Аттикус Сэйр: Сага волшебника... [Harry Potter/Pre Halo Crossover] Глава 41

Чтобы пройти квалификацию, ему нужно было выиграть национальный чемпионат до 15 лет.

И он с нетерпением ждал этого.

"- Я уверена, что у тебя будет такая возможность, Аттикус". - ободряюще сказала София и сменила тему

"- Ты хочешь попасть в Хогвартс? Твой первый курс начнется всего через пару дней!» - взволнованно напомнила она. "- У тебя появятся маленькие друзья, и не успеешь оглянуться, как..." - она заговорщически подмигнула ему.

Энн закатила глаза на выходки дочери, но при этом улыбалась.

"- Я была в Хогвартсе всего несколько раз, учитывая, что училась в другой школе, но он произвел на меня впечатление. Я совершенно отчетливо помню тот день, когда отправилась в Дурмстранг. Это была пугающая мысль, находится вдали от семьи так долго, большую часть года, но уверена, что, как и я, ты отлично справишься с учебой".

Аттикус слушал ее с интересом. Он выбрал Хогвартс, потому что это соответствовало многим его планам, но он бы всерьез задумался об Ильвермони, если бы не Тайная комната и Комната по требованию.

Он не мог упустить возможность найти знания в этих комнатах.

*********************************************

1 сентября 1936 года

Он стоял перед зеркалом, глядя на себя, одетый только в брюки и был вполне доволен тем, что видел. На несколько дюймов выше большинства своих сверстников с подтянутым тело с шестью кубиками.

С возрастом черты его лица несколько заострились, и Аттикус приобретал все больше и больше сходства со своим дедом, за исключением носа и формы глаз. Он отрастил волосы, и теперь они были длиной до плеч, которые мальчик завязывал.

Его кожа все еще была бледной, и даже когда он путешествовал с Бенедиктом ему не удалось загореть.

Это было странно, но не особо волновало его.

И его главной особенностью по-прежнему оставались глаза.

Контраст между поразительными аметистовыми глазами и кожей был резким и захватывающим, что было чрезвычайно полезно.

Привлекательность является оружием сама по себе, и это было то, чем он хорошо владел в прошлом.

Аттикус не был уверен, радоваться или нет тому, что он стал намного более ярким и привлекательным, чем в своей предыдущей жизни, но в итоге отбросил эти мысли как несущественные и неуместные.

На его лице блуждала самодовольная улыбка удовлетворения, когда он натягивал мантию. Сегодня должен был начаться его путь к величию.

Он почти четыре года изучал основные предметы, преподаваемые в Хогвартсе, и мог выполнять многие заклинания без вербальной формулы, а часть вообще без движения палочки.

Аттикус уменьшил свой сундук и сунул его в карман, после чего спустился вниз.

Все вещи были собраны еще пару дней назад, и он с нетерпением ждал этого дня. Он решил оставить Айлу дома, а не брать ее с собой, но взял Филу. Как выяснилось вылупившаяся тандерберд была самкой, что означало, что она вырастет на четверть больше, чем тандерберд, который спас магов от разоблачения в Нью-Йорке.

Теперь она уже стала больше совы, но, казалось, ее рост значительно замедлился.

Фила всегда вела себя ласково с ним, что он ценил, и казалось прекрасно его понимала.

Усевшись за стол, Аттикус начал накладывать еду в свою тарелку. В середине завтрака спустились его родители. После кратких приветствий они сели с ним, и они немного поговорили, пока ели.

Несколько часов спустя пришло время отправляться на вокзал Кингс-Кросс. Его родители разумеется собирались пойти с ним и проводить его.

Семейство Сэйр добралось до платформы 9 ¾ через камин довольно рано, поэтому платформа была еще относительно свободна от толпы.

Аттикус достал сундук и отменил уменьшение с помощью контрзаклинания, после чего повернулся к своей семье: "- Ну что ж, увидимся в декабре".

Его мать вышла вперед и крепко обняла сына. "- Проси помощи у учителей, если тебе это нужно, не делай ничего опасного и расширяй свой круг общения. И присылай почаще письма! Я хочу получать хотя бы одно письмо в неделю".

Аттикус просто обнял ее в ответ и кивнул.

Его отец в свою очередь положил руку ему на плечо: "- Если тебе что-нибудь понадобится, то просто пошли сову. Не стесняйтесь просить о чем угодно. Ты уже сделал меня гордым человеком, так что продолжай идти по пути, который ты выбрал.»

Лицо Аттикуса смягчилось и он улыбнулся: "- Да, отец".

Затем мальчик повернулся и потянул свой чемодан к поезду с Филой на плече, помахал на прощание и зашел в тамбур. Он убрал клетку в багажник, так как ему не нравилось сажать тандерберда в клетку, поскольку это казалось ему неправильным. По дороге он получал странные взгляды от людей, идя с птицей на плече, которые просто игнорировал и вскоре нашел себе купе в средней части поезда, достал школьную мантию, оделся и левитировал сундук на полку без палочки.

Затем Аттикус с удобством устроился на сиденье, а Фила соскочила с его плеча и устроилась у него на коленях, что вызвало у мальчика смешок.

Он начал смотреть на улицу, наблюдая, как люди прощаются друг с другом, но вскоре оторвался от этого не особо интересного занятия, вытащив книгу, которую начал читать вчера, и погрузился в нее, в то время как Фила села рядом, положив голову ему на колени.

Вскоре открылась дверь, на что Аттикус не обратил внимания.

****************************************************

Лукреция Блэк от первого лица

Лукреция была раздражена. Кассиопея оставила ее одну, заявив, что ей нужно найти своих собственных друзей, и начала смеяться, когда Лукреция назвала ее предательницей.

Девочка вздохнула и пошла по вагонам, волоча за собой чемодан. Она заглянула в несколько купе, и во многих из них уже были дети постарше или заполненные тремя или более людьми.

Она еще не видела Серенну Яксли или Милен Берк ни в одном из вагонов, хотя и не была удивлена. Они с сестрой прибыли очень рано, а большинство семей были печально известны тем, что приходят на вокзал буквально за пять минут до отправления поезда.

Теперь она находилась в средней части поезда и вскоре нашла пустое купе, которое ей подошло, но войдя заметила мальчика с распущенными волосами, закрывающими его лицо, глубоко погруженного в книгу, в то время как у него на коленях примостила свою голову необычная птица.

Она выглядела ослепительно. У неё были перья золотисто-белого цвета и четыре крыла, о чем Лукреция никогда раньше не слышала. Прежде чем она это поняла, то уже вошла в купе, правда, не добившись никакой реакции у мальчика, что несколько раздражало.

Она прочистила горло и дала о себе знать: "- Здравствуйте, могу я присесть здесь?"

Он оторвал взгляд от книги, и заправил пряди за ухо, повернувшись к ней лицом.

Лукреция солгала бы, если бы сказала, что у нее не перехватило дыхание. Она узнала его, и он был еще более поразительным, чем тогда, когда она встретила его в первый раз. Его кожа все еще была бледной, но лицо стало более резким, аристократические черты более четкими, но, прежде всего, выделялись глаза, все того же пленительного, несправедливо красивого цвета аметиста с яркими изумрудными крапинками.

"- Да, можешь" - он улыбнулся ей, оценивающе разглядывая, отчего девочка почувствовала себя обнаженной, уязвимой под его пристальным взглядом и на мгновение задумалась, не было ли это ошибкой заходить сюда, но быстро выкинула эти мысли из головы.

"- Тебе нужна помощь с багажом?" - вежливо предложил он. Она кивнула, и мальчик выхватил свою волшебную палочку из кобуры, указав ею на сундук, который легко перелетел на полку.