Наруто: Решимость Аутсайдера Глава 131 . Несправедливость

В ее жизни произошло так много событий, что полтора года пролетели как один миг, а время, прошедшее до этого, казалось вечностью. Она с нежностью вспоминала время учебы в академии - беззаботное, спокойное время, когда она еще не знала, что значит быть шиноби. Если честно, она до сих пор не до конца понимала, что такое шиноби. По крайней мере, так ей постоянно твердил учитель. Честно говоря, это раздражало.

В общем, хватит предаваться воспоминаниям.

Раз уж речь зашла о воспоминаниях, то она вспомнила Такуму. Он был тихим мальчиком в ее классе, ни с кем не разговаривал, всегда занимался своими делами, а может быть, потому, что ему не с кем было разговаривать. Как это называется? Социальная неловкость, вот и все. У Такумы не было друзей. У него были только хулиганы - Хидзи и его команда сделали его своей мишенью. Она и по сей день не может понять, как можно издеваться над кем-то, получая от этого удовольствие. Она где-то читала, что это чувство власти над кем-то.

Она жалела его. Она даже пыталась ему помочь, но, когда он сам не проявил энтузиазма, в конце концов сдалась. К последнему курсу она практически прекратила свои попытки.

Оглядываясь назад, можно сказать, что, возможно, если бы Такума протянул руку помощи и подружился с ней, это могло бы изменить ситуацию, но она не стала заходить так далеко. Да и зачем?

Момоэ его ненавидела.

Гражданский. Такими были ее родители, и до того, как она получила свою повязку на лоб, такой была и она.

Шиноби. Вот кем она была теперь.

Несмотря на то, что все они жили в одной деревне, эти две группы жили в разных мирах.

Гражданские жили в безопасности, вдали от жестоких потрясений мира, в котором они обитали, но за безопасность приходилось платить свободой. Это не означало, что они не были счастливы, но им приходилось жертвовать одним, чтобы получить другое - хотя были и такие, как ее отец, которые могли жить, не жертвуя свободой (изобилие денег, как правило, дает такой эффект). Граждане материально поддерживали шиноби, и все же последние считали себя выше.

А еще были шиноби, которые шли навстречу опасности и участвовали в насилии, которое сами же и творили. Жизнь шиноби была опасна, смерть могла пригласить каждый день, и отказаться от нее можно было не всегда. Только по-настоящему сильные люди имели право жить дальше, но если история чему-то учит, то даже сильные погибали раньше, чем наступал их естественный конец. Однако этот риск давал им силу и власть. Об этом говорит тот факт, что деревня была основана шиноби, и ее лидерами всегда были шиноби. Возможно, лучше всего это получалось у тех шиноби, которые не шли на фронт, а использовали свои навыки в разных областях. У них был более низкий потолок, чем у традиционных шиноби, но они были в безопасности за стенами деревни - и все же они принадлежали к числу шиноби. Конечно, были и исключения - целители, инженеры, мастера печатей, которые вызывали восхищение и уважение коллег благодаря своей важной роли. Тем не менее, на протяжении всей истории Хокаге всегда становились те, кто демонстрировал свою силу на поле боя.

Момоэ пока не могла понять, почему, но она заметила, что те, кто принадлежал к длинному ряду шиноби, не любили, когда в их мир входил чужак. Шиноби, родившиеся в гражданском мире, считались чужаками. Возможно, они не верили, что кто-то без родословной и происхождения может выполнять работу так же хорошо, как они, и не ценили таких попыток.

И в какой-то мере Момоэ понимала, к чему они клонят. С момента поступления в академию и по сей день она наблюдала, как гражданские студенты всегда отставали от своих коллег-шиноби. Это было обобщение, но оно подтверждалось реальными фактами. Большинство высоких постов в администрации шиноби занимали члены кланов или семей шиноби, и число клановых джонинов превосходило число джонинов гражданского происхождения - такие, как Четвертый Хокаге, считались аномалиями. Но и это продлилось недолго, и теперь к власти вернулся Третий Хокаге.

Она вспомнила первые годы учебы в академии. Момоэ не всегда была лучшей в классе. Вначале, когда она не могла показывать такие результаты, как сейчас, она боролась, как и другие. Она смотрела на своих одноклассников, которые были лучше ее, и удивлялась, как им удалось добиться таких успехов (тогда она еще не знала ответа).

Но если они смогли, то и она сможет, подумала Момоэ и начала практиковаться в том, чему ее учили на занятиях. Медленно, но верно она начала совершенствоваться - и не успела оглянуться, как стала лучшей ученицей в своей группе, получив высшие баллы по теории и практике. Если это преподавалось в академии, то она могла сделать это лучше, чем кто-либо другой.

Вместе с повышением мастерства к ней пришла и популярность. Однокурсники, которые раньше с ней не общались, стали ее друзьями. За время учебы в академии у нее сложилось несколько дружеских отношений на всю жизнь, так что она не жаловалась. В конце концов, кому не нравится заводить друзей?

Но однажды, зайдя в преподавательскую комнату, чтобы передать своему классному руководителю письмо от родителей об отъезде, она нечаянно подслушала разговор преподавателей о ней.

—Окубо Момоэ - лучшая в классе. Впечатляющее мастерство для ее возраста, — сказал ее классный руководитель.

—Это точно, — ответил другой инструктор, —но мы оба знаем, что это лишь вопрос времени, когда ей будет трудно угнаться за детьми из клана.

Момоэ мало что запомнила из дальнейшего разговора, но эти слова запомнились ей. Почему они решили, что она останется в стороне? Это сильно обеспокоило ее. И Момоэ решила доказать, что они ошибаются. Она продолжала неустанно тренироваться, стремясь сохранить свои позиции на вершине. Когда учебной программы академии оказалось недостаточно, она стала искать дополнительные навыки и тренировки, которым не обучали в классе, при поддержке родителей, за что была им благодарна.

Однако, несмотря на все ее успехи, она чувствовала, что преподаватели не видят в ней равной детям клана. Хотя они и хвалили ее, их действия свидетельствовали об их предубеждении. Расписание спаррингов часто строилось по схеме: сначала выступали дети клана с высокими способностями, а затем - менее опытные ученики, что создавало ощущение недооценки. Только когда она легко побеждала менее опытных, она, наконец, встречалась с детьми клана для честного поединка. После одного-двух спаррингов с ними ее ставили в пару с менее способными одноклассниками на несколько раундов, как бы пытаясь уравновесить ее победы.

Постепенно она начала понимать причину такого обращения - она была гражданским студентом. Преподаватели подсознательно ставили ее в один ряд с другими, несмотря на ее выдающиеся результаты. Ее расстраивало то, что из-за предвзятого отношения к шиноби, родившимся в гражданском мире, ее старания и достижения принижались.

Такума стал ярким примером ее выводов. Он был самым худшим учеником в академии, испытывал трудности во всех аспектах и отставал от студентов на несколько лет младше. Все недоумевали, почему он вообще оказался в академии. В глазах Момоэ Такума символизировал несправедливое отношение к ней как к шиноби гражданского происхождения. Даже показав некоторые успехи, Такума так и остался в конце класса, и ему потребовалось несколько попыток, чтобы сдать выпускной тест, что еще больше усугубило негативное отношение к рожденным в гражданском мире шиноби среди ее сверстников.

Возможно, «ненависть» - слишком сильное слово, но она не могла отрицать своего сильного неодобрения и неприязни к нему. То, как он олицетворял все те заблуждения и предрассудки, которые ей приходилось преодолевать, заставляло ее испытывать досаду и решимость вновь и вновь доказывать свою правоту.

Только манеры, привитые ей родителями, помогали ей быть с ним вежливой. Она была рада, когда они окончили школу и попали в команду джонинов, где она преуспела. Кадзуо, в отличие от ее наставников в академии, требовал от нее больше усилий, но это было связано с тем, что он видел ее потенциал. Под его руководством она осваивала новые навыки и изучала те стороны жизни шиноби, о которых раньше даже не задумывалась.

Что касается Такумы, то, насколько она слышала, он был в корпусе генинов, и больше никаких новостей от его однокурсников по академии не поступало. В этом не было ничего удивительного: она понимала динамику развития Корпуса генинов - даже если кто-то в его положении показывал успехи, должно было пройти время, прежде чем это становилось достаточно заметным для сплетен.

Однако ее внимание привлекло нечто невероятное. Наблюдая сейчас за Такумой, она не могла поверить своим глазам. Это казалось почти невозможным. На мгновение она засомневалась, не находится ли она под действием гендзюцу. Такума теперь сражался наравне с Хидеаки. Тот самый Такума, который не мог даже прикоснуться к Хидеаки во времена их учебы в академии.

—Теперь понятно, почему его выбрали в полицию, — прокомментировал Кадзуо.

—Он стал лучше, — сказала Аими.

«Это мягко сказано,» — подумала Момоэ.

Все боевые навыки Такумы, от скорости и силы до ловкости, значительно улучшились всего за полтора года. Это было поразительно, особенно если сравнивать с успехами Хидеаки.

«Он стал лучше, чем Хидеаки?» — задалась она вопросом.

Раньше у Такумы не было ни единого шанса в поединке с Хидеаки, а теперь он держался молодцом. Либо Хидеаки не прогрессировал, либо Такума прогрессировал с поразительной скоростью. Она понимала, что первого не может быть, поэтому единственным объяснением оставалось второе.

«Но как?»

Когда Хидеаки взмахнул своим бо-стаффом, Такума ловко сделал сальто назад, чтобы увернуться, и одновременно выпустил залп сюрикенов. Некоторые из них попали в Хидеаки, поразив его в плечо и верхнюю часть груди. Хидеаки возмущенно хрюкнул.

Воспользовавшись случаем, Такума переместился и обрушил на Хидеаки непрерывную комбинацию идеально поставленных ударов. Удивительно, но Хидеаки не смог найти шанса уйти в сторону или контратаковать. В движениях Такумы чувствовалась агрессия, но это не делало его удары грубыми. Наоборот, он демонстрировал удивительную собранность и точность, каждым ударом попадая в слабые места, причиняя боль и повреждения. Если Хидеаки защищал одну область, Такума быстро наносил удар по другому уязвимому месту.

Момоэ не могла поверить в происходящее. Такума преобразился, и его новый уровень мастерства привел ее в трепет.

Но тут с Момоэ и ее командой произошло нечто знакомое. Когда Хидеаки оттеснили назад, он врезался ногой в землю и резко остановился, словно упершись в нее, как в тяжелый валун. В следующие несколько секунд он начал отражать удары Такумы.

—Сэнсэй, - обратилась Аими к Кадзуо.

Кадзуо кивнул и прокричал:

—Хидеаки, усиление чакры здесь запрещено...

Но не успел Кадзуо закончить фразу, как Такума нанес мощный удар в живот Хидеаки, отбросив его на несколько футов.

—Бой...

Момоэ посмотрела на Такуму, заметив изменения в его поведении. Ранее спокойный и собранный, он теперь горел огнем в глазах и ухмылялся. Он выглядел взволнованным, жаждущим и полным энтузиазма.

Они услышали, как он пробормотал:

—Не думал, что сегодня наступит день, когда я впервые столкнусь с этим. Я рад. Я действительно рад.

—... Это было усиление чакрой?— с недоверием пробормотала Момоэ.

Кадзуо кивнул, подтверждая ее подозрения.

Сделав глубокий вдох, Момоэ обдумала ситуацию. Парень, который в академии едва смог создать клона, теперь использовал аугментацию чакры - класс дзюцу, который сложно изучить и еще сложнее освоить.

Удар, каким бы сильным он ни был, оказался недостаточным для того, чтобы Хидеаки упал. Хотя из раны текла кровь, Такума сумел найти бреши в толстой броне Хидеаки. Завалить Акимичи было одной из самых сложных задач в мире. Хидеаки встал, крепко сжал свой бо-стафф и бросился на Такуму, который, выронив кунай, встретил атаку голыми руками.