Божественный дикарь Глава 185

Глава 185.

Тихая суматоха пробуждающегося лагеря заставляет меня проснуться от сна, у меня перехватывает дыхание, когда я смотрю, как она грациозно поднимается в полумраке моей палатки. Ее длинная рубашка свободно свисает с плеч, когда она растягивает изгибы своего тела, мягко поворачиваясь то влево, то вправо. Тонкая ткань облегает ее загорелую кожу, демонстрируя женственная фигуру, она приветствует утро серией приглушенных вздохов, блаженных звуков чистого удовлетворения.

Когда она лениво поворачивает шею, ее шелковистые волосы каскадом падают на одну сторону гибкой шеи, красиво и аккуратно - не одной выбившейся пряди. Проводя расческой по струящимся локонам, она двигается почти механически. Свободная от беспокойства и страха, она всего лишь молодая женщина, проходящая утренний ритуал, готовящаяся встретить новый день.

Так странно видеть Ли Сон в таком состоянии, воина с каменным лицом, которую нигде не было видно. Ее обычный хмурый взгляд сменился спокойной, почти детской невинностью, ее глаза мерцали зелеными озерами, уставившись в никуда. Даже в самые худшие дни она прекрасна, но сейчас это нечто более, чем просто прекрасна. В ней есть возвышенный духовный воздух, чувство спокойствия и безмятежности в сочетании с атмосферой настолько личной и приватной, что захватывает дух. Чувствуя, как неуместно мне продолжать наблюдать, я закрыл глаза в раскаянии и смущении.

Мне должно быть стыдно. С Милой, прижавшейся к моей груди, и Лин, безумно влюбленной в меня, вместо того, чтобы ценить то, что у меня есть, я пялюсь на Ли Сон первым делом с утра. Стыдно. Плохой Рейн. Лин такая милая и любящая, глоток свежего воздуха в удушающем мире, а Мила прагматичная, молодая женщина, которая всегда поддержит, отбрасывая свое достоинство, чтобы прийти и утешить тебя посреди ночи. Ты не заслуживаешь ни одну из них, но ты как-то завоевал их, так что не облажайся. Конечно, Ли Сон субъективно одна из самых красивых девушек, которую ты когда-либо встречал, с ее чувственной и гибкой фигурой, длинными ногами и большой, идеальной формы - подождите, нет, я отвлекаюсь. Думай несексуальные мысли. Бейсбол. Тригонометрия. Экзема.

— Почему ты притворяешься спящим?-—Мое тело напрягается от шепота Ли Сон. Аккуратно заплетенные в косы волосы и челка идеально обрамляют ее лицо, она наклоняет голову и внимательно наблюдает за мной, застегивая доспехи. — Предстоит еще много работы.

Стараясь не смотреть по сторонам, я робко пожимаю плечами.

— Я подумал, что ты захочешь побыть одна.

Ее глаза немного расширяются.

— Прошу прощения, что задержал вас. — В ее голосе нет ни капли извинения, хотя она слегка наклоняет голову. — Пора госпоже проснуться.

— О, с этим я справлюсь. — Нежно поглаживая Милу по щеке, моя невеста причмокивает губами и бормочет, изо всех сил стараясь не заснуть. - Пора просыпаться, дорогая. Не обращая на меня внимания, она раздраженно стонет и отодвигается в сторону, желая спать еще несколько минут.

Взгляд Ли Сон заставляет меня чувствовать себя несправедливо осужденным, поэтому я тороплю события более настойчивым тычком в щеку. Мои усилия приносят мне шлепок по лицу, внезапное насилие застает меня врасплох, я моргаю от удивления, проверяя, нет ли крови. Ли Сон с едва заметной улыбкой замечает:

— Лучше всего будить хозяйку на расстоянии вытянутой руки.

Теперь она говорит со мной. Клянусь, я не получаю никакого уважения, хотя она такая кроткая и почтительная ко всем остальным. Я не возражаю, на самом деле, я думаю, что это заметное улучшение, но я бы солгал, если бы не был немного раздражен тем, что меня ударили в нос. Выскользнув из-под Милы, я сажусь и защищаюсь, прежде чем разбудить ее. С мучительным стоном она перекатывается на бок и отбрасывает мою руку, глядя на меня полуоткрытыми глазами.

— Слишком рано, — говорит она, надув губы. — Еще пять минут.

— Прости, любимая, оставайся в постели сколько хочешь. Я пошлю за тобой, когда завтрак будет готов.— Матушка, помилуй бедную душу.

— Ах! —Широко распахнув глаза и мгновенно насторожившись, Мила со скрипом натягивает одеяло на голову. —Уходи, ты не можешь видеть меня такой.

— Расслабься, ты прекрасна, как распускающийся цветок. — Немного растрепанная, но все равно красивая. — Разве мы не прошли через это? Немного странно быть такой застенчивой после того, как пускала на меня слюни всю ночь.

— Как ты смеешь? — Вынырнув из пустоты, она вызывающе смотрит на меня, призывая не опровергнуть свои слова. — Я не пускаю слюни.

— Мокрое пятно на моем плече доказывает обратное. — Отражая ее попытки спорить, я наклоняюсь для поцелуя. —Спасибо тебе.

— Ах, таково бремя быть твоей невестой. — Подавив зевок, она обнимает меня за шею и притягивает к себе, все еще полусонная. — Я сделала то, что было нужно. Для морального духа солдат плохо, когда командир вскакивает от ночных кошмаров.

Хотя она всего лишь шутит, ее слова задевают меня.

— Тебя беспокоит, что ты помолвлена с трусом?

— Идиот, если бы ты был трусом, нас бы здесь не было, и я бы не беспокоилась о тебе. — Оттолкнув меня, она лучезарно улыбается и щиплет меня за щеки. — Ты осторожничаешь, если я вежлива, и беспокоишься, если честна. Все в порядке, пока ты не перегибаешь палку. А теперь иди и делай свою работу, мне нужно причесаться и одеться без твоих похотливых взглядов.

После того, как меня выгнали из палатки, я нахожу еду для своих питомцев и ухожу проверить раненых, не обнаружив никаких сюрпризов. Они все восстановятся, если у них будет достаточно времени, хотя за некоторыми нужно будет присматривать на случай, если их положение ухудшится. Впервые я сражаюсь без Святого-медика, готового позаботиться обо всех раненых, и выявляю непредвиденные проблемы. Все знают, как лечить себя, но это не совсем полезно, когда они без сознания. Мне нужны медики в группе, не полноценные целители, а кто-то, обученный основам оказания первой помощи. Возможно, Дилара не истекла бы кровью, если бы я был достаточно умен, чтобы подумать об этом заранее...

Останови это. Другого пути нет.

Основным препятствием для группы медиков является отсутствие лекарств. Если бы я только мог найти способ посеять и собрать урожай лекарственных трав, но многие пытались, включая Тадука. Он говорит, что травы плохо растут в саду или на ферме, потому что они требуют Энергии Небес, чего-то, что зависит от удачи. Я не совсем уверен, что это невозможно, но, с другой стороны, когда это вообще возможно? В любом случае, если бы я мог вырастить целое поле лисьих перчаток, я смог бы обеспечить всех своих солдат медицинским суперклеем, а это значит, что они могли бы пережить что угодно, кроме смертельного удара.

Может быть, когда я вернусь домой, я попробую свои силы в садоводстве. По крайней мере, это будет намного безопаснее, чем быть солдатом.

Вскоре после того, как я заканчиваю обход, Лин прыгает в мои объятия в знак приветствия.

—Доброе, муженек. — Улыбка сползает с ее лица, когда она встает на цыпочки, подозрительно обнюхивая мою шею. — Почему от тебя пахнет Ми-Ми?

Если бы не заячьи уши на голове, я бы подумал, что она полукровка. Игнорируя первое побуждение солгать, я отвожу ее в сторону и мягко объясняю, что произошло. Моя милая женушка восприняла новость спокойно, только слегка надулась, когда ее руки обхватили мою талию.

— Нечестно, Ми-Ми крадет тебя у меня. Ладно, отныне я буду жить в твоей палатке, муженек.

—Не в коем случае.— Командир охранников немедленно отказывает, ее тон не допускает возражений, хотя Лин все равно пытается.

— Ты сказала, что я могу делать все, что захочу. Я хочу спать в палатке Рейни.

Командир охранников делает паузу - первый признак нерешительности, который я заметил у нее.

—...Этот совет был обусловлен моей поддержкой. Вы можете делать все, что пожелаете, если я позволю. Вы не будете спать в палатке подкидыша.

— Его зовут Рейни, а не подкидыш, и раз уж мы заговорили об этом, то это Ли-Ли, а не рабыня! — Моя маленькая женушка стоит, уперев кулаки в бока и высоко подняв голову. — А я буду спать в палатке Райни.

Чувствуя, что этот спор займет слишком много времени, и не желая повторить мой предыдущий идиотизм, я целую Лин в щеку и говорю ей не упрямиться, сглаживая ситуацию обещанием проводить с ней больше времени, когда смогу. Верный своему обещанию, я провожу осмотр лагеря вместе с ней, прежде чем мы возвращаемся к Ючжэнь. Не то чтобы моим солдатам было нужно, чтобы я заглядывал им через плечо, но внимание держит их в напряжении, этому маленькому трюку я научился у Баатара.

— Сильва, поправь поводья на квине, они натрут до крови. Он должен нести твою толстую задницу, поэтому самое меньшее, что ты можешь сделать для него, - это сделать, чтобы ему было как можно более комфортно. Вийан, Бирка, если у вас есть время посидеть и подрочить друг другу, это время лучше использовать для медитации. Чам, отдай фляжку и будешь ходить в уборную каждый день до дальнейших распоряжений.

Столкнувшись с моим гневом, эти закаленные солдаты лишь смущенно улыбаются и отдают честь - огромная разница по сравнению с тем, как они ведут себя, когда мои хулиганы-сержанты Равиль или Булат отпускают словесные оскорбления, но, возможно, это как-то связано с тем, что Растрам бросается вперед, чтобы убрать худших преступников. Несколько минут назад квин Сильвы даже не был запряжен, Виян и Бирка просто сидят, потому что они прячут свою игру в кости, и, по крайней мере, Чаму нужна была всего лишь чашка горячего чая, чтобы протрезветь его.

Растрам отлично справляется с работой моего плохого полицейского, но он слишком старается, чтобы его любили, когда он должен больше работать, чтобы его уважали. Это не его вина, я должен был сказать ему, чтобы он держал свою дилемму, связанную с оружием, при себе. Все изменится, как только он свяжет рапиру, первый из моей банды бывших калек, получивший ее. Возможно, было бы легче наполнить мою свиту опытными Стражами, но я предпочитаю свою группу, которую создал сам. Я даже не знаю, захотят ли опытные Стражи последовать за мной, и мне комфортно среди моих людей. Моя маленькая группа полна решимости достичь вершины, поэтому я сделаю все возможное, чтобы они пережили это путешествие.

Кроме того, кто не любит истории о неудачниках?

*****

В голове пульсировала боль, Ючжэнь глубоко вздохнула и подавила непреодолимое желание свернуться калачиком и заплакать. Это было бы неприлично. Проглотив страх, она посмотрела на двух молодых Бекхаев, стоявших перед собравшимися офицерами. Хуушаль, избитый, но не раненный, с изуродованным и окровавленным красивым лицом, резко контрастировал с Рейном, который стоял без единой царапины, холодный и отчужденный. Ни улыбки, ни румянца - ни сегодня, ни, возможно, никогда больше.

— Это печальная новость, — сказала она. — Бандиты из Мясницкой Бухты существуют уже несколько десятилетий, кто знает, как далеко простирается их влияние? Хуже того, а что, если Корсары и другие бесчисленные бандитские группы тоже осквернены? Это объясняет, почему 20-тысячная армия так долго оставалась незамеченной.

— Они еще и не обычные оскверненные. — Рейн указал на своего помощника, который протянул ей массивный двуручный меч. — Я снял это с Отвратительного Хельвенда. Попробуйте направить в него свое Ци.

Подняв бровь, она колебалась лишь мгновение. Хотя теперь они знали, что Хельвенд осквернен, это все еще было его духовное оружие, и попытка использовать его, пока он был жив, стала бы катастрофой. Рейн, конечно же, не настолько рассердился, чтобы убить ее, особенно таким откровенным образом? Отбросив сомнения, она приложила все усилия и отправила нить Ци в оружие, чуть не уронив его, когда отпрянула в отвращении. Ядро оружия представляло собой извивающуюся массу тьмы, разъяренную вторжением Небесной Энергии.

— Оскверненное оружие, спрятанное на виду.

— Вероятно, это помогло им избежать разоблачения, никто не подумал бы допрашивать человека, владеющего духовным оружием. — Рейн покачал головой и понизил голос: — У каждого бандита, которого я убивал, был такой же, даже у самого простого воина. Они не только превосходят числом солдат в Саньшу, но, насколько я знаю, не каждый гвардеец в Саньшу носит духовное оружие.

— У противника также есть несколько Призраков, — добавил Калил, заместитель Хуушаля, говоря за раненого прапорщика. — Хотя после нашей стычки их стало на три меньше.

Ючжэнь услышала невысказанное осуждение в голосе старшего воина, кивая в знак благодарности за его благоразумие.

—И вы не смогли подтвердить численность противника?

— Нет, но я знаю, почему они нападают на заставы, и не только для того, чтобы сократить численность. — Рейн снова взмахнул рукой, и на этот раз его помощник протянул ей темный сосуд с печатью Саньшу. - Все заставы вооружены настенными катапультами и держат под рукой небольшой запас масла. Группа, с которой мы столкнулись, собрала достаточно нефти. Я думаю, что они запасаются, чтобы Джену было легче сжечь Саньшу.

— Я все еще не совсем уверена, что их целью является город. — Ючжэнь еще раз прокрутила в голове цифры, уверенная в своей оценке. — Даже если бы их было в два раза больше, в городе достаточно солдат и гвардейцев, чтобы удерживать стены бесконечно долго, или, по крайней мере, достаточно долго, чтобы подоспела помощь.

— В этом я согласен с майором.— Медленно и твердо и мешался Калил. - Они нанесут гораздо больший ущерб, если вообще обойдут город.

— Если Саншу не их цель, тогда зачем объединяться? — Рейн пожал плечами. — Разумнее было бы разделить двадцатитысячную армию на двести групп по сто человек в каждой и направить их в разные стороны. Джерел не нашел бы их так легко, и мы бы не были предупреждены. Они могли бы вызвать еще больший хаос и затруднить нам их сдерживание и контроль над городом. Нет, они собираются сжечь город дотла и уверены в своих шансах. Вспомните, у Йо Линга были десятилетия, чтобы привести своих людей на место, поэтому городская гвардия может быть ненадежной. Нужно менять курс и ехать прямо в город. Больше никаких разведывательных вылазок в поисках целей для атаки, нужно держать лишь несколько всадников впереди, чтобы убедиться, что мы не попали в засаду. Если я прав, Саньшу уже может быть атакован.

— Наглый щенок. — Офицер из Шэнь Юнь презрительно усмехнулся на слова Рейна. — Кто ты такой, чтобы командовать здесь?

— Тише, я не хочу, чтобы мы ссорились между собой.— Ючжэнь немедленно показала свою власть, не давая Рейну нажить себе еще одного врага. — Его предложение заслуживает внимания. Даже если враг обойдет Саньшу, нам понадобится помощь солдат, чтобы убрать этих предателей с наших земель. Двигаясь со всей поспешностью, мы отправимся в Саньшу в течение получаса. Я хочу постучать в ворота до завтрашнего вечера. Свободны.

Когда она ушла со встречи, один из лакеев Болао стоял и ждал ее.

— Жрица Хань просит вашего присутствия вместе с Падающим Рейном. Она хочет поговорить о пленниках.

Сопротивляясь желанию закатить глаза, Ючжэнь вызвала Рейна и последовала за Претендентом. Эти последние несколько дней, Болао была безутешна, полная развалина, она боролась со своей внутренней суматохой, не в состоянии принять правду. Хотя она и сочувствовала бедной женщине, но ее терпение было на исходе, особенно после того, как Болао публично сломалась, когда Ючжэнь предложила им снова спать в разных палатках. Последовавшая демонстрация заставила солдат болтать языком, распространяя слухи о незаконной связи между Шрайк и будущим маршалом Севера. Некоторые слухи, доходившие до ее ушей, были абсурдно подробными, и хотя Ючжэнь была непредубежденной, она скорее сунет пальцы в пасть дракона, чем начнет ухаживать за Болао. Она надеялась, что, дав бедной девочке помучить нескольких Оскверненных , все наладится, и молилась, чтобы это не был очередной провал.

Спешившись на краю лагеря, Ючжэнь прошла мимо Претендентов и скрестила руки на груди, не в настроении разбираться с выходками Болао. Полностью одетая в костюм палача и наручники, Болао казалась спокойнее, чем когда-либо за последние дни, на ее прекрасном лице играла легкая улыбка.

— Спасибо, что пришли так быстро, майор.

Возможно, пытка Оскверненного действительно привела ее голову в нужное место.

—Смиритесь с этим, Болао. Пока мы говорим, мои люди сворачивают лагерь. Я знаю, что вы предпочли бы исполнять свои священные обязанности, поэтому вы и ваши Претенденты можете остаться, но я не могу оставить вас с охраной и должен реквизировать ваших лошадей.

— Пожалуйста, майор. — Болао лишь кивнула, ее глаза зациклились на Рейне, который выдержал взгляд превосходно.

— Ну? — Спросил Рейн, приподняв бровь. — Что все это значит.

Отвернувшись в сторону, Болао увидела, как ее Претенденты вытаскивают одного из оскверненных пленников, его обнаженная грудь была покрыта свисающей кожей.

— Да, это он, я видел его, чувствовал его, — пробормотал Смеющийся Дракон, в его глазах был страх. — Назвался Бейлдагом, но я догадался, кто он. Падающий Рейн, и он осквернен, как любой другой, клянусь, это правда. Видите ли, я готов помочь, я буду вашей ищейкой и покажу всех Оскверненных в провинции, в самой Империи, если понадобится.

Застигнутый врасплох, Ючжэнь разинула рот, когда Претенденты повернулись к Рейну, заставив его подчиниться.

—Это безумие, — закричала она, ныряя, чтобы спасти его, но Болао перехватила ее. — Вы сами видели, он доказал свою Чистоту несколько раз перед всеми. Смеющийся Дракон лжет, он сделает все, чтобы избавить себя от боли.

— Возможно, так и есть, — заметила Болао, ее улыбка сползла. — Но слишком многое из того, что говорит Смеющийся Дракон, звучит правдиво. Его признание напомнило мне слова Падающего Рейна о том, что среди заключенных нет оскверненных. Как он узнал, если он сам не Оскверненный? Ее глаза посуровели. — Я должна задать вопрос мальчику и знаю, что вы будетет возражать. Спасибо за вашу помощь и поддержку, но моя вера требует ответа.

Болао ударила ее, меч Ючжэнь был все еще в ножнах и у нее не было возможности тягаться с вооруженной Шрайк. Прорвавшись через ее защиту в три захода, Болао ударила коленом в челюсть Ючжэнь, и ее мозг задрожал, когда она рухнула в грязь. В ее глазах темнело, она смотрела Претенденты уезжают на Запад, унося Рейна от Саньшу.