Моё тело кем-то одержимо Глава 42

— Чёрт побери.

После отъезда Амелии императрица, оставшаяся в одиночестве, судорожно грызла свои ногти.

Она надеялась воспользоваться этой возможностью, дабы избавиться от Амелии, ее собственного позора…

`Она постоянно мешает мне! `

Возможно, ядовитое растение, утратило свой эффект.

Растение, полученное императрицей, по слухам, могло убить человека.

`Но никакого результата! Никогда больше не воспользуюсь им! `

А пока императрице придётся оставить повторную попытку убийства ее дорогой дочери.

Если принцесса снова окажется в состоянии летаргического сна, после чего проснется, у знати может возникнуть подозрение о умышленном причинении вреда члену королевской семьи.

Сейчас же временная смерть Амелии известна, как результат врачебной халатности Канны.

И Канна, в итоге, оказалась за решеткой в промозглой темнице.

`На какое-то время нужно остановить исполнение своих планов и дождаться подходящего момента`.

Если подумать, Амелия, представшая перед императрицей, ни разу не чесалась.

Она перестала употреблять предыдущее лекарство, и зуд исчез.

Разве принцесса не кричала, что без лекарства умрет от зуда?

Внезапно императрица вспомнила слова Канны о том, что она излечит кожное заболевании Амелии.

`Действительно… она смогла вылечить подобное? Амелию? Заболевание кожи с сильнейшим зудом, от которого не смогли избавиться лучшие врачи? `

Если так, то ей просто повезло.

Что ж, план императрицы оказался совершенно безнадежным.

Даже сейчас, думая, что все уже кончилось, осталось кое-что еще.

— Что делать с Канной?

Когда Амелия выжила, намерения убийства на время исчезнут.

Однако оставлять ее в живых — даже думать о подобном невыносимо.

Разве она уже не использовала Канну, как пешку?

В будущем ее существование может стать серьезной проблемой.

`Да нельзя знать, что она отступится. От Канны следует избавиться, как можно быстрей`.

Разумеется, правду не изменить — Амелия едва избежала смерти.

Она просто сделает так, чтобы было совершено покушение на жизнь принцессы и избавится от нее.

Конечно, император не откажет императрице, ведь в его сердце таится чувство неполноценности из-за семей Эдисов и Валентино.

Императрица знала, что его величество всегда искал возможность их унизить и оскорбил, он жаждал запятнать их честь.

Как хорошо император знает императрицу, так и императрица превосходно знает императора.

`Да, точно так же, как Его Величество на днях поддержал меня, я повторю случившееся. Если всё пройдет гладко, мне удастся избавиться от нее`.

Пока императрица, улыбаясь, размышляла, ее взор пал на кое-что необычное.

— Что?

Она посмотрела вниз, поскольку ее рука зачесалась.

— Что это такое?!

Когда это появилось?

На её предплечье выступило красное пятно!

— Аааа!

И в тот момент она заметила.

Неужели у меня так внезапно зачесались лицо, шея, грудь и спина?

Императрица вскрикнула и расстегнула верхнюю пуговицу платья.

И поспешно подбежала к зеркалу.

— …!

Теперь она свидетель своего тела, отвратительного тела, покрытого красными пятнами.

— О нет, моя прекрасная кожа!

Кожная болезнь, которой страдала Амелия, передалась императрице!

***

Наступило утро, но казнь так и не состоялась.

На следующий день тоже.

Пока не наступила смертная казнь, Канне доставляли, запрещенные ранее пищу и воду.

Прошло еще два дня.

Все это время Канна страстно ожидала.

`Поскольку у императрицы теперь кожное заболевание, а инкубационный период прошел, то симптомы должны были проявиться, видимо, вчера, и она, очевидно, осознала, что не принимает никаких лекарств`.

Императрица наверняка подумала, что заразилась от Амелии… но это совсем не так.

Для начала, кожное заболевание принцессы незаразно.

`Но можно ли использовать духи, которые дают другие? `

Небольшая шутка над императрицей и подаренными ей духами.

Однако, если вы не регулярно принимаете собственное противоядие, можно с легкостью добавить вещество, вызывающее сыпь и желание почесать кожу.

Другими словами, императрица должна выпрашивать у себя же лекарство до конца своей жизни.

В противном случае, она с головы до ног покроется пятнами, и если состояние не улучшится, то все ее тело пронзит жуткий зуд.

По всей видимости, боль лучше смерти.

Однако никому из врачей не удастся облегчить боль, поэтому, в итоге, императрица будет вынуждена отыскать Канну.

`Не стоит вредить самой себе, мадам`.

Она и не думала, что поступила так жестоко.

Но разве это не из сострадания к принцессе Амелии?

Это случилось тогда.

— Герцогиня Валентино.

Подошел рыцарь.

Некоторое время назад он привел ее сюда.

В тот момент, когда Канна встретилась с вежливым взглядом мужчины, она осознала.

Осознала, что все пошло по плану.

— Пожалуйста, простите за грубость, проявленную к вам ранее, герцогиня.

Слуги, следовавшие за рыцарем, несли новые платья, туфли, серьги и ожерелья.

Очевидно, подарок Канне.

Открыв дверцу решетки, он вежливо передал платье.

— Ее Величество прибыла. Пожалуйста, предоставьте мне честь услужить вам.

Это радушное отношение, которого раньше никто не проявлял.

— Императрица!

Как и ожидалось, она страдала от зуда, что распространился по всему телу.

Чувства походили на те, когда ты ворочаешься на кровати от дикой боли, проливая слезы.

— Смотри! Давай, посмотри на меня!

`У меня перехватило дыхание, словно я сейчас умру от удушья`.

Хах, как будто императрица с такой легкостью покинет этот мир от простого зуда.

Нет, лучше бы покинула!

Сначала кожа просто чесалась, но затем императрица начала испытывать жуткую боль, которая, казалось, с каждым разом становилась все сильнее.

Ни врачи, ни их лекарства не исцеляли императрицу, боль не утихала даже на минуту!

`Слишком больно! `

Уже на второй день императрица с открытыми глазами терпела.

`Я хотела обернуться, но`.

— Герцогиня, давай, посмотри!

Императрица тщетно протягивала руку к Канне.

Она грубо схватила девушку за ее тонкое запястье и громко закричала.

— Поторопись! Давай, вылечи меня.

Она забыла, что Канна провела в темнице несколько дней, что ее пугали, угрожая смертной казнью.

Ничто не имеет значения перед лицом того, что прошла Канна, ничто!

— Ваше Величество…

— Давай! Что ты делаешь? Поторопись!

Если подумать, Канна выглядела пугающе.

Потрескавшиеся губы, бледная кожа, глаза, полные мучений.

Ох, только тогда императрица обратила внимание на плохое состояние герцогини.

Но.

— Если ты не поспешишь осмотреть меня, то получишь соответствующее наказание!

`Мне стоит умереть от боли, но обязательно вылечить ее? `

Глаза императрицы наполнились слезами.

Очевидно это не потеря рассудка, дабы надавить на жалость. Ее слезы вовсе не фальшь.

Теперь это реально.

`Но я не могла оставаться в сознании. Мне действительно казалось, что сейчас я закрою глаза`.

— Не ты ли исцелила кожу Амелии! Так что и мою болезнь ты тоже сможешь излечить, правда?

— Кха….

— Признайся в этом.

— Кха-кха.

 Однако Канна с потускневшими глазами лишь кашляла и тяжело дышала, было видно, как тяжело вздымается ее грудь.

Она с легкостью могла упасть, если бы ее ударили.

Разумеется, она лишь жертва, за которой грустно наблюдать, но императрица выглядела сердитой.

Обычное достоинство и уважение, боль от зуда и всё остальное ушли на задний план, оставив только ярость.

— Что ты вытворяешь! Я не могу понять!

— Ваше Величество… извините.

Затем Канна просто потеряла сознание!

В данный момент она бесполезна.

— Нет! Нет, даже если ты собираешься умереть, сначала вылечи меня и лишь потом умирай!

Императрица схватила Канну, потерявшую сознание, за плечо и начала трясти, словно безумная. Но девушка не открывала глаза, будто и правда заснула.

— Тварь! Ты издеваешься надо мной, не открываешь свои мерзкие глаза!

В конце концов рыцарь, который смотрел на жестокость императрицы, быстро подошел и ее остановил.

— Ваше Величество, пожалуйста, успокойтесь. Герцогиня потеряла сознание.

— Очнись! Значит, тебя следует облить водой, чтобы ты проснулась!

Императрица усмехнулась.

Тебе настолько плохо и больно, что ты осмелилась потерять сознание?

— Давай, принеси воды! Если обольешь ее, а она так и не очнется, разбуди ее, поднеся огонь!

Все смотрели на императрицу испуганными взглядами.

Ее распущенные алые волосы, налитые кровью глаза и тяжелое дыхание, как у зверя, ужасали.

Не совсем привычный для всех вид. Она напоминала безумного человека.

— .…Тц.

Гнев императрицы прекратился.

Тот звук.

Только тот звук…

— Тц, тц.

Это напоминало удары молнии. Звук молнии.

На самом деле цокот был очень тихим, но он пронзил барабанную перепонку императрицы.

Кончики ее пальцев подергивались, а губы затвердели.

Императрица медленно, будто специально растягивая время, повернула голову.

Нет, вообще-то, она не желала в это верить. Она не хотела проверять.

— Что ты, чёрт возьми, делаешь?