о нём, он был жив. Они не смогли добиться от него раскрытия тайны философского камня — он под клятвой. Я думал, как обойти клятву, прежде чем навестить его.

— Думаешь спастись? Я читаю тебя, как открытую книгу.

— Я понимаю, что уже живой труп, — невозмутимо посмотрел на похитителя Дункан. — Но хочется ещё хотя бы немного пожить. Как вы смогли меня похитить?

— Мне почти семьсот лет, мальчик. Я сильнейший и наиболее опытный волшебник в мире. Думаешь, ваша защита меня остановит? Для меня то, что ты представляешь крепостью, словно дом из трухлявой соломы.

— Зелье? Сонные чары? — пытался тянуть время Хоггарт.

— Распылённое зелье, — усмехнулся Фламель. — Я переместил его к тебе домой порталом, потом спокойно переместился сам и забрал тебя тепленьким. Я удовлетворил твоё любопытство?

— Да, спасибо. Весьма оригинально. На будущее буду иметь в виду.

— У тебя нет никакого будущего, — холодно констатировал Николас. — Ты и сам это прекрасно понял, не так ли?

— Понял, но можно же помечтать перед смертью?

— Мечтать не вредно, — склонился над ним Фламель.

«Вот оно! — возликовал Хоггарт. — Именно этого я ждал!»

На его коже засветились белые линии, образующие замысловатый узор, покрывающий всю поверхность тела. Чары паралича спали с него, вернув способность двигаться.

Мышцы на руках и ногах вздулись он напряжения, на них проступили вены и жилы. Металлические браслеты больно впились в кожу. Его зрачки покраснели и вертикально вытянулись. Он яростно взревел, надрываясь и рвя связки. Мышцы вздулись пуще прежнего, лицо превратилось в перекошенную гримасу с вздувшимися на лбу венами в виде буквы «V». Браслеты пропороли кожу до крови. Цепи звонко натянулись.

Фламель на мгновение застыл, с неверием глядя на то, как из каменного пола с жутким скрежетом вырывает металлические штыри, к которым прикованы руки парня. Эти крепления были рассчитаны на удержание оборотня или даже вампира. Настолько могучей силы у человека он даже представить не мог.

Во времена его молодости волшебные палочки не были так распространены, как сейчас. Их учили колдовать с помощью посоха и беспалочковой магии. Он привык использовать чары невербально без каких-либо костылей. Волшебство давалось ему легко, как напряжение мышц. Это не значит, что он не умел колдовать волшебной палочкой. Таких знатоков волшебства, как он, на весь мир считанные единицы. Но палочку он воспринимал исключительно в качестве вспомогательного инструмента.

Пока Дункан окончательно не освободился, он направил на него правую ладонь и отправил в него парализующие чары. Но линии на коже Хоггарта в момент пропадания чар на мгновение засветились ярче, после чего вернулись к прежнему равномерному сиянию. Чары не остановили его.

Дункан с рыком метнул обе цепи с вырванными штырями в алхимика. Раздался звон и хлопок, но, несмотря на то, что цепи развили огромную скорость, Фламель усилием мысли успел поставить мощный магический щит в виде полупрозрачной сферы. Цепи с громким лязгом врезались в щит и отлетели назад, грозя поранить Дункана. Но тот ловко выправил их полёт движениями рук. Стальные браслеты от инерции чуть не перерезали ему предплечья. Острая боль пронзила сознание, но он крепко сжал зубы и стерпел. Кровь заливала пол, но Дункан сконцентрировался на единственной задаче — уничтожить колдуна.

Его фигура поплыла. Через краткий миг вместо человека на каменном полу в центре пентаграммы стоял огромный пшеничный волк, который скинул с лап опостылевшие оковы. Цепи с лязгом упали на пол.

В момент освобождения с ладони Фламеля сорвался толстый фиолетовый луч ударного заклинания Диффиндо. Волк пытался немыслимым образом изогнуться, но луч, летящий ему в грудь, всё же попал в него — зацепил правую лапу, отчего его отбросило в сторону, а не назад.

Он быстро вскочил на лапы. Передние конечности сильно кровоточили, но раны на них быстро затягивались. Каким бы быстрым он ни был, семисотлетний волшебник продемонстрировал превосходство магии и опыта. Он придавил тушу волка чарами. Дункану казалось, будто ему на плечи навалили гору. На самом же деле его придавило многократно усиленной локальной гравитационной аномалией.

Яростно рыча, он совершил безумный рывок, целясь клыками в шею алхимика. Мышцы трещали и рвались, глаза налились кровью, кости в лапах переломало, но он почти дотянулся до ошеломленного от такой прыти мага. На памяти Фламеля ни одно существо неспособно двигаться, да ещё столь резво, придавленное «Тяжестью гор». Эти чары были созданы для удержания сильных магических тварей вроде драконов, троллей и великанов.

В последний момент Дункан налетел мордой на магический щит. Шкура волка полыхнула белыми узорами, отчего щит стал продавливаться, будто резиновый.

— Секо! — взмахнул кистью алхимик.

Волк дёрнул мордой и всем туловищем, максимально вжимая его в пол. Широкая дуга темномагического режущего заклинания должна была разрубить его тело на две половины, но вместо этого прочертила по касательной лоб и часть морды, едва не задев правый глаз. Морду волка начала заливать алая кровь.

Щёлкая клыкастой пастью и грозно рыча, волк на переломанных окровавленных лапах снова бросился на магический щит.

Лицо Фламеля перекосило от ужаса. Взмах, и с его руки срывается невербальное Аресто моментум, но засиявшая шкура почти мгновенно нивелирует эффект чар. И снова взмах — очередной фиолетовый луч Диффиндо отбрасывает волка. И снова Диффиндо, за ним сразу летит Секо, потом алхимик обновляет Протего.

Дункан умудрился увернуться от обоих заклинаний и снова набросился на щит в попытке достать алхимика, но тот снова прибёг к Тяжести гор, после чего быстро добавил Аресто моментум, парализацию и сдобрил сверху Конфундусом. Так быстро Фламель давно не колдовал. В последний раз подобное с ним происходило примерно четыреста лет назад, когда он в Китае столкнулся с вампирским кланом.

Развеять все чары у Дункана не хватило астральной силы. Его понемногу приложило каждым заклинанием. Он был сильно ранен, придавлен гравитацией, ошарашен Конфундусом, а конечности от паралича еле двигались, словно набитые ватой. В голове шумело от кровопотери. Весь зал был испачкан алой жидкостью, при том, что волшебник нисколько не пострадал.

Время тянулось подобно замедленному воспроизведению видеозаписи. Дункан округлил глаза, заметив, как Фламель всё же вынул из кобуры волшебную палочку. Он почти оглох, но по губам алхимика удалось прочитать первые буквы убивающего заклинания, от которого никак не вышло бы увернуться.

— АВАДА…

Хоггарт резко переключился на динамический транс, отрешившись от боли. Следующим шагом его дух вырвался из оков тела. Терять всё равно нечего — сейчас его добьют, как бешеного пса. Его дух рванул к алхимику.

— …КЕДАВРА! — с палочки колдуна сорвался толстый зелёный луч убивающего заклятья.

Настолько мощную Аваду Дункан видел впервые. Авады Пожирателей смерти спички в сравнении с этой дубиной. Яркий зелёный свет окрасил закрытое каменное помещение в зловещие изумрудные оттенки.

Одновременно произошло сразу два события. Во-первых, Авада попала в цель. Дункан почувствовал, как резко оборвались связи души с телом. Во-вторых, его дух в этот момент с яростью ворвался в тело волшебника. Хоггарт сконцентрировал всю астральную силу в одну точку и вместе с этим нанёс решительный удар по светящемуся канату, который связывал душу Фламеля с его телом.

С первого удара не смог оборвать связь, как это делает смертельное непростительное. Но эффект налицо. Фламеля скрючило от жуткой боли. Он выронил из руки палочку и рухнул на колени. С глухим ударом упала на пол мёртвая туша покалеченного волка.

Дункан чувствовал, как его дух затягивает в тоннель света. Напоследок он нанёс ещё один сокрушительный удар по сияющему, но потрёпанному канату. На этот раз у него получилось оборвать связь души и тела алхимика-долгожителя. Но на всякий случай он из остатков астральной силы сотворил крючья и впился ими в дух Фламеля. Светящийся тоннель подобно пылесосу засосал обе души.

Тело Фламеля замерло с остекленевшими глазами и простояло так неуловимый миг, после чего медленно завалилось набок.